– Любопытно, кого это я так неожиданно спас. – Нефелим направился к лежащему аборигену. – Пойдём, посмотрим на него прежде, чем добить ненужного свидетеля.
Самец жизнерадостно устремился к цели, и пришлось одёрнуть его свистом, пока зубастый милаха не прикончил аборигена преждевременно. Добравшись до лежащего, Занз Виэт уселся рядом с ним и приступил к осмотру. Быстро выяснилось, что абориген был при смерти вследствие тяжёлого радиационного поражения. Похоже, оба этих местных жителя знали о взрыве АЭС и пытались выйти из зоны заражения, но им не повезло. В момент взрыва они находились слишком близко к атомной станции, и ветра растащили радиоактивные осадки гораздо быстрей, чем двигались эти двое.
К месту крушения эти двое вышли уже смертниками, полученная ими доза радиации была несовместима с выживанием. Похоже, они брели, едва переставляя ноги, в тот момент, когда обоих заметили Черксы. Питомцы атаковали сначала впередиидущего, и инстинкт велел им загрызть его на месте, чтобы позже самка смогла отложить в его труп кладку. Второго аборигена самец просто сбил с ног и слегка придушил, чтобы не умер раньше времени. Черксы не любят откладывать яйца в разлагающиеся трупы, гораздо комфортнее самка чувствует себя, когда вонзает яйцеклад в свежее тело, не подвергшееся гноению или трупному окоченению. Но до следующей кладки этот абориген не доживёт, так что можно скормить его Черксам и тем самым избавить от радиоактивных страданий.
– Эээ… – внезапно захрипел абориген, судорожно дёргаясь, но сильная слабость не позволила ему совершить хоть сколько-нибудь значительных действий.
Абориген открыл глаза, коричневый цвет которых в ночной темноте казался чёрным, и посмотрел прямо перед собой мутным взглядом. Самец Черкса, весело суетящийся вокруг Занз Виэта, резко оживился и бросился на аборигена, наступая ему на грудь мощной когтистой лапой. Нажим вышел настолько чувствительным, что мутная пелена перед глазами аборигена рассеялась, и в свете луны он увидел нависших над ним нефелима и Черкса.
– А-а-а! – Абориген дёрнулся от ужаса, придавшего ему сил, но вырваться из-под лапы Черкса не смог. – Шайтан! – панически засипел он. – Шайтан! Не трогай меня! Я правоверный! Аллах защитит меня!
– Не защитит. – Занз Виэт растянул губы в улыбке так, чтобы аборигену было хорошо видно роговые пластины его острых зубов. – Ты, – нефелим считал периферийным зрением нашивку на униформе аборигена, – был плохим мусульманином, Габдулхай! Редко ходил в мечеть и пренебрегал нужным количеством ракаатов. В общем, ты вёл себя нехорошо, и Аллах отдал тебя мне. И сейчас мои демоны отложат в тебя яйца, из которых вылупятся очаровательные демонята, которые разорвут тебя изнутри живьём! Уха-ха-ха!
– А-а-а!!! – в животном ужасе взвыл абориген. – Нет! Нет!!! О Всевышний! Пощади! Молю тебя!!!
Черксу слушать визг аборигена стало неприятно, и он наступил ему на грудную клетку второй лапой, заставив его подавиться и зайтись в кашле.
– Неудивительно, что Аллах отдал тебя мне на растерзание, – оценил нефелим. – Ты слишком тупой, даже перед смертью до тебя не дошло, кого надо молить о спасении. А кому нужны идиоты? Правильно! Никому!
Он уже хотел было отдать команду Черксу вскрыть аборигену горло, как вдруг тот заставил себя перестать кашлять кровью и взвыл, полубезумно сверкая белками глаз в лунном свете:
– Помилуй меня, о всемогущий! Я хочу жить! Забери мою душу, только пощади! Клянусь быть твоим рабом! Буду служить тебе вечно! Только не убивай! Я слишком молод, чтобы умирать! Спаси меня, умоляю, сделаю всё, что пожелаешь, только спаси!
Пару секунд Занз Виэт с любопытством разглядывал харкающего кровью аборигена. Он действительно молод, чуть старше тридцати… Хотя нет. Пожалуй, ему не более двадцати пяти. Это представитель одной из многочисленных гибридных линий, образовавшихся в результате смешения деградировавших Белых с гибридами Серых порядка полутора тысяч лет назад. Хотя именно его семейное древо может быть несколько более старым, потому что деградация гибридной генетики слишком заметна – данный абориген выглядит значительно старше своих лет. С мозгами у него тоже не роскошно, раз принял его хохму с шайтаном за чистую монету. Зато инстинкты развиты максимально, как и положено полуразумным приматам с затухающим интеллектом.
На этой планете подобные гибридные линии присутствуют повсюду, вне зависимости от страны пребывания. Работать с ними одинаково любят и агенты Серых, и нефелимы. Ибо данные виды аборигенов отличаются высокой степенью фанатичности и отличной управляемостью. В особенности на религиозной почве.
– Возьми мою душу! – продолжал хрипеть абориген. – Повелитель! Спаси меня, умоляю! Я хочу жить! Очень хочу жить!
А ведь это интересная идея. При грамотном манипулировании такими вот примитивными болванами можно создать себе небольшой культ или даже некоторую армию последователей. И их руками обеспечить себе нужную степень инкогнито. До Москвы тысяча километров, которую не просто нужно пройти незамеченным, но и потом, в самом городе и его окрестностях, придётся вести поиски Мультитула. И лучше заниматься ими чужими руками. Почему не попробовать реализовать данную идею на практике? Тем более все необходимые для этого инструменты у Занз Виэта имеются.
– Ты хорошо подумал о том, что просишь, Габдулхай? – Нефелим расширил зрачки, чтобы рептильи глаза выглядели для местного аборигена более жутко, и приблизил своё лицо к нему. – Как только ты дашь клятву, твоя душа будет принадлежать мне навеки! Ты подпишешься под своим рабством кровью!
– Я готов… – Силы начали покидать умирающего аборигена, и он вновь захрипел: – Умоляю… спаси… я не хочу умирать…
– Договорились! – нарочито зловеще прошипел Занз Виэт. – Теперь твоя душа принадлежит мне! Спи, раб мой! Теперь, когда я получил твою душу, займусь твоим бренным телом!
Нефелим надавил аборигену коленом на грудь, помогая Черксу, и тот окончательно потерял сознание. Занз Виэт извлёк из своего снаряжения нужную шприц-капсулу и с силой прислонил её к шее Габдулхая. Шприц-капсула треснула, протыкая острыми краями кожу аборигена, и в считаные секунды впиталась в его плоть вместе с активным веществом. Через несколько секунд под кожей аборигена активное вещество вступит в реакцию с кровью и материалом шприц-капсулы. Результатом данной реакции явится химическое соединение повышенной активности, которое очистит организм аборигена от радиации, параллельно запустив процессы восстановления организма.
Через несколько дней абориген будет полностью здоров, разве что сильно отощает, но это поправимо, откормится. Но действие препарата не безгранично, если спустя десять суток они не покинут опасную зону, придётся вкалывать вторую дозу и ему, и себе. Доз у Занз Виэта много, они почти не занимают места, и он специально набрал с собой медикаментов по максимуму. Но расходовать их столь неосмотрительно не стоит. Раз он собрался создать из местных идиотов культ, то антирадиационные и прочие препараты стоит поберечь. Чем ещё ему являть чудо рабам своим, как не высокотехнологичной медициной высшей цивилизации, лечебные возможности которой кажутся местным аборигенам истинным чудом?
Пришлось взвалить своего первого раба на спину Черксу и везти его поочерёдно на своих любимцах. Черксам, понятное дело, тащить на себе уродливого аборигена было неприятно, и приходилось постоянно следить за тем, чтобы они не отгрызли ему свисающие конечности. Зато за два последующих дня Занз Виэт сумел преодолеть порядка ста двадцати километров и успел выйти в более-менее безопасную местность задолго до того, как потребовалось истратить новые дозы медикаментов. К тому моменту лес остался позади, и устраивать ночлег пришлось на окраине какого-то захолустного населённого пункта.
В наступивших сумерках было хорошо видно, в каких утлых строениях горели огни костров, а в каких нет, и Занз Виет без труда проник в пустующее здание. Но пока он снимал своего раба со спины самки Черкса, самец исхитрился выбежать на улицу и вломился в ближайший обитаемый дом прямо через окно. И всех там загрыз до того, как они успели разбежаться. После чего вернулся назад довольный, с окровавленной мордой, по которой Занз Виэт и понял, что произошло. В общем-то получилось удобно: костры в самодельных очагах атакованного дома ещё не погасли, и нефелим со всеми тремя своими домашними животными переселился туда, в тепло. Правда, пришлось наскоро заделывать выбитое окно, а утром перед уходом устроить в доме пожар, чтобы замести следы, но это мелочи.
Заниматься подобными вопросами профессионалу не привыкать. К тому же скоро встанет на ноги его первый раб, и будет кому возиться с бытовыми мелочами. Хотя главная функция аборигена – это вербовка сторонников. Радиоактивное облако уже накрыло несколько населённых пунктов по ходу распространения ветра и продолжает распространяться, так что желающие выжить, продав душу жуткому Шайтану, наверняка появятся.
– Не так, Борис Степанович! – Марина, дочь старшего сына, взялась за коровьи соски, осторожно обхватывая их всеми пальцами, словно сжимая кулак. – Вы сразу пальцы сжимаете, а надо поочерёдно, сверху вниз! Не надо тянуть за сосок, надо молоко через него пальцами прогонять! И кулак не разжимайте полностью, чтобы контакт с соском не терять, только больно ей не делайте, это чувствительное место.
– Что-то не очень у меня получается, – посетовал Борис, наблюдая, как Марина довольно ловко доит корову. – Вроде на клавиатуре работаю всю жизнь, пальцы должны уметь запросто по-всякому двигаться… но всё оказалось сложно.
– Это молочные коровы с очень высокими показателями надоя. – Марина была единственной, кто умел доить корову вручную, без доильного аппарата. Девка деревенская, с соседнего хутора, её доить ещё бабка учила. – Их нужно доить три раза в сутки, зато молока дают много, не пропадём! Через пару месяцев научитесь, Борис Степанович, будете с закрытыми глазами доить!
– Я и так с закрытыми глазами их доить пытаюсь, – вздохнул Борис. – Потому что в пять утра на утреннюю дойку вставать приходится. В результате ещё ни разу сам не подоил. Постоянно Ружану бужу!