Я кивнула, и двинулась туда, одновременно всячески показывая, что в страхе. Ножки дрожат, ручки тоже, морда белая. Ой, смотрите, меня сейчас стошнит. Изобразить на собственном лице выражение «Я убила! Караул!» не так уж и сложно, тем более именно это от меня и ждут, а когда от тебя чего-то ожидают, просто и обмануть, потому что, как у классика «Я сам обманываться рад…».
В спальне нашлись два тела волков и одно — вампира. Один оборотень лежал в ванной, ногами в комнату, с почти оторванной головой. Крови было так много, что цвет кафеля не везде можно было рассмотреть. Вырванная из стены решетка вентиляции недвусмысленно намекала, как именно, хотя бы один вампир попал в номер. Второй оборотень был убит у окна. И судя по разбросанной мебели, имела место драка. Бета, а это был он, прикончил собственного убийцу, а уже потом умер.
Последним я заметила оборотня на полу за кроватью. Три пули в корпус — не жилец, хотя и дышит еще. «Кусок мяса» бросился к будущему трупу, попытался приподнять. Из горла умирающего показалась кровь.
— Стой! — зашипела я.
Бросилась, ощущая, как безвозвратно изменяется будущее. Ушла еще одна вероятность, а жаль. С другой стороны, я слишком похожа на свою мать, и смотреть на смерть оборотня для меня мучительно.
Отпихнула волка.
— Дверь! — скомандовала, но волк остался на месте, хоть и пропустил к раненному.
Он смотрел на меня так, как все люди смотрят на врача. С мольбой и благоговением, как на Бога, потому что вот он тот, кто спасет, кто поможет.
Тьфу! Ненавижу такие взгляды! Ненавижу, потому что слишком часто их вижу… тьфу!
— Дверь! — повторила я.
Оборотень кивнул и вышел из спальни.
Я же быстро осмотрела раны. Чертово серебро, от него всегда столько крови. И почему в большинстве боевиков из маленькой дырочки вытекает жизнь по капле, а в реальности рядом со мной словно забойный цех открыли!?
Сунула палец в одну из дырок на атлетическом торсе волка. И почему природа создала их такими красивыми? Все, поголовно, как из Спарты сбежали. Смерть бабам, честное слово! Волк дернулся, застонал.
— Имя! — тряхнула я его за плечо, продолжая теребить рану. — Звать тебя как, болезный?!
Парень, молодой еще волк, не больше тридцати, попытался потерять сознание.
— Имя! — гаркнула я ему в ухо, но не слишком громко.
— Ян, — выдохнул он, наконец.
— Ян, отлично! Смотри на меня, Ян! Внимательно!
Мутные зрачки поймали мой взгляд.
— Умница! Обожаю послушных мальчиков.
Уголки губ волка попытались показать улыбку. Замечательно, значит и слышит, и понимает, что я говорю.
— Серебро, Ян. Понимаешь? Я вытащу, только тебе никак нельзя терять сознание. Слышишь? Нельзя отключаться, как только серебро выйдет из тела, тебе нужно будет ускорить свою регенерацию, понял?
Пару секунд он просто смотрел, а потом моргнул.
— Будет очень больно, — снова предупредила я.
Отодвинулась от его лица и села так, чтобы охватить все три дырки. Прикрыла глаза, и постаралась создать три щупа. Энергетические каналы легко ухватили металл. Оборотень задергался, забился на полу, как рыба.
Можно было бы просто вырвать пули из его тела, но тогда у Яна появится еще три дырки. Пришлось обездвижить оборотня. Это трудно, зажимать нервы, очень. Все равно, что пытаться пальцами зажать толстую резиновую трубку. У людей для этого есть зажимы, у одаренных — ничего, только собственная воля.
Краем сознания почувствовала, как из носа появилась моя кровь. Много дара за сегодня. Силой выводила пули так же, как они проникли в тело. Сложно, и мучительно для волка, но ничего не сделаешь.
Раз… два… три… три пули с серебряным напылением упали на ковер. И тут же началась регенерация, контролируемая волей альфы. Ян оказался сильным оборотнем, даже сильнее парочки знакомых мне альф. Когда раны уже почти закрылись, я встала с колен, прихватив Вальтер. И попыталась изменить нынешний вариант будущего.
— Сидите тут, — бросила обоим, потому что «кусок мяса» был у выхода из спальни, и бдил за мной.
— Кто ты? — окровавленные пальцы сжали мою руку. Больно сжали, до синяков.
— Бес, — представилась я.
Невольно вспомнилось, как получала свой «позывной». Мне было шестнадцать. Всего шестнадцать. В этом возрасте, что люди, что оборотни еще только начинают жить, а девочка Вида уже потребовала места для практики. И где? В одной из больниц «Милосердия». Нет, в мире было множество благотворительных фондов, приютов или прочего с подобным названием. И поэтому истинное Милосердие прекрасно работало. Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу. Милосердие имело множество похожих названий, на множестве языков, по всему миру. Больницы, медпункты, а иногда и просто ветеринарные коморки размером с квартирную трешку. И в каждом таком месте любой житель иного общества мог получить целительскую помощь. Места полного нейтралитета. Туда могли прийти вампиры за порцией крови или оборотни, Избранницы или Истинные, неважно кто, главное, чтобы обращающийся имел отношение к какой-то иной расе. Я читала хроники, и знала, что Милосердие организовал Мастер больше двух сотен лет назад. Организовал вместе с каким-то очень сильным вампиром. На содержание Милосердия выделялись средства, как волками, так и вампирами. И за уничтожение подобного убежища карали, что те, что другие.
В шестнадцать я поняла, что могу там работать. И подала прошение, Власу, как ближайшему альфе, на получение позывного. За кличкой шел номер. Номер, как у медицинской страховки, за которым будет реальная личность. С появлением позывного девушка Видана «рождалась» для общества иных разумных.
Влас тогда орал, как пароходная сирена, что не допустит меня к работе с «упырями», но я настояла. Прошло четыре года, а первоначальная обидная кличка «Бес» приросла к коже, сроднилась с подкоркой. И я затрудняюсь сказать, кто сейчас смотрел на бледного альфу: Бес или Видана? Вопрос без ответа.
Подавила неуместную сейчас улыбку, и снова глянула в светлые глаза.
— Не выходите. Оба. — Постаралась взглядом показать, намекнуть, пробудить интуицию внутри оборотня.
Несколько секунд волк вглядывался в меня, и только затем неуверенно кивнул.
Выскользнула из номера в тишину коридора. Глянула на собственные ноги. Ботинки встали точно так, как виделось в предпоследней вероятности. Еще две возможности и один шанс все переиграть…
На душе стало легко. Я знала, теперь знала, почему, несмотря на давнее проникновение, сюда не бегут оборотни. Все просто, взломали камеры, поставили записи на воспроизведение по кругу. Не увидят волки из охраны кадров с убийствами.
Знала я и то, что в соседнем номере уже остывают два трупа из делегации этого самого Яна. Двойка вампиров побывала сначала там. Знала я и то, что одаренного послали «зачистить» номер с Игорем и Юлей. Вот тоже удивительно. Парня не хотели убить за его делишки, а только за то, что он оказался ни там, и ни тогда, когда это нужно. Отвез бы свою милую к себе на квартиру, и у меня был бы выбор чуть больше, чем сейчас… Эх…
Нападавшим нужны были этот альфа и Влас. Зачем? Я уже, наверное, не узнаю. А местные волки слишком привыкли к статусу Серого. На нейтральную территорию не нападают. Никогда.
Двигаясь неспешно, как на прогулке, я вгоняла себя в нужное состояние. Внешние слои моей ауры медленно менялись, подстраиваясь под окружающую среду. Я не «невидимка», лишь чуть приглушить запах, чуть уменьшить громкость собственных движений — это максимум моих умений в плане маскировки. А жаль…
Для обычного взгляда я не перестала существовать, совсем нет. Скорее сознание «скользнет» мимо, не зафиксировав. Так бывает с каждым, если человек идет по улице, сильно задумавшись. Попробуйте вспомнить лица прохожих, в такой момент. Не сможете, потому что их, лица, фиксировало только ваше подсознание. Мое умение лишь действует на всех, а не только на людей.
В руке девять миллиметров с серебром. Восемь пуль. Осталось четыре.
Собственные шаги, и расслоенное сознание наблюдателя, но не участника. Эмоции ушли, как и почти все мысли. Остался лишь слабый страх, что я опять что-то не учла. Болезнь всех прорицателей, как когда-то говорила наставница, и она была права. Нет в мире прорицателя, который не предполагал бы, что вот сейчас все пойдет не так, как он видел в видениях или снах. Всегда кажется, что вот тут-то живые перестанут быть точными марионетками, сделают что-то иначе. И тогда все.
Боялась и я, как сегодня утром, как и пару минут назад. Я всегда боюсь. Только в трансе этот страх где-то далеко, он не управляет телом, не подводит к ошибке. Сейчас стала лишь сторонним наблюдателем. Даже вспоминать не хочется, сколько нервов ушло у Гемора, чтобы вогнать-таки меня, злобного подростка, в это состояние. Позже, много позже я научилась пробуждать его сама. Сейчас телом Виды руководили навыки, ну и сама вероятность.
Выход из-за поворота коридора слился с моим выстрелом. Одновременно с этим лопнула, как шарик моя «маскировка». Вампир, стоящий у двери в кабинет Власа, мгновенно качнулся сначала в сторону, а потом ко мне. Пуля прошла мимо. Конечно, мимо. Выпустила пистолет.
Аура тут же уплотнилась вокруг меня, как невидимый кокон. Сила сделала меня чуть быстрее, чуть сильнее, а тело чуть прочнее. Нет, я не стала сверхчеловеком. Такого может достигнуть любой, тренируясь, под руководством опытного мастера. И «уделать» меня несложно. Мой дар — это прорицание, а все прочие возможности — это огрызки. Я натренировала умения, потому что у самый больной на голову учитель, уверенный, что любой одаренный, с любой направленностью силы сможет стать равным вампиру или оборотню. Ну и еще, потому что я — адреналиновая маньячка.
Вампир двигался быстро, не так быстро как мог бы, протяни он лет пятьдесят в новой жизни, но и быстрее обычного человека. Он налетел, планируя сразу сбить с ног, но я увернулась, качнулась в сторону, одновременно отступая и подныривая под руку.
Мой удар с импульсом пришелся ему в бок. Красиво бы вышло, если бы вампира отбросило от меня, но нет. На то он и вампир, чтобы человек против него не смотрелся. Его мгновенный разворот, удар, который я блокировала. Второй удар, который отбила в сторону, тут же переходя в атаку. Наверное, со стороны мы смотрелись красиво, как смотрятся бойцы на соревнованиях, а не в уличном бою. Все быстро и правильно. Только ни один такой бой не длиться долго. Пятый удар, раскрытой ладонью в грудь был безболезненным. Я ощутила, как трескаются ребра. Реши вампир «воткнуть» в меня руку, опусти он ее ниже грудины — и все. Но он сделал так, как сделал. И меня отбросило от него метра на три-четыре свободного полета. Кажется, я «хекнула», выпуская воздух из легких. Приземлилась, прокатилась по полу.