Верховное божество — Эвва (Примечание: периодически является своему народу для наказания или поощрения; сестра богини Шейлы — покровительницы тёмных эльфов)».
Третьи цитировали мои изречения чуть ли не дословно. И как только успевали? Писать — это ведь не говорить. Профессионалы.
Четвертые, наоборот, стенографировали вылетающий из уст лектора текст непонятными значками и закорючками. Кто-то, очевидно, надеялся на свою исключительную память и ограничивался редкими схемами, рисунками-набросками, да скудными комментариями к ним. А кое-кто так вообще, словно художественное произведение сочинял. Да так талантливо и увлекательно, что я даже неосознанно прервал лекцию и зачитался:
«Высоких, темноволосых, кареглазых, стройных, безумно красивых и гордых тёмных эльфов, или, как они себя сами именуют — дроу, пожалуй, по праву можно считать самой загадочной и опасной расой Пангеи.
Но если источник возникновения таинственных ощущений, при упоминании об этом народе, более-менее ясен, то в чём заключается причина появления полчища мурашек на мокрой от холодного пота спине и жуткой немотивированной паники, сразу объяснить довольно сложно. И дело тут вовсе не в непривычной для землян мертвецки-серой с голубоватым отливом коже. Орки — те вон тоже зелёные, как мерзкие зомби. Да ещё огромные, клыкастые и людоеды. Ан нет, иметь дело с чрезвычайно привлекательными внешне представителями народа, ведущего преимущественно ночной образ жизни, всё же гораздо, гораздо страшнее.
Может всему виной холодные и подземные лабиринты, служащие дроу городами? Вряд ли. Большинство гномов тоже ведь продолжительное время проводит в шахтах и катакомбах, и ничего. Суровые коротышки с грубыми, словно вытесанными из камня лицами, громоподобными голосами и прескверным характером, все равно вызывают меньшую нервозность.
Тёмные эльфы так же остроухи, проворны, симпатичны и одарены волшебством, как и их светлые собратья. На первый взгляд отличие кроется лишь в окрасе кожи, волос и глаз.
Тогда на чем зиждется этот первобытный страх?
Попробуем разобраться.
В геральдической символике кланов, узорах на одежде, гравировке оружия, орнаментах на посуде и архитектурных сооружениях дроу преобладают не листики, бабочки да яркие лепесточки цветов (как у блондинистых сородичей), а мохнатые пауки, чёрные скорпионы, летучие мыши, отвратительные жабы со змеями и прочие членистоногие с пресмыкающимися.
Но разве за это можно не любить? За одно только это, бесспорно нет!
А если добавить сюда ездовых животных детей Подземелий? Репфайдеров, которые представляют собой уменьшенную копию тираннозавров, и которые так резко контрастируют с шелкогривыми единорогами детей Леса! Да присовокупить тот факт, что заклинания дроу основаны не на магии Жизни (как у тех же светлых), а на магии Хаоса? А эта штука, обязан заметить, на порядок ужаснее вуду орочьих шаманов.
Чтобы было понятней, на примере управления живой природой можно выразиться так: «Подбадривание ароматным, мягким, вкусным ванильным пряником совершенно чуждо для темных дрессировщиков Хаоса. Вместо этого они предпочитают метод угнетения и запугивания. Подчинение воли посредством жёсткого хлёсткого болезненного кнута. Кнута, что оставляет глубокие незаживающие борозды. Причём раны зачастую не только физические, но и душевные».
Не стоит забывать и про матриархат! Великая Праматерь Шейла, Верховная мать Леяра, старшие матери, исполняющие обязанности лидеров кланов, обычные фемины (независимо от того, являются они уже состоявшимися матерями, или только готовятся стать главами семейств в будущем) — абсолютно все они являются святынями дроу. Их уважают, любят, боготворят. И нет такого места на планете, где будет себя чувствовать в безопасности тот, кто по неосмотрительности и глупости своей поднимет руку или беспричинно обидит женщину дроу! Рано или поздно справедливая кара свершится над ним.
Так вот, коли всё это взгромоздить в общую кучу, то, думаю, не случайно, знаменитая Серая Эльфийка, она же Мстящая Теоларинэ, она же Сеющая Смерть, она же Королева Клинков, она же Легенда, она же — Гарант Мира, является этнической дроу».
«Ух, оказывается, как много всевозможных толкований происходящего и интересных взглядов на одно и то же, у вас у людей!», — восхитилось второе сознание, сидящее внутри моего тела, — сознание той самой тёмной эльфийки по имени Теоларинэ.
«Да уж, особенно последнее лихо завернуто», — согласился я. — «Но, Теона, с другой стороны, это даже хорошо. Ведь чем больше граней и чем они разнообразнее, тем чётче и объёмнее вырисовывается реальная картина. И тем скоро их начальство примет нужное нам решение».
«Уверен?» — засомневалось моя курносенькая прелесть.
«Абсолютно!» — заверил я свою чудесную ушастую возлюбленную.
«Что ж, поглядим. Недолго ждать осталось».
«Ага! Самую малость».
«Ха, кстати, Вотар! А у меня тут в голове ещё одна грань вырифмовывается!»
«Что делает?» — усмехнулся я.
«Ну, созидается в стихотворной форме», — немного смутившись, пояснила эльфийка. — «Рекомендую озвучить её ребятам для пущей убедительности. А то у тебя как-то слишком мрачные пейзажи вырисовываются о моей Родине».
«О, как?!» — изумился я. — «Ну-ка, зацени!».
«Кхм, кхм, — мысленно прокашлялась Теона и начала:
У светлых эльфов Жизни Древо;
Златые жёлуди на нем:
В ветвях дубовых кот то влево,
То вправо ходит, то кругом.
Учёный зверь то стихом молвит,
То сказки, то былины говорит.
Там чудеса: там орки в поле;
А в снежных скалах тролль сидит;
Там на волшебном полигоне
Следы невидимых людей;
У ящеров там курьи ноги,
Огонь пылает из ноздрей;
И лес, и дол там дроу полны:
Как о закате света волны
Там схлынут, — в мир ночной пустой
Дозор из девушек прекрасных
Чредой из катакомб опасных
Выходит; с ними — матриарх их злой;
Крестьянский бунт там мимоходом
Свергает грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Дракон несёт лжеколдуна;
Там в кузне гном с кувалдой дружит,
И инструмент исправно служит:
Куёт повозку, что сама
Без упряжи бредёт и без коня!
В болотах гоблины там чахнут;
Пангея там… Но Русью пахнет!
Я там была и эль пила;
В заливе видела тот дуб зелёный;
Под ним сидел и кот учёный
Свои мне сказки говорил.
Запомнила истории все те,
Поведаю теперь их детворе…»
«Ах-ха-ха! Браво!», — мысленно зааплодировал я. — «Кот учёный — это, как так понимаю, Барсик — питомец бабы Поли что ли?»
«Ну да. А Русью пахнет — в том смысле, что тобой, Светкой и Липой!» — пояснила остроухая поэтесса.
«А детворе-то почему? Слушатели наши — вроде бы взрослые люди. Или это намёк на то, что когда тебе два с и лишним тысячелетия, то всех, кому меньше трёх веков, невольно относишь к малышне?»
«Ой, хи-хи, это по привычке», — сказала в оправдание великовозрастная, но с годами, как и хорошее вино, становящаяся лишь прекраснее, дроу. — «И ещё, там в последних предложениях пол рассказчика с женского на мужской переделай. А то я тоже, там как бы от своего лица сочинила».
«Извини, солнышко моё талантливое, но не буду я это цитировать. Хотя и признаю, что твоё описание, действительно, гораздо веселее получилось. Боюсь, просто, как бы после таких стихов большие командиры с большими звёздами на больших погонах, вместо того, чтобы содействовать реализации предстоящей миссии, не задались целью упечь в психушку и нас, и агентов своих. Всех в одну большую палату».
Глава 2
Базирог
— Как там они, Ёль? — поинтересовался Рол.
— Слегка обескуражены происходящим, но в целом, ничего, держатся, — ответила мужу волшебница, очередной раз просканировавшая мысли находящихся в соседней комнате агентов. — Пятеро по-прежнему верят Сергею безоговорочно. Трое всё ещё сомневаются. Двое же, наоборот, уже перестали воспринимать слова Вотара всерьёз. Пару других конспектируют на автомате, не особо анализируя выдаваемую им информацию. Один в полной растерянности от услышанного, и пока не решил, как реагировать. Ну а что за тараканы шуршат в голове оставшейся девицы, определить затрудняюсь, так у неё от природы сильная ментальная защита. С малого расстояния да при визуальном контакте обойти такую блокировку можно, а вот сквозь стену, увы, не пробью.
— Теория, не подкреплённая практикой, зачастую приравнивается к небылицам. Но ничего, как только Серый закончит, выйдем мы, покажем себя во всей красе и убедим даже самых заядлых скептиков этой группы, что далеко не все сказки — ложь, — усмехнулся Ролтрилтар.
Ну да, эльфам легко говорить. Им, для того чтобы произвести впечатление на аборигенов, действительно, достаточно просто показать себя и более ничего предпринимать. Особенно дроу. Уж если острых ушей будет недостаточно, поможет цвет кожи.
Впрочем, оба, что Рол, что Ёлифрэль, всё равно подготовили по маленькому шоу. И хоть программ своих показательных выступлений они мне не предоставили, скорее всего, один продемонстрирует нечеловеческую скорость и ловкость, а другая какие-нибудь безобидные магические фокусы. Конечно, не такие банальные, как извлечение из чужих мыслей загаданных чисел, а что-нибудь позрелищнее. Но это светлой самой виднее. В любом случае, зрителя ждёт театрализованное представление. Они эльфы такие, обожают блистать.