Что же собирались поддерживать участники так называемого антивоенного марша в Москве? Тогда никто из них на этот вопрос толком не ответил, если не считать невзначай брошенной одним из участников митинга фразы: «Этот народ уже не перевоспитать!»
Не совсем понятно, кого имел в виду говоривший — тех, кто в Крыму, или тех, кто в России. Да это и не столь важно. В любом случае это было сказано о нас с вами — это нас уже нельзя перевоспитать. Очевидно, в процессе перевоспитания мы должны были понять, что Степан Бандера — герой, сражавшийся за свободу Украины. Что в полицейских батальонах на оккупированной территории не было ничего плохого, они поддерживали цивилизованный европейский порядок. Что в случае победы Третьего рейха мы сейчас ходили бы в модных кожаных шортах, пили баварское пиво и закусывали его знаменитыми немецкими сардельками. И вообще надо понять, что правильнее всего, если не будет больше ни Крыма, ни Тавриды, многократно обагренной кровью, — а будет рейхскомиссариат с наместником, назначенным в Берлине. Вот какую точку зрения нужно поддерживать, по мнению наших либералов.
Возмущение российского общества маршем либералов в марте 2014 года было достаточно велико. Об этом говорили в своих выступлениях на радио и телевидении политики, общественные деятели, политологи, журналисты, историки, об этом много и шумно спорили в интернете. Здесь важно другое — это массовое возмущение в российском обществе прошло абсолютно не замеченным для украинских политиков, для украинской прессы и для западных СМИ. Оно и понятно — всегда легче оперировать безграмотностью. Ведь очевидно, что даже те известные люди, которые вышли на пресловутый антивоенный марш, вылившийся в поддержку оголтелого национал-социализма — а безграмотными их назвать нельзя, — не удосужились поинтересоваться историей ОУН и определить для себя, что эта организация представляла собой на самом деле. И что было бы с тем же Андреем Макаревичем, попадись он в руки кому-нибудь из «службы безпеки» ОУН, — об этом на самом деле даже подумать страшно. Но увы — для наших либералов все, что делает русское государство, плохо по определению. Жаль, что здравые голоса людей, хорошо знающих как историю Крыма, так и дела Организации украинских националистов, не были услышаны. Слушали других — призывающих к ценностям иного рода.
Еще тогда, в 2014-м, я прогнозировал, что на Украине найдется очень много людей, которые никогда не смирятся с тем, что Крым стал российским. Уже в первые дни после референдума было сделано множество заявлений по этому поводу — и на украинском, и на английском, и на русском языках. Сразу же стала очевидной возможность провокаций на всех уровнях. Например, появление каких-нибудь весьма сомнительных документов 1930-х годов, где говорится о том, что Крыму гарантируется самая широкая и полная автономия в составе Украины — при этом псевдоисторики, «обнаруживавшие» такие документы, забывали, что Крым был передан в состав Украинской ССР только в 1956 году, во времена правления Никиты Сергеевича Хрущева, а до этого находился в составе РСФСР. Напомню, что в советский период истории не имело принципиального значения, какой из братских республик принадлежит та или иная область — все в равной степени подчинялись центру, и передать Крым из РСФСР в Украинскую ССР было все равно что переложить какую-нибудь вещь из правого кармана в левый.
Об этом на Украине помнить совсем не хотят и старательно навязывают всему миру мнение, что Крым — историческая территория Украины. Только почему-то в Крыму никогда не любили героев ОУН и не считали их образцом для подражания — никакая пропаганда не смогла переломить это убеждение широких масс людей.
Любопытный факт: сразу же после перехода Крыма в состав России в Киеве заголосили, что всему виной огромное количество подрывной литературы, которой российские спецслужбы заранее наводнили полуостров, склонив таким образом его жителей к голосованию на референдуме в пользу России. Вот уж тут, как говорится, чья бы корова мычала. Ведь попытки доставить в Крым всевозможные учебники и пособия по истории ОУН предпринимались неоднократно. А учебников таких на Украине издано немало — «ОУН на Донбассе» в двух томах, «ОУН в Днепропетровске» в двух томах, «ОУН в Харькове»… Вот только об ОУН в Крыму так никто до сих пор и не написал — хотя потуги на это были. Да что говорить — если во Львове сочинили уже пятьдесят томов истории Украинской повстанческой армии, то что им стоит придумать рассказ о действиях националистов, действовавших в Крыму. Наверняка Бандера в какой-нибудь газете об этом писал.
Кроме того, украинским историкам и публицистам казалось, что они нашли в Крыму болевую точку — вопрос о крымских татарах. Да, действительно, крымские татары стали жертвами политических репрессий и в 1944 году были депортированы из мест своего проживания в Среднюю Азию и Казахстан. Тогда руководство Народного комиссариата внутренних дел, где, собственно говоря, планировалась эта операция, написало докладную записку на имя Сталина, в которой было указано, что слишком высок среди этого народа процент коллаборантов — людей, пошедших на сотрудничество с гитлеровцами, — поэтому нужно принимать какие-то меры. Точно так же обстояли дела с рядом народов Северного Кавказа в РСФСР.
Теперь крымские политики постарались разыграть эту карту. И при этом, по своему обыкновению, не услышали позицию руководства Российской Федерации. Между тем видные российские политические деятели не раз говорили о том, что при вхождении Крыма в состав России особенно важен вопрос о реабилитации крымско-татарского народа и восстановление в отношении него исторической справедливости.
Так или иначе, за последовавшие годы попытки украинских националистов переломить ситуацию вокруг Крыма в свою сторону не увенчались успехом — несмотря на периодические заявления в их поддержку со стороны всевозможных международных организаций и фондов, исповедующих идеалы западной цивилизации.
Весной 2014 года переход Крыма под эгиду России, естественно, вызвал цепную реакцию. И конечно же, она прошла по тем точкам и рубежам, которые для современной Украины являются наиболее проблемными. Я имею в виду Юг и Юго-Восток.
Почему? Эти части территории к указанному моменту находились в составе Украины меньше ста лет. В подавляющем большинстве люди, населяющие эти земли, не отождествляли себя с идеологией и философией «украинства». Напротив, все они из поколения в поколение гордились тем, что являются составной и очень важной частью русской цивилизации, русского мира. Это относится не только к Донецку и Луганску, не только к Харькову, но и к Одессе, Николаеву и Херсону.
Долгое время на эту проблему не обращали внимания. Американцы, консультировавшие украинских политиков, никак не могли взять в толк, почему именно на этих территориях на выборах постоянно побеждают пророссийские партии. Для них это всякий раз являлось, во-первых, неожиданностью, неким исключением из общих правил. А во-вторых, моментом, который даже не заслуживает того, чтобы его анализировали. В результате получилось, что абсолютное большинство украинских территорий является зоной самой открытой и отпетой фронды с точки зрения киевской политики.
Вслед за Крымом настроения, сводящиеся к простой мысли «что-то мы засиделись в этом несуразном государстве», стали с каждым днем все больше и больше распространяться по всем без исключения городам бывшей Новороссии и по тем территориям, которые были присоединены к Украине в результате прихода к власти большевиков.
Поначалу в Киеве это посчитали малозначительным фактором — главная задача после победы Майдана виделась в том, чтобы удержать полученную власть и расставить всюду своих людей. Между тем с каждым часом ситуация ухудшалась. Очень быстро стало понятно, что без масштабного кровопролития уже не обойдется.
Первый звонок прозвенел в Одессе. 2 мая 2014 года навсегда войдет в историю русского мира как черная, обугленная дата. Начиная с 1941 года, когда Одесса была оккупирована гитлеровцами, город русской воинской славы не видел такого ужаса. Людей зверски убивали, сжигали живьем — причем делали это сами одесситы под аплодисменты и одобрительный хохот других одесситов. Мало того, вскоре медиапространство заполнилось огромным числом мерзких, циничных шуток по поводу этой трагедии. Трудно было поверить в возможность такого кощунства.
Потом последовал Мариуполь. Тогда у Украины появился шанс опомниться, протрезветь, внимательно посмотреть на происходящее. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, тщательно понукаемая и подгоняемая американскими политиками, в частности вице-президентом Джоном Байденом, Украина не просто сделала шаг в сторону гражданской войны — она туда побежала, бросилась стремглав, как в омут головой.
Теперь уже всем стало понятно, что бойня — причем очень кровавая и долгая — не за горами. И точно так же стало очевидно, где именно она произойдет. Когда в самом начале 2014 года, глядя на то, что происходит на Майдане, я в одном из эфиров сказал, что гражданская война начнется на Донбассе, многие мои коллеги посмотрели на меня как на умалишенного. Ну какая может быть гражданская война в XXI веке, более того, на Украине?
А ведь я не угадывал точку — она оказалась очень легко просчитываемой. Ровно сто лет назад, в 1918 году, полномасштабная Гражданская война на Украине и вообще на Юге России началась именно в Донецком угольном бассейне. И шла она, помимо всего прочего, между тем населением, которое позиционировало себя как русское, и той весьма незначительной частью, которая считала себя украинцами. Причем среди последних было крайне мало жителей Киева или, например, Полтавы. В основном это уже тогда были выходцы из Западной Украины.
Но именно в Донецком угольном бассейне, а не где-нибудь еще разгорелся огонь братоубийственной войны, и для меня было очевидным, что и на этот раз основная кровь прольется где-то там. Летом 2014 года последовали события в Славянске, Краматорске, Донецке. Мы стали свидетелями гражданской войны в ее худшем проявлении. Ведь что такое гражда