– Нам тут шпионы не нужны. Какого хрена тебе…
Мужчина толкнул ее к стене, у Джейн перехватило дыхание. Она попыталась удрать, но он снова схватил ее за плечо.
– Иисусе, да это хренова девка!
Голос оставался злым, но напряжение в нем явно спало. Она подняла глаза: здоровяк, скорее жирный, чем мускулистый, был одет в обтягивающие кожаные трусы и черную майку с вышитой золотой пчелой.
– Какого хрена тебя сюда занесло такую? – он ткнул ее в бок большим пальцем.
– Я просто искала выход, – пролепетала Джейн, запоздало сообразив, что он имел в виду ее одежду.
– Ну, а нашла вход. Прямо в долбаную Страну чудес, – здоровяк заржал, показывая золотые коронки и золотую проволочку, продетую сквозь кончик языка. – Идешь на вечеринку, – выучи сперва правила. Исключений не допускается.
И, прежде чем она успела ответить, дверь за ним захлопнулась. С бьющимся сердцем Джейн постояла немного, затем подошла и нажала на ручку.
Заперто. А она осталась снаружи. Она всегда остается снаружи. Еще подождала у двери, прислушиваясь, не донесутся ли изнутри звуки, все еще надеясь, что кто-нибудь выглянет. Потом развернулась и отправилась искать дорогу домой.
Она проснулась рано утром от шума машин на улице и голосов детей у канала, смеющихся или ссорящихся по пути в зоопарк. Резко села в постели, всполошившись, что проспала и опоздала на работу, но тут же вспомнила, что Бирс ждет ее только в понедельник, а сегодня суббота.
– Класс! – произнесла она вслух. Два свободных дня показались ей неожиданным подарком судьбы.
Несколько минут полежала на обширном ложе Фреда и Эндрю, рассеянно глядя на выступ деревянной панели, где пристроила свою коллекцию: гибрид бражника; прекрасная гондурасская Caligo memnon и еще одна Caligo, на сей раз – atreus; траурница, которую она сама поймала несколько лет назад… Джейн вспоминала вчерашний клуб, мысленно проходя весь путь до потайной комнаты, мужчину, выкинувшего ее оттуда, игру теней и света на телах, прикованных к матам и столам. Вчера, вернувшись домой, она уснула не раздеваясь. Спрыгнув с кровати, Джейни натянула кроссовки. Завтракать не стала, набила карманы бумажками по десять и двадцать фунтов и вышла на улицу.
Было чистое прохладое утро. Молодые листочки крапивы и боярышника блестели от росы, над головой голубело бледное небо. Кто-то спустил в канал тележку из близлежащего «Сэйнсбери», теперь ее сетчатый край торчал из воды у берега словно обломок корабля, вмерзшего в лед. В нескольких ярдах удил рыбу мальчик с безмятежно-отсутствующим лицом.
Перейдя по мосту на знакомую дорожку у канала, Джейн направилась в сторону Хай-стрит. С каждым ее шагом день взрослел, шумнел, позади на мосту загрохотали поезда, резкие, будто чаячьи крики, голоса доносились из-за кирпичной стены, отделявшей канал от улицы.
В Кэмден-лок пришлось уже прокладывать себе путь через рыночную толчею. Стаи туристов роились в лабиринте, бродя между лавочками с новым и подержанным барахлом, пиратскими дисками, серебряными безделушками, шерстяными коврами, боа из перьев, наручниками, сотовыми телефонами, недорогой мебелью и куколками из Индонезии, Марокко, Гайаны и Уэльса. От тяжелого аромата благовоний и дешевых свечек накатывала дурнота. Джейни поспешила к молодой женщине, жарившей самсу в чане с брызжущем маслом. Позванивая в кармане монетками, девушка встала так, чтобы запах кипящего жира и подгорелого нутового теста заглушил вонь пачули и всех этих «Карибских ночей».
– Две штуки, пожалуйста, – громко попросила Джейни.
Поев, она почувствовала себя куда лучше. Подошла к девушке с прической, как у дикобраза. Та сидела за прилавком, заваленным вещами из «болоньи» кислотных оттенков.
– Все по пять фунтов, – сообщила продавщица, встав и доброжелательно улыбаясь Джейн, перебиравшей пару за парой невероятно мешковатые штаны с кучей липучек в самых неожиданных местах и глубокими карманами на молниях. Выбрав одни, она хмуро разглядывала лавандово-зеленые штанины, трепыхающиеся на ветру.
– Ты можешь сделать из них шорты, – объяснила девушка, обошла стол и, забрав у Джейни штаны, ловко дернула за липучку. – Видишь? Или юбку, – продавщица прилепила штанины обратно, взяла другую пару кричаще-оранжевого цвета с черной отделкой и ветровку в тон. – Вот эти тебе больше подойдут.
– Окей, – Джейни заплатила, дождалась, пока девушка положила вещи в пакет, и поблагодарила.
– Пока-пока, – безразлично ответила продавщица.
Джейн вышла на Хай-стрит. Продавцы зорко надзирали за выставленными у магазинчиков прилавками. Кожаная одежда, футболки с надписями «СМОТРИ ПОД НОГИ!» и «ЛОНДОНСКАЯ ПОДЗЕМКА», рубашки с Котом в Шляпе[152], затягивающимся сигарой, и лозунгом «КОТ В ШЛЯПЕ ДЫМИТ ПО-ЧЕРНОМУ». Каждые три-четыре фута стояли бумбоксы, оглушая прохожих то сальсой, то техно, то Бобом Марли, то «Анархией в Соединенном Королевстве». На углу Инвернесс-стрит и Хай-стрит на корточках сидели у магазина несколько панков, меланхолично рассматривая купленные открытки. Надпись на тонированном стекле провозглашала: «ЛЮБАЯ СТРИЖКА ПО ДЕСЯТЬ ФУНТОВ: МУЖСКАЯ, ЖЕНСКАЯ, ДЕТСКАЯ».
– Извини, – сказал один из панков, когда Джейни переступила через него, чтобы попасть в парикмахерскую.
Парикмахер сидел в старомодном кресле спиной к двери и читал «Сан». Услышав шаги, обернулся и профессионально улыбнулся:
– Чем могу?
– Я бы хотела постричься. Наголо.
Мужчина кивнул и указал на кресло:
– Присаживайтесь.
Джейни опасалась, что ей придется долго уговаривать его, убеждать, что она не шутит. У нее были прекрасные волосы, спускавшиеся ниже плеч, за такие кто угодно душу дьяволу продаст, о чем ей все вечно твердили. Однако парикмахер, не говоря ни слова, принялся орудовать ножницами и машинкой. Клацанье ножниц перемежалось с добродушными вопросами о том, где она уже успела побывать, нравится ли ей Лондон, и воспоминаниями цирюльника о том, как он сам десять лет назад посетил Диснейленд.
– Достаточно или бреем налысо? – спросил он.
Из зеркала на Джейни глядело какое-то большеглазое существо, похожее на долгопята или бабочку калиго мемнон. Они с отражением некоторое время смотрели друг на друга, после чего Джейни сказала:
– Налысо. Если можно.
Когда он закончил, Джейн встала с кресла, ошеломленно провела рукой по голове. Кожа была гладкой и прохладной как арбуз. Пальцы колола коротенькая щетинка. Девушка заплатила парикмахеру, дав два фунта на чай. Он улыбнулся и придержал ей дверь.
– Когда отрастут, заходите, мисс. Подправим всего за пять фунтов.
И Джейн отправилась покупать новую обувь. В Кэмдене оказалось столько обувных магазинов, сколько она не видала за всю жизнь. Обойдя четыре, расположенных в ряд, она нашла уцененную пару высоких, до колен, черных ботинок «Доктор Мартенс», уже вышедших из моды, зато с носками, обитыми сталью. Она их купила, а свои кроссовки оставила в магазине, попросив продавщицу выкинуть. Вышла на улицу. Ходить в этих ботинках было все равно что носить на ногах жидкий цемент: тяжеленные, из жесткой, негнущейся кожи. Пришлось вернуться за парой толстых шерстяных носков. Вновь оказавшись на улице, потопталась на всякий случай у двери, затем пересекла дорогу и двинулась в сторону Чок-Фарм-роуд. Фред, перед самым отъездом, показал ей там один магазинчик.
– А тут, Джейни, ты всегда можешь обзавестись каким-нибудь хорошеньким фетишем, – сказал он, показав на закрашенную матовой черной краской витрину.
На ней красным по черному было выведено «ТО САМОЕ МЕСТО», а ниже нарисованы два сцепленных колечка.
– Лично я внутри никогда не бывал, – заявил Фред и постучал костяшками пальцев по стеклу. – Так что ты мне потом все расскажешь, договорились?
И оба они расхохотались, одновременно представив эту картину.
Джейн шла не торопясь, ветер приятно холодил безволосый череп. Когда она поравнялась с магазином, солнце заблестело на темно-красных буквах и в глазах грустной собаки, привязанной к столбу рядом. Джейн рывком отворила дверь, и новые ботинки громко забухали по полу, когда она ввалилась внутрь.
Там оказалась еще одна дверь. И охрана. Худой парень с дредами безразлично кивнул Джейн.
– Надо бы проверить, – указал он на ее пакет с купленными вещами. Джейн молча отдала ему пакет, разглядывая плакат за стойкой:
ВОРИШКИ БУДУТ ОБРУГАНЫ,
ОТШЛЕПАНЫ, ИЗБИТЫ,
ВЫСЕЧЕНЫ РОЗГАМИ ДО КРОВИ,
ПОСЛЕ ЧЕГО НАКАЗАНЫ
ПО ВСЕЙ СТРОГОСТИ ЗАКОНА
Магазин был прекрасно освещен. Пахло новой кожей, кокосовым маслом, хвойным дезинфектантом. В такую рань Джейн была единственным покупателем, при этом она насчитала аж семь служащих: одни стояли за кассами, другие распаковывали картонные коробки или присматривали за Джейн, как бы она чего не сперла. Звучала негромкая танцевальная музыка, то и дело где-то звонил телефон.
Добрых полчаса она бродила по магазину, дивясь ассортименту: жезлы-электрошокеры; подозрительные штуковины из нержавейки, похожие на мясницкие ножи, но с резиновыми накладками на лезвиях; ошейники и капюшоны на липучках; черные резиновые шарики и шарики неоновых расцветок; усеянные трехдюймовыми шипами коврики, которые можно было скатать и спрятать в футляр. Пока она таращилась, подошло еще несколько клиентов. Некоторые здоровались с продавцами, называя тех по имени, другие, воровато оглядываясь, торопливо обходили полки и стемительно вылетали на улицу.
Джейн нашла все, что было ей нужно: набор стальных наручников и ножных кандалов, изнутри обтянутых толстой черной кожей. Четыре черных нейлоновых поводка с карабинами, за которые их можно было прицепить к наручникам или еще куда-нибудь, а также несколько запасных карабинов.
– Что-нибудь еще?
Джейн помотала головой, и продавец принялся сканировать этикетки. Ей стало немного стыдно за столь скромные покупки, за то, что она не заинтересовалась достижениями Технического Прогресса, мрачно сверкающими на всех полках.