всегда хорошо. На самом деле я вряд ли сумею назвать хоть что-то милое моему сердцу, что досталось бы мне без дискомфорта или роста. Эти два понятия неразрывно связаны, и нигде их сочетание не выражается так ярко, как в наших отношениях. Можно сказать, эти совместные испытания подтвердили мое изначальное убеждение: Эмили — мой человек. Проблема заключалась в том, что мы две совершенно разные личности и мой опыт не являлся ее опытом. Короче говоря, она не чувствовала то же самое в отношении меня. Как минимум в начале. Эмили держалась настороженно и робко и не всегда понимала, что делать со мной и фигуральными «нами» помимо того, что нам внушало общество. Фактически первое свидание и последовавший за ним поцелуй прекрасно отражают первые наши месяцы. На том свидании мы отправились на прогулку, искать водопады. Мы хотели дойти как минимум до одного, однако, идя рядом, не были вместе. Я нервничал и был очень возбужден. Я хотел рассмешить ее, но тем утром у меня у самого не получалось смеяться. Меня пугали ее самоуверенность и грациозная внутренняя сила. Я хотел выглядеть так, будто обожаю походы и природу, но глубоко внутри понимал: я городской парень и не обману ее, она легко почувствует малейший признак фальши или неуверенности во мне. Помню, как хотел казаться большим, чем есть на самом деле, потому что был уверен: ей нужно намного больше, чем просто я; я постоянно спрашивал себя, достаточно ли полноценен для нее.
Когда мы вышли, светило солнце, но потом неожиданно пошел дождь. И этот дождь стал для меня словно карточка «выйти из тюрьмы» в «Монополии», подброшенная самой природой. Мы оба сразу же расслабились. В какой-то момент присели на длинное бревно, лежавшее на берегу ручья. И неловко замолчали. Я размышлял, смогу ли победить волнение и поцеловать Эмили. «Нужно сначала спросить ее или лучше просто подождать удобного момента и поцеловать? Необходимо ли мне ее согласие? А может, она из тех, кто ждет, что мужчина возьмет всю ответственность на себя? Или я поднимусь в ее глазах, если спрошу разрешения?» Эти мысли атаковали меня, словно рой злобных пчел, и в конце концов я сделал то, что подсказывало мне сердце, — спросил ее. Она посмотрела на меня, на секунду замялась, а потом, улыбнувшись, сказала «да». «С чем связана эта заминка? Она осуждает меня? Может, думает, что я слабак? Черт, следовало просто поцеловать и рискнуть быть отвергнутым. А может, она такая добрая, потому что мы уже час идем и отказать просто невежливо? Черт! Заткнись, Джастин! Давай!» И я наклонился, поцеловал ее, а она в ответ поцеловала меня. Это было волшебно. Или нет? Я готов поклясться, что между нами проскочил разряд электричества. В этом поцелуе, несовершенном, но таком приятном, я точно почувствовал что-то волшебное. Позже я узнаю: она не почувствовала вообще ничего.
Как я говорил раньше, в моей религии принято глубже изучать особенности того, с кем встречаешься, а не полагаться на дикие и страстные проявления физической любви, так как мы знаем: химия нашего мозга часто заставляет нас путать сиюминутные ощущения и вечные истины. В отношениях с Эмили странным было то, что, какими бы «привлекательными» мы ни казались со стороны — и каждый сам по себе, и как пара, — физическая связь между нами практически отсутствовала. Мы работали в этом направлении. Долго. Можно назвать это проблемой полярности или — как говорят мужчины в гипермаскулинных группах, которые я начал в отчаянии посещать, — дисбалансом мужской и женской энергии. Я прочитал все книги, до которых мог дотянуться, и прошел обязательные для мужчин курсы Дэвида Дейды в попытках отыскать своего внутреннего воина. Ничего не работало. Оказывается, невзирая на мои усилия, Эмили, скажем откровенно, просто боролась со своим влечением ко мне. Сейчас, когда я пишу это, часть меня хочет нажать на капслок и написать что-то вроде: «КО МНЕ? СЕРЬЕЗНО? ОНА МОГЛА БЫ СТАТЬ ТАКОЙ СЧАСТЛИВОЙ!» Так поднимает голову мое эго, желающее скрыть неуверенность, вызванную общением с сильной женщиной. В действительности загвоздка таилась не только в физическом влечении; она пряталась где-то глубже, в моих поступках, в энергии, которая исходила от меня, и все это, соединяясь с травмами и слабыми местами Эмили — общими для многих женщин, — создавало огромную проблему полярности. Это не просто разница между мужским и женским; эта проблема не решается книгами, занятиями и пробуждением внутреннего альфа-самца. Я пробовал все это. Я делал все это. Проблема лежала глубже. Да, ребята, это правда: я не привлекал физически свою подругу, женщину, которую считал той самой, своей, единственной.
Эх, стоило мне написать это, как тут же захотелось стереть все и рассказать сказочную, а не реальную историю. Но я не могу, ведь, выкинув истину, не помогу не только людям, которые, надеюсь, будут читать эту книгу, но и себе самому. Это часть жизни, и я не должен стыдиться ее, как и Эмили. Важно то, что сейчас мы вместе. Мы преодолели и победили так много трудностей, что стыдно не поделиться этим ради счастья других пар, которые могут столкнуться или уже переживают нечто подобное.
Я увлекающийся человек, если вы еще не поняли. Если меня что-то привлекает, я фокусируюсь на этом. Будь это новый гаджет, тренажер или просто идея — я выясню об этом все, что сумею, постараюсь стать экспертом в этом вопросе; я настолько упорен, что мое поведение может выглядеть как навязчивое (и часто таким и является). Это одна из самых больших моих слабостей и также одна из самых сильных моих сторон — благодаря ей я добился успеха в различных творческих областях и в бизнесе. (К тому же, как недавно выяснилось, я Водолей с луной в Скорпионе, и это очевидно подтверждает все вышесказанное, хотя я понятия не имею, что это значит.) Моя увлеченность бывает особенно сильной, когда переносится с вещей или занятий на другого человека. Приведу небольшой пример наших проблем полярности. В самом начале отношений, когда мы с Эмили ходили на вечеринки, мне совершенно не хотелось общаться с другими; я желал быть рядом с единственным человеком — с самой Эмили. Я был буквально одержим ею, и с кем бы ни беседовал, постоянно искал ее глазами, подходил к ней. Я никак не мог насытиться нашими свежими и бодрящими отношениями. Тогда я не знал, что многие женщины воспринимают подобное поведение как контролирующее и удушающее. И то и другое плохо заходит, особенно когда вы встречаетесь с сильной, независимой женщиной, не привыкшей общаться с чувствительным и эмоциональным мужчиной.
В общем, я думал, что веду себя очаровательно и она чувствует себя увереннее в лучах моего влечения к ней, но позже выяснил, что эффект был противоположный. Эмили часто называла меня тогда миленьким щеночком. Ей казалось, что я не мог долго оставаться один, и, едва пропадая из моего поля зрения, она буквально ощущала, как я ищу ее в толпе, и из-за этого хотела спрятаться от меня. Все-таки щенки не только умильные, но и надоедливые. Я пребывал в растерянности. Мое возбуждение и страсть, наши новые отношения заставляли меня стремиться к ней, я порой не мог дождаться встречи, но это, в свою очередь, вызывало в ней страх и смущение. Впоследствии это оттолкнуло ее от меня, мои комплексы неполноценности усугубились, и все это вместе переросло в травму и кризис неуверенности.
Чем больше я копался в этом позже, тем больше осознавал, что совершил две крупные ошибки. Первая: как эмоционально доступный мужчина, я был уверен всегда (особенно на вечеринках): женщина, с которой я рядом, почувствует мое влечение к ней и будет рада, если я стану публично демонстрировать его. В моих прежних отношениях происходило обратное, и обе мои предыдущие подруги возмущались тем, что я не уделял им достаточно внимания либо больше интересовался другими посетителями вечеринки (это правда). Я знаю, что многие мужчины теряются в подобных ситуациях. Одна женщина порой требует от нас определенного поведения, а другую оно отталкивает. Они обе правы; мы не можем судить о мужчинах в целом и точно так же не должны ровнять всех женщин под одну гребенку. Именно поэтому нам, мужчинам, важно не играть роли, меняя маски, а быть честными перед собой, следовать за своей интуицией и одновременно слышать близких людей, получая от них реакцию на наше поведение в режиме реального времени. Игнорируя это, мы не построим фундамент; любая сильная женщина почувствует это и двинется в противоположную сторону, ведь она поймет, что мы изображаем кого-то не от любви, а из страха — страха оказаться неполноценным. Причиной моего поведения на тех вечеринках, если подумать, являлось не только предположение, что все женщины хотят такого отношения, но и частично моя неуверенность. Я хотел публично «закрепить» свою девушку за собой, так как подсознательно считал, что это поможет мне в большей степени почувствовать себя мужчиной. Она была для меня главным призом, а какой мужчина не захочет держать «главный приз» в своих руках? Я желал убедиться, что все мужчины в помещении знают: она со мной. Я не хотел копировать повадки плохих парней и удерживать дистанцию или изображать, будто равнодушен к ней, чтобы дать ей возможность захотеть меня. Я читал все эти книги о науке свиданий, и хотя какие-то советы в них выглядят дельными, это все равно не поможет подготовить плодородную почву для длительных здоровых отношений. Эмили была моим человеком, не девушкой на одну ночь, не той, которую требовалось завоевать. Если бы она решила отвергнуть меня, я хотел, чтобы она отвергла МЕНЯ, а не какого-то парня, которым я притворялся. Так что я совершил попытку, отбросил осторожность и отважился быть собой. Но, конечно, у меня вышло не очень; как ни старался я показать свою живую, уязвимую и страстную натуру, меня все равно терзали неуверенность, страх и сомнения. А это плохие удобрения.
На всякий случай хочу предупредить: противоположный сценарий тоже возможен и постоянно встречается. Мужчины приходят на вечеринки, игнорируют своих партнерш и общаются с другими людьми, чтобы показать, какие они независимые и свободные. Вероятно, такое поведение может каким-то образом вызвать в женщине больший (хотя и временный) интерес к мужчине,