Эти люди заложили традиции гуманизма, просветительства и демократизма, которые впоследствии были продолжены такими видными общественными деятелями страны как Али Мардан-бей Топчибашев (1862–1934), видный адвокат и меценат, Ахмед-бей Ага-оглу Агаев (1865–1939), журналист и политический деятель, Нариман Наджаф оглу Нариманов (1870–1933), один из первых социалистов Кавказа и Ирана, Хашим-бей Везиров (1860–1917), педагог и журналист, Алибей Гусейн-Задэ Гусейнов (1876–1941), публицист и будущий профессор Военно-медицинской школы в Стамбуле. Они, как и многие другие, вместе с богатыми меценатами Хаджи Ташевым, братьями Ашурбейли и Хаджибейли, стояли у истоков национальной прессы Азербайджана, особенно отстаивавшей идеи мусульманской реформации и обновления национальной культуры. Топчибашев после 1905 г. стал одним из основателей общероссийской партии «Иттифак аль-Муслимин» (Союз Мусульман) и депутатом Государственной Думы России, а в 1919 г. – главой делегации Азербайджана на мирной конференции в Версале. Агаев после 1905 г. издавал и редактировал в Баку либеральные газеты «Хаят», «Иршад» и «Теракки», а в 1909 г. эмигрировал в Турцию, где стал в 1918 г. членом парламента. Нариманов, основавший социал-демократическую партию «Гуммет» (Энергия) и ее филиал в Иране, стал после 1918 г. главой Совнаркома Азербайджана и председателем ВЦИК СССР. Везиров, получивший известность как редактор многих изданий («Иттифак», «Сада-и Ватан», «Сада-и Хакк»), стал видным пропагандистом пантюркизма и традиционного консерватизма. Гусейнов, в конце концов уехавший в Турцию, где он вошел в ЦК Младотурецкой партии «Единение и прогресс», в 1904–1910 гг. много сделал для Азербайджана в качестве активного сотрудника многих газет и журналов национально-прогрессивного направления.
Все вышеперечисленные представители интеллигенции Азербайджана, как и Мамед Эмин Расул-Задэ (1884–1954), будущий президент Азербайджана в 1918–1920 гг., на рубеже XIX–XX вв. принадлежали к течению «джадидов» (либералов-обновленцев). Это были сторонники модернизации и даже европеизации культуры, быта, системы образования и политической жизни мусульманского общества. Во многом их идеи базировались на идеологии творцов мусульманской реформации Джамаль ад-Дина аль-Афгани и Мухаммеда Абдо, а также исходили из практики различных модернизаторов ислама в Османской империи. Частично это настраивало некоторых российских «джадидов», в том числе в Азербайджане, на восприятие шедших из Стамбула идей панисламизма и пантюркизма. Недаром духовный отец «джадидов» в России известный крымско-татарский просветитель Исмаил-бей Гаспралы (Гаспринский) выдвигал лозунг: «Дильде, фикирде, иште бирлик» (Единство языка, мысли и действия). Это как бы предполагало единение всех мусульман России (в основном тюркоязычных) под эгидой самой могучей тогда тюркской нации – османских турок.
Однако «джадиды» в основной массе своей были далеки и от панисламизма, и от пантюркизма. Сам Гаспринский был первым, кто настойчиво призывал мусульман быть лояльными России и дружить с русским народом. Да и большинство «джадидов», постоянно сталкивавшихся с враждебностью традиционных клерикалов («кадимистов», т. е. последователей старого), не были адептами ни панисламизма, ни османского султана, считавшегося во всем мире столпом феодальной реакции. Более того, между «джадидами» и «кадимистами» шла ожесточенная борьба, в том числе и в Азербайджане, как за симпатии мусульманского населения, так и за благорасположение российских властей. В ходе этой борьбы «кадимисты» делали упор на то, что они являются охранителями существующего порядка, а «джадиды» – на то, что они «современнее», ближе к русской и европейской культуре. Поэтому не случайно не только «Гуммет», но и такая националистическая партия как «Мусават» не ставила вопроса об отделении Азербайджана от России, а ее лидер Ф. Хан-Хойский (премьер-министр Азербайджана в 1918–1920 гг.) был депутатом Государственной Думы и членом партии кадетов России. Последовавшие позднее, в 1917–1918 гг., взрыв национализма и стремление отделиться от России принадлежат уже другой эпохе и были вызваны как лишениями и страданиями Первой мировой войны, так и революционными событиями в России 1917 г., которые сломали прежнюю систему политических связей с Россией и глубоко потрясли весь Кавказ, круто изменив его экономическое, социальное и международное положение.
§ 6. Армения в XVI–XVIII вв.
История Армении в столетия, предшествовавшие XVI в., полна трагизма. В XIII–XV вв. страна многократно и безжалостно разорялась татаро-монгольскими завоевателями, войсками Тохтамыша и Тимура, кочевыми туркменами Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу. Разрушение производительных сил, разгром городов, массовое уничтожение населения и культурных ценностей, гибель национальной государственности – все это грозило самому существованию армянской нации. Тем более, что феодальная элита страны была частью уничтожена, частью эмигрировала или укрылась в монастырях, пополнив ряды духовенства. Было немало и тех, кто порвал с родиной и национальной культурой, приняв ислам и влившись в военное сословие мусульманского общества в странах от Алжира до Ирана. Армянское крестьянство оказалось в катастрофическом положении, было буквально на грани вымирания, многократно ограбленное сменявшими друг друга завоевателями, а также испытывало жесточайший гнет тюркской, иранской и курдской военно-кочевой знати, захватившей земли армянских феодалов. Все это способствовало усилению в XIV–XVI вв. эмиграции армян, начавшейся еще во время завоевания страны Сельджукидами в XI в. Однако в том же XIV в., после гибели Армянского царства в Киликии, начался встречный процесс возвращения эмигрантов на Кавказ. Этому способствовал также перенос в 1441 г. престола католикоса всех армян, т. е. главы основной для народа армяно-григорианской церкви, из г. Сиса в Киликийской Армении в г. Эчмиадзин близ Эривани. С XV в. область Гохтан выдвигается как наиболее успешно развивающаяся часть Армении, а выросший в ней город Джульфа становится важным центром международной торговли и ремесленного производства, здесь же зарождается новое национальное купечество.
Ожесточенная борьба, развернувшаяся между Ираном и османами в XVI–XVIII вв., во многом шла на территории Армении и за овладение ею. Сопровождавшие эту борьбу потери привели к новому экономическому упадку страны. К тому же, шах Аббас, стремясь к хозяйственному оживлению собственно Ирана, приказал насильно переселить десятки тысяч армян из Джульфы в Иран. Город Джульфа был разрушен, а в окрестностях Исфагана выстроена Новая Джульфа, ставшая центром экономической активности армянских торговцев в Иране. Благодаря им были во многом налажены в XVII в. хозяйственные связи державы Сефевидов с Индией и Средней Азией (где образовались значительные армянские колонии), а также с Ближним Востоком и Европой.
В 1639 г. Армения была окончательно разделена на Западную, отошедшую к Османской империи, и Восточную, которую составили в основном Эриванское беглербегство и Нахичеванское ханство, вошедшие в состав Ирана. Под сюзеренитетом Ирана остались и пять армянских княжеств (меликств) Нагорного Карабаха, входившие в Карабахское ханство. Впрочем и Карабах, и другие области с армянским населением продолжали оставаться яблоком раздора между Ираном и османами. На всех подчиненных иранцам территориях армянское население платило «бахру» – налог в 1/3 или 2/3 урожая, «джизью» (подушную подать с христиан) и другие налоги. Тяжелой повинностью для армян была регулярная поставка к шахскому двору юношей и девушек. Под гнетом османов положение армян было еще хуже. Там, помимо экономического и политического угнетения со стороны пашей и прочих чиновников султана, армянское население жестоко грабили феодальные вожди кочевых и полукочевых курдских и туркменских племен, специально расселенных в районах проживания армян для военно-полицейского и прочего надзора над ними. Периодически проводился набор армянских (и других христианских) младенцев с целью воспитания из них верных султану янычар, ничего не знавших и не помнящих о своей родине и культуре, своем языке и происхождении. Кроме этого, османы проводили систематически политику ассимиляции армян, т. е. их насильственной тюркизации и исламизации.
Армянскому населению в Османской империи было труднее, чем в Иране, отстаивать свои права на собственные язык и культуру и, тем более, на самостоятельное национальное развитие. В то же время в армянских колониях за пределами Армении, а также в Восточной Армении, где с XVII в. сказывалось оживление экономических и культурных связей с Россией, постепенно пробивала себе дорогу идея освобождения с помощью России. В 1637 г. группа видных армян во главе с католикосом Акопом Джугаеци обратилась к русскому царю Михаилу Романову с просьбой освободить армян от персидского гнета. Но особенно армяно-русские политические связи усилились при Петре I, которому уже в 1701 г. видный деятель народно-освободительного движения армян Исраэл Ори, прибыв в Россию, представил подробный план, предусматривавший восстановление армянского государства путем всенародного восстания и с помощью русской армии. Условия для реализации этого плана возникли в 20-е годы XVIII в. в связи с кризисом правления Сефевидов в Иране. Вооруженные народные ополчения, в которых вместе с армянами участвовали и азербайджанцы, свергли в 1722 г. иранское господство. Возглавляемые в Карабахе католикосом Есаи Хасан-Джалаляном, а в Сюнике замечательным полководцем Давид-беком, повстанцы в 1722–1725 гг. полностью освободили Восточную Армению от персов. Этому способствовали фактический разгром Сефевидов афганцами и «персидский поход» Петра I, занявшего Дербент и Баку.
В планах России было создание объединенного армяно-грузинского христианского государства под русским протекторатом. В соответствии с этим планом были даже объединены армии Есаи Хасан-Джалаляна и восточно-грузинског