[96].
Новая профессиональная музыка развивалась одновременно с татарским театром — и оба этих явления испытали влияние русской и европейской культур. Народные песни входили в обиход и популяризировались через исполнение со сцены — таким образом, к примеру, в Казани получила известность оренбургская песня «Кара урман», которая сейчас считается одним из величайших образцов музыки казанских татар[97].
Татарская музыка: советское время
После Октябрьской революции 1917 года уехали из Татарстана или перестали работать многие ключевые фигуры национального искусства[98]. В это же время татарская музыка начала адаптироваться под запросы нового советского общества. Идеология вторглась во все сферы культуры, в том числе в существовавшие в симбиозе национальный театр и музыку. Несмотря на разнообразный и вполне выверенный репертуар Татарского академического театра, постановление Татарского обкома партии от 4 ноября 1933 года предписывало «осуществлять большее руководство работой драматургов». Театр должен был «приглашать в качестве консультанта русского художника-режиссера» и посылать пьесы в Москву на утверждение ЦК ВКП(б).
Государство рабочих и крестьян стало развивать в Татарстане профессиональное музыкальное образование: татарская музыка взяла курс на слияние с европейской и русской традицией. К этому времени в Татарстане появилась плеяда национальных композиторов — почти все из них обучались и работали не только в Казани, но и в Москве.
В 1925 году в Татарском государственном драматическом театре прошла премьера первой татарской оперы «Сания», сочиненной Султаном Габяши и Газизом Альмухаметовым при участии Василия Виноградова. Другой татарский классик Салих Сайдашев соединил народные мелодии с европейской традицией в музыке к спектаклям «Галиябану», «На Кандре», «Голубая шаль» и «Наемщик».
Государственную филармонию Татарской АССР открывало в 1937-м исполнение Первой симфонии Назиба Жиганова, а еще через два года его же опера «Качкын» стала первой постановкой Татарского театра оперы и балета. В 1943 году Жиганов был назначен его художественным руководителем, а после стал инициатором создания в Казани консерватории, которую и возглавлял 40 лет, параллельно занимая должность главы Союза композиторов ТАССР.
Русский по происхождению, Александр Ключарев в родной Казани был главным редактором музыкального вещания Татарского радиокомитета, руководителя ансамбля песни и танца ТАССР и Татарской государственной филармонии. Композитор Ключарев известен обработками народных мелодий, который собирал в этнографических экспедициях.
Первая татарская женщина-композитор Сара Садыкова сначала дебютировала как певица, училась в Московской консерватории, работала в Московском татарском театре, в Казани пела в операх «Сания» и «Эшче», а после сама начала писать песни, используя элементы танго и вальса.
Не отрицая историю татарской музыки, советские композиторы переосмысляли татарский фольклор, адаптируя его к европейской симфонической традиции и не принимая во внимание его мусульманские корни.
Канон татарской эстрадной песни сложился после Второй мировой войны благодаря радио, которое появилось в Казани в 1927 году. Пентатоника, мелизматика и легко узнаваемые попевки в окончаниях фраз были соединены с аккордовым мышлением и европейской структурой композиций. Песни, выдававшиеся за народные, чаще всего исполнялись под аккомпанемент баяна, но также существовали и в оркестровых переложениях. Музыкальное наполнение для эфира обеспечивали в частности Казанская консерватория и филармония имени Габдуллы Тукая. В последней началась всесоюзная карьера эстрадно-джазового оркестра под управлением Олега Лундстрема и многих звезд татарской эстрады. Первые записи биг-бэнда Лундстрема, переехавшего в 1947-м из Харбина в Казань, — это джазовые версии татарских песен, записанных Александром Ключаревым. Причем вокалисты тогда выступали под живой аккомпанемент, а в составе подыгрывающих им ансамблей были не только татарские, но и русские музыканты, следившие за тенденциями советской и зарубежной музыки. Такое смешение культур иногда давало причудливые плоды. Так, ансамбль «Идель», выступавший с обожаемым публикой певцом Ильгамом Шакировым, изловчился вставить в народную песню «Идел буе каеннары» вступление из знаменитой композиции The Doors «Hello, I Love You».
По мнению доцента кафедры татарской музыки и этномузыкологии Казанской консерватории Геннадия Макарова, в советское время национальная традиция была сильно искажена. После 1920-х перестали выходить сборники аутентичных народных песен, а их тексты стали переписываться под социалистические реалии. Композитор Султан Габяши перестал записывать баиты и мунаджаты, поскольку исследование религиозного музыкального творчества стало идеологически сомнительным и попросту опасным. Как и во всем Советском Союзе, в ТАССР начались массовые антирелигиозные процессы: мечети сносили или превращали в школы и коммуналки.
«Национальная музыка формировалась в эпоху, когда уже появились средства массовой информации и началась унификация культуры, — рассказывает Геннадий Макаров. — Что интересно, и Александр Ключарев, и Джаудат Файзи, и Мансур Музафаров выпускали свои сборники, в основном записывая эти песни у исполнителей, которые уже апробировали их со сцены. То есть непосредственно от народа там нет ни одной записи. А этнические песни начал записывать Махмут Нигмедзянов[99], специально ездивший за этим по деревням в 1960-е. И получается, что костяк, основу татарской национальной музыки сегодня составляют песни, которые пелись со сцены. Эти напевы знают татары от Калининграда до Владивостока. А вот этнические песни знают и помнят только глубокие старики»[100].
Аналогичные процессы подмены традиционной культуры ее эрзацем происходили во всем Советском Союзе. Как замечает филолог Александра Архипова об исследованиях фольклора в СССР, «первый шаг: поэты есенинского круга едут в деревню и записывают частушки с целью действительно увидеть дух народа. Потом они эти частушки исправляют, потому что дух народа не очень хорошо эти частушки складывает. Они их исправляют, дописывают свое и это издают. Третье издание — это написанные ими частушки по мотивам поездки в деревню, потому что, конечно, они напишут лучше. И четвертый шаг: эти частушки отправляются обратно в деревню с указанием, как их нужно петь»[101].
Радио в Татарстане создало и первых звезд эстрадной музыки. К 1960-м сформировались два основных типа татарских песен, которые до 1990-х не смешивались. Первый — песни, исполняемые под баян. Зачастую в деревенских клубах они ценились выше. Певица Альфия Авзалова, начинавшая в конце 1950-х, а в следующем десятилетии выступавшая с ВИА «Казан утлары» («Огни Казани»), вспоминала[102], что на таких концертах публика кричала ей: «Зачем вы стучите по ведру?» (сельские жители не оценили звук барабанов). Второй тип — композиции, аранжированные в духе зарубежной популярной музыки. На выходивших в советское время пластинках татарские песни исполнялись и под баян, и под аккомпанемент ВИА и оркестров, но порознь. Обыкновенно традиционный вариант записывался на одну половину, а эксперименты на другую. Уже упоминавшийся ансамбль «Идель», аккомпанировавший Ильгаму Шакирову, делал аранжировки для татарских песен[103], явно вдохновляясь The Beatles и другими зарубежными рок-группами. При этом сам Шакиров пел в традиционной манере, используя мелизматику.
В 1980-е в инструментарий музыкантов входят синтезаторы, в это время сильно влияние на татарскую песню электропопа и даже итало-диско. Например, в записанной в 1989 году пластинке Венеры Ганеевой «Туй күлмәге». В то же время татарские композиторы ищут новые пути развития, обращаясь к досоветскому наследию. Алмаз Монасыпов изучает баиты и мунаджаты, а в вокально-симфонической поэме 1974 года «Тукай аһәңнәре» соединяет электронные инструменты, джаз и восточные ритмы. Шамиль Шарифуллин пишет в 1975-м концерты для хора «Мунаджаты». Возникает интерес и к древним тюркским инструментам, которые, впрочем, остаются уделом энтузиастов. Геннадий Макаров вспоминает, как в конце 1980-х, после экспедиций по селам и изучения источников изготовил первую домбру[104]: «Руководитель одного фольклорного ансамбля, увидев ее, вцепился и умолял отдать». Интерес не стал массовым, возвращения к сазам и кыл-кубызам не произошло — они появились у нескольких фольклорных коллективов и иногда звучали на оркестровых концертах как символ татарской экзотики.
Татарская музыка: постсоветский период
После распада СССР Татарская автономная республика преобразована в Республику Татарстан. Это дало больше экономической и культурной свободы. В феврале 1994 года президент России Борис Ельцин и президент Татарстана Минтимер Шаймиев подписывают Договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти РФ и РТ. В Татарстане становится больше татарских школ, татарская речь чаще звучит на улицах, и в республике начинается подъем интереса к национальной культуре.
В начале 1990-х монополия государства в сфере шоу-бизнеса исчезла. Концерты начали устраивать частные коммерческие организации. Татарские эстрадные артисты перешли на экономный вариант музыкального сопровождения, который хорошо звучит даже на сельской аппаратуре. Музыкальная культура ответила на социальные и экономические изменения появлением нового типа песен, которые объединили электронный бит, синтезаторные подложки и баянные наигрыши. Темы — традиционные: любовь, уважение к родителям и красота родного края. Главной звездой нового жанра становится Салават Фатхутдинов, ныне создатель собственного театра песни и народный артист Татарстана, ежегодно проводящий многодневные концертные марафоны в крупнейшем казанском театре имени Камала. Благодаря активности эстрадных музыкантов, электронный «минус», поверх которого играет баян, а то и несколько, становится символом «татарского» звучания, распространяющимся через звукозапись, концерты, радио и телевидение.