карту). Из них доминирующее положение занимала империя Цзинь, проводившая агрессивную политику как на юге, против Сун, так и в степи. После того, как в первой половине XII в. Хабул-хаган — прадед Чингисхана — впервые объединил большинство монгольских родов в «Хамаг монгол улус», разгромил карательную экспедицию империи Цзинь и начал совершать набеги на земли империи, чжурчжэнские правители серьезно обеспокоились. Хотя монгольская конфедерация распалась после смерти Хабул-хагана, с середины XII в. императоры Цзинь начали проводить в степи политику «сокращения совершеннолетних». Каждые три года армия чжурчжэней вторгалась в степи Восточной Монголии для проведения карательных экспедиций: мужское население кочевников истреблялось или угонялось в рабство. При этом в качестве союзников против угрожающе усилившихся племен чжурчжэни привлекали более слабые племена, награждая их вождей имперскими титулами. Бывшие титулованные союзники могли стать целью следующей карательной экспедиции, а бывшие разгромленные враги — мстительными помощниками имперских сил. Например, в 1196 г. цзиньские войска выступили против племен центральноазиатских (вероятно, монгологоворящих) татар и предложили предводителю небольшого монгольского улуса Темучину (будущему Чингисхану) принять участие в экспедиции. Темучин принял это предложение, тем более что считал татар виновными в смерти своего отца. В результате удачного похода Темучин усилил свой авторитет среди монголов, однако уже в 1198 г. последовала новая экспедиция чжурчжэней в степь — на этот раз против родственного клану Темучина монгольского племени.
Такова была обстановка в степи, когда в 1180-х годах Темучин начал собирать вокруг себя преданных последователей. Данные о дате его рождения противоречивы: по одним сведениям это был 1155 г., по другим — 1162. Подростком он потерял отца, а вслед за этим и родовые земли и стада. Семья бедствовала, Темучин едва спасся от преследовавших его убийц, и лишь поддержка вождя родственного племени — бывшего побратима отца — спасла Темучина и его семью. История его двадцатилетнего восхождения к вершинам власти над степью — это история бесчисленной череды коалиций с дружественными племенами против враждебных. Причем целью столкновений являлось не уничтожение или разорение соперников, а включение их в состав собираемой конфедерации племен — поэтому побежденным, вопреки обычаям степи того времени, обычно сохраняли жизнь. В 1206 г. в верховьях реки Онон, на родовых землях монголов, был созван съезд представителей знати всех племен (курултай), на котором Темучин был провозглашен правителем всех кочевников с новым титулом — Чингисхан. (До сих пор не вполне понятно, что означает этот титул, во всяком случае ясно, что Чингисхан хотел подчеркнуть свое отличие от всех предыдущих степных владык.)
В 1211 г. Чингисхан начинает полномасштабное наступление на империю Цзинь. В 1219 г. следует поход в Среднюю Азию против государства тюркского правителя хорезмшаха, которое к 1200 г. превратилось в огромную империю, поглотившую большую часть владений Караханидов и Газневидов, простираясь от западного Ирана и Азербайджана до восточной Индии (см. карту). Победоносная война растягивается до 1224 г., но сам хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммед II уже в 1220 г. бежал от монголов, и Чингисхан отправляет на его поиски 30-тысячный экспедиционный корпус под командованием военачальников Джэбэ и Субэдея. В 1220−1224 гг. этот отряд прошел огромный путь. Дойдя до южного побережья Каспийского моря, преследователи узнали о смерти Ала ад-Дин Мухаммеда. Чингисхан приказал продолжить поход — очевидно, с разведывательными целями. Войска Джэбэ и Субэдея вторгаются в Закавказье, одерживая победы над силами армянских князей и армией грузинского царя Георгия IV Лаша, и пробиваются на Северный Кавказ. В степях Северного Прикаспия монголы разгромили силы оседлых алан и кочевников-половцев, а на реке Калке в Приазовье — объединенное войско рѹських князей, пришедшее на помощь половцам. Отправившись было вслед за остатками разбитого противника к Киеву, Джэбэ и Субэдей повернули свой поредевший в походах отряд обратно, на восток. Переправившись через Волгу, монголы потерпели жестокое поражение от Волжских булгар — в результате, по некоторым данным, лишь 4000 воинов вернулись из похода. Тогда же, в 1224 г., Чингисхан возвращается с войском на восток, продолжить войну в Китае. На этот раз он повел свое войско против западного соседа Цзинь, тангутского царства Си Ся, опасаясь заключения союза между этими старыми соперниками, что затруднило бы его главное дело — победу над чжурчжэнями (см. карту). Во время кампании в западном Китае Чингисхан и умер в конце лета 1227 г.
Какие цели преследовал Темучин-Чингисхан? С одной стороны, биографические сведения о нем, записанные младшими современниками Чингисхана, параллельно с идеей его «богоизбранности» особо подчеркивают его личное непримиримое отношение к предателям и предательству — независимо от того, в чьих интересах оно было совершено. Ему пришлось столкнуться с предательством в раннем возрасте (татары отравили отца, который был их гостем, глава родственного монгольского клана разорил его семью и едва не убил его самого). С тех пор он методично мстил за предательство — преследуя ли татар, или вторгаясь в среднеазиатскую империю хорезмшаха Ала ад-Дин Мухаммеда II после того, как тот приказал казнить мирное монгольское посольство (что являлось проявлением вероломства с точки зрения Чингисхана). Последний случай может показаться особенно иррациональным решением, поскольку ради спонтанного похода на огромное государство Хорезмшаха Чингисхан прервал длительную войну против Цзиньской империи, к которой он готовился много лет, и перебросил почти все свои силы за тысячи километров на запад. А после бегства Ала ад-Дин Мухаммеда отправил на его поимку значительную часть своей армии, ослабив силы, подавлявшие сопротивление хорезмской армии. Можно предположить, что стремление установить справедливость и закон в подвластном степном мире сделало Чингисхана особенно нетерпимым к случаям вероломного нарушения правил и договоренностей. «Непропорциональной» реакцией на эти нарушения стало начало масштабной военной экспансии, когда погоня за одним вероломным политиком (хорезмшахом) привела монгольские войска за много тысяч километров на запад, в Восточную Европу и на Кавказ.
С другой стороны, анализируя политическую ситуацию в степи в период возвышения Чингисхана, приходится признать, что он действовал наиболее прагматичным образом, пытаясь нейтрализовать главные угрозы себе и своему клану. Рассматривая чжурчженей как главную опасность, он начал объединение кочевников. Однако вместо традиционной политики консолидации родственных монгольских племен — неизбежно вызывающей опасения и противодействие со стороны тюркских и тунгусских народов — Чингисхан провозгласил возрождение Тюркского каганата полутысячелетней давности. Память о нем сохранялась только в китайских хрониках и преданиях степняков, однако идея объединения «народов, проживающих за войлочными стенами» (то есть в юртах кочевников) оказалась популярной. Готовясь к столкновению со считавшейся непобедимой Цзиньской империей, Чингисхан сумел в основном мирным путем подчинить своей власти не только многочисленных обитателей степей, но и племена Южной Сибири, включая лесных жителей (бурят-монголов, тюркоязычных енисейских киргизов). Чтобы эта сложносоставная конфедерация племен не рассыпалась, в 1203−1206 гг. Чингисхан ввел единую систему деления населения новой конфедерации племен на десятки, сотни и тысячи. Само по себе десятичное деление было традиционным принципом организации войска кочевников Северной Евразии, однако Чингисхан распространил его и на семьи: отныне «сотней» называлось такое количество населения, которое выставляло сотню воинов. Тем самым создавалась единая социальная структура, не совпадающая с границами традиционных родоплеменных иерархий кочевников. На высшие посты Чингисхан назначал, главным образом, особенно доверенных и доказавших эффективность сподвижников, а не представителей родовой знати. Наиболее четко приоритет новой структуры над старой родовой организацией проявился в армии: командирами назначались не старшие родичи, а заслужившие продвижение бойцы, в отряды сводили представителей разных племен, переходить из отряда в отряд было запрещено, действовала жесточайшая дисциплина, которая регламентировала даже порядок грабежа захваченных городов.
Что бы ни двигало лично Чингисханом — иррациональное стремление к власти и установлению справедливости или прагматичный расчет, он сыграл ключевую роль в создании принципиально нового типа кочевого общества с высокоразвитой государственностью. В отличие от традиционных степных конфедераций, центральная власть скрепляла его не только «снаружи», в сфере взаимодействия с внешним миром, но и «изнутри», дублируя или даже замещая традиционные иерархии родства. Впервые созданная кочевниками политическая организация оказалась настолько прочной, что позволила поглощать огромные территории высокоразвитых оседлых обществ без автоматического заимствования местных политических институтов и немедленной культурной ассимиляции. То, что эта политическая организация была использована для небывалых по своим масштабам и разрушительности завоевательных походов, являлось результатом стечения обстоятельств, но также и свойств созданного Чингисханом государства. Завоевания «монголов» — отныне это племенное наименование начинает обозначать политическое многоязычное сообщество — принципиально отличались от прежних набегов кочевников.
Начиная с первых веков н.э., после распада первой «кочевой империи» хунну, волны кочевников-переселенцев из восточных степей достигали долины Дуная или разбивались у границ Византии. После распада очередной степной конфедерации их гнала на запад междоусобица и «перепроизводство» кочевников в монгольских степях, достигнутое благодаря повышенной норме «прибавочного продукта», который удавалось получать из Китая в предшествующий период. Кочевники не умели осаждать крепости, плохо противостояли организованной регулярной армии, поэтому они продвигались на запад мимо укрепленных городов-оазисов Средней Азии, пока не попадали в плодородные Заволжские степи. Приход следующей волны с востока толкал их дальше, через Волгу, Дон, Днепр… Пока они не сталкивались со столь же организованной государств