[12] Символично. Ладно. К делу.
Слушай и запоминай, послание закончится и автоматически сотрётся.
Апокалипсисы, что бы там не твердили, до конца не уничтожены. И я один из них. Давно, с самого начала нашего знакомства. Не удивляйся и не вспоминай дело Ядвиги Юзефовны и Реутовской общины. Не только Юзеф умеет строить хитрые комбинации и жертвовать при нужде пешками. И не надо каменеть скулами, хвататься за нож и жалеть, что меня нет рядом. Каждый верит во что-то. Мы — в то, что Апокалипсис давно начался, и из ядовитого дыма на Ипре полезла железная саранча, клацая гусеницами. Ты — в светлую миссию Конторы, Капитула и себя лично. Для дискуссий — не место и не время.
Далее. В Царском Селе — Чёрная Троица. И научные расчёты, и знамения с предсказаниями говорят одно и то же. Я знаю, как ты относишься к знамениям, но двоих Чёрных я вычислил. Третий где-то рядом. На след я напал чисто случайно, пытаясь прояснить для себя одно дело почти вековой давности… Но это не важно. Слушай внимательно: двое — это Де Лануа и Фагот-Иванов. И я сейчас собираюсь послать к чёрту Контору, устав и пана Юзефа. Выйти с тенятниками на контакт — в открытую. Иных вариантов не вижу. Чем грозит уничтожение Чёрной Троицы — тебе известно. Веришь ты в это или нет — другой вопрос, — но знаешь. Ты не знаешь главного: Юзеф закулисно готовит дворцовый переворот в Капитуле. Смену поколений. Придут молодые птенцы его гнезда — и при них останется он в роли дедушки-наставника. По-прежнему будет в тени, как Дэн Сяопин, — но при всей полноте власти. Кстати, есть подозрение, что одним из этих птенчиков станешь именно ты, Лесник…
Первый этап плана Юзефа: Капитул по его тайной инициативе, но при явных возражениях протаскивает решение об уничтожении на месте всех тенятников. Любых. Везде. Его расчёт прост — дать Капитулу уничтожить Чёрную Троицу при своём якобы противодействии — и показать всем, что из этого выйдет. Дождаться Тёмного. А потом прихлопнуть Мессию, и заодно — Капитул.
Понятно, ты мне сейчас не веришь. Это всё равно что обвинять папу римского в справлении чёрной мессы…
И всё же. Детали плана мне неизвестны, но попробуй подставить в эту схему все действия Юзефа, свидетелем которых ты был в последние дни… Я о них знать никак не мог. Попробуй, я подожду…»
Анна замолчала. Она сидела на небольшом, заросшем травой холмике метрах в десяти от машины. Не шевелилась, пусто смотрела перед собой. Леснику вдруг показалось, что он слышит шорох плёнки без записи, ползущей в магнитофоне… И он стад думать над словами мертвеца. Над словами Крокодила, всё-таки ставшего Иудой.
Всё похоже на правду. По крайней мере, действия Юзефа в изложенный Радецки план ложатся неплохо. Многие странности объясняются… Можно даже просчитать дальнейший сценарий: скоро в дело вступит Северо-Западный филиал. В любом случае возня в Царском незамеченной для руководства филиала не останется, и появление тут их бойцов — вопрос нескольких часов. Если вялые попытки Юзефа повязать тенятников ничем не увенчаются (а дело идёт к этому) — подозреваемые будут смахнуты с доски быстро и решительно. Ставленники Капитула уничтожат всех до единого. Без сомнений и колебаний. Официальная доктрина Конторы признаёт сейчас апокалипсистов опасными фанатиками, а «Новый Апокалипсис» бредом спятившего монаха… На Тёмного Мессию оглядываться никто не будет. Но Юзеф в своей игре ставок на заведомый бред никогда не делал и не сделает. Значит — имеет что-то ещё, кроме старых пророчеств…
Всё так. Всё похоже на правду, и вызывает желание поверить. Вот только Иуде нельзя верить никогда и ни в чём… Хотя, с другой стороны…
Додумать эту мысль до конца Лесник не успел.
Анна заговорила снова. Вернее, её голосом заговорил Крокодил:
«Ну как? Меньше стало непонятных мест?
Если я прав, и всё идёт по воле пана Юзефа — то дело плохо. Раз ты получил послание — значит, мне не удалось склонить никого из Чёрной Троицы к сознательному сотрудничеству. Не удалось даже уговорить лечь на дно с моей помощью. И мне пришлось либо спешно уносить ноги, либо… Ладно, не будем о грустном. Хотя и весёлого мало. Играть с появлением Тёмного Мессии опасней, чем курить над открытой бочкой с бензином… Там хоть всё закончится персональной кремацией. А здесь…
Короче говоря, Лесник, у тебя есть выбор. Давить не буду, решай сам. Но маленький совет: не верь сейчас никому и ничему. Ни людям, ни вещам. Особенно не советую доверять служебному оружию, средствам связи и тестерам… Информации из персика — тоже. Иначе возможны крайне неприятные сюрпризы.
Ну ладно. Наверное, у тебя там каждая минута на счёту. Прощай. Надеюсь, больше не встретимся…»
— И я надеюсь, — сказал Лесник мертвецу. Легко поднял девушку и перенёс в салон.
Прошло несколько минут. Анна помотала головой, несколько раз крепко зажмурила и открыла глаза.
— Что-то меня укачало, совсем мало спала сегодня…
Лесник ничего не ответил. Они въезжали в Царское Село.
Просторная прихожая мадам Де Лануа напоминала сейчас разделочный цех мясокомбината.
Долговязый Гера всё ещё сжимал Дыев нож — рука отведена для броска, грудь и живот разодраны пулями.
Другому бойцу пуля попала в голову, и непонятно чем была изуродована правая кисть. Ещё у двоих из глазниц торчали окровавленные черенки ножей — плюс множественные переломы. Черепа у всех целы и невредимы, если не считать одного пулевого ранения. Но и там мозг был относительно нетронут…
Зато у здоровенного рыжего охранника колдуньи… Мозгоед торопился и вскрыл голову парня попросту — лупил подвернувшимся под руку тяжёлым предметом, пока не разнёс в куски черепную коробку. «Тяжёлым предметом» оказался ТТ с глушителем — валялся тут же, липкий от крови. На рукояти — клочки кожи с волосами, частицы мозгового вещества… Мозга в раскуроченной голове не было.
Резко пахло свежей кровью.
Юзеф выругался. Подошёл к стене, задумчиво осмотрел глубоко ушедший в неё нож со снятой рукоятью. На зазубринах остались кусочки плоти.
Бледный Миша смотрел на следы побоища широко открытыми глазами и боролся с подступающей тошнотой. Безуспешно — рванул в сторону ванной, не добежал, скорчился в рвотной судороге. Славик держался лучше.
Маша-Диана, наклонившись к уху отца Алексия, торопливым шёпотом пересказывала увиденное. (Когда о. Алексий собрался выехать с ними по тревоге, Юзеф коротко приказал девушке: «Будешь его глазами. И руками. И всем остальным».) Картина схватки казалась ясна. Неясен был хронометраж. С момента поступления сигнала тревоги до прибытия инквизиторов прошло двенадцать с четвертью минут. Можно было бы доехать и за пять, но пришлось объезжать перекрытые карнавалом улицы. За это время Мозгоед успел: 1) перебить, засаду и прикончить так невовремя очнувшегося охранника; 2) изъять мозг и либо потребить на месте, либо как-то упаковать на вынос, в горсти такой товар не унесёшь; 3) восстановиться и регенерироваться после нескольких серьёзных ранений (нож пришпилил к стене именно тенятника — приложенная к лезвию тест-полоска ярко заалела); 4) перевернуть вверх дном все комнаты (содержимое шкафов и комодов выворочено на пол, несколько стенных панелей содрано, изящный диванчик начала века разнесён на куски); 5) отступить в неизвестном направлении — спокойно, без стрельбы, погони и прочих киноэффектов.
На самом деле времени у Мозгоеда было ещё меньше. За пару минут до обер-инквизитора и его команды к дому Фагота подъехал фольксваген-фургон — труп музыканта привезли с экспертизы. Никто из дома за эти две минуты не выходил. Быстрота твари не укладывалась ни в какие рамки…
Загадка.
— Забери отсюда ребят, — тихо сказал отец Алексий. — Похоронить их надо по-божески. Заслужили…
Юзеф поморщился. Он-то как раз собирался оставить тела для Канюченко — в качестве бесплатного приложения к трупу Фагота. Чтобы было чем заняться царскосельским законоблюстителям… Бойцы промолчали, но были явно согласны с Алексеем Николаевичем. Диана-Маша смотрела на Юзефа с непонятным выражением.
— Хорошо, — сказал обер-инквизитор. — Заберём. Увезли всех, включая Игната и ворона.
Длинный, уверенный звонок. Дверь приоткрылась — на длину цепочки.
— Санитарно-эпидемиологическая станция, — внушительно сказал человек в белом халате и помахал удостоверением. — В районе вспышка гепатита. Распоряжением управления здравоохранения проводится обязательная вакцинация населения.
Его напарник держал в руке небольшой чемоданчик с красным крестом — и не сказал ничего. Но изобразил красноречивейшую пантомиму: мол, мы и сами не рады беспокоить людей в праздничный день, но служба есть служба, извините и отнеситесь с пониманием, пожалуйста. Выразительная мимика была у парня.
Окажись здесь Колька Чихарь, он сразу бы узнал так напугавших его однояйцевых близнецов. Но Кольки тут не было и быть не могло — сидел в КПЗ и ждал, когда ему предъявят обвинение в убийстве закадычного дружка Тузика… Предупредить хозяйку никто не мог.
Хотя и без Чихаря открывать не стоило. Фраза близнеца-1 явственно отдавала фарсом и была почти дословно заимствована из любимой многими поколениями комедии. Да и организация, посланцем которой представился близнец, давно была переименована в центр госсанэпиднадзора. И вакцинацией сроду не занималась…
Но — дверь распахнулась.
Ольга Николаевна Сухова, бабушка Пашика-бармена, на свою беду не разбиралась в таких тонкостях. А пообщаться лишний раз с людьми в белых халатах любила — подобно многим другим дамам пожилого возраста.
Близнецы шагнули внутрь.
На улицах шумел знаменитый царскосельский карнавал.
В этот день столь любимый городскими властями запрет: «По газонам не ходить!» — потерял свою силу. По газонам не просто ходили — по ним топтались. Бульвары и скверы Царского Села заполнили ярко-пёстрые толпы. Смех, шум, гам. Десятки оркестров перекрывали друг друга с разных концов города. Рубились бутафорскими мечами богатыри и рыцари, на высоко натянутом канате кувыркались акробаты. Какой-то страстотерпец, с ног до головы покрытый бронзовой краской, несколько часов изображал памятник Пушкину, стоя на раскрашенном под гранит постаменте. Художники-гримё