Найдёнова Липа
Во взоре Нэллиса блеснуло столько гнева, что даже мне стало не по себе.
— А ещё они непременно желали, чтобы княжна стонала и кричала от наслаждения. Эйфорида, естественно, противилась. Тогда её изуверски наказывали, и она стонала и кричала, только не от удовольствия, конечно, а от нестерпимой боли, — продолжал маркиз, вновь перейдя со мной на ты: — И знаешь, Олика, я бы, наверное, всё простил, если бы она осталась жива.
— А… как… умерла… ваша Эйф? — с трудом выговаривая слова, поинтересовалась я.
— Да точно никто и не заметил, как и когда. На третьи сутки беспрерывного истязания, когда у неё не осталось сил даже на то, чтобы изредка постанывать, очередной сползший с княжны насильник, посетовал на то, дескать, потаскуха, была чересчур холодна с ним. А когда пригляделся повнимательней, обнаружил, что та уж давно и не дышит.
— Кошмар какой! — вздрогнула я. — Искренне вам соболезную.
Мужчина слегка кивнул, принимая моё сочувствие.
Мне стало невыносимо стыдно за всё те грубости, что наговорила этому человеку ранее.
— А что было потом? — спросила я. Тут же мысленно выругала себя за неуместное любопытство и извинилась перед страдальцем: — Ах, прошу прощения за бестактность, понимаю, как вам неприятно возвращаться в тот роковой день.
— В ту роковую ночь, — поправил бывший граф. — Это произошло в ту самую ночь, когда вы, Ваше Величество, с армией орков и крестьян начали штурм столицы. Эх, всего на несколько часов не успели.
— На несколько часов?! Ай-ай-ай, до чего же жаль, — чуть не всхлипнула я. — Если бы только знала, отдала бы приказ выступить чуть пораньше.
— Да, возможно, тогда повезло бы, — с грустью промолвил собеседник. — Хотя, что об этом пустословить? На всё воля богов. Что произошло, того уже не вернуть. Не вините, себя, моя королева, уж вы тут точно совершенно ни при чем.
Чтобы отвлечь Нэллиса от повторного переживания трагедии, я перевела беседу в иное русло:
— Ладно, милорд, давайте обсудим наши дальнейшие планы по противодействию разгулявшейся в городе и окрестностях преступности? Как, к примеру, обстоят дела с массовым внедрением агентов в шайки? С налаживанием сети информаторов? Получается, как вы хотели?
— Не совсем так, как хотел, но эффект определённо есть, — охотно переключился на разговор о работе руководитель жандармерии. — Кстати, ваш знакомец Мидо, очень на этом поприще преуспел. Благодаря его оперативным действиям, нам удалось обезвредить аж четыре группы разбойников. А в данный момент он вышел на след главаря бригады «кровавых поджигателей».
— Правда? — приятно удивилась я неожиданно хорошо проявившему себя в шпионской деятельности другу.
— Истинная, Ваше Величество! Тем не менее, это ничтожные крупицы успеха, на фоне горы провалов. Почти всегда бандиты оказываются на шаг впереди. Едва удаётся обнаружить место, где они прячутся, или куда собираются нагрянуть, как эти сволочи, словно тараканы, расползаются по щелям, — посетовал Нэллис, после чего достал свёрнутый в рулон лист бумаги и развернул его. — Вот здесь у меня свежие данные о расположении наиболее крупных преступных гнездовий — результат минувшей бессонной ночи целой полусотни моих людей. Однако с уверенностью могу отметить, что уже к полудню, данный список потеряет актуальность. Эх, если бы можно было заполучить хотя бы несколько часов форы, тогда мы бы перехватили инициативу. А так город обречён.
— Но как же её обеспечить эту фору? — вскинула я бровь, не отрывая взгляда от карты и предполагая, что вассал намекает на какое-то дополнительное содействие с моей стороны. — Говорите, не стесняйтесь. Чего вам не хватает? Людей? Полномочий? Или требуется дополнительная кругленькая сумма золотом для оплаты информаторов?
— Эх, если бы всё было так легко, — покачал головой маркиз. — Нам не хватает именно времени. Вот если бы мир ненадолго остановился, было бы просто замечательно. Не сочтите за дерзость, но, боюсь, такие чудеса не под силу даже вам, моя королева.
«Согласна: ни мне, ни золотому жуку, ни даже богам», — печально подумала я, а затем, вновь, коря себя за несдержанность, обратилась к капитан-командору:
— Нэллис, уж извините, что вновь тереблю вашу рану, но вы так и не поведали, что стало с вашей дочерью?
На худом лице мужчины заиграли желваки, заставив меня очередной раз пожалеть о том, что спросила.
— В те редкие минуты, когда Эйфориде давали передохнуть, она успела мне обмолвиться, что не уберегла наше чадо. Девочку почти сразу утопили слуги, предавшие нашу семью. Они поджидали княжну с ребёнком на выходе из тайного подземелья. Жене и самой чудом удалось избежать подобной участи. Какой-то тёмный эльф, случайно проезжавший мимо, заколол алчных негодяев и вытащил из реки захлёбывающуюся княжну с камнем, привязанным к шее. Малышку Пенелопу, к сожалению, остроухий не спас, как ни нырял. Видимо, к тому моменту, её уже отнесло ниже по течению.
— П…Пенелопу? — дрожащим голосом, проговорила я. — Нэллис, имя вашей дочери — Пенелопа?!
— Именно так, Ваше Величество. Но в кругу семьи мы ещё ласково называли Ло.
— А… а сколько ей лет?
— Одиннадцать было. На тот момент, когда её не стало…
— То есть сейчас, получается, Ло должно исполниться пятнадцать-шестнадцать?
— Могло исполниться, — сухо поправил меня маркиз, а потом, будто почуяв неладное, изобразил на изувеченном лице насторожённость. — Но почему вы интересуетесь, Ваше Величество?
«Не может быть! Столько совпадений! Неужели она?!» — моё сердце заколотилось, как бешеное. Зажав на удачу кулаки, я без объяснения причин, оставила Нэллиса в зале, а сама стремглав помчалась к советнику Остраду. Вернее, к его ученику Улиссу, а ещё точнее, — к его подружке, которая уж больно умело, даже для моего опытного на подобные обманки детдомовского глаза, маскировала под обликом беспризорной девицы воспитанную леди…
Пенелопа и Нэллис. Девочка, уже давно отчаявшаяся найти родных и много лет назад похоронивший и оплакавший её отец. Я буквально ревела от счастья, наблюдая за их воссоединением. Столь сильные эмоции мне довелось переживать лишь однажды, когда сама отыскала своего папу.
Однако я не стала долго спекулировать на положительной энергетике, смущая, вцепившееся и не выпускающее друг дружку из объятий, семейство, а тактично покинула тронный зал. Печально, конечно, что радость встречи неполная, и с ними нет княжны Эйфориды, но тут можно процитировать самого опального маркиза: «На всё воля богов. Что произошло, того уже не вернуть».
— Пускай пообщаются, — прикрыв за собой дверь, шепнула я паре стражников с алебардами.
Караульные синхронно кивнули.
— А мы пока и там посовещаемся, — развернулась я к ожидающему моей аудиенции народу и указала на стоящий у стены огромный диван.
Министры и советники, тоже искренне ликующие за натерпевшегося бед Нэллиса, понимающе улыбались и даже не думали перечить. А вот срочно вызванная «правая рука» милорда составила исключение. В том смысле, что данный товарищ, экстренно выдернутый из-подтёплого одеяла в законный выходной и ещё не отдышавшийся от продолжительного бега, отчего-то стоял смурнее тучи.
Зовут его Бордиан. Он тоже из сочувствующих угнетённым гражданам Вивьера дворян, тоже когда-то трудился в королевских «спецслужбах» и в молодости крепко приятельствовал с Нэллисом.
Сначала мне показалось, будто заместитель капитан-командора не очень доволен тем фактом, что на него сейчас свалится весь груз проблем по наведению в городе порядка. Но ведь его начальник выпал из колеи по очень уважительной причине. Да и не думаю, что Нэллису потребуется слишком много времени на восстановление работоспособности. Всё-таки маркиз весьма ответственный человек и, как никто другой осознаёт, что дорога каждая минута. Именно по той же самой причине и я перво-наперво завела разговор с хмурым жандармом, а не с кем иным.
— Бордиан, вот вам свежая бумага. Ознакомьтесь с содержимым и немедленно предпринимайте меры, — протянула я свиток, чуть ранее, предоставленный мне Нэллисом. — Здесь список адресов и лиц, которые… Да вы, предполагаю, и сами в курсе?
— Так точно, Ваше Величество! И меры уже вовсю предпринимаем. Рано утром, до того, как идти о дворец, капитан-командор передал мне дубликат этого документа, и мы с ним обсудили варианты действий.
Ага, значит, я была не права! Передо мной истинный патриот. И вовсе он не нежился в постели, а почитай с рассвета, если ещё не с вечера, пахал во благо страны. Ну а мрачный, потому что устал, как собака.
— Хорошо. Тогда не смею вас больше задерживать, — сказала я и, повернулась было, к заждавшимся у дивана чиновникам.
Но Бордиан не шелохнулся.
— Что-то ещё? — поинтересовалась я.
Щека мужчины нервно дёрнулась, зрачки расширились, и он еле слышно выдавил:
— Мидо.
В душе затрезвонили тревожные колокольчики.
— М…Мидо? Что с ним?!
Вместо ответа шумное сопение и устремлённый в пол взгляд.
— Да говорите же!!! — срываясь на высокие нотки, потребовала я.
— Извините, моя королева, но мы не уберегли его.
— Что? — практически беззвучно пролепетали мои дрожащие губы. — Но… как же так?
— Все подробности пока не известны. Мне самому несколько минут назад доложили. Он и ещё один агент вышли на бригаду «кровавых поджигателей», дабы выяснить основные мотивы их деятельности. Или, ежели инициатива не их собственная, то разведать, кто и с какой целью финансирует группировку. «Кровавые поджигатели» вроде бы даже охотно приняли наших ребят, и чтобы проверить их в деле, сразу взяли на операцию. А потом… потом Мидо разоблачил себя тем, что пытался вынести из горящего дома маленьких детей… Ну и погиб.
Мой разум ещё откалывался верить услышанному, а сердце уже сжалось в груди, провоцируя громкие всхлипы.
— Как вскоре выяснилось, всё было подстроено. Второй, чудом уцелевший, парень сообщил, что в нашей команде завёлся предатель. И мы уже взяли гада, — как раз по шестому адресу из списка….