– Он трахался с ними. Он сам виноват.
– Что это было? Какого черта, я никогда не видела таких животных, – Элли схватила мое плечо и сильно его сжала, так что я невольно взвизгнул. Ее пальцы были словно сделаны из стали.
– Это не животные, – сказала она. – Это не люди. Помоги мне с дверью.
Ее тон был беспрекословен. Она целилась в открытое окно, пока хватало сил, в то время как я закрыл дверь. Выстрел снес ручку, и я не понимал, как у нас получится держать ее закрытой на случай, если белые вернутся. Мы оставались так какое-то время, я сидя на корточках с двумя пальцами в неровной дверной дыре, пытаясь держать ее закрытой, Элли стоя немного позади, целясь в лес за окном. Я задумался, будет ли она стрелять в меня, если белые выберут этот момент, чтобы пробраться обратно в комнату, и расположатся у двери… Стук и сыплющиеся проклятия известили о возвращении Розали. Она несла несколько выломанных досок, молоток и гвозди. Я держал доски на весу, Розали забивала гвозди, теперь мы оба были на линии огня. И снова я подумал об Элли и дробовике, о ее прошлом. Я был рад, когда мы закончили.
Мы отступили назад от двери и стояли там в тишине, три родственника-незнакомца, пытаясь понять и объяснить то, что мы видели. Но ни понять, ни объяснить это было невозможно. Я почувствовал слезу, скатывающуюся по щеке, потом другую. За меня взялась удушающая паника, обнимая меня своими холодными руками и заставляя мое сердце биться быстрее.
– Что мы будем делать? – спросил я. – Как нам держать этих существ подальше?
– Они не проберутся сквозь доски на окнах, – сказала Розали вроде как уверенно, но сомнение в ее голосе было очевидно.
Я вспомнил, как быстро они двигались, какими гибкими и проворными они были, фактически уклонившись от выстрела из ружья.
Я задержал дыхание, другие сделали так же.
Шум. Медленно восходящее и мягкое насвистывание поначалу, затем легкие удары, как будто что-то бегало по стенам комнаты, по потолку, ограниченное полом и мебелью. Затем яростный, чавкающий, щелкающий звук, пока белые ели то, что осталось от Хейдена.
– Пойдемте, – предложила Элли. Мы уже пятились от двери.
Может быть, Джейн в опасности, думал я, вспоминая, как она махала мне, пока нагишом шла по снегу. Если она была там, и эти существа тоже были там, она сильно рискует. Она может не знать, она может слишком довериться, она может позволить им воспользоваться ей, оскорбить ее или досадить ей…
Хейдену это понравилось. Его не насиловали, скорее, он насиловал. Даже после смерти он выбросил бессознательное наслаждение себе на живот.
А Джейн была мертва. Я повторял это снова и снова, нашептывая это, не заботясь, если другие услышат, уверенный, что они не заметят. Джейн была мертва. Джейн была мертва.
Внезапно я точно осознал, что белые существа могут ворваться в любой момент, увернуться от неуклюжих выстрелов Элли и разорвать нас за секунды. Они могли это сделать, но не делали. Они скреблись и постукивали в окна, карабкались вокруг дома, но они не вламывались. Пока.
Они играли с нами. Вне зависимости от того, нужны мы им были для еды, развлечения или мести, все это была всего лишь игра.
Элли громила кухню.
Она пинала открытые двери шкафчиков, дулом ружья сметала содержимое полок на пол. Сначала я думал, что это была слепая ярость, страх, ужас, потом я понял, что она что-то ищет.
– Что? – я спросил. – Что ты делаешь?
– Просто догадка.
– Какая догадка? Элли, нам нужно быть осторожными…
– Здесь что-то двигается, – сказала Розали. Она смотрела через щель между досками на окнах. На ее глазах была полоса лунного света.
– Вот! – победоносно произнесла Элли. Она нагнулась к полу, скрытому общим беспорядком, отталкивая банки в разные стороны, копаясь в куче рассыпанного риса, чтобы обнаружить в итоге маленькую бутылку.
– Скотина. Скотина. О, боже, эта скотина занимался этим все время.
– Здесь что-то на снегу, – снова сказала Розали, в этот раз громче. – Оно идет к поместью. Оно… – ее голос затих, и я увидел, как она застыла с приоткрытым ртом.
– Розали? – я подошел к ней, но она мельком взглянула на меня и махнула рукой.
– Все в порядке, – сказала она. – Ничего.
– Посмотри. – Элли стукнула бутылкой по столу и отошла, чтобы было видно.
– Бутылка.
Элли кивнула. Она смотрела на меня и наклонила голову. Ожидая, пока я увижу, ожидая, пока я пойму, что она пыталась мне сказать.
– Бутылка из шкафчика Хейдена, – сказал я.
Она снова кивнула.
Я посмотрел на Розали. Она, все еще застыв, стояла у окна, руки прижаты к бедрам, глаза расширившиеся и освещенные луной.
– Рози?
Она только потрясла головой. Все в порядке, говорил этот жест, но в действительности все выглядело не так. Жест выглядел так, словно все плохо, но она была слишком напугана, чтобы сказать нам. Я подошел, чтобы отодвинуть ее и посмотреть самому, увидеть, что же заставило ее проглотить язык.
– Яд, – Элли раскрыла тайну.
Я помолчал, мельком посмотрел на бутылку на столе. Элли подняла ее и держала напротив свечи, потрясла ее, поворачивая в разные стороны.
– Яд. Хейден готовил для нас с того момента, как мы сюда приехали. И у него всегда была эта бутылочка. И несколько раз в последнее время он добавлял жидкость из нее к некоторым блюдам.
– Бренд, – я кивнул пораженный. – И Борис. Но зачем? Они были снаружи, они были убиты теми существами…
– Разорваны теми существами, – поправила Элли. – Убиты здесь. Затем их вытянули.
– Хейден?
Она пожала плечами.
– Почему бы и нет? Он трахался с белыми.
– Но почему ему захотелось… Что у него было против Бориса и Бренда? И Чарли? Случайность, как ты сказала?
– Я думаю, он помог ей, – размышляла Элли, сидя на столе и потирая виски. – Они оба видели что-то снаружи. Борис и Бренд, они оба видели существ на снегу. Они рассказали об этом, и Хейден тоже слышал. Может быть, он испугался. Может быть, он думал, что мы постараемся избавиться от его маленьких подруг, – она смотрела на стол, на круги, оставленные горячими кружками, на царапины, сделанные столовыми приборами. – Может быть, они приказали ему это сделать.
– Да ну! – я почувствовал, как мои глаза расширились, словно у кролика, освещенного фарами машины.
Элли пожала плечами, встала и положила дробовик на плечо.
– Неважно. В любом случае, нам нужно защищать себя. Они скоро могут пробраться внутрь, ты видел их. Они умные. Они…
– Животные! – я вскрикнул. – Они животные! Как они могли что-либо приказать Хейдену? Как они могли зайти?
Элли посмотрела на меня, взвешивая мои слова.
– Они животные, как ты и сказала!
Элли помотала головой.
– Они новые. Они уникальные. Они часть изменения.
Новые. Уникальные. Эти слова не внушали надежды, а следующий комментарий Элли напугал меня больше, чем все произошедшее до этого.
– Они использовали Хейдена, чтобы избавиться от нас. Сейчас его нет… ну, они могут заняться этим сами, у них нет причин отказываться от развлечения.
И, словно по сигналу, что-то начало скрестись о внешнюю стену дома.
– Розали! – закричал я. – Отойди!
– Все в порядке, – ответила она мечтательно, – это всего лишь ветер. Здесь ничего нет. Не надо беспокоиться.
Звук растянулся, слово мыло по наждачной бумаге. Он слышался из-за досок на окнах, но также казалось, будто он проходит еще через что-то, окружающее нас, словно звук и был самим врагом.
– Элли, – я взял себя в руки. – Что будем делать?
Она, казалось, так легко взялась руководить, что я без размышлений, с уверенностью обратился к ней, полагая, что у нее будет план. Но моя уверенность была разбита вдребезги.
– Я не знаю, – она положила дробовик на локтевой сгиб, словно ребенка, и я осознал, что не знал ее так хорошо, как думал вначале. Были ли у нее дети, задумался я. Где ее семья? Откуда появилась такая способность контролировать себя?
– Розали, – начал я осторожно, – на что ты смотришь?
Розали стояла возле окна, пристально глядя в щель на освещенные луной события, которые никто больше не видел. Ее выражение лица изменилось с испуганного на печальное, и я увидел слезу, стекающую по ее щеке. Она больше не была той циничной, жестокой Розали, которую я знал. Казалось, будто все ее страхи осуществились, и ей это нравилось.
– Рози! – снова тихо, но решительно я позвал ее.
Розали повернулась, чтобы посмотреть на нас. Реальность ошеломила ее, она не могла спрятать слезы.
– Но он мертв, – сказала она, то ли утверждая, то ли спрашивая.
И до того, как я успел спросить, о ком она говорила, что-то ударило в дом.
Отовсюду послышался звук разбивающегося стекла: из-за досок на кухне, в коридоре, приглушенные звуки еще где-то в темноте поместья.
Розали как раз отступила от щели, когда туда протиснулась блестящая белая конечность, прозрачные ногти, пытающиеся поцарапать ее лицо, но разрезающие только воздух.
Элли прошла вперед, просунула дуло в щель и нажала на спусковой крючок.
Не было ни криков боли, ни стонов, но конечность исчезла.
Что-то начало колотить по разбитым окнам в кухне, вибрации проходили через прибитые на скорую руку доски, гвозди с каждым ударом медленно поднимались из деревяшек. Элли выстрелила еще раз, хотя я не видел, во что она стреляла. Когда она повернулась для перезарядки, она избегала моего вопросительного взгляда.
– Они ломятся внутрь! – закричал я.
– Вижу! – резко сказала Элли.
Она отступила, когда кусок дерева оторвался от края одной из досок и ударился о покрытый инеем пол. Она вздернула дробовик и выстрелила дважды в расширяющийся просвет. Белые существа начали пробираться сквозь щель между досками, появились, по-видимому, пальцы, но очень длинные и тонкие, и более гибкие, чем те, которые я когда-либо видел. Они переплетались и слепо ощупывали дерево… а затем схватились за торчащие гвозди.
Они начали тянуть.
Гвозди скрипели, когда их один за другим вытягивали из досок.