Расчеты американцев на то, что вот эта самая несистемная оппозиция, сформированная за каких-то несколько месяцев, станет реальной действующей силой в стране, не оправдались. Все эти многочисленные шоу в виде акций протеста, «маршей несогласных» и так далее, не работали в полном объеме, не приносили требуемого эффекта. Не только потому, что люди в России заметно устали от бесконечных митингов, пикетов, демонстраций и манифестаций в 1990-х годах, но и по причине того, что у несистемной оппозиции никогда не было никакой четкой внятной повестки действий.
Все, что они могли предложить людям, заключалось только в одном лозунге — «Долой Путина!». Но лозунг лозунгом, а у людей, переживших эпоху 1990-х, возникал закономерный вопрос — ну хорошо, Путина долой, а дальше что? И вот на этом месте ломались все несистемные оппозиционеры. Потому что под словом «потом» обычно подразумевалось не что иное, как возврат в те самые 1990-е годы, со всеми многочисленными унижениями, которые испытало российское общество.
Естественно, с каждым разом все меньше и меньше людей хотело себя отождествлять с так называемой несистемной оппозицией.
После поражения несистемных оппозиционеров на площадях основное поле битвы за умы и души россиян переместилось в интернет. Тогда как раз пышным цветом расцвел «Живой Журнал», где каждый несистемный оппозиционер имел свой блог, в котором доносил до своей целевой аудитории идеи, характерные для всей этой публики, причем делал это без каких-либо ограничений. Примечательно, что все попытки как-то повлиять на эту конструкцию не имели успеха. Всегда можно было услышать в ответ, что корневые серверы находятся на территории Соединенных Штатов, а значит, пребывают вне российской юрисдикции. Следовательно, любое стремление как-то ограничить призывы к насильственному свержению российского государственного строя и подобные им заявления не имеет под собой юридической почвы. На функционирование «Живого Журнала» распространяются законы американского штата Калифорния, а там, конечно, не предусмотрена ответственность за разрушительные высказывания в адрес нынешней российской власти. Да и в принципе американцы не заинтересованы в том, чтобы ограничивать активность кого-либо из российских несистемных оппозиционеров, призывающих бороться против Путина и его окружения, — они, наоборот, заинтересованы в том, чтобы поощрять таких блогеров, давать им как можно больше простора в интернете.
Таким образом, особая роль «Живого Журнала» для несистемной оппозиции объяснялась несколькими факторами. Во-первых, на этой старейшей блог-платформе рунета в свое время отметились многие известные личности — писатели, общественные деятели, журналисты, телеведущие, — что повышало имидж интернет-ресурса в глазах пользователей. Во-вторых, осознание неподцензурности и отсутствия какой-либо редакционной политики со стороны третьих лиц (так декларировалось хозяевами ресурса) создавало иллюзию торжества свободомыслия. В-третьих, «свободомыслящие» блогеры действовали полностью в русле интересов американских владельцев «Живого Журнала» и тем самым ставили себя, по сути дела, в привилегированное положение.
Как раз в это время некоторые американские эксперты обратили внимание на то, что помимо крайнего либерализма в России существует еще и фактор радикальнейшего национализма — то, о чем я говорил в связи с зарождением несистемной оппозиции. Впоследствии это даст гигантские, колоссальные результаты на Украине. Но премьерный показ выступлений националистов произошел именно в нашей стране.
Тогда последовал целый ряд очень громких и серьезных уголовных дел. Сначала дело БТО — «Боевой террористической организации», действовавшей в Санкт-Петербурге с 2003 по 2006 год. БТО была образована выходцами из среды так называемых скинхедов и отличалась приверженностью идеям неонацистского толка.
Затем — дело националистической организации «Спас», устроившей в августе 2006 года взрыв на Черкизовском рынке. Его еще называли «делом Королева — Тихомирова» по фамилиям главных участников.
Известным было также дело «НСО-Север», национал-социалистической организации, претендующей на захват власти в России, — на счету ее членов минимум двадцать семь убийств.
Казалось бы, какая связь между либералами и русскими националистами? Да, националисты тоже хотели свержения Путина, но ведь они выступали совсем под другими, фактически противоположными лозунгами и желали не принятия западных либеральных ценностей, а построения классического национал-социалистического государства по образу и подобию гитлеровского Третьего рейха. Западники с их требованиями толерантности и политкорректности должны были выступать как яростные противники таких начинаний.
А теперь мы подходим к главному моменту. При взгляде со стороны у этих людей абсолютно разные, более того, противоположные идеологии. У них не должно быть в принципе ничего общего, но объединяющая точка все же находится — и вокруг нее оказывается возможным построить концепцию, превращающую вчерашнего идейного врага если не в друга, то по крайней мере в союзника.
К изумлению многих российских граждан, внимательно следящих за политическими событиями, Запад весьма своеобразно отнесся к появлению материалов о судебных процессах над членами БТО, «Спаса», «НСО-Север» и других националистических организаций. Даже по поводу убийства адвоката Станислава Маркелова и журналиста Анастасии Бабуровой, когда выяснилось, что в Москве действует БОРН — «Боевая организация русских националистов», представляющая собой российский аналог «Ирландской революционной армии» явно террористического толка, позиция Запада выглядела более чем странно.
Вернее сказать, ничего по-настоящему странного в происходящем как раз не было. В отношении фигурантов этих громких уголовных дел был продемонстрирован, по сути, тот же самый подход, что раньше применялся к чеченским террористам. Их представили как борцов с путинской деспотией и тиранией. То, что все эти «борцы» с огромным презрением отзывались о западной цивилизации, называя ее «могилой для белого человека», не имело значения. Упоминаний об антилиберальной, антизападнической риторике, свойственной выступлениям и просто высказываниям русских националистов разных мастей, в западных средствах массовой информации вы не найдете. В их освещении то, что происходило в залах суда в отношении боевиков, сидевших на скамье подсудимых, сводилось к следующему: преступный путинский режим, возглавляемый офицерами ФСБ, судит лучших представителей российской молодежи, осмелившихся против него выступить. При этом подчеркивалось, что в борьбе против преступной власти объединяется молодежь — как принимающая либеральные ценности, так и та, что вдохновляется примерами из русской истории.
Я, честно говоря, сначала не очень понимал, о ком они говорят, какие примеры из русской истории имеют в виду. Может быть, подразумевается движение народников? Но по отношению к скинхедам и террористам это звучало бы как-то странно. Но потом в одном из репортажей западных СМИ прозвучала фраза, которая многое объяснила и для меня, и для других: нынешних боевиков объявили реинкарнацией деятелей так называемых боевых эсеровских организаций, «бомбистов», наводивших ужас на представителей власти в царской России на рубеже XIX–XX веков. Назывались имена Савинкова, Каляева и Сазонова. Я был крайне удивлен трактовкой подобного рода, потому что меньше всего русские националисты образца 2000-х годов ассоциировались с эсеровскими боевиками. Кроме того, если проводить исторические параллели, то сами по себе эсеровские боевики не имели ничего общего с «русской идеей», они были антиподами и врагами славянофилов, ратующих за православие, самодержавие и народность.
Иными словами, западные СМИ элегантно передернули карты, полностью исказив как исторические, так и сегодняшние реалии. Однако мы понимаем, что, когда холодная война вроде бы еще не объявлена, но подготовка к ней ведется полным ходом, хороши любые средства. Примерно так же Запад использовал представителей второго поколения русских эмигрантов в период 1950–1970-х годов. Они тогда массово окопались на радио «Свобода», «Свободная Европа» и так далее, выступали перед американскими политологами, рассказывали им о загадочной русской душе. Выводы, которые из этого следовали, базировались на некоторых представлениях, полученных в недрах русской эмиграции, и в итоге выливались в смысловые конструкции принципиально иного толка. То же самое произошло и в середине нулевых годов в отношении националистов.
Интересная получалась ситуация. Несистемная оппозиция как была раньше любима Западом, так и осталась его классическим фаворитом. Каждый шаг этого фаворита будет по-прежнему широко освещаться, и говорить о нем всегда будут с любовью и трепетом. А вот эти самые русские националисты, после того как их объявили борцами с тоталитарным путинским режимом, из американских средств массовой информации… пропали. Не потому даже, что российские силовые структуры — Федеральная служба безопасности, Министерство внутренних дел и прокуратура — довольно быстро локализовали зарождающееся террористическое движение. А потому что все прекрасно понимали — делать на них ставку бессмысленно, это еще большие антизападники, чем все российское общество, вместе взятое.
В результате у Запада в России остался очень незначительный процент людей, на которых можно было опереться в ходе подготовки информационной составляющей новой холодной войны. А в том, что такая война начнется в ближайшее время, никто уже не сомневался, это выглядело неизбежностью.
Среди тех, кто тогда только-только появился на политическом небосклоне, есть персонажи, превратившиеся в символы оппозиции и протестного движения в России уже сегодня, в 2017–2018 годах. Разумеется, прежде всего это господин Навальный. В ту пору он был партийным деятелем от «Яблока». Занимал видную должность в Московской городской организации, но в результате был с большим скандалом из «Яблока» исключен — внимание! — за пропаганду откровенного нацизма. Пытался создать собственную националистическую организацию, но в этом деле не преуспел и в итоге превратился в записного либерала, программу действий которого подготовили советники понятно из какого государства.