Общественные организации и движения
Глава 13Социалистическое движение
Первый Интернационал
22 июля 1863 г. в Лондоне состоялся – митинг в поддержку развернувшегося в Польше восстания. На нем присутствовала французская рабочая делегация из 5 человек. На следующий день при посредничестве Лондонского совета тред-юнионов она встретилась с представителями английских рабочих. Результатом переговоров стало формирование Подготовительного комитета по созданию международной организации пролетариата с задачами более широкими, чем поддержка польского освободительного движения. Вошедшие в комитет секретарь Лондонского совета тред-юнионов Джордж Оджер, один из руководителей Объединенного общества плотников Уильям Кример и другие деятели английских тред-юнионов установили контакты с эмигрантскими пролетарскими и революционно-демократическими организациями, получив их поддержку. 28 сентября 1864 г. в лондонском Сент-Мартинс-холле прошло собрание представителей английских тред-юнионов, делегатов из Франции, итальянских, польских и немецких эмигрантов. Политические взгляды участников – бывших чартистов и оуэнистов, либерально настроенных тред-юнионистов, прудонистов, буржуазных демократов, мадзинистов, членов Лондонского коммунистического просветительского общества немецких рабочих Иоганна Георга Эккариуса и Карла Маркса — не совпадали, а подчас были диаметрально противоположными, но это не помешало им учредить Международное товарищество рабочих (МТР) и избрать Генеральный совет. 1 ноября 1864 г. он утвердил предложенный Марксом Учредительный манифест и временный Устав.
Уже современники называли МТР Интернационалом, а после образования II Интернационала за ним закрепилось название – I Интернационал. Он представлял собой централизованную единую международную партию рабочего класса. В отдельных странах подразделениями Интернационала являлись возглавляемые федеральными советами национальные секции, включавшие рабочие организации: тред-юнионы, общества сопротивления и взаимопомощи, потребительские и производительные кооперативы, просветительские кружки и политические клубы. В тех случаях, когда рабочие организации не функционировали в связи с запретом, допускался индивидуальный прием с выдачей членского билета при условии уплаты взносов. Стратегическую линию и тактические задачи рабочего движения Интернационал определял на конференциях (они созывались в Лондоне в 1865 и 1871 гг.)и конгрессах (Женева, 1866 г.; Лозанна, 1867 г.; Брюссель, 1868 г.; Гаага, 1872 г.). В работе Лондонской конференции 1865 г. участвовал Маркс, на второй Лондонской конференции и Гаагском конгрессе присутствовали и Маркс, и Энгельс.
В промежутках между конгрессами руководство Интернационалом обеспечивали находившиеся в Лондоне Генеральный совет и созданный им для повседневной работы Постоянный комитет. В состав последнего входили председатель Генерального совета (в 1864–1867 гг. им был Дж. Оджер, затем по инициативе Маркса этот пост упразднили), генеральный секретарь[239] и секретари-корреспонденты, поддерживавшие контакты с местными организациями. В таком качестве Маркс осуществлял связи с Германией и (с 1870 г.) Россией. Разумеется, эти обязанности составляли только часть его функций: Марксу принадлежала ведущая роль в руководстве Интернационалом. После того как Энгельс в 1870 г. вошел в состав Генерального совета, он стал секретарем-корреспондентом для Бельгии, Испании и Италии.
Трудящихся привлекало в прудонизме осуждение крупного капитала, признание особых, отличавшихся от буржуазных, интересов пролетариата. В странах с незавершенным промышленным переворотом, а следовательно, сохранившимся мелкотоварным производством, связанные с ним рабочие желанную для себя перспективу увидели в прудонистском требовании сохранения мелкой собственности, организации производственных ассоциаций с помощью «дарового» кредита на основе равенства, «справедливого» обмена произведенными товарами и услугами посредством «рабочих денег». После поражения революции 1848–1849 гг. отклик у пролетариев находили отказ Прудона от революционного пути преобразования общества и отрицание всякого государства как источника и защитника социального неравенства. Ввиду указанных обстоятельств прудонизм нашел многочисленных приверженцев, особенно в романских странах. Во Франции на выборах 1863 и 1864 гг. за прудонистов голосовали десятки тысяч рабочих.
На конгрессах Интернационала выявились различные подходы прудонистов и марксистов ко всем основным вопросам рабочего движения. Острая дискуссия развернулась в связи с определением роли профессиональных союзов. Последователи Прудона рассматривали их только как источник получения денежных средств для взаимного кредита и отрицали необходимость забастовок. Вопреки им Женевский конгресс принял резолюцию в редакции Маркса, в которой профсоюзы расценивались как «организованная сила для уничтожения самой системы наемного труда и власти капитала»[240]. Брюссельский конгресс высказался за развертывание профсоюзов во всех отраслях производства и объединение их в национальные и международные федерации. Прудонисты возражали против законодательства об охране труда женщин в промышленности, поскольку они должны не работать на производстве, а вести домашнее хозяйство. Интернационал не согласился с такой постановкой вопроса и на Женевском конгрессе потребовал ограничения женского и детского фабричного труда.
Несовместимыми оказались взгляды прудонистов и марксистов на коренную проблему национализации средств производства. Французские прудонисты выступали за сохранение частной собственности на землю. Преодолев их сопротивление, Брюссельский и Базельский конгрессы высказались за обобществление частновладельческих лесов и земель и пришли к выводу, что шахты, рудники, каналы, железные дороги, телеграф также должны принадлежать всему обществу. Таким образом, возобладала ориентация на социалистические преобразования в сфере материального производства.
Интернационал сделал попытку определить средства достижения конечной цели пролетарского движения с учетом того, что в 60-х гг. широкое хождение имела концепция мирного переустройства общества путем концентрации промышленного производства в рабочих производственных кооперативах. Прудонистам удалось добиться принятия Женевским и Брюссельским конгрессами резолюций, предписывавших всем секциям Интернационала приступить к изучению вопроса о международном кредите и создании Федерации рабочих обменных банков как составной части плана социальных преобразований. Оппоненты прудонистов не отрицали значения и пользы кооперативного движения, но полагали, что само по себе оно не приведет к освобождению рабочего класса, поскольку эту задачу решит только завоевание пролетариатом политической власти. На это нацеливал составленный Марксом и утвержденный Женевским конгрессом в качестве программы Интернационала его «Учредительный манифест». Лозаннский конгресс и Лондонская конференция 1871 г. также связали воедино движение за экономическое и политическое освобождение рабочих. Такой подход диаметрально отличался от прудонистских представлений, отрицавших необходимость политической деятельности для преобразования социальных отношений. В Интернационале возобладало марксистское видение проблемы освобождения рабочего класса.
В конце 60-х – первой половине 70-х гг. Интернационал стал ареной доведенного до крайности соперничества Маркса и Бакунина за руководство социалистическим движением. Еще в 1863 г. Бакунин начал агитацию за создание анархистского нелегального братства. Образование Интернационала побудило Бакунина ускорить реализацию своего намерения, ив 1868 г. в Женеве начинает действовать Альянс социалистической демократии. Маркса тревожили распространение анархизма и рост влияния Бакунина в Швейцарии, Испании, Италии, поддержка бакунизма значительной частью французских, бельгийских, голландских рабочих. Анархизм объективно выражал протест пролетариев против экономического насилия господствующих классов и политического гнета государства, но марксистские и анархистские взгляды на пути, средства и цели преобразования капиталистического общества не совпадали. Чтобы воспрепятствовать усилению роли Бакунина и анархизма в целом, Генеральный совет отказался принять «Альянс» в Интернационал. Не желая порывать с Интернационалом, Бакунин формально распустил «Альянс» как международное объединение, что дало возможность его секциям каждой по отдельности вступить в МТР. Функции бюро «Альянса» перешли к женевской Центральной секции. Вследствие этого «Альянс» сохранился, но уже в качестве тайной бакунистской организации внутри Интернационала.
Участие бакунистов в Интернационале предопределило обострение дискуссии между идейными противниками. Взаимные обвинения выплеснулись на страницы печатных изданий. Когда же в сентябре 1871 г. собралась Лондонская конференция, острая полемика развернулась вокруг ключевого вопроса «О политическом действии рабочего класса». Отредактированная Марксом и Энгельсом резолюция имела антибакунистскую, антианархистскую направленность, что вытекало из определения организационных форм и целей рабочего движения. Резолюция подчеркивала: «Против объединенной власти имущих классов рабочий класс может действовать только организовавшись в особую политическую партию, противостоящую всем старым партиям, созданным имущими классами». И далее: «Эта организация рабочего класса в политическую партию необходима для того, чтобы обеспечить победу социальной революции и достижение ее конечной цели – уничтожение классов»[241].
Бакунисты ответили требованием пересмотра Устава МТР в направлении превращения Интернационала в «свободную федерацию» автономных местных секций и преодоления «диктаторства», централизации в руководстве международным социалистическим движением. Решающее столкновение идей произошло на Гаагском конгрессе, проходившем 2–7 сентября 1872 г. В ходе проверки мандатов, занявшей 3 из 6 дней работы конгресса, сторонники Генерального совета получили большинство. Это обеспечило включение в Устав резолюции Лондонской конференции «О политическом действии рабочего класса». Кроме того, Генеральному совету предоставили право приостанавливать деятельность отдельных секций и даже национальных федераций. Маркс и Энгельс добивались исключения из Интернационала бакунистского «Альянса», но конгресс пошел на это только в отношении Дж. Гильома и самого Бакунина – последнего как основателя «Альянса» и по необоснованному обвинению в присвоении гонорара за невыполненный перевод Марксова «Капитала». Анархисты на конгрессе потерпели поражение.
Отрешение от Интернационала не скомпрометировало Бакунина. Сожаление высказали многие виднейшие социалисты (Эдуард Бернштейн, Герман Лопатин). Секция в Юре (Швейцария), федерации в Бельгии, Испании, Англии отвергли решения Гаагского конгресса. Генеральный совет в мае 1873 г. по настоянию Маркса и Энгельса ответил исключением инакомыслящих. Раскол Интернационала стал свершившимся фактом. Бакунисты попытались продолжить его деятельность под своим флагом и провели ряд конгрессов: в Женеве (1873), Брюсселе (1874), Берне (1876), Вервье (1877), но затем деятельность и анархистского Интернационала угасла.
Гаагский конгресс принял решение о переносе местопребывания Генерального совета в Нью-Йорк. Маркс и Энгельс объяснили это своим желанием выйти из Генерального совета, чтобы сконцентрировать усилия на научной работе, и опасением, что без их непосредственного участия руководство в Генеральном совете могут захватить французские бланкисты или реформистские лидеры английских тред-юнионов. Ввиду этого посчитали целесообразным отдалить Генеральный совет от них. Но это был лишь предлог. Маркс и Энгельс отошли от Интернационала, потому что он как форма политической организации пролетариата исчерпал себя.
Перевод Генерального совета в США явился политическим концом I Интернационала. Конференция в Филадельфии в июле 1876 г. приняла решение о его роспуске. Энгельс, оценивая историческую роль Международного товарищества рабочих, писал: «В течение десяти лет Интернационал господствовал над одной стороной европейской истории – именно той стороной, в которой заложено будущее, и он может с гордостью оглянуться на свою работу… Я думаю, что следующий Интернационал – после того как произведения Маркса в течение ряда лет будут оказывать свое влияние – будет чисто коммунистическим и провозгласит именно наши принципы»[242].
Социал-демократическая партия Германии
В Германии к началу 70-х гг. действовали две отдельные, независимые друг от друга, рабочие партии. Одна из них – созданный Фердинандом Лассалем в 1863 г. Всеобщий германский рабочий союз (ВГРС), именуемый также партией лассальянцев. В политической сфере Лассаль исходил из того, что государство как некое надклассовое учреждение призвано быть выразителем стремлений человеческого духа к свободе и социальной справедливости. Обеспечив свое представительство и влияние в Рейхстаге, рабочие смогут преобразовать существующее государство, которое защитит интересы рабочего класса. Поэтому следует добиваться всеобщего равного прямого избирательного права. При этом Лассаль допускал только мирные средства политической борьбы, в том числе компромиссы с властью. Это следует из самого факта его переговоров в 1863 г. с Бисмарком. За поддержку в вопросе объединения Германии Лассаль требовал введения всеобщего избирательного права.
Лассаль отрицал необходимость борьбы за улучшение экономического положения рабочего класса, поскольку полагал, что действует некий «железный закон заработной платы». В соответствии с ним «средний размер заработной платы всегда сводится на безусловно необходимое содержание, требуемое привычками народа для поддержания жизни и для размножения. Вот точка, вокруг которой вращается действительная поденная плата, как маятник, никогда не поднимаясь надолго выше и никогда надолго не опускаясь ниже. Она не может надолго подняться выше этого среднего размера, потому что тогда, вследствие улучшения положения рабочих, браки между ними стали бы чаще, усилилось бы размножение, рабочее население умножилось бы и, таким образом, увеличилось бы предложение рук, что низвело бы рабочую плату к прежнему размеру или ниже. Но заработная плата не может долго продержаться и ниже размера, безусловно необходимого для существования, потому что тогда наступают выселения, безбрачия, воздержания от деторождения и, наконец, уменьшение числа рабочих посредством нищеты, что ослабляет предложения рабочих рук и потому возводит заработную плату до прежнего размера»[243]. Решение социального вопроса Лассаль видел не в революционном ниспровержении рабочим классом капиталистического строя, а в ликвидации неравенства между рабочими и капиталистами путем создания рабочими с государственной помощью производственных ассоциаций. Благодаря им рабочие станут «своими собственными предпринимателями».
Взгляды Лассаля широко распространились среди немецких рабочих, оказали огромное воздействие на социалистическое движение в Германии. А. Бебель писал Энгельсу в 1873 г.: «Вы не должны забывать, что сочинения Лассаля благодаря своему общедоступному изложению фактически составляют основу социалистического мировоззрения масс; это совершенно бесспорно. Они в десять, двадцать раз шире распространены в Германии, чем какое-либо другое социалистическое сочинение»[244]. Бебель свидетельствовал: «Скорее всего я, как и почти все ставшие в те годы социалистами, пришел к Марксу через Лассаля. Труды Лассаля появились в наших руках раньше, чем кто-нибудь из нас знал какое-нибудь произведение Маркса и Энгельса»[245]. Но сам Лассаль, по словам Ф. Меринга, был «самым гениальным приверженцем из всех приобретенных Марксом и Энгельсом»[246].
После раскола ГРС интересы пролетариата стала отстаивать и основанная в 1869 г. Августом Бебелем, Вильгельмом Бракке и Вильгельмом Либкнехтом на съезде в Эйзенахе Социал-демократическая рабочая партия (СДРП) – партия эйзенахцев. Ее программа провозглашала СДРП секцией I Интернационала, призывала к учреждению свободного народного государства, уничтожению всякого классового господства, замене капиталистического способа производства «кооперативным трудом», обеспечению демократических прав, в том числе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права для мужчин, прямого законодательства, отмены ограничительных законов о печати, союзах и коалициях, отделения церкви от государства и школы от церкви, обязательного обучения детей в школах, ограничения женского и запрета детского труда.
Партии ВГРС и СДРП обладали примерно равным авторитетом, хотя количественно первая была более крупной организацией: в 1875 г. он насчитывал более 16,5 тыс. членов, тогда как эйзенахцы объединяли немногим более 9,1 тыс. Обе партии получили представительство в Рейхстаге. Но главное состояло в том, что и ВГРС и СДРП выражали интересы одного и того же класса – германского пролетариата, а потому в практической работе сотрудничали между собой. Как свидетельствует Ф. Меринг, «парламентские представители обеих фракций отлично ладили между собой и ничуть не огорчались, если на парламентской трибуне одним удавалось выступать с большим успехом, чем другим. Обе фракции вели избирательную борьбу так, что ни эйзенахцам нельзя было сделать упрека в половинчатом социализме, ни лассальянцам в заигрывании с правительством. Обе они собирали приблизительно одинаковое число голосов, обе выступали в Рейхстаге с одинаковыми требованиями и против одних и тех же противников, и обе после выборов подверглись со стороны правительства одинаково сильным преследованиям»[247].
Оказалось, что и в теоретических воззрениях у лассальянцев и эйзенахцев было много общего. Все это предопределило объединение, тем более, что в свое время и сам Лассаль насущной задачей социал-демократии считал инициирование общенемецкого национального рабочего движения, призванного преодолеть разобщенность рабочих, без чего невозможно достижение успеха.
В феврале 1875 г. комиссия из представителей обеих партий (от эйзенахцев в ней участвовал Либкнехт, а Бебель в этот момент был в тюрьме) составила проект программы, основанной на лассальянских принципах. Бебель и Бракке были против, но ничего не могли поделать, кроме как обратиться к Марксу и Энгельсу. Маркс ответил разгромными «Замечаниями к программе Германской рабочей партии», известными также как «Критика Готской программы», Энгельс – таким же по духу письмом Бебелю от 18–28 марта 1875 г. Основоположники марксизма видели недостатки и ошибки программы в признании «железного закона заработной платы», требовании создания производительных товариществ с государственной помощью как главного средства решения социального вопроса, употреблении понятия «свободное государство» в значении «государство, стоящее над классами», в признании реакционности всех классов по отношению к пролетариату, в отказе от принципа интернациональности рабочего движения и др.
Тем не менее программу единогласно утвердили на состоявшемся 22–27 мая 1875 г. в г. Готе объединительном съезде. Он создал единую Социалистическую рабочую партию Германии. Готская программа действовала, а название партии сохранялось до Эрфуртского съезда 1891 г., когда были приняты новые программа и название партии, которая стала именоваться Социал-демократической партией Германии (СДПГ). Объединение значительно усилило партию. В нее вступали новые члены. На выборах в Рейхстаг 1877 г. за социал-демократических депутатов проголосовали 493 тыс. избирателей, на 141 тыс. больше, чем в 1874 г. Это дало возможность увеличить социал-демократическую фракцию до 12 депутатов.
Ответом Бисмарка стало принятие Рейхстагом «Исключительного закона против социалистов». Попав под запрет, партия пережила потрясение. Центральное руководство заявило о ее роспуске. Усилились идеологические разногласия. С одной стороны, И. Мост развернул агитацию за немедленные действия против правительства, призывая к вооруженному восстанию. С другой, К. Хехберг, К. Шрамм и Э. Бернштейн издали в Цюрихе статью «Ретроспективный обзор социалистического движения в Германии. Критические афоризмы», в которой изложили реформистскую программу действий. Но СДПГ быстро пришла в себя и собралась с силами. В 1879 г. в Цюрихе начал выходить центральный партийный орган – газета «Социал-демократ», которую в 1880 г. возглавил Бернштейн. Газета подпольно распространялась по всей Германии. В Штутгарте приступили к изданию научно-теоретического журнала «Новое время» под редакцией К. Каутского. За границей трижды собирались партийные съезды. Социал-демократы не пропустили ни одной кампании по выборам в Рейхстаг. После естественного спада из-за действия «исключительного закона» (6,1 % голосов избирателей в 1881 г.; 9,7 – в 1884 г.; 7,1 % – в 1887 г.), в 1890 г. электорат социал-демократов составил 19,7 %. Изменение общественного мнения в пользу социал-демократов сделало невозможным сохранение «исключительного закона».
Отмена закона 25 января 1890 г. открыла перед германским социалистическим движением новые перспективы. В октябре того же года на первом легальном съезде в Галле воссоздали руководство партии. Ее сопредседателями с 1892 г. стали Август Бебель и Пауль Зингер. Съезд в Эрфурте (14–21 октября 1891 г.) принял новую программу, окончательный текст которой составил Каутский на основе итогов обсуждения нескольких предварительных вариантов и предложений многих социалистов. Этот документ состоял из двух частей: теоретическая программа-максимум излагала принципиальные взгляды германской социал-демократии на буржуазное общество и определяла конечную цель партии – завоевание пролетариатом политического господства для преобразования капиталистического общества в социалистическое; программа-минимум содержала ближайшие политические и экономические требования. В ней не было лассальянских положений, она базировалась на марксизме и стала образцом для программ многих других социалистических партий.
В течение 90-х гг. XIX – начала XX в. СДПГ превратилась в крупнейшую политическую силу. В 1914 г. партия насчитывала 1 млн 86 тыс. членов, а число сторонников было в 4 раза больше: в 1912 г. на парламентских выборах социал-демократы собрали 4 млн. 250 тыс. (34,8 %) голосов, что дало им в Рейхстаге 110 (31 %) мест – больше, чем у любой другой отдельно взятой партии. Кроме того, в местные ландтаги социал-демократы провели 231 депутата; в общинные, коммунальные и городские управления входили 11 686 социал-демократических по партийной принадлежности советников. О влиянии партии свидетельствует и масштаб ее изданий. Количество ежедневных партийных газет превысило 90, а общий тираж социал-демократической прессы достигал почти 2 млн экземпляров.
Приобретая все большее влияние на массы, СДПГ отнюдь не была монолитно единой. На рубеже веков в партии выкристаллизовались три течения: ортодоксальное марксистское, реформистское и центристское. Ведущее ядро левых социал-демократов в начале XX в. составляли сын В. Либкнехта – Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Франц Меринг, Клара Цеткин, Юлиан Мархлевский, Вильгельм Пик и др. Последовательные сторонники революционного марксизма представляли собой небольшую разнородную группу, не имевшую своей организации.
Ревизия марксизма, предпринятая в 1896–1897 гг. Бернштейном, нашла в партии широкий отклик, и решающая роль в ней перешла к реформистскому крылу. Тон стали задавать Эдуард Давид, Карл Легин, Густав Носке, Георг Фольмар. После смерти в 1911 г. Зингера и в 1913 г. Бебеля сопредседателями партии были избраны Гуго Гаазе и Фридрих Эберт.
Резкое обострение борьбы между революционным и реформистским течениями вызвало появление в СДПГ еще одной теоретической концепции и политической группировки, обозначаемых как центризм или центр. Это направление впервые проявилось в 1906 г. на съезде в Мангейме, признанным его лидером выступил Каутский. Он считал неизбежным и даже необходимым существование в партии различных течений, но именно это и не устраивало марксистов. Эволюция взглядов Каутского и его сторонников от революционного марксизма к центру отражала новые условия, которые были созданы экономической и социально-политической действительностью начала XX в., интеграцией части рабочего класса в капиталистическое общество, их отказом от радикального изменения существовавшего строя. Вынужденные считаться с реальностью, Каутский и центристы от противостояния Бернштейну с позиций ортодоксального марксизма переходят к сближению с его идеями.
Социалистические партии во Франции
Пропаганда марксизма и создание во Франции партии социалистической ориентации связаны с именами Жюля Геда и Поля Лафарга. Они возглавили течение так называемых социалистов-коллективистов. Такое название Лафарг объяснял следующим образом: «Мы с Тедом начали пропаганду коммунистических теорий, которые приходилось маскировать эпитетом “коллективистские”, чтобы никого не пугать»[248]. На ряде прошедших во Франции рабочих конгрессов коллективисты настойчиво продвигали свои идеи, увеличивая число сторонников. В 1879 г. третий по счету Конгресс рабочих союзов в Марселе принял решение о создании Французской рабочей партии (ФРП), а очередной съезд, состоявшийся в 1880 г. в Гавре, принял разработанную Марксом, Гедом и Лафаргом программу.
Рабочая партия не была однородной, представляла блок различных групп социалистов, которых разделяло отношение к классовой борьбе и методам достижения социализма. Раскол произошел уже в 1882 г. на съезде в Сент-Этьенне, когда Поль Брусе и Бенуа Малой выступили с новой политической платформой. Они исходили из того, что выдвижение революционных требований в неблагоприятной для их осуществления обстановке есть не что иное, как догматизм. Поэтому необходимо приспособиться к существующим условиям и «по возможности» использовать их в интересах рабочего класса. Ввиду этого следует раздробить путь к конечной цели пролетариата на ряд этапов, а каждый из них должен завоевываться возможными в данной ситуации средствами. Первая же задача, которую необходимо решить, – это приобретение большинства в муниципальных советах. Они в свою очередь создадут муниципальные предприятия, которые постепенно заменят частнокапиталистические. Таким образом в самих рамках буржуазного общества предполагалось преобразовать форму собственности. При этом Брусе ссылался на почту, телеграф, железные дороги как на отрасли с элементами социализма.
Тактика, разработанная Бруссом и Малоном, получила название «политики возможностей», а ее сторонников стали поссибилистами (от лат. possibilis – возможный). Сама теория муниципального социализма в дальнейшем получила широкое распространение в рабочем движении Европы. Поссибилисты образовали самостоятельную Рабочую партию французских социалистов-революционеров.
Социалисты, оставшиеся верными марксистской программе, провели свой съезд в Роанне. За своей партией они сохранили прежнее название – Французская рабочая партия (ФРП). Ее участников по имени руководителя называют еще гедистами. Рабочая партия в конце 90-х гг. насчитывала 16–17 тыс. членов, из которых лишь 10 тыс. были промышленными рабочими. В политической жизни страны ФРП играла незначительную роль, располагая в 1898 г. всего 2,7 % голосов избирателей, тогда как германская социал-демократия получила в этом же году 27 % от числа голосовавших на выборах в Рейхстаг.
Узость социальной базы ФРП во многом объяснялась ее пассивностью. Партия заняла нейтральную позицию в период буланжистского кризиса. Уклончивой и нерешительной тактики придерживались гедисты в деле Дрейфуса. Не придавала ФРП должного значения сотрудничеству с профсоюзами, мало внимания обращала на экономические требования рабочих, сдержанно относилась к забастовочной борьбе.
Кроме поссибилистов и гедистов сложились и другие политические партии. В 1881 г. бланкисты, имевшие глубокие традиции во французском революционном движении, образовали Центральный революционный комитет. С 1898 г. он стал называться Революционной социалистической партией, которую возглавлял Эдуард Вайян. Бланкисты выступали против капиталистических порядков, однако по-прежнему концентрировали внимание на политических формах борьбы и игнорировали ее экономические аспекты.
В начале 90-х гг. группа интеллигентов откололась от радикалов и образовала Партию независимых социалистов. Среди ее деятелей были Жан Жорес, Александр Мильеран, Аристид Бриан, Рене Вивиани. Независимые социалисты полагали достаточным завоевание большинства в парламенте, что позволило бы без всякой революции постепенно заменить частную собственность общественной.
Социалистическое движение разделяли не только идейные разногласия, организационные перегородки, но и различные подходы к текущим политическим проблемам. Одна из наиболее острых возникла в 1899 г., когда Мильеран вошел в состав правительства Вальдека-Руссо.
В 1901 г. гедисты, бланкисты и все те, кто осудил Мильерана, объединились в Социалистическую партию Франции (СПФ), которая считала себя революционной классовой партией, стремящейся к преобразованию капиталистического общества в коммунистическое.
Независимые социалисты и поссибилисты, разделявшие позицию Мильерана, в 1902 г. образовали Французскую социалистическую партию (ФСП). В Палате депутатов члены ФСП образовали вместе с радикалами «левый блок» и всемерно поддерживали радикальные правительства. Это объяснялось тем, что предложенная Жоресом и принятая ФСП программа была по своему содержанию либерально-реформистской.
Следующий шаг к консолидации был обусловлен решением Амстердамского (1904) конгресса II Интернационала, который предписал, чтобы в каждой стране действовала только одна социалистическая партия, как существует один пролетариат. Вследствие этого была создана единая организация – Французская объединенная социалистическая партия, или, как ее еще называли, Французская секция рабочего Интернационала (СФИО). Независимые социалисты отвергли принятый программный документ «Хартию единства» и вышли из партии.
В июле 1914 г. СФИО насчитывала 90,7 тыс. человек, на выборах того же года она собрала более 1,4 млн голосов и провела в парламент 103 депутата. Однако партия не была чисто пролетарской, значительную ее часть составляли представители мелкой буржуазии, чиновничества. В политической деятельности она сконцентрировала усилия на завоевании депутатских мест.
Руководство партией гедисты уступили жоресистам. Сам Жорес был выдающимся политическим деятелем, искренне и глубоко преданным социалистическому движению. Страстный и неутомимый борец за мир, великолепный оратор и публицист, выдающийся ученый-историк, Жорес не был марксистом. Он отдавал себе отчет в значении классовой борьбы пролетариата, неоднократно выступал с призывами к развертыванию стачечной борьбы. Вместе с тем Жорес считал, что в конечном счете победа пролетариата может быть обеспечена с помощью буржуазной демократии. Он утверждал, что развитие капитализма мирным путем приведет к социализму без революции. Жорес мужественно боролся за свои идеи. 31 июля 1914 г. его убил Рауль Виллен, человек без определенных занятий. Состоявшийся в 1919 г. процесс не раскрыл подлинных организаторов преступления.
Британские социалистические организации
В январе 1884 г. небольшая группа интеллигентов из Лондона (в их числе были Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Сидней и Беатриса Веббы, Том Манн, Джон Бернс) создала организацию, целью которой было переустройство общества для обеспечения всеобщего счастья и благоденствия. Стремясь к постепенному достижению этой цели, основатели назвали свою организацию Фабианским обществом — по имени римского полководца Фабия Максима Кунктатора, который в борьбе с Ганнибалом применял «тактику промедления». Фабианское общество не было многочисленным, в конце XIX в. насчитывало 700–800 членов, но его ядро составляла элита английской интеллигенции. Система взглядов, разработанная фабианцами, вошла в историю общественной мысли как фабианский социализм.
Побудительным мотивом организации Фабианского общества и выработки концепции постепенного эволюционного перехода к социализму явилось осознание несправедливости такого общественного устройства, при котором соседствуют нищета и роскошь. В то же время пугала перспектива социальных катаклизмов. Возможность предотвратить развитие событий в направлении «всеобщего разрушения» фабианцы видели в демократизации сложившейся в Англии политической системы, что, с их точки зрения, было бы достаточным для передачи всех отраслей производства в собственность и управление народа.
Фабианцы в планах реформирования общества отвергали такие формы прямой демократии, как референдум и прямые выборы должностных лиц. Система управления, по их мнению, должна строиться следующим образом: народ избирает парламент, который формирует правительство, последнее назначает администрацию. В силу этого администрация ответственна перед правительством, а оно – перед народом в лице его представителей в парламенте. Что касается роли самих избирателей, то они могут выражать свою волю только во время выборов. Избрав кого-либо в парламент, народ должен предоставить своему депутату право свободно решать, какую политику поддерживать. Избирателям отказывалось в праве давать наказ кандидату, а после его избрания – отзывать из парламента.
Фабианцы полагали, что наиболее успешно обеспечивает эффективность правления представительная демократия. В этом качестве наилучшей им представлялась английская парламентская система при условии некоторой ее модернизации. Преобразования должны были ликвидировать ограничения демократии. По мнению фабианцев, для этого следовало осуществить ряд требований:
• предоставить избирательные права всем совершеннолетним;
• уравнять в правах женщин и мужчин;
• снизить ценз оседлости до четырех недель;
• проводить повторное голосование, если ни один из кандидатов не получил половины голосов избирателей своего округа;
• предоставлять каждому избирателю один голос;
• перераспределять округа в соответствии с количеством избирателей;
• оплачивать все расходы по выборам из общественных фондов;
• ввести жалованье членам парламента.
Таким образом, для фабианцев представлялось насущно необходимым не только введение всеобщего избирательного права без каких-либо изъятий, но и создание надлежащих материальных условий деятельности избранников народа в парламенте, преодоление ими материально-денежного барьера. Если кандидат в парламент вынужден сам оплачивать избирательные расходы и, став его членом, жить за счет собственных средств, рассуждали фабианцы, никто, кроме лендлордов, капиталистов или лиц свободных профессий, зависящих от тех же лендлордов и капиталистов, не может позволить себе роскоши заседать в нем. Демократизация парламента, с их точки зрения, коренным образом изменила бы это положение: большинство получили бы представители «наемных тружеников», которые проводили бы политику в интересах всего народа.
Прежде всего преобразования должны затронуть частную собственность на средства производства, поскольку она, по убеждению фабианцев, привела к присвоению собственниками незаработанной прибыли в виде ренты. В аграрном секторе под ней понимали излишек, возникавший в результате использования более плодородной почвы, близости хозяйства к потребителям и наличия благоприятных условий, отсутствовавших у других производителей сельскохозяйственной продукции. Что касается промышленных предпринимателей, то их прибыли частично состояли из ренты, полученной как следствие удачного расположения предприятий по отношению к источникам сырья, рынкам сбыта и других факторов, а частично из ренты, образованной в результате применения лучшего оборудования и привлечения более квалифицированных работников. Но совершенствование орудий производства, равно как и обучение персонала, является итогом работы человеческой мысли и труда предшествовавших поколений, поэтому нынешние владельцы единолично пользуются тем, что создано обществом в целом. Однако никто не имеет права присваивать в индивидуальное пользование принадлежащее всему народу, следовательно, ренту следовало сделать общественным достоянием.
Фабианское общество выдвигало три взаимосвязанных способа социализации средств производства:
• налоги;
• национализация или муниципализация;
• конкуренция общественных и частных предприятий.
Высокое налогообложение рент должно было, по расчетам фабианцев, привести к их обобществлению. Таким образом, налог выступал как средство изъятия рент. Полученные в результате этого деньги предполагалось частично использовать на социальное обеспечение, образование и здравоохранение. За счет другой части планировалось выкупить у частных владельцев предприятия и земли для общественных нужд. Крупную промышленность с высокой степенью монополизации и имеющую общенациональное значение (тресты, шахты, железные дороги, каналы, телефон, телеграф) предполагалось национализировать, а сферу мелкого и среднего бизнеса – муниципализировать.
В связи с последним фабианцы требовали значительного расширения функций муниципалитетов, которые должны в полном объеме управлять местными делами и получить неограниченные возможности заниматься предпринимательской деятельностью. В этих целях они призывали предоставить местным органам право вводить повышенные налоги на земельную собственность и наследство; принудительно выкупать необходимые для общественных нужд земли и службы, призванные удовлетворять первоочередные потребности населения; создавать муниципальные предприятия и самостоятельно управлять ими; контролировать оставшиеся в руках частных лиц предприятия, обслуживающие потребности населения; заниматься страхованием жителей от пожаров. Фабианцы полагали, что в сфере деятельности муниципалитетов должны быть строительство дешевых и удобных домов для рабочих, снабжение водой, газом и электричеством, городской транспорт, доки, рынки, ломбарды, больницы, молочные фермы, пекарни, бойни и др.
Фабианцы не сомневались в преимуществах национализированного и муниципализированного производства, которое в ходе конкурентной борьбы вытеснит частнокапиталистическое и в результате длительного процесса обеспечит утверждение общественной собственности на средства производства. Фабианский проект преобразования общественных отношений стал одной из первых попыток разработать план мирного перехода к социализму в условиях буржуазно-демократического политического строя. Система взглядов, вошедшая в историю общественной мысли как фабианский социализм, составила основу идеологии английской лейбористской партии, когда та была создана, оказала существенное воздействие на теоретические позиции социал-демократии других стран. Фабианская доктрина имеет последователей до настоящего времени.
Деятельность многих английских социалистов была связана с основанной Генри Гайндманом в 1881 г. Демократической федерацией, в 1884 г. переименованной в Социал-демократическую федерацию (СДФ). Ее концепция исходила из того, что средства производства, распределения и обмена должны перейти в коллективную собственность. Создать многочисленную и влиятельную партию Гайндману не удалось: в 1895 г. СДФ насчитывала едва ли больше 5 тыс. сторонников. Эта организация не могла приобрести авторитет у рабочих – на выборах 1885 г. она брала деньги у консерваторов, чтобы попытаться провалить нескольких либеральных кандидатов. В 1908 г. СДФ преобразовали в Социал-демократическую партию (СДП), которая пропагандировала социализм, в какой-то мере приближавшийся к марксизму.
Очередную попытку создать партию рабочего класса предприняли в 1893 г., когда на съезде в Брэдфорде несколько малочисленных групп объединились в Независимую рабочую партию (НРП). Программа НРП требовала установления общественной собственности на средства производства, законодательного введения 8-часового рабочего дня, запрещения детского труда, введения всеобщего избирательного права, ликвидации монархии и упразднения Палаты лордов, проведения всенародных референдумов для решения важнейших вопросов. Признанным лидером НРП был Кейр Гарди. Он полагал, что рабочим необходимо просвещение и воспитание, чтобы осознать свои интересы и реализовать их через реформы социалистического характера, добившись независимого представительства в парламенте. Наступивший же социализм облагодетельствует все человечество. Как заявлял Гарди, социалисты предлагают бедным «освобождение от ярма неблагодарного труда и гнетущей нищеты; среднему классу – от тирании рынка; богатым дают надежду на возвращение радостей жизни, освобождая их от бремени собственности»[249]. Оставалось разъяснить это капиталистам. Естественно, при подобных взглядах партия не смогла занять того положения, которое соответствовало бы численности и значению британского индустриального пролетариата. На парламентских выборах 1895 г. из 28 ее кандидатов ни один не был избран. В 1900 г. НРП объединяла всего 13 тыс. членов.
В социалистически ориентированных партиях и группах не могла не возникнуть идея объединения сил. Она была реализована, когда в 1911 г. в Манчестере состоялась Учредительная конференция, в которой приняли участие делегаты от СДП, отделений НРП, ряда других организаций. На конференции создали Британскую социалистическую партию, председателем которой стал Генри Гайндман. Однако и эта партия не смогла возглавить массовый подъем рабочего движения или хотя бы оказать на него сколько-нибудь серьезное воздействие.
К концу XIX в. ограниченные результаты деятельности парламента в социальной сфере все более разочаровывали тред-юнионистские организации. Например, Британский конгресс тред-юнионов регулярно принимал резолюции о 8-часовом рабочем дне, а Палата общин неизменно отвергала соответствующие предложения. Надежды на либеральную партию, которую на выборах поддерживала основная масса рабочих и под знаменами которой избирались многие рабочие депутаты, полностью иссякли. В то же время не имели широкой социальной базы, чтобы обеспечить избрание депутатов и создать в парламенте рабочую фракцию, социалистические организации.
В сложившихся условиях окрепло убеждение в необходимости самостоятельного рабочего представительства в парламенте. Инициативу проявил Плимутский конгресс тред-юнионов (1899), во исполнение резолюции которого в феврале 1900 г. в Лондоне собралась конференция представителей 67 тред-юнионов, Фабианского общества, СДФ и НРП. Она образовала самостоятельную партию парламентского типа под названием Комитет рабочего представительства (КРП). Членство в ней было коллективным. Этот статус окончательно закрепили в 1903 г., когда КРП был провозглашен федерацией тред-юнионов, Фабианского общества и НРП (СДФ в 1901 г. вышла из КРП). С момента учредительной конференции секретарем КРП стал Рамсей Макдональд.
Комитет рабочего представательства быстро укрепил влияние среди рабочих, чему в немалой степени способствовали события в Южном Уэльсе. Здесь в 1901 г. возник трудовой конфликт между рабочими и владельцами железной дороги «Компании Таффской долины». Когда железнодорожники сорвали попытку администрации привлечь штрейкбрехеров, компания подала в суд. Дело дошло до Палаты лордов, которая как высшая судебная инстанция удовлетворила иск предпринимателей. Тред-юнион оштрафовали на 35 тыс. ф. ст., из которых 23 тыс. пошли на покрытие убытков компании. Это решение фактически сделало невозможным проведение забастовок. За приговором по делу «Компании Таффской долины» последовал ряд судебных решений, в связи с которыми тред-юнионы до 1905 г. уплатили по искам предпринимателей около 250 тыс. ф. ст. Но произвол властей имел неожиданные последствия. Судебные органы и Палата лордов своей антирабочей политикой сыграли роль невольных вербовщиков КРП. Если в 1901 г. партия объединяла 376 тыс. членов, то в 1906 г. – 921,3 тыс.
В 1906 г. КРП переименовали в Лейбористскую партию (англ, labour – труд), и в этом же году к ней пришел первый парламентский успех, хотя и не без помощи либералов. Гарди и Макдональд заключили сделку с либералами, которые в 30 округах из 670 не выставили своих кандидатов, расчистив места для лейбористов. Не во всех этих округах они победили, зато компенсировали потери в других и в общем итоге провели в парламент 29 депутатов. Это был большой успех, которым лейбористы воспользовались, добившись в том же 1906 г. отмены решения по делу Таффской долины.
Но вскоре политические оппоненты лейбористов создали для них новую проблему. Служащий «Объединенного общества железнодорожников» Осборн, консерватор по политическим убеждениям, потребовал возвратить ему ту часть членских взносов, которая шла в лейбористский парламентский фонд. В декабре 1909 г. судьи-лорды удовлетворили иск. Это означало, что тред-юнионы лишались возможности финансировать Лейбористскую партию, без чего она не могла заниматься политической деятельностью. Лишь в 1913 г., с принятием нового Акта о тред-юнионах, права рабочих организаций были частично восстановлены. Тред-юнионам при согласии большинства их членов разрешили создавать политические фонды из особых взносов. При этом члены профсоюзов, не желавшие вносить их, получили право не делать этого.
Постепенно, не без серьезных сомнений и колебаний, в Лейбористской партии начали утверждаться социалистические взгляды. В 1908 г. на очередной ее конференции большинство делегатов проголосовали за резолюцию социалистического характера, которая прошла как документ, выражающий мнение тред-юнионов, а не как решение, обязывавшее проводить данный политический курс. В этой резолюции говорилось, что пришло время, когда «одной из главных целей Лейбористской партии должна быть социализация средств производства, распределения и обмена, которые в интересах всего общества надо поставить под контроль демократического государства»[250]. Отсюда было уже недалеко и до полного восприятия идеологии Фабианского общества, которое подготовило программы Лейбористской партии, первую из них – «Труд и социальный порядок» – в 1918 г.
Еще в предвоенные годы Лейбористская партия получила признание в международном социалистическом сообществе. Сессия Международного социалистического бюро в октябре 1908 г. приняла ее во II Интернационал. Росли авторитет и влияние партии в самой стране. На выборах 1910 г. лейбористы получили 42 места в парламенте. В предвоенном 1913 г. партия насчитывала 1 млн 880 тыс. членов. Осталось совсем немного до того времени, когда лейбористы вытеснят либералов и займут их место в политической системе Великобритании.
Социалистические организации в США
Распространение в США социалистических идей и наличие воспринявших их организованных групп привело к созданию в 1876 г. Рабочей партии, переименованной в следующем году в Социалистическую рабочую партию (СРП). На протяжении первого десятилетия в ней преобладала лассальянская идеология, но уже к концу 80-х гг. ее преодолели, к руководству пришли новые люди, среди них Ьыл Даниэль Де Леон. В 1890 г. СРП насчитывала не более 1,5 тыс. человек. Из сотни секций и отделений партии 88 состояли из немецких эмигрантов, официальным языком был немецкий. Поэтому партия прежде всего должна была добиться своей «американизации» и укрепить связь с рабочим движением, но решить эти задачи ей не удалось. В 1900 г. произошел раскол, сторонники Де Леона сохранили Социалистическую рабочую партию, но она превратилась в малочисленную секту.
В июле 1901 г. на съезде в Индианаполисе ряд социалистических групп создали Социалистическую партию Америки. В нее вошли рабочие, представители непролетарских профессий: адвокаты, врачи, учителя, торговцы, даже священники. В партии были выдающиеся писатели: Джэк Лондон, Эптон Синклер. С 1901 по 1912 г. количественный состав партии вырос приблизительно с 10 тыс. до 125–150 тыс. Число сочувствовавших ей было еще больше. На президентских выборах 1912 г. кандидат социалистов Юджин Дебс получил 900 тыс. голосов избирателей.
Партия не была идеологически единой. В ней определились три течения. Правые во главе с Виктором Бергером в теоретических установках опирались на бернштейнианство, полагали, что социализм наступит в свое время без каких бы то ни было революционных усилий со стороны рабочего класса, призывали ограничиться антимонополистической борьбой, считали, что социализм будет обществом для всех, в том числе и для буржуазии. Возглавлявшееся Морисем Хилквитом центристское направление выдвигало в качестве главной задачи победу социалистов на выборах в местные и федеральные органы власти, имея в виду через них обеспечить постепенную трансформацию капитализма в социализм. Левое крыло партии в согласии с представлениями Юджина Дебса и Уильяма Хейвуда считало, что к социализму следует идти путем классовой борьбы, но только в ее экономической форме, т. е. склонялось к анархо-синдикализму. Диаметральное расхождение во взглядах не могло не привести к расколу, что и произошло в 1912 г.
Второй Интернационал
На стадии зрелого промышленного капитализма рабочий класс составил значительную часть самодеятельного населения. Потребность в защите классовых социально-экономических и политических интересов побуждала пролетариат к организации своих сил. По мере политизации классовой борьбы стали возникать и развиваться национальные рабочие партии – социалистические, социал-демократические, лейбористские. К 1914 г. они насчитывали 4,2 млн членов.
Становлению и укреплению этих партий способствовало интенсивное распространение марксистской теории. После Парижской коммуны появились труды Маркса «Гражданская война во Франции», «Критика Готской программы», второй и третий тома «Капитала». Вышли работы Энгельса «К жилищному вопросу», «Анти-Дюринг», «Развитие социализма от утопии к науке», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Крестьянский вопрос во Франции и Германии», «К критике проекта социал-демократической программы 1891 г.» и др. С предисловиями Энгельса переиздавались более ранние произведения Маркса. Научный анализ капитализма второй половины XIX в. и попытка открыть перед рабочими привлекательную для них социальную перспективу позволили марксизму стать идеологией мощной ветви организованного рабочего движения. Его возглавляли крупные теоретики и признанные лидеры, среди которых были А. Бебель, В. Либкнехт, К. Каутский — в Германии; Ж. Гед, И Лафарг — во Франции; В. Адлер, Л. Франкель — в Австро-Венгрии; Ф. Турати, А. Лабриола — в Италии; Г. В. Плеханов — в России.
В то же время на рабочих оказывали влияние и те организации социалистов, которые стремились добиться социальной справедливости методами постепенного реформирования общества. Социал-реформистское направление не имело общей платформы и было представлено бернштейнианством в Германии, Партией поссибилистов во Франции, Фабианским обществом в Англии, различными фракциями в рабочих партиях других стран.
Определенная часть рабочего движения поддерживала анархистские идеи, видя в них протест против капитализма с его массовой пауперизацией, социальной неустойчивостью, эксплуатацией, появлением новых форм неравенства. Особенно благоприятной почвой для анархизма продолжали оставаться Италия, Франция, Испания, был он представлен и в других странах Европы и Америки.
Несмотря на идеологические расхождения, объективно проявлялась общность классовых интересов пролетариата различных стран. На протяжении 70—80-х гг. XIX в. прошел ряд конгрессов, пытавшихся, хотя и безуспешно, объединить рабочее движение. Один из них, созванный тред-юнионами в Лондоне в 1888 г., принял решение о созыве в 1889 г. еще одного конгресса и поручил организовать его французским поссибилистам.
Тенденция к международному объединению социалистических партий и организаций вынудила марксистов взять инициативу в свои руки. Энгельс, Бебель, Либкнехт, Гед, Лафарг и другие на протяжении первой половины 1889 г. мобилизовали своих сторонников из многих стран и организационно подготовили социалистический конгресс в том же городе и в то же время, что и поссибилисты – в Париже, 14 июля 1889 г. Этот день был избран в связи со столетием Французской революции 1789 г. и приуроченной к этой дате всемирной промышленной выставке.
В назначенное время независимо друг от друга открылись два социалистических конгресса. Один из них, созванный поссибилистами, включал делегатов от различных организаций 14 стран: политических клубов самих поссибилистов и французских синдикатов, английских тред-юнионов и Социал-демократической федерации, решивших участвовать в обоих конгрессах.
Параллельно работавший Конгресс объединенных социалистов собрал представителей примерно 300 рабочих и социалистических организаций 20 стран. Практически все делегации включали сторонников различных идейно-политических направлений: марксизма, реформизма, анархизма, но в целом преобладали марксисты. Особенно сильными были их позиции в немецкой и французской делегациях.
Национальный совет Бельгийской рабочей партии поставил вопрос о взаимодействии конгрессов, предложение поддержали реформисты из итальянской, голландской, датской, американской (США) делегаций. Против выступили марксисты, соглашавшиеся на объединение лишь при условии, что поссибилистский конгресс примет приемлемую для них, марксистов, резолюцию. Учитывая соотношение сил на Конгрессе объединенных социалистов, это можно было понимать как призыв к примирению на марксистской платформе. Поссибилисты на это не пошли и выдвинули встречное требование всеобщей проверки мандатов, что расценили как повод аннулировать полномочия марксистов, хотя бы французских. Взаимный отказ от компромисса исключил возможность объединения, которое так и не состоялось.
Конгресс объединенных социалистов после рассмотрения и принятия ряда резолюций решил подготовить и созвать следующий конгресс в Швейцарии или Бельгии. Это означало создание новой постоянной международной организации пролетариата – II Интернационала — в виде периодических конгрессов. Иная форма в то время была невозможна из-за действовавших в ряде стран законов, запрещавших организации, подобные МТР.
Принятое в Париже решение оказалось удачным, и международные социалистические конгрессы II Интернационала проходили: в Брюсселе (1891), Цюрихе (1893), Лондоне (1896), Париже (1900), Амстердаме (1904), Штутгарте (1907), Копенгагене (1910), Базеле (1912). В их работе принимали участие виднейшие деятели международного рабочего и социалистического движения. На последнем заседании Цюрихского конгресса присутствовал и выступил с речью Энгельс. На Штутгартском и Копенгагенском конгрессах был и активно работал В. И. Ленин. В состав делегаций на разных конгрессах входили: А. Бебель, В. Либкнехт, П. Зингер, К. Каутский, Э. Бернштейн, Г. Фольмар, К. Цеткин, Р. Люксембург — от Германии; Ж. Гед, П. Лафарг, Э. Вайян, Ж. Жорес, А. Мильеран — от Франции; Г. В. Плеханов, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч, Л.Б. Каменев— от России; Д. Благоев — от Болгарии; Ф. Турати — от Италии; В. Адлер — от Австрии; Э. Маркс-Эвелинг, Г. Квелч, Г. Гайндман, Дж. Кейр Гарди, Б. Шоу, С. Вебб— от Англии; Д. Де Леон— от США; Э. Вандервельде — от Бельгии, С. Ван-Кол — от Голландии и др.
Необходимость повседневной координирующей работы в промежутках между конгрессами и возможность ее проведения в связи с отменой репрессивного законодательства побудили Парижский конгресс 1900 г. создать Международное социалистическое бюро (МСБ) с пребыванием в Брюсселе. Оно должно было поддерживать связи между социалистическими и профессиональными организациями, подготавливать интернациональные конгрессы, обеспечивать проведение в жизнь принятых на них решений, выступать с манифестами и декларациями по актуальным вопросам рабочего и социалистического движения, формировать и содержать архивы. Председателем МСБ стал бельгийский социалист Эмиль Вандервельде. II Интернационал как международное сообщество завершил свое организационное оформление.
Решения конгрессов Второго Интернационала
В борьбе за влияние на рабочих марксисты главными соперниками считали анархистов. Среди них выделялись крупные политические фигуры. Общеизвестна выдающаяся роль П.А. Кропоткина — виднейшего теоретика и революционера. Большим авторитетом пользовался Элизе Реклю — он был участником революции 1848 г. и Парижской коммуны, крупнейшим ученым, автором 19-томного исследования «Новая всемирная география. Земля и люди», 6-томного труда «Человек и земля», книги «Эволюция, революция и идеал анархизма».
Политическое движение с деятелями подобного масштаба и влиянием во многих странах нельзя было игнорировать, и на конгрессах II Интернационала с ним велась крайне острая борьба, тем более что анархисты продолжали отстаивать свои взгляды. В 1889 г. в Париже их делегаты требовали отказа от реформ в области трудовых отношений, от участия в избирательных кампаниях, от захвата политической власти и установления диктатуры пролетариата. Марксисты полемизировали, а когда анархисты в ходе принятия решений стали бурно протестовать, просто-напросто удалили их лидеров с конгресса.
Чтобы избежать дискуссий в дальнейшем, марксисты предпочли вообще не допускать анархистов на последующие конгрессы. В Цюрихе делегаты приняли решение о том, что социалистические партии могут быть представлены на конгрессе при условии признания политической борьбы. Анархисты пытались доказать, что террор также является политической деятельностью. Социалисты – Бебель, Либкнехт, Каутский и др. – ответили резолюцией с определением понятия «политическая деятельность». В ней говорилось: «Под политическими действиями следует понимать использование рабочими партиями по мере сил политических прав и законодательной машины или стремление завоевать их для удовлетворения требований рабочих и для овладения политической властью»[251]. Поскольку анархисты отвергали подобные методы борьбы, им не оставалось ничего другого, как уйти с конгресса.
Не удалось анархистам получить представительство и на Лондонском конгрессе, отказавшемся признать их полномочия. Была также принята резолюция о составе следующего международного конгресса. В ней указывалось, что на конгресс будут допущены: во-первых, представители всех групп, стремящихся к замене капиталистических форм собственности и производства социалистическими и считающих законодательную и парламентскую деятельность одним из необходимых средств для достижения этой цели, и, во-вторых, все профсоюзные организации, которые хотя и не принимают участия в политической и парламентской борьбе, но признают ее необходимость. Эта резолюция полностью исключала участие анархистов в работе Лондонского и всех последующих конгрессов Интернационала.
Марксизм связывал эксплуатацию, угнетение, нужду, несправедливость, не равенство с частной собственностью на средства производства и порождаемой ею экономической анархией. Историческая перспектива виделась в предельном обнищании эксплуатируемых, упрощении классовой структуры путем поляризации ее на буржуазию и пролетариат, крахе капитализма. Альтернативу ему представлял социализм, который уничтожит частную собственность и рыночную экономику, заменит их общественной собственностью и плановой экономикой.
Представление о социализме как объективной и неизбежной цели стало для рабочего класса мощным побудительным мотивом политической и экономической борьбы. Во II Интернационале никто не отрицал необходимости и неизбежности перехода к социализму. Брюссельский конгресс провозгласил уничтожение классового господства непременным условием освобождения пролетариата и призвал рабочих всего мира «объединить свои усилия, чтобы свергнуть владычество капиталистов и повсюду, где они владеют политическими правами, лишить их пользования ими, чтобы освободиться от рабства наемного труда»[252]. В Цюрихе резолюция рекомендовала «поставить во главу угла революционную задачу социалистического развития, заключающуюся в полном переустройстве современного общества в экономическом, нравственном и политическом отношении»[253].
Но относительно методов завоевания пролетариатом политической власти разброс мнений был велик: от взглядов ортодоксальных марксистов – сторонников революционного установления диктатуры пролетариата до представлений реформистов – приверженцев мирного и поэтапного перехода к социализму. Причем оба крыла в социалистическом движении могли черпать свои пристрастия у Маркса и Энгельса, поскольку они допускали оба пути. Маркс, например, утверждал: «Рабочий должен со временем захватить в свои руки политическую власть… Но мы никогда не утверждали, что добиваться этой цели надо повсюду одинаковыми средствами. Мы знаем, что надо считаться с учреждениями, нравами и традициями различных стран; и мы не отрицаем, что существуют такие страны, как Америка, Англия, и если бы я лучше знал ваши учреждения, то может быть прибавил бы к ним и Голландию, в которых рабочие могут добиться своей цели мирными средствами. Но даже если это так, то мы должны также признать, что в большинстве стран континента рычагом нашей революции должна послужить сила; именно к силе придется на время прибегнуть, для того, чтобы окончательно установить господство труда» [254]. Энгельс придерживался аналогичных взглядов[255].
На первых конгрессах Интернационала вопрос о переходе к социализму оживленно обсуждался и находил решение в духе марксовых постулатов. Но Л. Мильеран своим вступлением в июне 1899 г. в правительство Р. Вальдека-Руссо сразу перевел теоретические дискуссии в практическую плоскость. И хотя он, казалось бы, реализовал одну из допустимых форм борьбы, европейское социалистическое движение реагировало весьма бурно, а Парижский конгресс 1900 г. специально рассмотрел вопрос о том, каким образом пролетариату следует идти к власти.
Ж. Гед и Э. Ферри в своем проекте резолюции предлагали запретить всякое участие социалистов в буржуазных правительствах, по отношению к которым социалисты должны находиться в решительной оппозиции. Реформисты возражали. Выражая их точку зрения, Ж. Жорес утверждал, что вступление социалиста в буржуазное правительство означает начало политической экспроприации буржуазии. Конгресс принял резолюцию, предложенную К. Каутским. В ней говорилось: «В современном демократическом государстве завоевание политической власти пролетариатом не может быть достигнуто одним ударом; оно может явиться лишь результатом длительной и трудной работы в области политической и экономической организации пролетариата, результатом его физического и нравственного возрождения и постепенного завоевания депутатских мест в муниципальных представительствах и учреждениях»[256].
В основе резолюции Каутского лежала убежденность в том, что в начале XX в. эволюция капитализма создавала условия для «самодвижения» к социализму. Ввиду этого конгресс признал, что «министериализм» является «новым методом», нормальным средством развития капиталистического общества в социалистическое через переходную стадию, в которой правительственная власть находится одновременно в руках буржуазии и пролетариата. Такой подход давал возможность социалистам-реформистам блокироваться с буржуазными партиями. Хотя марксисты тоже понимали, что капитализм «сам творит элементы нового строя»[257], они продолжали отстаивать идею революционного превращения первого во второе. Отсюда их неприятие реформистского пути, обусловившее новое рассмотрение этой проблемы на Амстердамском конгрессе 1904 г. Принятая здесь резолюция отмечала, что социал-демократия не может стремиться к участию в правительстве в рамках буржуазного общества. С «министериализмом» было покончено, но до времени. С началом Первой мировой войны реформисты, вступив в ряде стран в буржуазные правительства, взяли реванш. Однако и марксисты, осуществив Октябрьскую революцию в России, реализовали свою концепцию. Их спор решался самой историей.
Интернационал неоднократно обращался к вопросу о защите экономических интересов трудящихся. Улучшение их положения в рамках капиталистического общества связывалось с установлением предельных норм рабочего времени: 8 ч – для всех категорий рабочих; 6 ч – ежедневного труда подростков и девушек до 18 лет; прием на работу детей с 14 лет; запрещение ночных смен женщин и несовершеннолетних. Первые конгрессы (Парижский – 1889 г., Цюрихский – 1893 г.) в полном соответствии с марксизмом видели путь к экономическому освобождению рабочего класса в пролетарской революции и установлении диктатуры пролетариата. Законы об охране труда в силу этого рассматривались как предпосылка роста сознательности и организованности рабочих, условие их успешной борьбы за достижение конечной цели. Уже Парижский конгресс 1900 г. в число средств освобождения труда включил политическую борьбу, всеобщую подачу голосов и организацию рабочего класса в политические группы, синдикаты, кооперативы, образовательные союзы, кассы взаимопомощи, но не назвал пролетарскую революцию и диктатуру пролетариата. Уход от ортодоксального марксизма в сторону реформизма здесь проглядывается со всей очевидностью.
Конгрессы Интернационала предлагали добиваться установления еженедельного выходного дня всем работающим и непрерывного 36-часового отдыха женщинам, а также предоставления им двух недель до и четырех после родов. Принципиально важным был призыв бороться за прекращение выдачи заработной платы товарами из лавок предпринимателей и равную оплату труда без различия пола и национальности. Цюрихский конгресс поставил вопрос об учреждении фабричных инспекций там, где работали женщины.
Интернационал сформулировал свое отношение к методам воздействия на предпринимателей и общество в целях улучшения социально-экономического положения пролетариата. Брюссельский конгресс, признавая необходимость стачек и бойкота, отметил, что они наносят вред не только капиталистам, но и рабочим. Поэтому к ним следует прибегать только после тщательной подготовки и всестороннего учета обстановки. Лондонский конгресс подтвердил этот вывод и в то же время отверг предложение анархо-синдикалистов о международной генеральной стачке. На этих же позициях остался и Парижский конгресс 1900 г. Амстердамский конгресс трактовал стачку как крайнее средство достижения значительных общественных изменений или предотвращения реакционных покушений на права рабочих, тогда как марксизм высшей формой пролетарской борьбы считал вооруженное восстание. Интернационал начал отдавать предпочтение легальным, мирным формам борьбы.
Одной из главных предпосылок создания и деятельности Интернационала было наличие национальных социалистических партий. В них Интернационал видел инструмент для завоевания рабочими власти и обобществления средств производства. Естественно ввиду этого стремление Интернационала к политической консолидации пролетариата. Особенно отчетливо это проявилось в решениях Амстердамского конгресса, в резолюции которого было записано: «Конгресс объявляет: для того, чтобы рабочий класс мог проявить полностью свою силу в борьбе против капитализма, необходимо, чтобы в каждой стране в противоположность буржуазным партиям существовала только одна социалистическая партия, как существует один пролетариат»[258]. Заслуживает быть отмеченным, что условием объединения социалистических партий не выдвигалась необходимость перехода на марксистскую платформу.
В конце XIX – начале XX в. в крупнейшую организацию превратились профессиональные союзы, широко представленные и в самом Интернационале. На Штутгартском конгрессе, например, из 884 делегатов 266 зарегистрировались как представители профсоюзов, а фактически их было больше. Понятно поэтому стремление Интернационала выработать политику по отношению к наиболее массовым рабочим организациям. Брюссельский конгресс призвал энергично бороться за создание профсоюзов, против попыток правительств и буржуазии урезать права коалиций трудящихся. Лондонский конгресс рассмотрел эту проблему с точки зрения отношения к профсоюзам самих пролетариев. Он подчеркнул, что политические воззрения не должны быть причиной раскола рабочего движения, хотя долгом профессиональных союзов является воспитание членов организации в социалистическом духе. Штутгартский конгресс внес новый момент в концепцию взаимоотношений с профсоюзами. Он ориентировал рабочий класс на установление и упрочение тесных связей между партией и профсоюзами. При этом конгресс не настаивал на руководящей роли партии в классовой борьбе пролетариата. Это было явное отступление от постулатов марксизма. Конгресс в Копенгагене рассмотрел деятельность профсоюзов в интернациональном плане. Он призвал рабочих к солидарности, рекомендовал установить тесные связи между профессиональными организациями.
Здесь же, в Копенгагене, были приняты решения относительно кооперативов, которые в 1904 г. объединяли около 6,5 млн человек. Конгресс заявил, что интересы рабочего класса требуют укрепления связи между социалистическими партиями, профсоюзами и кооперативами. Социалисты ввиду этого должны принимать самое активное участие в кооперативном движении, чтобы вносить в него социалистическое сознание. Главная цель кооперативов виделась участникам конгресса в содействии классовой борьбе пролетариата и улучшении условий его жизни. Но вопрос о выделении материальных средств на эти цели кооперативы должны решать сами, с чем марксисты, Ленин прежде всего, не были согласны.
На Парижском конгрессе 1889 г. огласили послание председателя Американской федерации труда Самюэля Гомперса с предложением отмечать 1 мая как Международный праздник борьбы за 8-часовой рабочий день. Независимо от этого руководитель французских профсоюзов Раймон Лавинь внес на рассмотрение делегатов свой проект резолюции. Она была подготовлена во время встречи Бебеля, Либкнехта, Адлера, Вайяна и Лафарга. После обсуждения участники пленарного заседания согласились с этой резолюцией. В ней говорилось: «В установленный день будет проведена большая международная манифестация, с тем чтобы во всех странах и всех городах одновременно трудящиеся предъявили властям требование о законном сокращении продолжительности рабочего дня до 8 часов и претворении в жизнь других решений Международного конгресса в Париже. Учитывая, что Американская федерация труда на своем съезде в Сент-Луисе в декабре 1888 г. уже приняла решение о проведении подобной манифестации 1 мая 1890 г., эта дата утверждается. Трудящиеся различных стран должны провести эту манифестацию в соответствии со специфическими особенностями своей страны»[259].
Решение о первомайских выступлениях рассматривалось на ряде последующих конгрессов. В Брюсселе английская и немецкая делегации предложили перенести первомайские демонстрации на ближайшее к 1 мая воскресенье. Решили предоставить каждой стране право установить дату и форму их проведения в зависимости от местных условий и возможностей. Прекращение работы рекомендовалось «там, где это возможно».
Цюрихский конгресс вновь обсудил этот вопрос. Два момента были в центре дискуссий: проводить ли манифестацию именно 1 мая и под каким лозунгом: то ли под знаком укрепления в рабочем классе воли к социальной революции, то ли – социальных преобразований. С учетом того, что требование «социальной революции» сделает невозможным легальное проведение 1 мая в таких странах, как Германия, принятая резолюция обязывала выводить трудящихся на улицы для демонстрации «твердой воли рабочего класса к устранению классовых различий через социальные преобразования» и только 1 мая.
Проведение первомайских манифестаций имело непреходящее значение. Они способствовали повышению организованности пролетариата, укреплению интернациональных связей между рабочими различных стран. День 1 мая стал традиционным праздником труда и международной пролетарской солидарности.
На протяжении 1889–1912 гг. в Интернационале сложилась концепция антимилитаризма и борьбы с угрозой войны. В ее разработке на разных конгрессах принимали участие Бебель, Либкнехт, Плеханов, Ленин и многие другие видные деятели международного рабочего движения. Разработка проблем войны и мира велась Интернационалом при непосредственном участии всех входивших в него направлений – от ревизионистов до полуанархистов. Эта возможность добиваться согласованных решений при большом расхождении взглядов поучительна и для нашего времени. Усилиями социалистов было сформировано целостное представление о задачах пролетариата в антивоенном движении.
Как подчеркнул Парижский конгресс 1889 г., мир между народами является первым и непреложным условием освобождения рабочих. Поэтому необходима воля сохранить его. В Штутгарте эту мысль подтвердили: рабочий класс выступает против войны, так как она препятствует созданию нового экономического строя, основанного на социалистических началах.
Парижский (1889) и Брюссельский конгрессы расценили милитаризм как порождение капиталистической системы. Из этого вытекало, что попытки ликвидации милитаризма и установления мира между народами утопичны, если не будут уничтожены экономические причины зла. Другими словами, войны исчезнут лишь при условии победы социализма в международном масштабе. Эту идею еще раз подтвердил Лондонский конгресс, связав установление мира во всем мире с завоеванием власти рабочим классом, который в условиях господства социализма добьется подлинного братства народов. Наконец, Штутгартский конгресс сохранил прежние подходы к проблеме милитаризма и заявил, что войны прекратятся, когда вызванные развитием военной техники обильные жертвы людьми и деньгами заставят народы отказаться от капитализма.
Интернационал на Парижском (1889), Лондонском и Штутгартском конгрессах потребовал ликвидировать постоянные армии во всех государствах и ввести всеобщее вооружение народа, охарактеризовал демократическую милицию как реальную гарантию невозможности агрессивных войн и исчезновения национальных антагонизмов. Парижский конгресс 1900 г. рекомендовал с особым усердием заниматься антимилитаристским воспитанием молодежи и организовывать ее на борьбу с милитаризмом. Копенгагенский конгресс предложил устранить тайную дипломатию и добиваться обнародования всех существовавших и будущих договоров и сделок между правительствами, а также декларировал право всех народов на самоопределение и защиту от военного нападения и насильственного подавления. Поскольку капиталистической системе присущи межгосударственные конфликты, кризисы и военные столкновения, Лондонский, Штутгартский и Копенгагенский конгрессы предложили добиваться создания международного арбитража, или третейского суда, постановления которого должны иметь силу закона. Если правительства не подчинятся вердиктам арбитража, окончательное решение о войне или мире должен принять сам народ. Признав, что сохранение мира зависело от преодоления противоречий между Германией, с одной стороны, Францией и Англией, с другой, Базельский конгресс призвал сконцентрировать усилия Интернационала на достижение этой цели. Отсюда в более широком плане следовало, что пролетариат заинтересован и должен способствовать мирному урегулированию конфликтов между государствами, достижению мирного согласия по спорным вопросам.
Одним из важнейших направлений антимилитаристского движения провозглашалась борьба за разоружение. Копенгагенский конгресс счел необходимым добиваться заключения соглашения об ограничении вооружений на море и ликвидации права победителя на имущество побежденного. Цюрихский, а затем Парижский (1900) и Штутгартский конгрессы установили, что депутаты-социалисты во всех парламентах должны голосовать против военных кредитов, в том числе на военный флот и колониальные экспедиции.
Брюссельский и Парижский (1900) конгрессы поставили задачу протестовать против всех военных поползновений и благоприятствовавших войне союзов, а в случае угрозы войны организовать одновременно во всех странах и в одинаковых формах выступления против милитаризма и этой угрозы. Ответ на вопрос, что делать, если не удастся предотвратить войну, дали Штутгартский и Базельский конгрессы. В этом случае следует выступить за быстрое ее окончание и всеми силами стремиться использовать порожденный войной экономический и политический кризис для того, чтобы поднять народ и тем самым ускорить падение капиталистического господства.
Антивоенная деятельность Интернационала составляет поучительный опыт, особенно в той части, которая была связана с отстаиванием общечеловеческих ценностей.
Крах Второго Интернационала и его роль в социалистическом движении
После августовских событий 1914 г. лишь РСДРП, БСДРП (тесных социалистов), сербские социал-демократы, левое крыло итальянского рабочего движения, отдельные группы левых в Германии и Голландии выступили в духе принятых конгрессами решений по борьбе с милитаризмом. В сентябре 1914 г. Ленин в тезисах, известных под названием «Задачи революционной социал-демократии в европейской войне», подчеркивал: «С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск»[260]. Смысл такого поражения Ленин раскрыл в тогда же написанном им и опубликованном от имени ЦК РСДРП манифесте «Война и российская социал-демократия», где констатировал: «Превращение современной империалистической войны в гражданскую есть единственно правильный пролетарский лозунг»[261]. В статье «О поражении своего правительства в империалистической войне» Ленин однозначно определил свое понимание гражданской войны и условия перехода к ней: «Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительств в войну гражданскую, с одной стороны, облегчается военными неудачами (“поражением”) правительств, а с другой стороны, – невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению»[262]. Этого курса большевики последовательно придерживались на всем протяжении Первой мировой войны. Но тактика революционного пораженчества уже в то время у многих российских социал-демократов вызывала сомнение. Лозунг поражения задевал чувства патриотически настроенных людей и не воспринимался не только широкими массами, но и многими революционерами, отвергавшими путь к революции через военное поражение. Даже Н.И. Бухарин предлагал Ленину откорректировать лозунг поражения «своего» правительства в империалистической войне, который давал основания толковать его как призыв к практическим действиям в пользу Германии. Но это большевиков не останавливало, что они и показали, приняв от кайзеровской Германии финансовую помощь на организацию революции.
Преобладающая часть партий II Интернационала заняла иные позиции. Они не были тождественны, но ни одна не состояла в требовании поражения своего правительства и государства.
Парламентская фракция германских социал-демократов на совместном с правлением СДПГ совещании 3 августа 1914 г. абсолютным большинством голосов высказалась за финансирование начавшейся войны: из 110 депутатов лишь 14 высказались против кредитов. На следующий день в ходе заседания Рейхстага председатель фракции Гуго Гаазе выступил с утвержденной фракцией декларацией, в которой выражалось согласие с военными кредитами. Это мотивировалось необходимостью обороны Германии от нападения России и сохранения завоеваний германского рабочего класса. Фракция единогласно, включая Либкнехта, проголосовала за ассигнования на войну и, кроме того, призвала германских рабочих воздержаться от экономических и политических стачек, провозгласив на время военных действий политику гражданского мира.
В Австрии социал-демократы были избавлены от необходимости голосовать, поскольку Рейхсрат распустили еще с весны 1914 г. Однако об их позиции можно судить по публикациям венской «Арбайтерцейтунг», которая выражала солидарность с германской парламентской социал-демократической фракцией и оценивала одобрение кредитов как ее триумф, победу рабочего движения. В Венгрии войну поддержали все без исключения партии, включая и социал-демократию. Последняя аргументировала свой выбор необходимостью защиты «западной цивилизации» от угрозы «восточного варварства».
Руководство Французской объединенной социалистической партии открыто порвало со всеми антивоенными резолюциями конгрессов Интернационала и призвало массы к защите отечества. 2 августа 1914 г. секретарь СФИО Л. Дюбрейль декларировал обязанность социалистов защищать целостность и независимость «миролюбивой республиканской Франции». В Палате депутатов социалисты одобрили военные кредиты, а вскоре Гед, Самба, а позже и Тома заняли министерские посты.
В Палате общин Великобритании за финансирование военных расходов проголосовала лейбористская фракция, а ее главам. Гендерсон весной 1915 г. вошел в либеральное правительство Г Асквита. Когда в декабре 1916 г. Д. Ллойд Джордж сформировал коалиционное правительство, уже три лейбориста стали его членами, а сам Гендерсон получил пост в особом, всего из четырех человек, военном кабинете. Лидеры тред-юнионов в свою очередь провозгласили перемирие в промышленности.
Наконец, председатель II Интернационала Э. Вандервельде заявил в бельгийском парламенте: «Мы будем голосовать за все кредиты, которые потребует правительство для защиты нации»[263]. Вскоре и он принял приглашение стать министром.
В целом отношение европейской социал-демократии к войне выразилось в политических действиях по трем основным направлениям:
• одобрение в парламентах бюджетных ассигнований на войну;
• вступление ряда социалистов в военные правительства;
• осуществление политики «гражданского мира».
Все это нарушало прямые запреты конгрессов II Интернационала.
Квалифицируя указанную ситуацию, Ленин писал: «Измена социализму большинства вождей II (1889–1914) Интернационала означает идейно-политический крах этого Интернационала»[264]. Начиная с этой оценки, сделанной еще в августе 1914 г., тезис об измене лидеров социал-демократии занял доминирующее место в марксистской литературе. Лишь позднейшие исследования отошли от столь прямолинейных оценок. Материалы, подготовленные к столетию II Интернационала Межведомственным советом по изучению социал-демократии, содержат принципиально иное суждение: «Вряд ли можно все сводить к измене вождей или вообще субъективным факторам, хотя и не следует их недооценивать»[265]. С этим нельзя не согласиться, что побуждает обратиться к выявлению причин резкого изменения взглядов преобладающей части социал-демократии на развернувшуюся по всему миру войну.
Говоря о распаде Интернационала, следует иметь в виду, что с началом войны глубокая внутринациональная и межгосударственная дифференциация рабочего класса, объективное различие интересов и задач отдельных его отрядов проявились еще более отчетливо, чем это имело место в довоенный период. Если при этом учесть, что Второй Интернационал объединял лишь около 10 % трудящихся, становится очевидным, что лидеры социал-демократии не могли не считаться с настроением масс, находившихся под влиянием идей национализма, если это и расходилось с их собственными представлениями мирной эпохи. Именно по линии интернационализм – национализм пролег водораздел внутри социал-демократии. В условиях военного кризиса интернациональная солидарность уступила место национализму. Уловив резко возросшее национальное самосознание большинства трудящихся масс, немецкие социал-демократы поставили национальные интересы выше классовых и стали доказывать, что война против России как оплота европейской реакции соответствовала интересам Германии. Более того, с военной победой своей страны они связывали дальнейшее продвижение к социализму эволюционным путем. В свою очередь социалисты стран Антанты оправдывали поддержку своих правительств тем, что их страны стояли перед необходимостью обороняться и защищать международную демократию от германской агрессии.
II Интернационал обеспечил сотрудничество основных сил рабочего движения в общей борьбе за интересы трудящихся. Свой вклад в разработку идеологических основ деятельности и практическую работу Интернационала внесли рабочие партии всех стран. Теоретическим фундаментом II Интернационала были идеи Маркса и Энгельса, вполне актуальные для периода домонополистического капитализма. Существенную роль в распространении и развитии марксистских взглядов сыграли видные деятели рабочего и социалистического движения — В. Адлер, А. Бебель, Д. Благоев, Ж. Гед, К. Каутский, А. Лабриола, П. Лафарг, В.И. Ленин, В. Либкнехт, Р. Люксембург, Г.В. Плеханов и др. В то же время новые явления, связанные с переходом капитализма в империалистическую стадию, заставили усомниться в правильности постулатов марксизма, привели к формированию теории и практики реформистского социализма, сторонниками которого выступили Э. Бернштейн, Э. Вандервельде, Ж. Жорес, Э. Давид, Г. Фольмар и их идейные соратники.
Многие достижения II Интернационала неоспоримы. Благодаря его конгрессам, деятельности МСБ, организации взаимопомощи и совместных выступлений социалистических партий, профессиональных союзов, женских и молодежных объединений был создан эффективный механизм интернациональных взаимосвязей различных отрядов и направлений рабочего движения. Интернационал содействовал укреплению национальных рабочих партий и превращению некоторых из них в серьезную политическую силу, вовлечению в борьбу миллионов трудящихся через профсоюзы и кооперативы. Его деятельность способствовала активизации таких средств и методов борьбы трудящихся, как массовое стачечное движение, демонстрации, использование буржуазно-демократических свобод, парламентских и муниципальных выборов. Интернационал внес весомый вклад в организацию движения против гонки вооружений, колониализма, империалистической агрессии.
Вместе с тем Интернационал не представлял собой монолитную организацию единомышленников. Кардинальные перемены в экономической, социальной, политической структуре быстро изменявшегося мира не могли не вызвать двойственную реакцию, противоречия, внутреннюю борьбу в отдельных партиях и самом Интернационале. В условиях мирного развития разногласия воспринимались как нормальное явление, органично присущее демократически организованному международному сообществу. Но испытания мировой войной, когда надо было выбирать между сформулированными на собственных конгрессах принципами международной солидарности и национальным долгом, Интернационал не выдержал, что и привело к его распаду.