– Да не будет там никаких медведей, дались же они тебе, батя! – Трофим укоризненно посмотрел на отца. – И пулевые патроны у меня есть! Я брал когда-то пачку «Полёва», чтобы ружьё пристрелять. Штук пять осталось, хватит, если что! Вон, в городе купим! Там оружейный магазин есть.
– Так нам сейчас и продаст кто! – ухмыльнулся Борис. – Магазин на десять замков закрыт, чтобы кабы чего не вышло! Вот увидишь!
Доспорить на эту тему не получилось, потому что в этот момент одна из перекладин, скрепляющих меж собой велосипеды, отвалилась. Велосипеды дёрнулись, расходясь в разные стороны, и пока Борис с сыном пытались направить их обратно, не выдержала и вторая перемычка. Пришлось срочно останавливаться, пока привязанная сразу к обоим велосипедам тележка не оторвалась и не перевернулась. На повторную установку перемычек ушло пятнадцать минут и один из двух мотков скотча. Монолитность конструкции удалось восстановить, но на подъезде к городу она снова развалилась. Тратить на ремонт последний моток скотча было жаль, и Трофим предложил:
– Может, тележку к одному велосипеду перевяжем, да я её сам потяну? Пока эти перемычки приматывать будем, уже до магазина добраться успеем!
На практике это оказалось гораздо сложнее, потому что за одним велосипедом тележка ровно не ехала, постоянно виляла в стороны и норовила перевернуться. Спасло вмешательство прохожих. Кто-то из встречных вызвался помочь и шёл рядом с телегой за велосипедом, не позволяя ей вилять.
– Продукты везёте? – голодным голосом осведомился он, пытаясь понять, что содержится под слоями термоизоляционного материала. – Тоже в магазин, что ли?
– В смысле – тоже? – уточнил Борис.
– Из окрестных деревень уже пару раз приходил народ с сумками, – объяснил мужик. – В магазины шли, товар выменивать. Кто в строительный, кто в охотничий.
– И как? – с вполне понятным любопытством поинтересовался Трофим.
– В охотничий никого не пускают, он заперт, там полицейский наряд ночью дежурит, – принялся рассказывать добровольный помощник. – Около него сейчас нездоровый ажиотаж, люди требовали организовать раздачу под залог патронов и оружия. Владелец, понятное дело, отказался и побежал в полицию. Оттуда прислали наряд, с тех пор магазин закрыт, даже витрины завесили.
– А что со строительным? – Борис посмотрел на старшего сына, мол, я же говорил!
– Строительный тоже закрыт, у нас тут всё закрыто, – продолжил мужик. – Даже продуктовые, потому что в них теперь ничего нет. Все продукты раздали людям под надзором полиции в присутствии мэра, так что хранить там теперь нечего. Все, у кого родичи на селе есть, по деревням разошлись. Народа тут мало осталось, в закрытых магазинах сидеть особо некому, продавцов нет.
– Так мы что, зря приехали? – слегка опешил Борис.
– Ну почему же! – Мужик довольно заулыбался. – Я могу вас на строительный склад проводить! Там много чего есть!
– На какой ещё склад? – Трофим вперил в мужика полный подозрения взгляд: – Слышь, мужик, ты, часом, не мошенник?
– А ты как думаешь? – Мужик полез в карман, достал оттуда красные полицейские корочки и предъявил их Трофиму в раскрытом виде.
– Так ты полицейский! – Трофим сделал голос более дружелюбным, но смотреть с подозрением не перестал. – А почему не в форме?
– Потому что я опер, – хмыкнул мужик. – Мне по форме ходить противопоказано.
– И чем сейчас полиция занимается? – вмешался в разговор Борис.
– Да ничем. – Опер криво усмехнулся. – Ходим по пустому городу, следим за порядком и есть хотим! Что тут сделаешь?! Электричества на всей планете нет, это уже ясно. В столице беспорядки, в крупных городах тоже, нас тут раз-два – и обчёлся, но хоть спокойно. Городок маленький, все друг друга знают. Точнее, знали, пока не разошлись кто куда. Потому что попытки наладить доставку продуктов питания успехом не увенчались. Без официальных документов производители сельхозпродукции наотрез отказываются отдавать свои товары.
– Я их очень понимаю, – скривился Борис.
– Мы в общем-то тоже, – вздохнул опер. – Наведались в пару ближайших деревень, попытались заняться раскулачиванием – только людей против себя настроили. Нам это надо? Официальных приказов нет, без электроники чужую электронную подпись не проверишь, а свою – не докажешь. Написанным от руки корявым бумажкам никто не верит. Я и сам не поверил, когда мне одну такую вручили с требованием применить оружие в случае неповиновения фермеров, у которых мы должны изымать их собственность. В общем, никто у нас стрелять в людей не захотел. Чтобы такую ответственность на себя взвалить, писанной от руки хрен поймёшь кем бумажки как-то недостаточно! Вот и несём службу в рамках понятных нам полномочий: ходим по городу да следим, чтобы мародёрства не было и магазины никто не грабил.
– А что насчёт строительного склада? – напомнил Борис. – Или ты это просто так сказал? В надежде, что мы его мародёрить бросимся?
– Обижаешь? – Опер укоризненно посмотрел ему в глаза. – Типа, сытый голодному не товарищ? Думаешь, очень стёбно пошутил?
– Ладно, извиняй, товарищ начальник. – Борис пожал плечами. – Просто ты сказал, что магазины от мародёрства охраняешь, а сам нас на склад отвести собирался.
– Это муниципальный склад, – объяснил опер. – Мэр разрешил обменивать его товары на продукты, если кто-то из деревень сюда придёт бартером позаниматься. На это даже приказ есть за его подписью. В которую верят только те, кто сам видел, как мэр его подписывал.
– Нам бы инструмента разного, – дружелюбно произнёс Борис. – А то хозяйство в проблемах захлёбывается. Мы тут кое-каких продуктов на обмен взяли: яйцо, зерно, куры мороженые, творог да молока немного…
– Достаточно, мужик, не трави душу! – прервал его опер. – У нас с продуктами не очень, экономим то, что осталось, то есть почти ничего! Сейчас до склада доберёмся, берите что надо, только расписку оставить потребуется, что всё это вы забрали в обмен на продовольствие. Когда свет дадут, нам отчитываться за всё придётся.
– Расписку оставим, конечно! – заверил его Борис. – И вернём всё, что взяли, если потребуется. Нам чужого не надо, тут бы блэкаут этот долбаный пережить!
– Нам тоже. – Опер указал в нужную сторону: – Мэрия там! Склад в двух кварталах. Вам сопровождающие нужны на обратную дорогу? Поможем инструмент донести. Заодно хоть знать будем, у кого поесть попросить, если всё совсем плохо станет. Или у вас забор в три метра да волкодавы матёрые?
– Пёс один есть, тяпнуть может запросто! – Борис коротко улыбнулся, вспоминая, как его лайка Чуня храбро облаивала коров, которым доставала холкой едва до колена, когда увидела их впервые. – А вот забора у нас, как негров, – отродясь не бывало. От кого прятаться-то? Мы в глуши живём.
– Ну да… – задумчиво протянул опер. – Только теперь, может, забор-то бы пригодился… Период у нас сейчас неспокойный.
– Да кто к нам сунется? – отмахнулся Борис. – Нас ещё найти надо! Тут самому бы не заблудиться, пока домой возвращаешься! Если донести инструмент поможете – сами всё поймёте. Рюкзаки только какие-нибудь с собой возьмите, мы вам в обратный путь ещё продуктов соберём. А то куриное яйцо на складе испортится.
Мокрый липкий снег, сыплющийся из мутного серого неба, таял почти сразу, едва оказывался на земле. Под ногами хлюпала грязная скользкая московская жижа, спасения от которой не было даже на территории Кремля, и Анатолий старался обходить мокрые сугробы, чтобы потом не пришлось сушить промокшую обувь. С обувью вообще вышла довольно неприятная ситуация. До блэкаута Анатолий и прочие его сослуживцы, непосредственно охранявшие первых лиц государства, работали в штатском. С началом блэкаута цивильные костюмы быстро вышли из моды в силу своей нефункциональности в изменившихся реалиях. Бывших президентских телохранителей попытались переодеть в военную форму ФСБ, но как-то так вышло, что на складе закончился его размер обуви.
Таким, как он, пришлось решать эту проблему путём поиска и экспроприации товаров в более-менее профильных магазинах: туристических, охотничьих и даже спортивных. Но все они к тому моменту уже были разграблены толпами горожан, и найти Анатолию удалось только какой-то туристический вариант от не самого дорогого производителя. Ботинки с высоким берцем оказались довольно удобными и даже тёплыми, но, к сожалению, быстро промокали, если наступить в лужу или мокрый сугроб, глубина которых превышала уровень нижней шнуровки. Так что до тех пор, пока обувь не удастся заменить на более качественную, стоит обходить лужи ради своего же блага.
Анатолий недовольно скривился. Вот оно, обещанное отечественным производителем качество! Кругом одно ворьё! Неудивительно, что первое, чем занялись даже не успевшие как следует оголодать толпы, это грабёж магазинов. Причём всех подряд. Зачем вам Ай-вочи понадобились, если электричества нет и жрать нечего? Но тем не менее понадобились, раз магазины бытовой техники разграбили вместе с продуктовыми супермаркетами. А потом жалуются на олигархов, мол, они разворовали страну. Да они такие же, как все, из этой толпы вышли, ничем не отличаются! Вон, как только безнаказанность зашкалила, все наперегонки бросились страну разворовывать, не будучи олигархами! А сколько нытья было до блэкаута! Олигархи плохие, президент плохой, правительство плохое, ФСБ плохое, полиция плохая… все плохие! Кроме людского стада, оно, разумеется, хорошее. И глубоко несчастное. Вот жизнь и показала, кто на самом деле хороший, а кто несчастный: несчастные все, а хороших нет.
– К Троице! – коротко произнёс Анатолий, подходя к усиленному посту охраны возле входа в нужный подъезд.
– Проходи, – кивнул ему старший поста.
Сегодня входы охраняют подразделения ЦСН ФСБ, которые после событий у складов Росрезерва полностью передислоцировались в Кремль. Точнее, передислоцировались все те, кто остался. Новый президент сформировал из них свою личную гвардию, как из наиболее доверенных и проверенных сотрудников. ФСО, переделанное в Цент