Банды помельче обычно делали засаду в подъезде одним-двумя этажами выше или ниже, дожидались, когда из квартиры кто-нибудь выйдет, и нападали. Крупные банды предпочитали не тратить время на ожидание и взламывали двери всевозможными подручными средствами. В их подъезде, на третьем этаже, два десятка вооружённых бородачей обнаружили запертую квартиру и устроили штурм. Они привели несколько человек с ломами, кирками и строительными кувалдами, которые за час разбили стену вокруг двери целиком и вырвали оттуда дверь вместе с коробкой. Ира даже не знала, что там, в квартире, кто-то остался жить. Жильцы прятались очень хорошо, и обнаружили их просто по запертой двери.
В момент штурма Ира осторожно вышла из своей квартиры и тихонько спустилась вниз, послушать, что будет дальше. Дальше были злобные вопли бородачей, грохот падающей металлической двери, выстрелы и крики боли каких-то людей. Стало очень страшно, и Ира вернулась к себе, тщательно запершись изнутри с единственной мыслью: если бандиты пойдут обыскивать весь подъезд, её запертую дверь обязательно найдут и их с мамой ждёт такая же участь. К счастью, в тот день бородачи не поднялись выше десятого этажа. Несколько бандитов начали осматривать квартиры вверх по лестнице, но все они оказались заброшенными. Где-то в районе десятого этажа бородачам надоело лазать по ступеням, они что-то вынесли из каких-то квартир и ушли.
Позже, ночью, Ира выбралась посмотреть, что там произошло. Во взломанной квартире всё было переломано и разбито, посреди большой комнаты лежал труп мужчины, в комнате поменьше обнаружились трупы пары стариков и женщины. Вспомнить их Ира не смогла, дом большой, с соседями она пересекалась редко, всех не знала. Смотреть на искорёженные смертными гримасами лица было страшно, и Ира поспешила оттуда уйти. В прочих квартирах, обысканных бандитами, царил такой же разгром, и это навело Иру на мысль, как замаскировать своё присутствие хотя бы немного. В последующие двое суток она обошла все квартиры подъезда, вытащила оттуда всё, что только могло пригодиться для выживания, и навела там максимально возможный разгром, какой только получилось устроить, не производя опасного шума.
В итоге подъезд стал выглядеть полностью разграбленным, и это оправдало себя. Впоследствии в их дом неоднократно заходили разные бандитские команды, ищущие, чем бы поживиться. Увидев, что её подъезд уже разграблен, бандиты быстро теряли интерес к поискам и шли грабить другие подъезды. Обычно энтузиазм покидал их на уровне седьмого-десятого этажей, когда бандитам надоедало на каждой лестничной клетке видеть полураспахнутые двери, за которыми простирается полнейший разгром. Сразу ясно, что кто-то уже побывал тут до тебя, скорее всего неоднократно, и всё вынес. В общем, все, кто жил в квартирах нижних этажей, либо погибли, либо сменили место жительства на более надёжное.
В последнее время прятаться стало легче, потому что бандитские рейды по подъездам дома, где живёт Ира, прекратились. Все банды, обосновавшиеся в её районе, уже обчистили близлежащие дома и сейчас рейдерствуют где-то дальше. Насколько она поняла, основных группировок в районе три: какая-то большая толпа кавказцев обосновалась в ТЛЦ «Братеево», это два километра от её дома. Судя по всему, кавказцы ТЛЦ не захватывали, он всегда принадлежал выходцам из тех краёв России, и с началом блэкаута они собрались там со всеми своими родственниками и друзьями. Сколько их было, точно непонятно, но вроде бы много, потому что отобрать у них набитый продуктами ТЛЦ никто не смог, хотя такие попытки в первые пару недель блэкаута предпринимались чуть ли не ежедневно.
Второй местной силой была группировка, засевшая в комплексе зданий «Каширская плаза». Это тоже в двух километрах от дома Иры, только в другую сторону. Там вроде как обосновались всякие полицейские и прочие силовики. Численно их было меньше всех, зато они были лучше всех вооружены. Кроме того, не все решались атаковать их открыто, опасаясь, что если электричество вернётся, то к полицейским вернётся и власть. То есть это будут преступления с отягчающими обстоятельствами, мол, нападение на сотрудников силовых структур при исполнении. Правда, чем больше проходило времени, тем меньше становилось таких стереотипов. Потому что в городе быстро холодает и есть нечего. Короче, силовики захватили «Каширскую плазу» со всеми её складами, и продукты у них были.
Насколько этих самых продуктов хватит у первых двух группировок, Ира понятия не имела, но лично для неё главной угрозой являлась третья банда. Возглавляли её тоже какие-то чернявые бородачи, которые не являлись ни родственниками, ни земляками тех, из ТЛЦ, но входили в состав третьей банды все подряд. Численность их была, пожалуй, самая высокая, но если всё и дальше будет как сейчас, то вымрут они самыми первыми. Потому что своих продуктов у них нет. Выживают они так же, как сама Ира: лазают по заброшенным домам и магазинам, охотятся на голубей, бродячих кошек и собак.
Ещё стреляют ворон и пытаются ловить рыбу в московской воде. Воронами и рыбой Ира не промышляет, потому что вороны на вкус противные, да и голубей пока ещё много, застрелить одного-двух из лука она наловчилась. А ловить рыбу – это очень опасно, надо ведь стоять подолгу на открытом месте. Тут бы за водой сходить и невредимой вернуться. Рыбалка – это занятие для многочисленных групп. Если утром туда прокрасться и издали посмотреть, то весь берег облеплен людьми с удочками, и все они из третьей банды.
Раньше эта третья банда, мама называет её «Колхозом», хотя бородачи придумали самим себе какое-то другое название на своём языке, концентрировалась в церковных строениях у Каширского шоссе. Там был какой-то храм, Ире религии были неприятны, и потому в дальнейшие подробности она не вдавалась. Есть он да есть. Вряд ли вся банда в нём умещалась, но центр, куда Колхоз свозил все свои запасы, размещался именно там. Место было удобное, с одной стороны шоссе, которое ведёт в центр и из города, по нему иногда проходят какие-то группы людей, которых можно грабить. С другой стороны парк, там много деревьев, их можно рубить на дрова, чем Колхоз активно занимался.
Но на прошлой неделе храм сгорел, видимо, из-за неосторожного обращения с огнём. Народа ведь в Колхозе очень много, а на улице уже минус десять, холодно, всюду костры жгут. Вот кто-то и не доглядел. В общем, горело двое суток, за которые всё там выгорело дотла. Но сам Колхоз не сгорел, банда вынесла из огня своё добро, перешла через шоссе и напала на Царицино. Там было какое-то сражение, которое те, кто жил в Царицино, проиграли. Что с ними стало, Ира не в курсе, может, всех убили, может, они разбежались или влились в толпу Колхоза, но с тех пор Колхоз живёт там. С одной стороны, Ире стало спокойней охотиться, потому что теперь в её районе почти никого не бывает. С другой, теперь «колхозники» приходят сюда очень большими командами, если хотят ещё раз облазить тот или иной квартал, прятаться от таких обысков значительно трудней.
Ира уже не первый раз задумывается о том, а не переехать ли им с мамой в ближайшую высотку этаж этак на сороковой, куда бандиты и мародёры точно не полезут, если будут знать, что это здание уже обчищено ими же. То есть надо дождаться, когда очередной такой рейд побывает в одной из близлежащих высоток, и перебраться туда этажом повыше. И костёр по ночам жечь удобно: разводишь огонь в печке-буржуйке в любой комнате и выводишь дымоход в дыру в окне. Ночью на такой высоте дым никто не увидит, да и огонь в закрытой печке тоже никто не заметит. Главное не освещать комнаты. Если найти многокомнатную квартиру, то у неё обязательно будет какой-нибудь достаточно большой холл в центре, такой, чтобы без окон, вот его и можно осветить.
Правда, днём обогреваться тяжело, без огня никак, а костёр дымит. Приходится нагревать квартиру за ночь, чтобы днём она остывала. Ира натаскала камней и железяк, собрала из них примитивную отопительную систему: ночью костёр нагревает железный поддон, на котором уложены камни, днём камни греют комнату без костра. Правда, остывает вся эта конструкция быстро, и к вечеру в комнате становится холодно, как на улице. Но темнеет сейчас быстро, так что долго мёрзнуть не приходится. Как только выходящий из форточки дым начинает сливаться с сумерками, огонь в укромном месте можно разжигать. На каком-нибудь очень высоком этаже проделывать всё это будет безопасней, но тут есть и минусы.
Первый из которых – это необходимость таскать воду и дрова на себе на какой-нибудь сороковой этаж. Хватит ли у неё силёнок на такое… ведь топить надо постоянно, дров нужно немало. Второй минус – это состояние маминого здоровья. После перенесённой простуды ей стало совсем плохо, отёки больше не спадают, ходит она с трудом. Подняться на очень высокий этаж ей будет очень тяжело. Со всеми остановками и передышками на это уйдёт, наверное, половина суток. Не попасться бы в этот момент бандитам. Есть и третий минус: в последнее время высотки стали часто гореть.
Вот сейчас Ира смотрит через грязное окно на высотку, стоящую вдали. До неё где-то километр, обычно она не особо бросается в глаза из-за плотной городской застройки, но сейчас её видно очень хорошо. Потому что где-то этаже на десятом в здании горит пожар, и огонь довольно быстро поднимается выше. Ира заметила возгорание утром, тогда горел только один подъезд на десятом этаже. Сейчас что-то около полудня, и горят уже пять этажей в двух подъездах. Вниз огонь распространяется не быстро, зато вверх очень даже. Закончится всё тем, что вся высотка запылает, как факел, и через сутки рухнет. Такое уже бывало.
Дней пять назад точно так же сгорела другая высотка, в той же стороне, только немного ближе. Этажей в ней было меньше, чем в этой, зато в силу меньшего расстояния Ира слышала, как оттуда раздаются выстрелы. И даже видела окно, из которого стреляли. Это был примерно двадцатый этаж. Кто там засел, отсюда было не разглядеть, но вспышки в огне были заметны отчётливо. Наверняка стреляли не из одного окна, но из квартиры Иры остальных окон видно не было. Зато было видно бандитов из ТЛЦ, которые в большом количестве окружали ту высотку. Кто-то из них с оружием наперевес то вбегал в подъезд, к которому относилась квартира со стрелком, то выбегал из него на улицу, остальные стреляли по окнам снизу вверх. Судя по всему, попадали они не очень. Может, солнце слепило или стрелять вертикально вверх было неудобно.