Мартин писал «сценарии» для взрослых фильмов, используя тщательно сохраняемые в тайне псевдонимы – чтобы защитить свое членство в Гильдии Сценаристов. У Гильдии не было какого-то предубеждения к порно, но предполагалось, что ее члены не берутся за написание полноценных сценариев за пару дней и триста долларов. Мартин утверждал, что именно он придумал популярную фразочку Джеми Гиллиса «Соси, сука!».
– Что ты можешь мне рассказать о Джоне Алукарде?
– Имя…
– Кроме того, что его имя означает «Дракула», написанное наоборот.
– Он из Нью-Йорка. Ну, во всяком случае, последнее время он был там. Я слышал, что он связался с этой творческой братией. Ну знаешь – Уорхол, Джек Смит. У него право на первый просмотр у United Artists[120], и он мутит что-то с Fox[121]. Ходят слухи, что он основал независимую продюсерскую компанию с Гриффином Миллом, Джулией Филипс и Доном Симпсоном.
– Но он никогда не снимал фильмов?
– Говорят, что он никогда не видел фильмов. Хотя это не мешает ему называть себя продюсером. Слушай, ты на него работаешь, что ли? Если вдруг – намекни, что я свободен. Упомяни о моей переделке «Музыку не остановить». Хотя нет, не надо. Лучше скажи о той штучке для ТВ, которая так и не вышла. К закату я могу достать тебе образцы сценариев.
Мартин сжал ее предплечье.
– Я никогда не встречала Алукарда, Джек. Я навожу о нем справки для клиента.
– И все же, если будет возможность, Женэ. Ты знаешь, что это для меня значит. Я отражаю атаки коллекторов, а Sharkko Press так и не разобрались с тиражами «Мрачных сумерек». Какая-нибудь работка – пусть даже переделка или вычитка – помогла бы мне перекантоваться зиму и весну. Купи мне время, чтобы я добрался до Энсенады и закончил часть сценариев.
Ей пришлось пообещать. Она узнала куда больше, чем просто факты. Блеск в глазах Джека Мартина рассказал ей кое-что об Алукарде. Он обладал какой-то магией, но она пока не знала – был ли он заклинателем или чародеем.
Теперь ей придется от этого отталкиваться.
Помимо того, чтобы вломиться в офис Алукарда и спросить напрямик, не собирается ли он оставить Орсона Уэллса за кормой, она могла сделать очень мало. После встречи с Мартином она сделала несколько звонков людям, связанным с индустрией, проглядела недавние номера Variety и Hollywood Reporter и посетила пару местечек, где обычно паслись адепты шоу-бизнеса, в надежде что-нибудь услышать.
Так что сейчас Женевьева ехала обратно в Райскую Гавань по автостраде тихоокеанского побережья. Солнце уже село, и над морем висела тяжелая, беззвездная тьма. «Плимут», который она временами подозревала в наличии собственной воли, плавно подчинялся управлению и легко входил в крутые повороты на скорости. Она крутила ручку приемника, проматывая уйму радиостанций с диско, пока не нашла станцию, откуда звучал 2 Tone[122]. Это было здорово, это было ново, это свидетельствовало, что культура все еще жива.
…зеркало в ванной, воздай
за все мои преступления самозащиты…[123]
Она задумалась над тем, что удалось узнать.
Студии больше не являлись маленькими тесными феодальными вотчинами, и корреспонденты вроде Луэллы Парсонс уже не были в курсе всех дел и скандалов, как было в старые добрые времена. Большинство фильмов уже даже не выпускалось Голливудом, а студии находились где-то внизу списка интересов мультинациональных корпораций с иными приоритетами. Поговаривали, что United Artists могут сменить название на TransAmerica Pictures.
Молва подтверждала большую часть того, что рассказал Мартин, но давала на удивление мало дополнительных сведений. Помимо сделки с Уэллсом, которую он финансировал из собственного кармана без привлечения денег какой-либо студии, Джон Алукард был вовлечен в производство многих фильмов, с участием звезд самого высокого класса. Предполагалось, что он спит с Майклом Чимино – все еще очень престижным создателем «Охотника на оленей» – вестерна о войне в графстве Линкольн, о вампире вне закона Билли Киде и резне поселенцев в Розуэлле, штате Нью-Мексико, в 1870-м.
В связке с Милл-Симпсон-Филлипс он помогал с разработкой проекта Энн Райс – «Интервью с мумией», который Элейн Мэй предполагала делать с Шер и Райаном О’Нилом, если за него не возьмется Нэнси Уокер с Дайаной Росс и Марком Спитцем.
В интервью для Reporter Алукард заявил: «Зарабатывание денег – единственная причина, по которой можно снимать фильмы. У нас нет обязательств создавать историю. У нас нет обязательств создавать искусство. У нас нет обязательств что-либо декларировать. Наша обязанность – делать деньги». Масса исполнительных продюсеров и немало режиссеров и сценаристов сочли такую позицию освежающей и вдохновляющей, хотя Женевьеве показалось, что Алукард повторяет чью-то чужую мысль. Если он действительно верил в то, что говорил, а не просто зачитывал то, что приятно слушать владельцам корпораций, – тогда Джон Алукард явно не годился на роль того, кто будет счастлив иметь дело с Орсоном Уэллсом. Помимо прочего, его манифест был переделкой того самого, образца 1943 года – об «эффектности, а не гениальности», только в пять раз длиннее и с лишними повторами, чтобы добраться до подверженных рекламе болванов в дальнем конце зала.
Единственное, чего она не выяснила, так это чем на самом деле являлись его проекты. Помимо «Дракулы» Уэллса, о котором не упоминал никто из тех, с кем она говорила, и долго зреющих шоу, где он работал со старшими партнерами, у него было с полдюжины других заготовок в печи. Режиссеры и звезды собраны, бюджеты утверждены, даты начала оглашены, но ни одного названия и ни одного описания нигде нет – а ярлычки вроде «напряженная драма» или «романтическая комедия» не слишком полезны. Это было любопытно и необычно. Джон Алукард кидал в озеро камень, волны расходились кругами, но, в конце концов, ему придется рассказать, что это за фильмы. Или же это наименее важная часть пакета? Агент CAA[124] сказал ей, что для таких людей, как Алукард, искусство было в самой сделке, а не на экране.
И это ее тревожило.
Может так быть, что на самом деле нет никакого горшка с золотом на том конце этой радуги? Человек был вампиром, но была ли у него плоть? Ни одной фотографии, конечно же, не существовало. И все давали описания не из первых рук, частенько опираясь на актерские типажи: молодой Луи Журдан, дерзкий Джек Пэлэнс, агрессивный гей Дэвид Нивен. Мнения сходились на том, что человек когда-то давно был европейцем. Но ни у кого не было ни малейшего понятия, как долго он был вампиром. Он мог быть как новорожденным, свежеубитым и воскрешенным в прошлом году, так и столетним старшим, уже менявшим свое лицо десятки раз. Его имя всегда вызывало одни и те же реакции: волнение, энтузиазм, страх. Было ощущение, что Джон Алукард занимается чем-то эдаким, и что будет очень разумно подобраться поближе, чтобы быть готовым отвалить от станции вместе с ним.
По присыпанной песком бетонке она подъехала к парковке прицепов. В ресторанчике морепродуктов было маловато клиентов по случаю новогоднего дня. А в ней скоро проснется жажда.
Кто-то сидел на ступеньках ее трейлера, прислонившись спиной к двери – расслабленные руки лежат на коленях, а ноги облачены в хлопчатобумажные брюки и ковбойские ботинки.
Кто-то мертвый.
На протяжении всей карьеры Уэллса «Дракула» оставался его idée fixée[125]. Сценарий Уэллса-Манкевича был собственностью RKO, и студия противостояла попыткам Уэллса его выкупить. Они установили умозрительную, но при этом весьма внушительную сумму, которая, как подсчитали бухгалтеры, была потеряна в двойном фиаско «Амберсонов» и незаконченного южноамериканского проекта «Все это правда».
Когда Шефер, покровитель Уэллса, был снят с позиции ответственного вице-президента, и замещен Чарльзом Коэрнером, началось серьезное обсуждение возможности отдать сценарий в производство под руководством продюсера Вэла Льютона, чьи «Люди-кошки» (1942) обеспечили ему репутацию создателя низкобюджетных драм о сверхъестественном. Льютон сумел заполучить Девитта Бодина и Курта Сиодмака, чтобы сделать пробы, и привел сценарий к тесному бюджету. Режиссером планировали взять Жака Турнера, но рассматривали и кандидатуру редактора Марка Робсона, когда Турнер продвинулся до фильмов категории «А». На вспомогательные роли были назначены типовые актеры: Том Конуэй (доктор Сьюард), Кент Смит (Джонатан Харкер), Генри Дэниелл (Ван Хельсинг), Джин Брукс (Люси), Алан Напье (Артур Холмвуд), Скелтон Нагс (Ренфилд), Элизабет Расселл (графиня Мария Долинген), сэр Ланселот (поющий калипсо[126] кучер). Симона Симон, звезда «Людей-кошек», была утверждена на роль Мины – после прочтения истории именно на нее Льютон направил основной фокус внимания. Но проект провалился, потому что RKO не смогли получить единственную звезду, которую хотели – Борис Карлофф уже был задействован в «Мышьяке и старых кружевах» на Бродвее.
В 1944-м RKO продали сценарий Уэллса-Манкевича 20th Century-Fox вместе с набором декораций для съемок. Глава студии Дэррил Занук предложил Уэллсу роль Дракулы и пообещал Джоан Фонтейн и Оливию Де Хэвилленд в качестве Мины и Люси, также планируя задействовать Тайрона Пауэра (Джонатан), Джорджа Сандерса (Артур), Джона Кэррадайна (Квинси) и Лэйрда Крегара (Ван Хельсинг). Этот «Дракула» последовал бы за успешным фильмом Fox «Джейн Эйр» с Уэллсом-Фонтейн (1943), и Уэллс мог бы согласиться, если бы Занук снова назначил режиссером слабовольного Роберта Стивенсона, тем самым предоставляя режиссерское кресло Уэллсу во всем, кроме титров. Однако, для столь «импозантного» проекта Занук рассматривал только две кандидатуры; Джон Форд был не заинтересован – избавив нас от Джона Уэйна, Виктора МакЛахлена, Уорда Бонда и Джона Агара в виде драчливых, пьющих и бесстрашных истребителей вампиров, – так что пост неизбежно достался Генри Кингу, специалисту по медлительно-тягучим историческим картинам вроде «Лондонского Ллойда (1936) и «Бригам Янг» (1940). Кинг – трудяга с легким проблеском гениальности в нескольких последних фильмах с Грегори Пеком, обладал собственным, ярко выраженным слащавым стилем и авторитетом, и не слишком подходил Уэллсу, чей живой темперамент был не приспособлен к методам, которые сам Уэллс считал консервативными и унылыми. Фильм все же еще мог быть снят, потому что Уэллсу как всегда были нужны деньги, но Занук охладел к «Дракуле» под конец войны, когда гра