Можно ли – принимая во внимание все вышесказанное о достоверности штабных документов июня 1941 г. – верить этим цифрам? О полноте и доскональной точности учета наземных потерь говорить, конечно же, не приходится. Тем не менее данные, приведенные в справке «О потерях матчасти ВВС Юго-Западного фронта с 22 по 30.6.41 г.», вполне подтверждаются многими другими документами и фактами. Во-первых, очень близкие цифры названы и в докладе Астахова: 237 самолетов, уничтоженных и поврежденных на аэродромах за первые три дня войны, 304 самолета, уничтоженных и поврежденных на аэродромах в период с 22 по 30 июня включительно.
Во-вторых, аэродромы 6 из 11 авиадивизий ВВС фронта вообще не подверглись в первый день войны какому-либо воздействию противника (не считая случаев появления в небе одиночного разведчика, сбросившего с большой высоты пару бомб, упавших в километре от летного поля). В тех дивизиях первого эшелона, аэродромы которых стали объектом нападения, серьезные потери понесли (подробно об этом было сказано выше) лишь следующие полки:
– 247 ИАП (64 ИАД), повреждено и уничтожено 42 самолета[48];
– 149 ИАП (64 ИАД), от 15 до 36 самолетов уничтожено;
– 12 ИАП (64 ИАД), 32 самолета уничтожено, 4 повреждено;
– 62 ШАП (63 САД), от 23 до 45 самолетов уничтожено;
– 66 ШАП (15 САД), 34 самолета уничтожено и повреждено.
Итого – 5 полков из примерно 40 в составе ВВС фронта. Причем только два из этих пяти (12-й и 149-й ИАП) представляли собой реальную боевую единицу. Остальные три – это формирующийся 247-й ИАП (непонятно даже, были ли в этом полку умеющие летать летчики) и два «шапа», вооруженных устаревшими бипланами И-15/
И-153.
Кроме того, от 5 до 15 самолетов было повреждено и уничтожено на земле в 23, 28, 164-м истребительных полках 15-й САД, 17, 46 и 89-м истребительных полках 14-й САД. Реальные (без позднейших «накруток») наземные потери были именно таковы. Вот почему представленные в справке начальника штаба ВВС фронта от 2 июля цифры – 209 самолетов (не считая И-15), уничтоженных и поврежденных на земле 22 июня, – представляются мне достаточно достоверными, а если и заниженными, то лишь на несколько десятков единиц.
Строго говоря, на этом уже можно ставить последнюю точку. Да, «тема не раскрыта». Задача, поставленная в начале данной главы (реконструировать события «странной войны», в ходе которой было потеряно 4/5 боевых самолетов и сохранено 3/4 летных экипажей), не решена. Едва ли она вообще имеет решение, т. к. мы никогда не сможем с точностью установить, что, какие реальные события скрываются за такими невнятными категориями, как «сожжены на аэродроме за невозможностью восстановить», «повреждены при вынужденной посадке из-за выработки горючего», «не установлено нахождение после перелета» и пр. А если решение и есть, то искать его надо где-то совсем в других местах и документах. Например, в протоколах партсобраний коммунистов 46-го истребительного авиаполка.
Полк этот – один из лучших, в будущем – 68-й Гвардейский (не думайте, уважаемый читатель, что я специально искал и, наконец, нашел какую-то особо разгильдяйскую часть). Протоколы партсобраний – это толстый «гроссбух», сотни страниц, исписанных каллиграфическим почерком. (319) Сейчас он уже рассекречен – впрочем, ничего, связанного с «военной тайной» в прямом смысле этого слова, я в этих протоколах и не нашел. Очень подробно, со всеми деталями и подробностями, товарищи коммунисты обсуждают свой политморсос (политико-моральное состояние). Не только обсуждают, но и по-партийному прямо осуждают имеющиеся недостатки.
ПРОТОКОЛ ЗАСЕДАНИЯ ПАРТБЮРО 46-го ИАП
от 5 января 1940 г.
Слушали: Персональное дело т. Тараненко (все фамилии мною изменены, любые совпадения с реальными людьми случайны. – М.С.)
В ходе обсуждения выступили:
т. Николаев: «Я считаю, что т. Тараненко заблудился, и партийное бюро требует от него, чтобы он показал – где живет его знакомая. Тараненко не сказал нам всю правду по поводу его знакомств»
т. Гаврилов: «Тараненко не подумал, что он стоит на краю пропасти – коммунист получил пригласительный билет в конверте на банкет, где незнакомые люди!»
т. Гришин: «Партия воспитала т. Тараненко и дала ему очень много, но т. Тараненко забыл, что ему много дали, и сейчас он начинает терять достоинство коммуниста. Тараненко забывает, что приглашением на банкет он мог быть вовлечен в контрреволюционную разведку по его оплошности. Тараненко, опираясь на советские законы, прикрывает свои непартийные действия».
т. Евдокимов: «Когда сообщили, что Тараненко расходится с женой, то я не поверил. Тараненко нашел место, где разводиться – на Западной Украине, где каждый козырь для врагов! И еще – Тараненко поступил не как коммунист, обманывая свою жену».
т. Шерстнев: «Почему т. Тараненко до Народных Зборов рвался домой? А потому, что у Вас на избирательном округе была секретарша! Вы провожали ее во Львов, поэтому Вы не даете жене деньги в течение 3 месяцев; это не по-коммунистически. Вы прикрываетесь законами, а прожили с ней 8–9 лет! Вам надо было сказать партийному бюро, что Вы в нее влюбились».
т. Дронов: «Мы говорим, а Тараненко даже и не думает ни о чем! Он считает, мол, «вы говорите, а мне – что хотите говорите!» Тараненко сейчас окончательно оторвался от партии».
т. Тихонов: «Тараненко, опираясь на законы, слепо их понимает. Для нас, коммунистов, есть один закон – Устав партии. Тараненко, как коммунист, потерял классовую бдительность, поэтому мы должны на этом заострить всю парторганизацию».
Постановили:
– за бытовое разложение, выразившееся в связи с женщиной, имея жену, и послужившей причиной, толкающей т. Тараненко к разводу;
– за притупление классовой бдительности, выраженное в посещении банкета под Новый год;
– за неискренность, выраженную в том, что, имея связь с девушкой неизвестного социального происхождения, отец которой прибыл с территории [Польши, но использование этого слова было с сентября 1939 г. запрещено. – М.С.], занятой немцами в период оккупации, т. Тараненко скрыл это от партбюро.
ОБЪЯВИТЬ т. Тараненко выговор с занесением в личное дело.
ПРОТОКОЛ ЗАСЕДАНИЯ ПАРТБЮРО 46-го ИАП
от 20 мая 1941 г.
Повестка дня:
1. Снятие взыскания с т. Константинова, вынесенного в августе 1940 г. за пьянку.
2. Разбор дела кандидата в члены ВКП(б) т. Шувалова за пьянку в г. Львов.
3. Разбор дела т. Сенченко за пьянку при перебазировании в Млынов.
Протокол от 20 мая с разбором трех пьянок (занимает он пять страниц убористым почерком) – последний перед началом войны. Следующее заседание парткома состоялось 2 июля 1941 г. Полк к тому времени был уже наголову разгромлен, потерял всю боевую матчасть, а личный состав отправлен в глубокий тыл (г. Ростов) на переучивание и получение новых самолетов ЛаГГ-3.
Первое после начала войны заседание партбюро состоялось 2 июля 1941 г. В повестке заседания всего два вопроса: «О выделении боевого актива» и «О выделении агитаторов». Сам протокол занимает лишь полстраницы машинописи, причем большую часть текста составляет перечень фамилий активистов (14 фамилий) и агитаторов (13 фамилий). Никакие другие вопросы, кроме подбора агитаторов, у партбюро разгромленного полка внимания не вызвали.
Что это? Безразличие? Въевшаяся в кость привычка «не высовываться»? Ожидание руководящих указаний? Скажут воспеть подвиги – воспоем; скажут осудить предателей и трусов – осудим. Что угодно – только скажите, что именно…
Совместим ли такой «политморсос» с тем типом личности, с таким складом характера, который только и может превратить груду мертвого железа в истребительный авиаполк?
Источники
1. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. в 6 томах. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Отдел истории Великой Отечественной войны. Кол. авторов под рук. Н.А. Фокина. – М.: Воениздат, 1961. Т. 2. Стр. 16.
2. Советские Военно-Воздушные Силы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Кол. авторов. – М.: Воениздат, 1968. Стр. 29.
3. Зимин Г.В. Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия – М.: Воениздат, 1982. Стр. 10.
4. Кожевников М.Н. Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. – М.: Издательство «Наука», 1985. Стр. 37.
5. Кузнецов Н.Г. Накануне. – М.: Воениздат, 1969.
6. Савицкий Е.Я. Я – «Дракон». Атакую! – М.: Молодая гвардия, 1988.
7. Верт А. Россия в войне 1941–1945. Пер. с англ. – М.: Воениздат, 2001.
8. Некрич А.М. 1941, 22 июня. – М.: Памятники исторической мысли, 1995.
9. 1941 год – уроки и выводы. Колл. авторов под рук. В.П. Неласова. – М.: Воениздат, 1992. Стр. 99. Стр. 190.
10. История России. Учебное пособие. Колл. авторов под рук. А.С. Орлова. – М.: «Проспект», 2008.
11. Гареев М.А. Непреходящие уроки сорок первого. – «Независимое военное обозрение», 18.06.2010 г.
12. Солонин М. Бочка и обручи, или Когда началась Великая Отечественная война? – Дрогобыч, «Вiдродження», 2004.
13. Солонин М. На мирно спящих аэродромах. – М.: Яуза-ЭКСМО, 2006.
14. ЦАМО, ф. 208, оп. 2589, д. 59, л. 2.
15. ЦАМО, ф. 500, оп. 12462, д. 606, л. 9.
16. ЦАМО, ф.208, оп. 2589, д. 59, л. 5.
17. Копия приговора предоставлена автору архивом Общества «Мемориал».
18. ЦАМО, ф. 124 ИАП, оп. 199799, д.1, лл. 1–2.
19. ЦАМО, ф. 124 ИАП, оп. 199799, д.1, л. 3.
20. ЦАМО, ф. 208, оп. 2589, д. 59, л. 6.
21. Мельтюхов М. Начальный период войны в документах военной контрразведки. В сборнике статей «Трагедия 1941. Причины катастрофы». – М.: Яуза-Эксмо, 2008.