– Ну да, это указ Трампа, – подтвердил полицейский. – Нам самим вообще ничего не понятно с этим гребаным указом. Я сам, если что, из эмигрантов, точнее, мама моя – из Пуэрто-Рико. То ли не пускать по визам беженцев, то ли вообще по любым визам не пускать, ничего не понятно. Полная путаница, ни хера не разобрать. Даже странно, что тут только один такой, как ты, идеальный террорист, человек, которого не существует. Может, это русские хакеры? Как думаешь, могли тебя русские хакеры стереть из базы?
Он помотал головой, схватился за виски, которые показались ему слишком мягкими и чужими – как у раненой, чуть сдавленной собаки.
– А жена почему не приехала?
– Да ей не до меня сейчас, – вдруг сказал Пассажир номер 2, даже не подозревая, что прямо сейчас говорит то, что говорит, – Я узнал перед самым отъездом, что у нее отношения с одним хреном с работы. Пытался поговорить, она скандал, говорит, если не нравится что-то, расходимся, нефиг чужую почту читать, ничего там нет, в этой почте, а что видел, то не считается, что бы ты там ни видел, это альтернативная реальность, пока не увидел – ее не существовало. Как вам это?
– Дерьмово, – сказал полицейский, выезжая на хайвэй, – но у всех бывает такое, где сейчас счастливые пары найдешь. А этот парень – не русский хакер? Может быть, он тебя специально отовсюду стер? Это же не сложно – убрать все данные о человеке из всех государственных баз? Отличное дельце было бы. Как думаешь?
Пассажир номер 2 задремал. Когда он проснулся, задумчивый полицейский уже выводил его из автомобиля, похлопывая по плечу.
– Я уже все про тебя объяснил им. – успокоил он Пассажира номер 2. – Не бойся, ничего личного. Я ж понимаю, мы как друзья говорили, туда-сюда, я про друзей никому не выдам. Может, найдут тебя где-нибудь. Свидетельство о рождении найдем, сверим, родителей твоих вызовем – родители живы-то у тебя? Родственники-то есть? Ну вот и опознаем. Мы бы и в аэропорту это сделали, но этот хренов Трамп со своей альтернативной реальностью, видишь, все карты спутал, там теперь другие проблемы, а будет еще хуже, вот посмотришь.
Пассажир номер 2 старался смотреть себе под ноги и никуда больше. В глаза полицейскому он не смотрел, словно полицейский был как минимум горгоной в погонах.
– Ну давай, – полицейский даже приобнял его. – Точно говорю, тебя эта гнида стерла. Чтобы лишнюю ночь с женой твоей побыть. Ну или чтобы она вещи собрала, так тоже бывает, поверь, я был во всем этом дерьме, и даже не в таком был. Найдешься. Только не поубивай их всех, сдержись, я вот не поубивал никого, а тоже всякое было.
Пассажир номер 2 сдержанно кивнул, на дрожащих ногах (под которые он продолжал смотреть) прошел по коридору, волоча за собой чемоданчик с багажом, рюкзаком и недочитаными «Поправками» (теперь будет, что почитать в камере). Полицейское отделение (вероятно, располагавшееся на одной из окраин города) было полупустым: там скучало несколько дежурных, один из которых, высокий и бледный, будто бы сложенный из мясных околочеловеческих кубов некоего высшей пробы биоконструктора, посмотрел на него с благоговейным ужасом. К его сверхгармоничной, идеальной груди была приколота блестящая табличка со словом «Кристоферсон Д».
– Ну что будем делать? – загрохотал сотрясающимся биоконструктором Кристоферсон Д. – Почему документы фальшивые? Как тебя на самом деле зовут-то?
Пассажир номер 2, кое-как уняв дрожь в руках и ногах, заговорщицким детективным голосом предложил Кристоферсону Д. поискать его аккаунт на Фейсбуке в своем офисном компьютере – под предлогом того, что, вероятно, его личные данные и правда кто-нибудь стер из чувства неясной, но эффективной мести. Никого, у кого было бы такое же имя, как у Пассажира номер 2, и такое же лицо, как у Пассажира номер 2, на Фейсбуке не было.
– Идеальное киберпреступление! – обрадовался Кристоферсон Д. – В будущем так будут «заказывать» людей хакерам, даже не убивая их. Раз – и стерли тебя отовсюду. И на работу не устроиться, и авиабилет не купить, и в банке тебя не узнают, потому что у них нет клиента с твоим именем. Удобно. Можно не убивать, тут сам убьешься. А может, ты все-таки террорист? Тебя точно хорошо обыскали? Может быть, у тебя в неучтенном чемодане бомба была?
– Теперь смотрите, – волнуясь, практически почти полностью заметно заикаясь, завел чугунный локомотивчик детективного отчаяния, Пассажир номер 2, копошась в рюкзаке, полном разбухших, будто от невыразимых подводных вод, «Поправок». – Я сейчас, кажется – если не ошибаюсь – покажу вам очень интересную, занимательную штуку. Вот мой собственный ноутбук. Так? Видите? Теперь смотрите, что я вам покажу. Вот я его открываю. Какой у вас пароль wi-fi? Вот, смотрите. Вот моя страничка на Фейсбуке – видите? Вот имя. Вот фото. Вот жена. Вот собака, но это соседская, мы свою еще не завели, но уже не заведем. Вот мой чекин в аэропорту, видите?
– Да, – сказал Кристоферсон Д.
– А вот еще фото меня и жены.
– Угу, – сказал Кристоферсон Д.
– А сейчас я позвоню ей скайпом, если она онлайн, и вы ее увидите. Видите?
Кристоферсон Д. рассматривал жену Пассажира номер 2 с недоумением.
– Да, я еще в аэропорту! – кричала жена. – Ты почему трубку не брал! Ты где? Ты это специально подстроил? Там сказали, что ты не долетел, зачекинился и пропал, в списках пассажиров есть, а в самолете тебя уже не было и в списках тех, кто прилетел, тоже, и багаж твой не прибыл – ты вышел, что ли, во Франкфурте? Ты во Франкфурте, да? Ты специально это? Это ты назло, что ли? Тут еще сказали, что ты, возможно, прилетел, но пропал в аэропорту, и багаж твой пропал, и ты где-то прячешься, и возможно ты террорист. Как это тебе? Может быть, ты и правда террорист?
Пассажир номер 2 открыл рот, чтобы сказать жене то, что и намеревался, но его компьютер разрядился и кричащее, возмущенное лицо жены пропало, как будто выключили чью-то галлюцинацию.
Когда Пассажир номер 2 снова подключил ноутбук и попытался перезвонить, оказалось, что его Скайп не включался – не опознавался то ли пароль, то ли логин, непонятно. В Фейсбук тоже было не зайти. Заинтересованный феноменом Кристоферсон Д. залогинился в Фейсбук со своего аккаунта, видимо, привлеченный обещанием некоего таинственного фокуса, который Пассажир номер 2 вот-вот осуществит – но никаких следов Пассажира номер 2 уже не было.
– Вот и отсюда, выходит, тебя вытерли, – умиротворенно сказал Кристоферон Д.
– Электричество, – понял Пассажир номер 2.
Взял телефон, включил его – осталось 10 процентов зарядки. Написал жене сообщение с адресом и требованием срочно приехать (он знал, что если ничего не объяснять, то она приедет). Согласился выпить чашку ночного кофе с Кристоферсоном Д. – остальные дежурные, видимо, уехали дежурить домой, к семьям. Пока жена ехала, Кристоферсон Д. поддерживал крайне медленную беседу с Пассажиром номер 2 о литературе, устанавливая поудобнее чашечку кофе на «Поправках», выползших из его вещей (Кристоферсон Д все же проверил багаж Пассажира).
– Читал? Говорят, хорошая.
– Важная, говорят. Пытаюсь прочитать. Обычно беру с собой в дорогу – думаю, что в дороге так скучно, что обязательно прочитаю, пока лечу. Но не выходит.
– О чем она?
– Не знаю.
– Не представляю, зачем читать такую толстую книгу.
– Ну, чтобы долететь. Не знаю. Тоже не знаю. Я же не долетел.
Жена перезвонила Пассажиру номер 2 достаточно быстро, затараторила в трубку: уже около входа в участок, вот я, стою, и что, и как, открывает, да, Кристоферсон Д., открывает, ну, говорит, что тебя тут нет. Тебя тут нет. Сбылась твоя мечта, тебя нигде нет. Он хочет поговорить с тобой, дать ему трубку? Даю ему трубку.
Пассажир номер 2 подошел к Кристоферсону Д. и знаками показал ему, что с ним хотят поговорить. Передал трубку, знаками же попросив говорить недолго.
– Кристоферсон, чем могу помочь? – спросил Кристоферсон Д.
Спустя 10 секунд он вышел на улицу и там, долго расхаживая туда-сюда по залитой лунным гравием дорожке, поддерживал с собеседником некий, судя по изменчивой тени его лица, мучительный разговор.
Пассажир номер 2 выглянул наружу, показал Кристоферсону Д. знаками: время, время! Кристоферсон Д. замахал руками: хорошо, хорошо, дай мне еще пару минут!
Через пару минут подошел к Пассажиру 2, отдал телефон. Лицо его было красным и круглым, как Луна, попавшая в солнечную тень.
– Ну что? – спросил Пассажир номер 2, делая несколько шагов по направлению к улице.
– Как теперь с тобой связаться? – мрачно спросила жена.
– Ты где стоишь? – спросил Пассажир номер 2.
– Под фонарем. Над ним еще бабочки. И он трещит, слышишь?
– Я тоже под фонарем. Фонари, получается, пересекаются – как улицы. Ты можешь взяться за фонарь рукой?
– Я уже.
– Тут президент – Трамп. Прикинь. И все эти указы идиотские – от него, оказывается.
– За что тебя туда?
– Да я знаю, за что.
– Ну, может, меня там нет? Может, тебе там хорошо будет?
Потом жена заплакала, затряслась, как обычно. Он почувствовал, что фонарь как будто ходит ходуном – хотя на самом деле это у него задрожали руки.
– Зачем ты это сделала? Ты сама виновата.
Жена начала перечислять зачем. Фонарь трясся. Телефон умирал.
– Как мне теперь тут жить? – спросил он. – Мы не встретимся все равно. Ты ладно, ты должна будешь какую-то компенсацию получить, видимо. Я же пропал. А мне тут как? Без документов. Меня теперь, наверное, депортируют, если Трамп президент.
– У меня ощущение, что ты себя сам депортировал! – закричала жена.
Фонарь щелкнул и загудел, как трансформатор. Пассажир номер 2 вспомнил, что видел это в каком-то сериале на Netflix.
– Скоро телефон сядет, – сказал он. – От местного электричества он становится местным телефоном, таковы законы местности. Короче, повторяю: тебе дадут какую-то компенсацию. Меня депортируют, потому что у меня нет документов. И это пока минимум, что я знаю про эти места. Всего тебе хорошего на новом месте. Включи Скайп.