- Виктор Михайлович, – подала голос моя спутница. – Максим Александрович только что испытал сильнейший эмоциональный стресс, его состояние требует диагностики! И я, как врач...
- Так это же хорошо! – Перебил Алену Сергеевну мужчина. – В таком состоянии люди стараются говорить правду, значит тем более самое время для разговора.
И он опять повернулся ко мне:
- Ну что, Максим! Вы же расскажете мне все, что знаете о местонахождении вашего куратора, Владимира Мальцева?
- Слышишь, дядя! – Меня опять понесло. Очень плохое и в первую очередь для меня опасное состояние. – Ты у нас кто, прокурор? Корочки предъяви тогда сначала. А если нет, то дай пройти!
- А я смотрю, ты у нас гонорный! – В свою очередьнабычился крепыш.
- Виктор Михайлович, – в голосе Алены Сергеевны послышался металл. – Этот человек идет вместе со мной в медицинский блок. Если вы сейчас же не освободите нам дорогу, то я буду вынуждена доложить о вашем произволе руководству корпорации.
- Так я вроде и не мешаю, – мужчина действительно сделал шаг в сторону и теперь смотрел на меня с любопытством. – Переживаю просто. Вам точно сопровождение не требуется? Клиент-то не в себе, как мне кажется.
Я дернулся что-то ответить, но Алена Сергеевна крепко сдавила мой локоть:
- Не переживайте, Виктор Михайлович! Я не тумбочка у турникетов, со мной все будет в порядке.
В тихом коридоре отчетливо прозвучал скрип зубов. Я даже хотел подольше насладиться выражением лица этого наглого товарища, но меня очень настойчиво тащили вдаль от места незапланированного рандеву.
В кабинете, куда маленькая докторша буквально впихнула меня, пахло какими-то лекарствами. Судя по обстановке, я и не заметил, как мы добрались до медблока. Усадив меня на кушетку, доктор загремела склянками, открывая и закрывая шкафчики, а потом подошла ко мне с небольшим пластиковым стаканчиком.
- Выпейте, – Алена Сергеевна протягивала мне емкость с какой-то темно-коричневой жидкостью. – Это успокоительное, в вашем состоянии сейчас самое то. Уровень агрессии просто зашкаливает. Сначала вы пугаете Диму, а потом вдобавок кидаетесь на руководителя службы безопасности компании.
Аааааа, так вот кто это был. У меня же мелькнуло в памяти какое-то воспоминание, но я сейчас себя не контролировал. Безопасник – это реально плохо. На ровном месте себе проблем нажил. Я машинально взял стаканчик и одним глотком опрокинул внутрь содержимое, непроизвольно скривившись от горечи.
- Я не специально, – протянул я девушке пустую тару. – Он сам быковать на меня начал.
Видимо, из-за пришедшей в медицинский блок медсестры Алена Сергеевна не стала развивать эту тему, только укоризненно покачала головой и показала рукой на кушетку.
- Снимите футболку и ложитесь. Надо все-таки провести диагностику организма.
- Алена Сергеевна, – поинтересовался я, разоблачаясь и укладываясь поудобнее. – А как вы так вовремя появились в нашем кабинете? Я же действительно собирался основательно намылить холку этому Диме за его невнимательность. Можно сказать, что вы его спасли просто.
- Датчики капсулы сработали, – ответила докторша. – У вас резко скакнуло давление и пульс, по всем признакам ваш организм испытывал сильнейший стресс. Вы по указанию Раскевича стоите на контроле в нашем департаменте. Медсестра позвонила Диме, и он подтвердил, что присутствие врача может потребоваться. Раскевич попросил меня сходить. Вот и все.
- А что, были неприятные инциденты? – Живо поинтересовался я.
- Всякое бывало, – пожала плечами Алена Сергеевна. – Раз наш медицинский отдел существует, значит, это кому-нибудь нужно.
- А кому? – Меня охватило возбуждение, показалось, что еще чуть-чуть, и девушка расскажет про Виталика, о котором ночью говорил Володя.
Но Алена Сергеевна промолчала, лишь слабо улыбнулась и приложила палец к своим губам.
Мне укололи палец, взяли на анализ кровь, затем последовательно проверили сердце, работу мозга, провели еще с десяток непонятных для меня тестов, но объяснить, что и как, не торопились. На меня потихонечку начало действовать выпитое лекарство, потому что постепенно я полностью успокоился и расслабился. Все проблемы и переживания казались теперь мелкими и несущественными.
Единственная тревожная мысль, бившаяся где-то на периферии сознания, была о безопаснике. Вот ходи теперь и думай, чего ждать от него самого и его ведомства.
- Ну вот и все, Максим Александрович, – вернул меня в реальность голос Алены Сергеевны. – Надо признать, что у вас просто богатырское здоровье. Ни малейших отклонений, даже удивительно.
- Ну так, могём, – пребывая все в том же расслабленном состоянии, улыбнулся я.
Алена Сергеевна улыбнулась в ответ, но какой-то неуверенной и слабой улыбкой, а затем, зачем-то оглянувшись и убедившись, что медсестра далеко от нас, спросила:
- Максим, а вы правда не знаете, где Володя?
Ну вот где справедливость? Зачем? Нормально же общались!
Вся моя расслабленность исчезла как по мановению волшебной палочки. Я изо всех сил старался не показывать свое состояние, но внутри меня все напряглось.
- Да я сам бы хотел это знать, – стараясь выглядеть как можно естественнее, ответил я. – И почему все решили, что я могу быть в курсе. Мы с ним общались только по работе, ничего больше.
- Владимир мало с кем общался в «Берлоге», – ответила Алена Сергеевна, внимательно глядя мне в глаза. – Хотя он жил здесь и вообще редко появлялся на улице. У него что-то произошло в прошлом, но, к сожалению, что именно – не знает никто.
- А у нас в небоскребе есть жилые квартиры? – Постарался перевести я тему. – Я бы не отказался от одной, а то поездки домой после полуночи уже немного напрягают.
- Их не так много, – разбила мои мечты в пыль девушка. – И они очень дорогие. Мне как-то девочки из бухгалтерии говорили, что у Володи на аренду уходит практически вся его зарплата.
- Ого, – оценил я. – С другой стороны, все равно удобно. До работы можно ездить на лифте, готовить не нужно, в столовой кормят, и вкусно, и недорого. Надо будет написать заявление, тем более, если Володина хата освободилась.
То, что шутка вышла неудачной, я понял, еще не успев завершить фразу. Лицо доктора скривилось, как будто она съела что-то кислое, а глаза стремительно влажнели.
- Алена Сергеевна, – ринулся я исправлять ситуацию. – Я дурак, я неудачно пошутил. Все хорошо с Володей, я уверен.
Но было уже поздно. Губы девушки дрожали. Она достала из кармана платок и, не глядя на меня, попросила медицинскую сестру:
- Проводите, пожалуйста, Максима Александровича в кабинет Льва Давыдовича.
- Алена Сергеевна, – попытался я еще раз, но девушка уже вышла из комнаты. Я беспомощно оглянулся по сторонам, но наткнулся только на недоуменный взгляд медсестры, которая ждала меня, чтобы проводить к Раскевичу.
Делать нечего. Эту проблему придется решать чуть позже. Я вздохнул и пошел в гости к психиатру. Хотя именно с этим человеком мне встречаться почему-то не хотелось. В его присутствии меня не покидало ощущение, что все мои мысли читают, как текст с экрана телефона, и все тайное моментально становится известно. Ладно, делать нечего, сейчас проверим, хороший ли из меня актер.
- Лев Давыдович, – я заулыбался, как будто маленький мальчик, увидевший любимого дедушку. На самом деле, внутри меня все сжалось, поэтому, чтобы скрыть это, я начал усиленно оглядываться.
Кабинет Раскевича мне понравился. Чувствовалось в нем что-то домашнее, и в то же время было видно, что здесь не предаются праздному безделью, а работают. Большой массивный двухтумбовый стол не завален бумагами, как можно было ожидать, а девственно чистый. Единственными предметами на его поверхности оказались деревянный письменный прибор и тонкий ноутбук, отодвинутый на самый край. В углу кабинета стояли три мягких кресла, окружавшие небольшой бар с чайным сервизом. Обстановку дополняли мягкий ковер, скрадывающий звуки, и тяжелые массивные шторы темно-зеленого цвета.
Лев Давыдович сидел в одном из кресел и с рассеянным видом листал массивную книгу, судя по всему, какой-то профессиональный справочник.
- Максим! – Психиатр встал мне навстречу и крепко пожал протянутую руку. – Очень рад видеть вас в добром здравии. Присаживайтесь, я только что заварил чай. Алкоголь не предлагаю, сразу после игры он вреден. Хотя по вам и не скажешь, что день был напряженным.
- Вас это удивляет? – Деланно изумился я, стараясь не ударить в грязь лицом, отвечая на рукопожатие.
- Я разговаривал с Димой, тем милым мальчиком, что подменяет Володю, – Раскевич показал мне рукой на кресло перед собой. – Он очень переживает. Молодой человек так эмоционально описывал мне перипетии игры, что я начал переживать не только за вас, но и за него. Кстати, если хотите курить – то пожалуйста, в этом кабинете можно.
- Ну вообще-то я с Димой согласен, – с готовностью уселся я в предложенное кресло и потянул из кармана сигаретную пачку. – Событие действительно несколько эмоциональное. Не знаю, как это смотрелось на экране, а вот мне действительно было не совсем по себе. Очень уж реалистично там внутри все выглядит.
- Приму это как комплимент, – Раскевич вслед за мной достал пачку сигарет и щелкнул позолоченной зажигалкой. – Но восприятие происходящего, это всегда результат работы нашего мозга. И, судя по результатам, вы так до конца не поверили в происходящее.
- С чего вы взяли? – Удивился я. – Мне было больно, я ощущал движения ножа, я бы сказал, что чувствовал эмоции этого сумасшедшего.
- Ну, во-первых, все-таки не до конца, – не согласился со мной Раскевич. – Иначе сейчас на вашем теле наблюдались бы следы от порезов.
- Необязательно, – возразил я ему. – Я тоже изучал физиологию мозга и уверяю вас, что подобная реакция характерна совсем не для всех. Да, действительно, некоторые впечатлительные люди могут убедить самих себя в реальности происходящего настолько, что у них появляются на теле синяки, как будто их били в реальности. Но на самом деле, эта ситуация совсем не характерна для ста процентов людей и является скорей исключением, чем правилом.