А мне пришлось ждать и надеется, что до свадьбы не дойдет. И не дошло… Сразу скажу, что я к разрыву этой парочки был непричастен. Просто я знал, что волчице рано или поздно станет «скучно» с человеком. Так и случилось. Они продержались почти год, а вот после — романов Инга не крутила. Часто плакала в парке около квартиры, которую ей сняли родители (точнее, я, но родители не стали спорить, когда я в очередной раз приказал скрыть факт моего участия в ее судьбе).
Удивительно, но факт, чем старше она становилась, тем более неуверенным я себя ощущал. Одно дело обожать ее издалека, и совсем другое «завоевать» единственную в мире женщину.
Я уже не раз наблюдал такое. Часто альфы крали своих пар, если они были из людей, да и не только альфы. Я видел к чему это принуждение и «животное» поведение приводит! И суицид сломленной или сломанного избранного — меньшее зло. Это в романах плен и унижение приводит к счастливой семейной жизни, а в реальности…
Я этого не хотел, поэтому старался оттянуть очевидное — знакомство и ухаживание, и возможную ненависть ко мне.
Глава 2
(Влад)
Обычно, моя девочка на зимние праздники отправлялась к родителям. Все-таки Новый Год, а я в это время отправлялся по своим делам. С тех пор, как Инга стала совсем взрослой, точнее достигла того возраста, когда зверь стал видеть в ней свою самку, я старался особо никуда не влезать. И причина тому была моя трусость. Зверь чувствовал, что пока женщина не родит наследника, а лучше парочку, он не имеет право рисковать. Это было на уровне инстинктов. Природа, что с нее взять. Я сам себе это позже объяснил тем, что после моей возможной смерти сомнительно, чтобы ее защищал кто-то кроме стаи родителей, а это слишком большой риск. Ведь ее захотят убрать, как возможную мать еще одного Мастера. Рисковать своей тушкой — одно; а тащить в Бездну за собой и ту, что уготована Судьбой — подлость.
Да, я изменился и изменился сильно. И это даже без учета ее активного участия моей судьбе.
На летние же каникулы Инга предпочитала отправляться в короткие туры по миру. Я часто выбирался вместе с ней, был в тех же городах, что и она. Ну и охрана, конечно.
После окончания четвертого курса вуза моя Снежная Королева снова отправилась гулять по миру, благо мои возможности это позволяли. Я даже и не заметил, в какой именно момент содержание Инги полностью стало моей задачей. Вспомнил я про это, точнее про особенности наших взаимоотношений с ее семьей, много позже…
Как только Виктор сообщил, что Инга купила тур в Чехию, я собрался следом. Причем, довольно спешно, потому что неделю Инга не могла решить, куда ей ехать: в Венецию или Чехию. Растущая привязанность к Инге, лишала меня рассудка. Я, конечно, знал, понимал, что любовь делает мужчину — идиотом, а женщину — дурой, но зверь грезил об Инге, и я вместе с ним. Грезы отвлекали от трезвого взгляда на дела, а они мрачнели. В очередной раз не заметил, как рядом с ближнем кругом обосновалась змея. Оборотни не могут идти против прямой воли Мастера, но это не мешает им организовывать предательства и подставы. Действительно преданных и верных волков у меня никогда не было слишком много. Предательство — норма моей жизни, как и деньги, как и власть.
Это не оправдание, но со щенком вместо зверя, сложно было помнить о том, что я всегда буду мишенью.
Проблема в том, что я очередной раз не учел человеческой дурости. А вокруг меня всегда были не только звери, но и их человеческие натуры. Очередное предательство волка, который был близок к Виктору, закончилось нападением на Ингу недалеко от Табора. Тот волк полагал, и верно полагал, что ее смерть сломает меня, что это станет ударом, невосполнимой утратой.
Маленький речной город, больше похожий на кукольный макетик, чем на современный город. Маленкие домики с красными двускатными крышами, старые храмы, узкие улочки, которыми так восхищаются современные туристы-романтики. Я же помню те времена, когда от этого городишки, и ему подобных смердело хуже, чем из современной канализации…
За столько лет слишком многие узнали про то, что у меня есть та, ради которой я не просто убью, но и умру сам. Не удивительно, что моя девочка стала их целью, это было ожидаемо. Удивительно то, что я вообще позволил этому случится.
Предатель не только сдал местоположение Инги, но и сделал все, чтобы рядом с ней не осталось прикрытия. Моих волков отослали под предлогом моего приказа о пересменке. Волк из стаи Виктора, моего главного друга, не вызвал сомнений. Оборотни ушли, оставив Ингу одну.
Вампир напал на нее. И, на этом бы, наша история любви закончилась, не начавшись. Волк отозвал оборотней, но забыл про людей. Тройка наблюдателей из простых людей, которые следили за Ингой, вмешались в бой. Подробностей того боя, а точнее короткой стычки (что могли люди против вампира?) я так и не узнал со всеми подробностями.
Когда все-таки прибыл на место нападения, нашел три трупа: двух мужчин и одной женщины. И испуганную, но живую и целую Ингу.
Моя волчица, несмотря, на всю свою избалованность, несмотря на всю свою неопытность, все-таки была волком, и именно поэтому близко от нее мои волки находиться не могли — она бы учуяла. Поэтому в ее повседневной жизни рядом всегда были простые люди, не оборотни, а те из людей, которые знали, что в мире есть магия, вампиры и оборотни. Пара таких «доверенных» училась с Ингой в университете, один жил в ее доме. В общем, много рядом с ней было моих людей. Большинство из этих людей я даже и не знал.
Как правило, такие люди сами собой появлялись рядом с оборотнями и были одаренными. Сложно скрывать свою природу от тех же семей избранника, например. Да, и свидетелей оборота в зверя всегда хватало. В общем, рано или поздно, но рядом с любым оборотнем появлялся десяток людей, которые знали о нашей природе. Как только Инга стала покидать пределы волчьего поселка ее стаи, рядом с ней всегда были не только оборотни стаи ее отца, не только мои волки, но и вот такие «простые» люди, которые работали на оборотней. Стоит признать, что действительно простых среди таких людей почти никогда не было. Как правило, все они так или иначе, но были одаренными в магическом плане.
Проблема была в другом: та тройка, что осталась рядом с Ингой, когда смена оборотней ушла, не была охотниками, они даже не приносили клятву верности и не имели моей метки подчинения. Понял я это позже, а тогда, едва не поседел, пока мчался на зов ее крови.
Оба мужчины нашлись в доме. Они отстреливались, в надежде зацепить вампира. Их он убил просто, сломав шею одному, и разорвав грудную клетку второму. Сомнительно, чтобы мужчины поняли, что их убило. Женщину же я нашел на лестнице в подвале дома, в котором они укрылись от вампира. Как люди смогли понять, что за ними следят и успеть спрятаться в доме, подготовиться к нападению?
Над женщиной же вампир поиздевался намного больше. Оторванная рука, разодранное лицо, переломанные ноги. Лично у меня сложилось впечатление, что вампир вымещал на ней свою злость.
Что бы не говорили, а среди вампиров мало маньяков. Как правило, они убивают быстро и просто, с одного удара, не стремясь продлить агонию жертвы. Но, тут же было иначе. Нападавший явно мстил. Но, понял я это позже.
При виде трупа женщины у меня внутри все замерзло от страха. Инга не была магически одаренной, только оборотнем, а значит она мало, что могла противопоставить вампиру-охотнику. Ее просто не готовили к подобному. Ее метка ясно говорила, что она еще жива, но в каком виде я найду ее и успею ли спасти…?
Какого же было мое удивление, когда в трех шагах от лестницы, уже в подвале я нашел уже рассыпающейся в пепел труп вампира. Хотя, удивлением — это было не назвать… шок, что простые люди, женщина способна на такое, без оружия и подготовки. Вот тут-то и стало ясно, что женщина была одаренной, ведьмой — и успела прикончить кровососа ценой своей жизни.
Ингу я нашел забившеюся в самый дальний угол подвала. Грязная, в разорванных колготках и с ссадинами на коленках и руках. Ремешки на ее босоножках были порваны. Складывалось ощущение, что люди волокли ее за собой силой в этот дом. Она посмотрела на меня звериными, изменившимися глазами, с диким ужасом и наведенным на меня керакалом.
Интересно, а откуда у простых наблюдателей были пистолеты, да еще девяти-миллиметровки?
Впрочем, этот вопрос улетучился из головы так же быстро, как и появился. Я подошел чуть ближе и поднял руки.
— Спокойнее, девочка, — мягко сказал я.
Пистолет заплясал в дрожащих руках малышки.
Я присел на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
— Все уже закончилось, — проговорил я.
Она всхлипнула.
Я еще ближе подошел. Медленно протянул руки и помог ей разжать стиснутые пальцы. Рифленая рукоять была влажной от пота Инги, хотя от ствола буквально несло женщиной и какой-то магией. И мне бы тогда обратить на это внимание, но все мы сильны задним умом, а тогда я просто отложил пистолет в сторону.
Не успел снова повернуть голову к девушке, как она бросилась мне на шею. Ее волчица кинулась к моему самцу за защитой. Возможно, она бы сдержала зверя, но шок убрал все блоки человеческой натуры. Я поднял Ингу на руки и прижал к себе.
Из груди сами собой вырывались успокаивающие рыки моего зверя. Он всеми силами показывал, что волчице ничего не грозит. Будь Инга просто человеком, то это бы не помогло, но она — волк. А потому, к моменту как мы выбрались из дома, к моим волкам, она уже успокоилась и только чуть подрагивала в моих руках. Такая маленькая, худенькая, хрупкая… моя.
Уже через пару часов я сидел за столом в своем номере и ждал Ингу из душа. Девочка никогда раньше не переживала ничего подобного, поэтому я не настаивал на знакомстве. Она увидела моего зверя, признала в нем лидера, естественно. А большего пока было и не нужно, поэтому, когда я отправил ее в душ, она только обрадовалась. Вампир не успел добраться до девушки, а мелкие синяки и ссадины заживут на ней за час.