– На самом деле мертвая?
– Да, – ответила она, чувствуя, как сжимается горло.
– Какая жалость и утрата, – сказал мистер Соер тоном, заставившим Женевьеву подумать, что жалел он не об утраченной жизни, а о плоти и крови, которые можно было бы хорошо продать.
– Мне вызвать шерифа, па? – спросила девушка.
Мистер Соер серьезно кивнул.
Женевьева точно знала, что будет дальше.
– …тут есть одна деталь, которой я не понимаю, мисс.
– Лейтенант, если бы здесь была «всего одна деталь», которой я не понимаю, я была бы очень счастливой старой дамой. Но в данный момент я не могу вспомнить ни «об одной детали», которую я бы понимала.
Детектив улыбнулся.
– Вы – вампир, мисс. Как и эта мертвая девушка, эта… а, Нико. Верно, да?
Она согласилась. Орсон Уэллс одолжил ей иссиня-черный зонтик, который она использовала как защиту от солнца.
– А эта Барби, которую снова никто не видел, была… ээ, живым человеком?
– Теплой.
– Теплой, да. Вот правильное слово. Так вы нас называете.
– Это не оскорбление.
– Я это так и не воспринимаю, мисс. Нет, над чем я гадаю, так это над вопросом: разве вампиры не быстрее теплых людей настолько, что над ними сложно взять верх в потасовке?
– Нико была новорожденной и ослабленной. Она потеряла некоторое количество крови.
– Это что-то из книжек.
– Уже нет.
Детектив почесал в затылке, кончик зажженной сигары в опасной близости от волос.
– Я слышал. На улицах это называют «драком». У меня есть друзья в наркоотряде. Они говорят, что это хуже героина, но пока еще не объявлено вне закона.
– Куда вы клоните, лейтенант?
Он захлопнул блокнот и пронзил ее взглядом своего глаза.
– Вы могли бы… ээ, побороть мисс Нико? Если бы вступили с ней в драку?
– Я не вступала.
– Но могли бы.
– Я могла бы убить Кеннеди и Сэнфорда Уайта, но я не убивала.
– Эти дела закрыты, насколько я знаю. А это – еще нет.
– Я дала вам номер машины.
– Да, мисс. СМТРТЕЛ1. «Ягуар».
– Даже если номера фальшивые, в Лос-Анджелесе не может быть слишком много подобных английских спортивных машин.
– Есть, эм, одна тысяча семьсот двадцать два зарегистрированных «ягуара». Люксовые автомобили в городе популярны – в некоторых его районах. Хотя не все одной модели.
– Я не знаю модели. Я не слежу за новинками автопромышленности. Но я знаю, что это был «ягуар». И у него была кошка на bonnet… на капоте.
– «Bonnet»? Это английское слово, не так ли?
– Я долгое время жила в Англии.
С англичанином. Сметливость детектива напоминала ей о Чарльзе – как тот общался со свидетелем или с подозреваемым.
Подозреваемым.
Он выдал количество «ягуаров» в огромном Лос-Анджелесе прямо из памяти, не прибегнув к помощи блокнота. В его голове вращались шестеренки.
– Это была черная машина, – сказала она. – Это должно облегчить поиск.
– Большинство автомобилей ночью выглядят черными. Даже красные.
– Не для меня, лейтенант.
Копы разошлись, принявшись за Соеров. Кто-то даже говорил с Уэллсом, который проговорился, что Женевьева на него работает. Поскольку клиент сам раскрыл свое инкогнито, она оказалась в неудобном положении – Уэллс все еще не хотел обнародовать, чем именно она для него занималась.
– Думаю, теперь мы можем вас отпустить, мисс, – сказал детектив.
Она уже была готова протянуть ему запястья для наручников.
– И у вас нет «еще одной вещи», о которой вы хотели бы спросить?
– Нет. Я закончил. Если только вы сами не хотите о чем-то сказать?
Она так не думала.
– Тогда вы можете идти. Спасибо, мисс.
Она отвернулась, зная, что сейчас последует – словно рука на ее плече или на горле.
– Тем не менее, есть одна вещь. Не вопрос. Скорее что-то вроде церемонии, которую нужно соблюсти. Боюсь, я должен перед вами извиниться.
Она снова повернулась к нему.
– Дело в том, что я должен был вас проверить – ну знаете. Поднять ваши архивы. Вы же выступили свидетельницей, вчера. Чистая рутина.
Казалось, что ее зонт потяжелел.
– Возможно, я навлек на вас проблемы с отделом государственного лицензирования. Все сведения у них записаны верно, но, кажется, каждый раз, когда они рассматривали ваши запросы на обновление лицензии, они путали дату. Как все европейцы, вы пишете четверку закрытой. И ее легко перепутать с девяткой. Они думали, что вы родились в тысяча девятьсот шестнадцатом. Все гадали, когда вы удалитесь на пенсию. Считали вас отважной старушкой.
– Лейтенант, я и есть отважная старушка.
– В общем, они не отозвали вашу лицензию. Это на самом деле неловко и мне действительно очень жаль, что я стал причиной этого, но они хотят, ээ, пересмотреть ваши обстоятельства. В штате Калифорния больше нет других вампиров с лицензией частного следователя, и у них нет решения относительно того – может ли официально мертвый человек владеть лицензией.
– Я никогда не умирала. Я не мертва официально.
– Они пытаются достать ваши бумаги из… ээ, Франции.
Она посмотрела на небо в надежде, что выжжет себе глаза. Даже если бы ее оригинальные записи и существовали, они были бы такими же старыми, как музейные исторические документы. Копии не придут по телеграфу с ее родины.
– Еще раз, мисс, мне действительно очень жаль.
Ей хотелось просто забраться в свой трейлер и проспать весь день.
– Ваша лицензия у вас с собой?
– В машине, – невыразительно ответила она.
– Боюсь, я должен попросить вас ее сдать, – сказал детектив. – И до тех пор, пока законность не соблюдена, вы прекращаете деятельность в качестве частного следователя в штате Калифорния.
На закате она проснулась в неопределенном состоянии, с редкой для нее головной болью. Она привыкла, что знает, чем будет занята текущей ночью и следующей. Если и не в деталях, то хотя бы в целом. А теперь Женевьева не была уверена, что вообще она может сделать.
Женевьева больше не была детективом, во всяком случае, на законных основаниях. Уэллс ей не заплатил, но если она для него продолжит заниматься Джоном Алукардом, этим она будет нарушать закон. Не особенно важный, с ее точки зрения, но… вампиры жили в настолько пограничном состоянии, что лучше было вовремя платить налоги и не парковаться под знаками, грозящими эвакуатором. Вон что вышло, когда она привлекла к себе внимание.
У нее было и два других расследования, но ни одно из них многого не сулило. Она могла связаться с клиентами – с адвокатской конторой и с дамой из Оринджа – и объяснить ситуацию. В обоих случаях она так и не смогла добиться каких-либо результатов, а потому не могла получить плату. Она не раскопала ничего важного, что могло бы пригодиться Уэллсу.
Деньги станут проблемой где-то к Валентинову дню. Отдел лицензирования может к тому времени со всем разобраться.
(В какой-нибудь другой вселенной.)
Ей следует вызвать Бет Давенпорт, своего адвоката, чтобы та начала подавать апелляции и жалобы. Это будет стоить денег, но если этого не сделать, придется сдаться.
И двое были по-настоящему мертвы. Это ее тоже беспокоило.
Она сидела за своим крошечным столом у закрытого окна и разглядывала телефон. Накануне она забыла включить автоответчик, и все звонки, которые могли сегодня поступить, были потеряны. Она никогда не делала так раньше.
Следует ли ей переписать свое сообщение с учетом того, что она (временно) не занимается делом? Но чем дольше находишься вне игры, тем сложнее вернуться.
В фильмах и сериалах на ТВ все эти отстраненные полицейские, частные сыщики, лишенные лицензии, и другие невиновные люди никогда не бросали своих дел. А здесь была Южная Калифорния, родина ТВ.
Она решила пойти на компромисс. Она не станет заниматься Алукардом, для чего ее нанимал Уэллс. Но как заинтересованный – на самом деле, вовлеченный – горожанин, она займется Истребительницей. Ни один закон не говорил, что она не может использовать для этого свои таланты.
Поскольку это было делом полиции, информация о ее статусе должна была уже просочиться к ее контактам в ЛАДП, но, возможно, еще не достигла внешних отделов. Она позвонила офицеру Бейкеру из дорожного патруля и упросила его проверить номер СМТРТЕЛ1.
Ответный звонок пришел через несколько минут, и она признала, что отличная услуга стоила ужина и коктейлей как-нибудь ночью. Бейкер еще немного подразнил ее на эту тему, затем перешел к делу.
Как ни удивительно, но номер принадлежал «ягуару». Машина была зарегистрирована на имя Эрнеста Ральфа Горзе по адресу в городке чуть выше по побережью – в Призрачной Гавани. Единственной сопутствующей деталью было то, что Горзе был британским подданным – хотя, конечно, не жителем – и занимал должность библиотекаря в старшей школе.
Смотритель? Школьный библиотекарь и чирлидер, может, и относились к разным видам, но они плавали в одном пруду.
Она поблагодарила Бейкера и повесила трубку.
Если все настолько просто, она может оставить дело копам. Лейтенант был достаточно цепким, чтобы найти Горзе и поискать вокруг, не появится ли Барби. Даже если детектив ей не поверил, он будет обязан проверить номер, чтобы опровергнуть ее историю. Итак, он обязан проверить.
Но было ли это настолько просто?
С каких пор библиотекари разъезжают на «ягуарах»?
Пахло ловушкой.
Сейчас она была там, где лейтенант должен был быть семь часов назад. Она не назвала бы помятого детектива в числе своих любимых людей, но ей не хотелось услышать, что он напоролся на одного из Острых Братьев. Даже не считая потери отличного слуги общества, который – без сомнения – был заодно и образцовым мужем, если обнаружат мертвым копа, который подозревал ее в двух убийствах, подставить ее будет совсем несложно.
Призрачная Гавань была всего в часе езды.
Последний проект Уэллса для «Дракулы» завершился в 1981 году, когда кинотеатры трясла вампирская лихорадка. Противоречивый и затянутый «Дракула» Копполы, не получивший ни одного Оскара кроме технического, доказал, что вампирская тематика имеет внушительную аудиторию. В следующие пять лет вышли «Ренфилд, каждый за себя, а вампир против всех» Вернера Херцога – пересказ истории от лица поедающего мух лунатика (Клаус Кински); «Голод» Тони Скотта с Катрин Денев и Дэвидом Боуи, исполнивших роли Мириам и Джона Блейлоков, покровителей искусства в Нью-Йорке в разгар знаменитого дела об убийстве, где защитником был Алан Дершовиц (Рон Сильвер); «Кричи, Блакула, кричи» Джона Лэндиса с Эдди Мерфи – в роли темнокожего Дракулы он обращает принца Мамуальде, который в Нью-Йорке ищет свою потерянную невесту (Вэнити) – этот фильм больше запомнили по судебному процессу о плагиате, который начал сценарист Пэт Хобби, и который вынудил