– Не должны. – Троица протянул ему свою кружку: – Плесни-ка мне ещё чайку! После инструктажа с конными проводились практические занятия. Они в полном составе выдвигались к Домодедово, искать знаменитый колхоз и его склады.
– Так это они его нашли? – Анатолий поморщился. – Слышал, что из колхоза какие-то разведчики вернулись с докладом. Вроде как там толпа всё разграбила, и охрана принимала в этом непосредственное участие.
– Именно так, – подтвердил Троица. – В общем, ориентирование конные освоили. Если всё пройдёт без осложнений, через две-три недели у нас будет информация из Смоленска. К тому моменту мы будем уже владеть тульскими складами и инфой из других мест.
– А мы успеем? – Анатолий попытался вспомнить, где конкретно находятся всякие там Брянски с Липецками, но не смог. Вроде где-то на юге от Москвы. Но это неточно.
– Успеем, – успокоил его полковник. – Остальная разведка поедет на велосипедах. Это километров пятнадцать в час, если по трассе. Велосипед не устаёт, так что те же десять часов в сутки двигаться можно запросто.
– А велосипедисты не замёрзнут? – Воспоминания о сегодняшнем промозглом слякотном ветре заставили Анатолия поёжиться. – Холодно уже, снег с дождём, за городом наверняка вообще минус конкретный!
– Ну, они же педали крутят! – не согласился с ним Троица. – Вот пусть и согреваются! Запас дров для ночлега, средства разведения огня, спальные мешки и сухой паёк им выданы. Должны вернуться быстро. Их по двадцать человек в каждую точку направляют, так что вопросы безопасности учтены. Там не гражданские пацифисты едут, так что можно быть спокойным.
– Мы, если правильно понимаю, пешим ходом пойдём? – Мысль о марше по морозу чёрт знает куда вызвала у Анатолия озноб, и он тоже налил себе вторую кружку чая.
– Трёх тысяч велосипедов у нас нет, – хмыкнул Троица. – Пойдём пешим маршем. У нас будет обоз из двух десятков лошадей, потянут несколько автоприцепов. Там будут лежать грузы, а также перемещаться президент с помощниками и медпункт.
– Видел всё это во дворе, – кивнул Анатолий. – Готовятся к завтрашнему маршу, грузят коробки и печки устанавливают в закрытые прицепы. Нам этого обоза хватит на три тысячи душ?
– Хватит, всё рассчитано! – заверил его Троица. – От Кремля до Тулы двести пятьдесят километров, трасса М2 туда идёт, она более-менее прямая, путь несложный, за пять дней дойдём.
– Это по пятьдесят километров в день? – прикинул Анатолий. – Зараз не проблема. Но пять дней подряд такой марш-бросок делать, да ещё по морозу в минус десять, – это будет непросто!
– Так и времена нынче непростые, – парировал полковник. – Полсуток будем идти, полсуток отдыхать. Справимся. Мы же профессионалы.
– Начальству хорошо быть профессионалами, – невольно ухмыльнулся Анатолий, – оно на повозках поедет.
– Тебе тоже на повозке место найдётся, – успокоил его Троица. – Весь марш проехать тебе не дам, твоя новая должность подразумевает нахождение среди личного состава и оперативное реагирование на возникновение нештатных ситуаций. Но когда устанешь топать, лишний час сможешь отдохнуть на повозке.
– Попытаюсь использовать эту возможность как можно реже, – вздохнул Анатолий, допивая вторую кружку чая. – Чтобы не вызывать неприязни у личного состава.
– И снова ты молодец, Левитский! – одобрил его слова полковник. – Не зря тебя выбрал своим замом! В общем, попили чайку – и хватит!
Троица достал из стола несколько исписанных вручную стандартных листов бумаги и небольшой прямоугольный футляр длиной в два десятка сантиметров.
– Это тебе! – Он протянул всё Анатолию. – Здесь списки некоторых людей из штурмового батальона, который первым пойдёт в бой за тульские склады. Там, в списках, шестьдесят три человека. Это те, кто неоднократно демонстрировал, скажем так, критически низкую лояльность присяге и долгу, как только речь заходила о проблемах их семей. Все они даже предпринимали попытку бросить службу, когда узнали, что их семьи не будут эвакуированы в Кремль в первые дни блэкаута. Уговорить их остаться удалось с большим трудом, ценой обещаний, несправедливых по отношению к более лояльным сотрудникам.
– Что должен сделать? – Анатолий вчитывался в непривычный для глаза рукописный текст. – Знакомые фамилии. Некоторых я знаю.
– Тем лучше, – многозначительно отметил Троица. – Все они как бы случайно сведены в одну роту штурмового батальона. Пойдут в атаку в первых рядах. Тебе поручается сформировать для них персональный заградотряд. Мы не можем позволить дисциплине пошатнуться в переломный для сохранения российской государственности момент! Дальнейшие приказы получишь позже. И чтоб никто не знал до нужного момента. Вообще.
– Я сделаю это, товарищ полковник! – твёрдо заявил Анатолий. – Доверьтесь мне! А что в коробке?
– Подарок. Ты заслужил!
Анатолий открыл плоский футляр и удивлённо поднял брови:
– Часы? Механические? Настоящие?
– Это не просто «часы», – покровительственно улыбнулся Троица. – Это суперточный швейцарский хронометр ручной работы! Антиквариат! До блэкаута коллекционеры давали за него полмиллиона евро. Сейчас он вообще бесценен. Используй его на благо Родины!
– Офигеть… – ошарашенно прошептал Анатолий.
– Что? – саркастически сморщился Троица.
– Служу России! – немедленно поправился Анатолий.
– Вот так-то лучше, майор Левитский! – одобрил полковник. – А теперь иди, готовь отдел к маршу. Вечером доложишь! В двадцать один пятнадцать жду тебя здесь!
– Есть, товарищ полковник! – Анатолий встал и поспешил к выходу.
Оказавшись в коридоре, он подошёл к ближайшему светильнику и рассмотрел подарок поближе. Часы действительно были антикварные, инкрустированные крохотными бриллиантами, в корпусе из белого золота и с таким же ремешком. Много практически незаметных тонких царапинок свидетельствовали о том, что в своё время часы были в длительной эксплуатации, что не удивляло, учитывая их цену. Позже их тщательно отполировали и положили в фирменный футляр на длительное хранение. Задняя стенка футляра немного испачкана в запекшейся крови, потёки относительно свежие, кровь вытирали, но, видимо, то ли в спешке, то ли в темноте, поэтому вытерли не идеально. Но это ерунда. Футляр он выбросит в ближайшую урну. А вот механические часы в сложившейся ситуации – это действительно серьёзный подарок.
Через замызганное грязными разводами оконное стекло смотреть на улицу было очень неудобно, но открывать или тем более мыть окна Ира не решалась. Чисто вымытые стёкла на шестнадцатом этаже, весело блестящие в солнечном свете, на фоне десятков прочих грязных окон будут видны издалека и быстро выдадут квартиру бандитам, которых сейчас вокруг сотни. Не пройдёт и суток, как тебе если не сразу в квартиру ворвутся, то устроят засаду в подъезде уж точно. За прошедший месяц Ира видела такое достаточное количество раз, чтобы не повторять чужих ошибок.
Так что окна лучше не трогать вообще, пусть будут грязными, как везде. И подходить к ним в дневное время, когда в окно ярко светит солнце, лучше не надо. Не говоря уже о том, чтобы подходить к окну в тёмное время суток со светильником в руках. В тёмное время в комнатах, имеющих окна, огонь вообще нельзя зажигать – его видно очень издалека. И занавешивать окна тоже не стоит – кто-нибудь обязательно заметит, бандиты часто осматривают окрестные многоэтажки в бинокли, ищут квартиры, в которых кто-то живёт. Ведь если есть жильцы, значит, они как-то выживают, то есть у них есть пища и всякие полезные вещи. Которые можно отобрать. Им с мамой в какой-то мере повезло, что они живут на шестнадцатом этаже. Так высоко лезть вверх по лестнице мало кто захочет.
Зато там, где особо напрягаться не надо, бандиты рыщут по квартирам толпами! До пятого этажа в нашем районе точно взломана и обыскана каждая квартира в каждом доме. Тем более что до блэкаута снаружи на механический замок двери не закрывались. А если и закрывались, то в очень старых домах, а таких сохранилось мало. Поначалу те, кто не покинул Москву и остался в городе на свой страх и риск, старались жить в своих же квартирах. На этажность при этом никто не смотрел. Люди думали, что если они заперлись изнутри за металлической дверью, то они обезопасили себя от внешних проблем.
Но быстро выяснилось, что это очень даже мнимое ощущение безопасности. Как только все, кто мог покинуть столицу, ушли из города, мегаполис погрузился в кровавый хаос. Тем, кто остался, идти было некуда, и люди стремились выжить среди надвигающихся холода и голода любой ценой. Продуктовые магазинчики разграбили быстро, потом разграбили супермаркеты покрупней. Уже в тот момент всем стало понятно, что грабить лучше всего сообща, не просто большой толпой, а какой-нибудь своей бандой, желательно покрупнее. Так выше шансы не только награбить побольше, но и удержать награбленное.
Потому что это зачастую значительно сложней. Вот влез ты в разбитый магазин, поползал по нему несколько часов да насобирал по углам и щелям каких-нибудь продуктов по мелочи. Затем вылез из магазина на улицу, а там тебя поймала банда человек из десяти-пятнадцати. Всё отобрали, избили и бросили лежать в крови посреди холодной улицы. Это если повезло. Потому что может быть и похуже: разденут или убьют. Впрочем, сейчас это уже одно и то же, учитывая, что на улице минусовые температуры. А если ты молодая девушка, то бед у тебя будет ещё больше.
В общем, все, кто остался в замерзающих городских джунглях, быстро разделились на одиночек и банды различных размеров. Вторые начали охотиться на первых, и практически всех их либо истребили, либо ассимилировали. За последние десять дней Ира не видела никого, кто был бы похож на одиночку или кого-то из небольшой группы в два-три человека. Если кто-то, кроме них с мамой, и остался, то все они научились очень хорошо прятаться. Потому что иначе не выживешь. Банды быстро обнаглели и устраивали рейды по целым районам. Вооружённые люди просто заходили во все квартиры и брали всё, что хотели. И если дверь в квартиру оказывалась заперта, значит, там, внутри, кто-то есть.