А Мир вёл меня за руку и рассказывал:
— Когда ты ушла спать, Елистратов скинул дяде видео с камер, решили, что завтра установим личности, добудем контакты и свяжемся с Кругом. Поговорили и разошлись. А ночью была магическая атака — судя по всему, пытались через нашу защиту пробиться к Святиной и избавиться от свидетеля. Может, и получилось бы — охрана у ее дверей ничего не почувствовала, хотя ведьму в это время ломало и корежило. Но сначала туда прибежала твоя Адка, следом за ней твой Макс, и охрана подняла тревогу.
— К черту Святину! — прошипела я, потом опомнилась, что на базе сейчас гостей нет, а те, что есть, не спят, и рявкнула уже в полный голос. — К черту Святину, почему у тебя кровь?!
— Так я же тебе и говорю! — возмутился Мир. — Этого всего я не видел, потому что сразу на улицу побежал, нападающих искать издалека они действовать не могли, значит, обосновались где-то поблизости.
— Нашёл? — обреченно предположила я.
— Нашел! — хвастливо подтвердил он.
Первый же попавшийся нам навстречу охранник был пойман и отправлен Мирославом сторожить детей. Бедный парень даже не попытался сопротивляться, выслушал приказ, сообщил в рацию, что меняет объект, и отправился, куда послали.
Мне сразу и ощутимо полегчало. Настолько, что я додумалась спросить:
— А куда мы идем?
— На совещание, — невозмутимо отозвался Азор. — По-моему, это логично.
Действительно, и не поспоришь — раз все проснулись, надо совещаться. Логично.
— Может, ты хоть переоденешься? — без особой надежды спросила я. — На тебе футболка мокрая!
— Это штаны на мне мокрые, — возразил Мирослав, — А футболка на мне почти сухая!
Развернуть его силой и отбуксировать в номер, переодеваться, я не успела: мы пришли в малый конференц-зал.
Там уже были все в сборе — Макс, Азоры и примкнувшая Адка.
Вспомнилось, как я совсем недавно переживала, достаточно ли прилично я выгляжу после бессонной ночи для встречи столичных гостей?
А теперь вот стою в том же самом помещении в пушистых тапочках и пижаме, одеяло изображает армейскую плащ-палатку, и ничего, не переживаю. То есть переживаю, но вовсе даже о другом — о пустяках мне думать некогда.
Бронислав Рогволодович поднял взгляд от того, что рассматривал на общем столе:
— Отправь кого-нибудь позвать Ольгу.
Ну да, логично, если уж меня разбудили — то и Ольгу надо звать.
Славик отдал распоряжение в рацию и пробормотал что-то про баб, без которых планировали все решить по-мужски. Я взглянула на него с состраданием: а ведь такой молодой! Мог бы еще жить и жить!
Но потом подумала и забралась на стул тихонечко, постаравшись закуклиться в одеяло: ноги мерзли.
Тяжело, наверное, Всеволоду с Мирославом — в подчинении сплошные родственники, в том числе и старшие.
Потом вспомнила фото Мира осьмнадцати годков от роду: конь стальной, серьга в ухе, взгляд сразу возвышенный и наглый… М-да. Всеволоду, даже, наверное, потяжелее…
— Лена, хотите кофе? — участливо прервал мои размышления Бронислав.
— Хочу, — мрачно призналась я. И еще мрачнее добавила: — Но не буду!
Ночь же еще впереди. Ее же еще доспать в планах числится.
Жизнь — боль! И даже кофе это откровение не запить!
В ожидании Шильцевой, я достала телефон — посмотреть, что там, какие настроения в народе. Мир, подошедший с двумя кружками, поставил одну передо мной:
— Чай. Ромашковый.
Я почувствовала себя окончательно несчастной: ну что за день такой, а?! Что я такого сотворила перед небесами, что он, и без того омерзительно гнусный, окончилася ромашкой?!
Нет, отчасти это компенсировалось тем, что Мирослав вытащил меня из кресла и уселся в него сам, устроив меня у себя на руках и тщательно упаковав в одеяло, но…
Ромашка.
Адка давилась хихиканьем, Елистратов откровенно ухмылялся:
— Пей, Лена, пей!
И этих людей я считала своими друзьями! Своими близкими!
Мир только головой покачал и пригубил свой кофе.
Я страдальчески закатила глаза и полезла проверять чаты.
В основном, официальном проверять было нечего: там со вчерашнего вечера висело сообщение Елистратова М.М. “Уважаемые коллеги, в связи с претензиями к нашей базе от санитарно-эпидемиологической службы, работа “Тишины” временно приостановлена. Мне точно так же, как рядовым сотрудникам, неизвестна причина подобного рода требований. В ближайшие дни мы — Цвирко А.Д., Завгородняя М.А. и Колобкова Е.В. — будем интенсивно заниматься решением этой проблемы. Просьба отнестись с пониманием, и не забрасывать административный состав вопросами, на которые у нас пока нет ответа. Как только появится какая-то информация, все сотрудники будут оповещены”. И висела блокировка.
Это сообщение я видела еще вчера, мельком, и оно объясняло, почему мой телефон до сих пор не взорвался от входящих.
Над ухом хмыкнул Мир, оценив стиль руководства Макса, и отхлебнул кофе — на меня повеяло запахом, ради которого можно было убить, без преувеличений. Я сглотнула, мотнула головой и продолжила раскопки. Как у всякой организации с более-менее устойчивым кадровым составом, чатов у нас было больше одного.
В ожидании появления Ольги, я с немалым удовольствием просветила Азоров о наиболее популярных версиях случившегося, гуляющих в народе.
Их было немало, но в одном они были удивительно единодушны: виноваты во всем они, столичные захватчики. В чем конкретно виноваты — начинались разногласия. Но что Азоры — не сомневался никто.
Адка, которой я пожертвовала свой чудесный успокоительный чай, хихикала, Азоры фыркали — в зависимости от крепости нервной системы, более или менее возмущенно, Макс просматривал видео с камеры наблюдения.
Раньше ему было просто некогда: в “Тишине” осталось от силы четыре человека, а текущее обслуживание требовало внимания. Так что, когда я пошла спать — владелец бизнеса пошел работать.
Решив, что от одного ма-а-ахонького глоточка кофе вреда не будет, я решительно извернулась внутри своего кокона и отобрала у Мира кружку. Напиток раскатился благословенной горечью по языку, и мне стало полегче. Вернув Азору чашку, я из интереса пролистала чат в поисках Викентьевой — последнее её сообщение датировалось позавчерашним днем…
Мир утешающе сунул мне свой кофе.
Я сглотнула. Ну… от двух махоньких глотков непоправимого тоже не случится, верно?
Пока Ольга пришла, кофе мы прикончили, честно разделив его на двоих.
Шильцева заняла первое попавшееся кресло, притянула к себе ближайшую ничейную кружку кофе, сделала глоток и, кажется, проснулась.
Обвела нас всех взглядом и хриплым вороньим голосом спросила:
— Что случилось?
Совещание началось.
Нападение случилось около четырех утра. Именно в это время в комнату, где содержали свидетельницу Святину, ворвалась Ада, напрочь проигнорировав мнение дежурящего охранника. Он даже не понял, что подотчетный объект загибается прямо у него на глазах, и в позу эмбриона она свернулась не во сне — проклятие на смерть скрючило несчастную дурочку, лишило ее голоса и дыхания, и медленно убивало.
Сообразив, что к чему, охрана подняла тревогу, и на улицу, искать проклинательницу, понеслась ударная группа — во главе с Мирославом Радомиловичем (который проснуться успел, а одеться нет, и я напомнила об этом укоризненным взглядом).
— Нападавших точно было не меньше трех. Действовали грамотно, сработанно, — в этом месте Бронислав посмотрел на Аду. — Честно говоря, хрена бы наши успели, если бы не Аделаида Константиновна.
Глаза Ольги красиво округлились:
— В смысле? Вы что, хотите сказать, что она, одна и необученная, удержала натиск малого круга?
— Ну, во-первых, — рассудительно отозвался Бронислав, — Они действовали дистанционно, и расстояние было приличное, это здорово ослабляет воздействие. Во-вторых, держать оборону всегда энергетически легче, чем атаковать. Но всё равно, результат впечатляет.
Все, кроме Макса, посмотрели на Адку. Елистратов отложил телефон, и теперь сосредоточенно рылся в планшете.
— Я не сама, — смутилась честная моя. — Мне Максим Михайлович помог.
Меня это не удивило: помог и помог, чего б не помочь хорошему человеку, не помешать плохим?
А вот Азоры впечатлились. В их систему магических знаний подобное не укладывалось.
Макс поморщился. Он явно предпочел бы, чтобы это маленькое обстоятельство не упоминалось.
— Я дал Аделаиде Константиновне разрешение… право… Не знаю, как это у ведьм работает, но для них это много значит.
— Хорошо работает, — пробормотал у меня над ухом Мир. — Если они три года его добиваются.
— Хорошо работает, — вставил свои пять копеек Всеслав. — Одна троих отбрила!
Всеслав рассматривал Адку, как будто впервые видел, и та явно начинала сердиться. Но одернула Славика, как не странно, не она, а Макс:
— Всеслав Всеволодович, не надо так смотреть, я как дал разрешение — так и отзову, не надо думать, что через Аделаиду Константиновну, как через хозяйку места, сможете получить, какие-то преимущества…
Я бы могла с уверенностью сказать, что через Аделаиду Константиновну Всеслав Всеволодович сможет получить только кондратий на свою голову, причем куда быстрее, чем думает, но встревать не стала.
Славку, кажется, не по-детски задевала готовность в любом его движении углядеть намерение на подлость. Иначе он не разозлился бы так явно. Но удержал себя в руках, ответил вполне нейтрально:
— Максим Михайлович, нас право на источник волнует только в юридическом смысле. Мистические тонкости играют роль только для ведьм. От Аделаиды Константиновны нам точно ничего не нужно.
Они так и буравили друг друга взглядами, и я сочла необходимым сказать “брейк”:
— Макс, а как ты вообще у Ирины оказался? Адка — почуяла. А ты же говорил, что магию не чувствуешь?
— На шум прибежал, — Макс еще некоторое время побуравил Славика взглядом, и только потом перевел его на меня. — Услышал суету, и…
Бронислав, наблюдавший за всем этим представлением с каким-то странным выражением, которое я бы назвала ностальгическим, продолжил, будто его никто не перебивал, рассказывать, как доблестно Мирослав и парни из охраны ловили ведьм, но не уловили, потому что пути отхода те подготовили заранее, и бились до последнего — отводили глаза, путали в трех соснах, глушили ноктовизоры… и давили, давили эту несчастную дурочку тоже до последнего. Отступились только тогда, когда парни вплотную подошли — сыпанули какой-то дрянью, от которой парней повело, и уехали. Почему не добили Святину — не ясно, но охране было худо. В головах как будто что-то сбилось: дезориентация в пространстве, распознование свой-чужой засбоило, да еще и кровь пошла. У кого носом, а у кого и из ушей. Могли бы брать добычу тепленькой.