18 марта 1848 г. в указе прусского короля Фридриха Вильгельма IV о созыве Соединенного ландтага содержалось предложение членам Германского союза превратить Германию из союза государств в союзное государство. Спустя три дня, король обратился к народу с прокламацией, где объявил, что перед лицом внутренней и внешней опасности, когда ситуация требует объединения германских князей и народов под единым руководством, он готов взять это руководство в свои руки. Некоторые германские государства поддержали эту инициативу. Казалось выявляется перспектива осуществления национального объединения во главе с Пруссией. Однако дальнейшие действия Фридриха Вильгельма были противоречивыми и непоследовательными. 18 мая того же года открылись заседания общегерманского Франкфуртского Национального собрания, депутаты которого избрали временным имперским правителем австрийского эрцгерцога Иоганна. Главной задачей Национального собрания явилось создание единого германского государства.
Вопрос о том, под чьим главенством – Австрии или Пруссии – это объединение должно было осуществиться, широко дебатировался в немецком обществе. Возможный путь объединения под гегемонией Австрии стали называть «великогерманским», под гегемонией Пруссии, но без включения Австрии, – «малогерманским». Германское национальное движение было тесно связано с шлезвиг-гольштейнской проблемой, обострившейся с начала 1848 г. Большинство населения Гольштейна и южной части Шлезвига составляли немцы. В северной части последнего жили преимущественно датчане. Обоими герцогствами управлял датский король, но в состав Дании они не входили. При этом Гольштейн являлся членом Германского союза, Шлезвиг – нет. С 30-х гг. в Гольштейне и Шлезвиге появилось немецкое национальное движение, выдвинувшее план создания единого государства Шлезвиг-Гольштейн в составе Германского союза.
Вскоре после мартовских восстаний 1848 г. в Вене и Берлине датский король Фредерик VII заявил притязания на присоединение Шлезвига к своему королевству, что спровоцировало восстание немецкого населения герцогств против датского владычества. Было образовано временное правительство обоих герцогств, которое обратилось за помощью к бундестагу Германского союза и прусскому правительству. Бундестаг принял решение о вооруженном выступлении против Дании, Фридрих Вильгельм IV также не заставил себя долго просить. При всеобщем одобрении населения германских земель в начале апреля войска Пруссии вошли в Гольштейн и Шлезвиг, и к концу месяца герцогства были в их руках; отдельные прусские части даже вторглись на собственно датские территории. Пруссия претендовала на Шлезвиг-Гольштейн – приэльбские герцогства занимали исключительно выгодное географическое положение на сравнительно узкой полосе Ютландского полуострова, разделяющего Балтийское и Северное моря, – и обладание ими было бы для прусско-германской буржуазии бесценным приобретением в смысле развития морской торговли. Изгнание датчан из Шлезвига-Гольштейна сразу сделали Фридриха Вильгельма кумиром Франкфуртского собрания, рассматривавшего эти действия как первый шаг к объединению Германии.
Германская национальная идея вступила в столкновение не только с национализмом датчан, но и реальной политической и международной ситуацией. Копенгаген обратился за помощью к Англии, России и Швеции, как к наиболее заинтересованным сторонам в сохранении морского равновесия на севере Европы. Все три державы решительно высказались против территориального расчленения Датского королевства и отторжения от него Шлезвига и Гольштейна. Пальмерстон угрожал берлинскому двору послать английский флот для защиты владений Фредерика VII. Россия и Швеция оказали датскому королю реальную поддержку. Николай I предъявил Пруссии ультиматум с требованием вывести ее войска из оккупированной Ютландии. В подкрепление ультиматума царь направил к берегам Ютландии балтийскую эскадру и двинул в Литву еще одну кавалерийскую дивизию. Шведское правительство перебросило в Шлезвиг 15-тысячный корпус. Фридрих Вильгельм IV и помыслить не мог о войне с Россией. В конце августа 1848 г. было подписано прусско-датское перемирие. Последовавшие за ним переговоры о судьбе Шлезвиг-Гольштейна успеха не принесли. Имея на своей стороне Россию, Англию и Швецию, а также Францию (французский генерал Э. Фавье с разрешения своего правительства занимался реорганизацией датской армии), Фредерик VII денонсировал перемирие, намереваясь восстановить прежнее положение в приэльбских герцогствах.
27 марта 1849 г. Франкфуртское собрание приняло имперскую конституцию и избрало прусского короля императором Германии. Фридрих Вильгельм заявил депутации Собрания, что готов встать во главе общего германского отечества, но принять имперскую корону может только при условии согласия на это германских монархов и вольных городов. Чувствуя пилив сил, 4 апреля Фридрих Вильгельм приказал войскам возобновить военные действия против Дании. На этот раз они оказались неудачными для пруссаков, и в июле было заключено новое перемирие, по-прежнему, оставив нерешенными спорные вопросы в Шлезвиге-Гольштейне. Еще раньше, 28 апреля, под давлением русской и австрийской дипломатии, Фридрих Вильгельм официально отказался от предложенной ему общегерманским парламентом имперской короны. Однако от борьбы с Австрией за верховенство в Германии Фридрих Вильгельм не отступил. 26 мая 1849 г. был заключен союз трех королей – Пруссии, Ганновера и Саксонии, к которому присоединились свыше двух десятков мелких немецких князьков. Берлинский кабинет опубликовал свой проект национального объединения при руководящей роли Пруссии. Австро-прусские отношения накалились.
Весной 1850 г. Фридрих Вильгельм для поддержания своего авторитета в третий раз начал военные действия против Дании. И снова решающую роль при урегулировании прусско-датского конфликта и внутригерманской ситуации сыграла Россия. 2 июля между Пруссией и Данией был заключен мир на условиях неприкосновенности датской монархии. Эти условия месяц спустя подтвердил международный Лондонский протокол; власть датского короля в Шлезвиг-Гольштейне была восстановлена. Осенью 1850 г. Пруссия и Австрия оказались на волосок от войны. Тогда Николай I, желающий примирить обе стороны, но полностью поддерживающий венский двор, с целью снова припугнуть прусского короля пригласил его на аудиенцию в Варшаву. Фридрих Вильгельм уклонился от визита и послал вместо себя своего дядю, министра-президента В. Бранденбурга. Царь в резкой форме отчитал Бранденбурга за прусский проект унии северогерманских государств. На несчастного Бранденбурга была возложена вина за провал миссии и, испытав нервное потрясение, министр умер. С мечтаниями Фридриха Вильгельма возглавить объединенную Германию было покончено. 29 ноября 1850 г. в Ольмюце (Оломоуц, Чехия) главы правительств Пруссии и Австрии при посредничестве русского посла в Вене подписали соглашение, долго вспоминавшееся в Пруссии как национальное унижение: прежний, распавшийся во время революции, Германский союз восстанавливался под главенством Австрии; вместе с австрийскими войсками пруссаки обязывались способствовать передаче мятежной Гольштинии датской короне.
События 1848–1850 гг. в Германии поставили под угрозу распада блок монархов России, Австрии и Пруссии – основной защитный механизм Венской системы. И хотя былой солидарности государей этих держав более не существовало, в переписке между ними поддерживалась особая теплота и интимность, что должно было свидетельствовать о тесных связях трех дворов. «Дорогой Фриц» – так обращался обычно Николай I к своему шурину Фридриху Вильгельму IV, а тот звал зятя «дражайшим Никсом» (царь был женат на сестре прусского короля). Молодому Францу Иосифу Николай и вовсе говорил «ты», позволяя при этом и к себе обращаться подобным образом. После подавления революций 1848–1849 гг. влияние России в Европе было очень велико, а в ее центральной части – преобладающим; овеянный ореолом восстановителя законности и порядка на континенте, царь находился в зените могущества. За Николаем I, как и за его братом Александром I, закрепилось, и вполне заслужено, репутация европейского жандарма. Следует, конечно, не забывать, что рядом с ними действовали люди «белого террора» во Франции, австрийских канцлер Меттерних, светская и католическая реакция в Германии, Италии, Испании. Не меньше этих сил в подавлении революций была заинтересована буржуазно-аристократическая плутократия Англии. Британский министр Пальмерстон, в совершенстве владея всем арсеналом традиционных приемов английской дипломатии, лицемерно провозглашал миссией Англии «защиту свободы и демократии» в Европе. Это не мешало ему использовать деньги, флот и дипломатию, чтобы помешать успеху революционно-освободительных выступлений, свести к минимуму перемены в европейском международном положении. Три волны революционных и национально-освободительных движений 20–40-х гг., наряду с внутренними противоречиями между державами и, в первую очередь, в Восточном вопросе, вели к разрушению и распаду Священного союза и его идейно-охранительных принципов. Похоронила консервативный альянс России, Австрии и Пруссии Крымская война.
С 20-х гг. XIX в. большое влияние на всю систему межгосударственных отношений начинает оказывать Восточный вопрос. Крепнувшая национальная борьба балканских и дунайских народов подтачивала слабеющую Османскую империю, на владения которой продолжали претендовать как Россия, так и Австрия. Составной частью Восточного вопроса являлся режим Черноморских проливов, имевших важное экономическое, политическое и военно-стратегическое значение. Продвижения России на Юг и усиления ее позиций в Средиземноморье опасались и Англия, и Франция. Восточный вопрос превращался в самый сложный и болезненный в Европе. Именно на Балканах и Ближнем Востоке закручивался основной узел противоречий между ведущими европейскими государствами – Великобританией и Россией.
В 1812 г. британская дипломатия способствовала заключению между Россией и Турцией Бухарестского мирного договора, который передавал России юго-восточную часть Молдавии – Бессарабию (русско-турецкая граница устанавливалась по реке Прут до соединения ее с Дунаем, затем по Киликийскому руслу Дуная до Черного моря), подтверждал для Молдавии и Валахии автономию в составе Османской империи, а Сербии ее предоставлял. Но на этом сотрудничество Англии и России в Юго-Восточной Европе на базе борьбы с гегемонистскими планами Наполеона I кончилось и перешло в соперничество. Сент-джеймский кабинет пришел к выводу, что султан слишком слаб для того, чтобы угрожать английским интересам, но вполне пригоден в качестве привратника у проливов Босфор и Дарданеллы, который будет держать запертым русский военный флот в Черном море.