Однако во мне всё ещё жил и здравствовал убийца, который жаждал возмездия за любой вред, нанесённый моей женщине.
От этой мысли моя рука задрожала. Я взял прядь рыжеватых волос и стал перебирать её между пальцами, наслаждаясь мягкостью.
Моя женщина.
Да, я правда так считал.
Ее история, черт возьми, потрясла меня. Я полагал, что причина, по которой она вернулась домой, когда было совершенно очевидно, что ей здесь не нравится, не очень хорошая, но… блять.
Я случайно сжал ее волосы в кулаке, и она слегка дернулась.
Я заставил свое тело расслабиться, не желая, чтобы она проснулась и опять разозлилась на меня. По крайней мере, пока что. Я понимал, что для нее обида еще никуда не делась.
Она подчинилась мне прошлой ночью, но сделала это с яростью, со всем пылом. И, черт возьми, она приказала мне встать на колени.
Мой член затвердел при одной только мысли об этом.
Я провел рукой по голой спине Уиллоу — кожа была нежной и белой, как снег на улице.
Смерть отца стала для неё тяжёлым ударом. Я видел это в её глазах, когда она рассказывала о нём, словно он умер только вчера, а не два года назад. Груз вины за то, что она не приехала сюда, был слишком тяжёл для неё.
Я ненавидел это. Но у нее был отец, которого она любила и сильно горевала.
Ей оказалась намного сложнее, чем я предполагал. И когда я приблизился к ней в тот день, я осознал, что она сама непроста, по одному лишь её хмурому взгляду. Я хотел понять её. Хотел, чтобы она стала моей. Хотел, чтобы она захотела быть моей не только на одну ночь.
При этой мысли я скользнул рукой вниз по ее спине к великолепной попке, обхватил ее, помял, а затем я перевернул девушку на спину.
Глаза Уиллоу резко распахнулись, и в ее взгляде сна, как небывало. Щеки её порозовели, а тело напряглось.
Прежде чем она успела открыть рот и притвориться, что все еще ненавидит меня, моя рука опустилась ей между ног, где ее киска уже была влажной.
Ее тело расслабилось, мгновенно отдаваясь мне.
Я прижался к ее губам, завладев ее ртом.
Она без колебаний ответила на мой поцелуй.
— Я еще не закончил с тобой, — прошептал я ей в губы, погружая пальцы в ее бархатное тепло.
Она издала стон удовольствия, и мой член запульсировал.
Да, я никогда не закончу с Уиллоу Уотсон.
ГЛАВА 13
УИЛЛОУ
Прошлой ночью у меня был секс с Броди Адамсом.
Блять.
У меня был секс с Броди Адамсом.
Я была под кайфом?
Во-первых, он полицейский, так что, хотя марихуана и разрешена законом, не думаю, что он из тех, кто ее употребляет, так что нет.
Я была пьяна?
Два бокала вина вызывали у меня лёгкое опьянение, которое компенсировалось сытостью после ужина, приготовленного Броди.
Я сошла с ума?
Учитывая события последнего месяца… возможно.
Это единственная причина, которой можно было объяснить, что прошлой ночью мы занимались с ним сексом.
А сегодня утром?
Я была такой отдохнувшей, как никогда в жизни, и больше не испытывала эмоциональных потрясений от ссоры с семьей. Я уже оправилась после небольшой автомобильной аварии. И все же я переспала с ним. Второй раз.
Это был самый потрясающий секс в моей жизни.
И вместо того, чтобы убежать, как только секс закончился, я сделала немыслимое… Я послушалась его мягкого приказа: «Спи», а затем позволила ему поцеловать меня в лоб, после чего укуталась в мягкое одеяло, пахнущее им, и снова заснула.
Было уже больше десяти утра, а я валялась в постели Броди Адамса. В его домике у леса. А его очаровательная собака лежала у меня на ногах.
— Черт, — прошептала я.
Я хотела натянуть одеяло на голову и попытаться телепортироваться обратно в свою двуспальную кровать в мамином доме. Но у моего мочевого пузыря были другие планы.
Поэтому я встала с кровати. Осознав, что у меня нет выбора, я стащила фланелевую рубашку со спинки кресла в углу комнаты, чтобы прикрыть свое обнаженное тело. На дворе зима, черт побери. Неважно, что в доме уютно и тепло. Я вдыхала запах Броди с рубашки, как будто не ощущала его на себе. Я чувствовала его по всему телу.
Пока я делала свои дела, мое тело приятно ныло, как будто я провела тренировку. Я не занималась спортом. Однажды я сходила в модный тренажерный зал, который посещал Джефф, где на меня осуждающе смотрели худые женщины в леггинсах, и больше я туда не возвращалась.
Но на следующий день у меня болело тело.
Это был единственный раз за все время наших отношений с Джеффом, когда мое тело болело от физической нагрузки. У нас не было такого интенсивного и умопомрачительного секса, чтобы на следующий день у меня болели мышцы. Наша интимная жизнь была спокойной, и я редко достигала оргазма.
Так происходило с каждым мужчиной, с которым я встречалась.
Мне казалось, что это обычное явление. Я думала, что секс слишком разрекламирован телевидением и книгами, написанными мужчинами, чтобы заставить женщин чувствовать себя виноватыми за то, что они не чувствуют того, что должны, и поэтому вынуждены притворяться перед мужчинами, которые не проявляют инициативы, а лишь стремятся получить удовольствие.
Оказалось, что такой секс существует. Без шуток. Броди постарался на славу. Мои щеки раскраснелись, когда я смотрела на себя в зеркало ванной, вспоминая произошедшее.
Комната была безукоризненно чистой и современной. Ещё одна копия ванной комнаты, в которой я принимала душ прошлой ночью, но с более просторной душевой кабиной, которая выглядела превосходно. Очевидно, здесь был проведён ремонт, поскольку дом выглядел старинным, но кухня и ванные комнаты были современными и выглядели дорого.
Мне было интересно, откуда у него деньги. Шерифу маленького городка платили мало. Он упоминал, что пошел в армию после окончания школы. Я задумалась об этом. Я считала своим долгом не интересоваться Броди Адамсом, но мне было любопытно.
Я размышляла об этом, пока чистила зубы пальцем. Зубная щетка Броди аккуратно лежала рядом с раковиной, и у меня возникло странное желание воспользоваться ею вместо пальца. Несмотря на то, что он был во мне, использование его зубной щетки казалось слишком интимным.
Душ манил, но я не хотела смывать с себя запах Броди. Еще нет. Но я должна была хотеть.
На зеркале комода, которое я не заметила раньше, лежала записка, а рядом — стопка моей одежды. Выстиранная и сложенная, судя по всему. Когда, черт возьми, Броди успел постирать мою одежду, аккуратно сложить ее, а потом разложить на комоде? И как я все это проспала?
Ах да, я сильно поругалась с братом, чуть не погибла в сугробе, а потом у меня был лучший секс в моей жизни. Это утомляет.
Его почерк был аккуратным, записка написана заглавными буквами. Не потому, что он кричал на меня, а потому, что у него такая манера письма. Его почерк был выразительным, смелым.
ОДЕЖДА ЧИСТАЯ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПОКИДАЛА ДОМ ДО МОЕГО ВОЗВРАЩЕНИЯ. ТЫ, КОНЕЧНО ЖЕ, НЕ СТАНЕШЬ МЕНЯ СЛУШАТЬ И ВСЁ РАВНО УЙДЁШЬ. ПОЭТОМУ, КОГДА БУДЕШЬ УХОДИТЬ, НАДЕНЬ МОЮ КУРТКУ. НА УЛИЦЕ СЛИШКОМ ХОЛОДНО.
Я сделала паузу, сжимая пальцами записку и не в силах подавить улыбку. Как только прочитала приказ оставаться в доме, я поняла, что уйду при первой же возможности. И, судя по всему, Броди тоже это знал. Мой взгляд метнулся к куртке, лежащей рядом с моей одеждой. Она была тяжелой и слишком большой. И в ней будет тепло. Потому что на улице слишком холодно для той одежды, в которой я вчера вышла из дома.
Неужели это было только вчера?
Мне казалось, что я пробыла здесь несколько дней.
Я продолжила читать записку.
КОФЕ ГОТОВ, В ХОЛОДИЛЬНИКЕ ЕСТЬ ПРОДУКТЫ, В ТОМ ЧИСЛЕ ОСТАТКИ ТЫКВЕННОГО ПИРОГА, ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ ЕГО НА ЗАВТРАК. У МЕНЯ НЕ ТАК МНОГО ТРАДИЦИЙ, НО ОДНА ИЗ НИХ — ЭТО ЕСТЬ ТЫКВЕННЫЙ ПИРОГ НА ЗАВТРАК ПОСЛЕ ДНЯ БЛАГОДАРЕНИЯ.
Вот оно. Маленькая частичка его самого. Праздничная традиция, хотя он говорил, что у него их нет. Я подумала о парне, который ест холодный тыквенный пирог в холодном одиноком доме.
МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ОПЯТЬ ВСТРЕТИТЬСЯ С ТОБОЙ БУДЕТ НЕПРОСТО. НО ЗНАЙ, ЧТО Я ГОТОВ БОРОТЬСЯ ЗА ТЕБЯ, УИЛЛОУ. ДАЖЕ СЕЙЧАС, КОГДА ПИШУ ЭТИ СТРОКИ, Я ВСЁ ЕЩЁ ЧУВСТВУЮ ВКУС ТВОЕЙ КИСКИ НА СВОИХ ГУБАХ, И МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО ЕЩЁ НЕ УТОЛИЛ СВОЮ ЖАЖДУ.
От последней строки у меня задрожали колени. Я хотела скомкать листок и выбросить его — а вместе с ним и свои чувства к Броди — но быстро одумалась и разгладила записку. Затем оделась и положила записку в карман куртки Броди.
Я спустилась по лестнице. При дневном свете дом выглядел по-другому. Он был таким же красивым, во все окна светило солнце. Оно всегда сверкает ярче на следующий день после бури. Мне этого не хватало. Я и не осознавала, насколько сильно.
Аромат зимнего воздуха. Чашка горячего шоколада в холодные вечера. Звук шагов по хрустящему снегу. Я любовалась видом из окна, рассматривая окрестности. Невозможно было не восхититься красотой моего родного города.
Снег лежал на земле, и больше не падал. Это означало, что дороги уже достаточно безопасны для езды. Но моя машина в сугробе.
В доме было тихо, если не считать цоканья собачьих когтей по деревянному полу.
— Привет, девочка, — нежно поприветствовала я Велму, когда она послушно подняла голову, чтобы ее погладили.
Было приятно, что меня встретила взволнованная собака. Мое сердце снова сжалось от боли, когда я подумала о доме, в котором всегда жила собака, пока не умер мой отец.
Боль смешалась с паникой, когда я подумала о доме, а именно о том, как туда добраться. У меня не было машины, и я не смогу дойти пешком, даже если бы немного сориентировалась. Броди жил на той же стороне горы, что и мы, только дальше. Он солгал, когда вчера вечером сказал, что его дом ближе.
Наши дома находились примерно на равном расстоянии от того места, где я попала в аварию.
Но он привез меня сюда.