Впоследствии Эверест планировал наладить систему отопления и водоснабжения по трубам, давление в которых будет нагнетаться посредством педального привода, вызывающего перепад этого самого давления. Но пока для такого прорыва в Гротеске не хватало ресурсов. А именно людей, которые могли бы не только нарисовать на бумаге достаточно точный чертёж данной конструкции, но и изготовить её в условиях отсутствия электричества. То есть нужны не только газосварщики, но ещё кузнецы и слесари, умеющие работать руками, без станков и электроинструментов. Пока с этим были проблемы, но поиски велись постоянно. Игорь искренне надеялся, что подобные специалисты остались в принципе, потому что лично он о таких никогда не слышал. Однако Эверест заявлял, что кузнецы-любители ещё есть, просто их мало и найти таковых получится не сразу.
Умываться чуть тёплой водой, текущей тонкой струйкой из криво приваренного краника, Игорь за три месяца научился в совершенстве. Воду для умывания грели, так что не замёрзнешь, а тоненькая струйка – это даже хорошо, ибо экономия. Если нужно помыться целиком, то дежурные привезут на тележке в санузел горячую воду отдельно, в санузле не только туалеты, там есть старая душевая, в которой можно нормально помыться при помощи тазика. Но потом вроде как обещают решить вопрос с душем. Если решится вопрос с кузнецами. В общем, регресс не стоит на месте! Технологию умывания уже освоили, технология отопления находится в стадии совершенствования, но педали в системе вентиляции уже крутят, и вентиляция более-менее работает. Как только её эффективность повысится, дым от кустарных печей отопления станет уходить из-под потолков полностью. А вместе с ним и копоть от светильников.
Потому что светильники в комнате Игоря представляют собой всё ту же старую добрую фронтовую свечу, сделанную из гильзы крупнокалиберного пулемёта. Дежурные заливают её каким-то техническим маслом, которое добывается поисковыми группами, потому что здесь, на подземных складах, хранилище ГСМ оказалось совсем небольшим, и его берегут. Фронтовые свечи Игоря светят не ахти как мощно и сильно коптят, зато их у него две. Можно было выбрать: две свечи из гильзы или одна керосиновая лампа. Игорь выбрал свечи, потому что керосинок было мало, а самого керосина не было вообще, и заправляли их чем придётся. Если сломается, останешься без освещения, а это неинтересно.
К тому же жидкое топливо хорошего качества стоило не хапать себе лично, а заливать в зеркальные светильники в операционных. Оперировать на ощупь означает оставить пациенту слишком мало шансов на выживание. Поэтому операционные освещались настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. Его коллеги-хирурги всё равно были недовольны силой освещения, но что тут сделаешь? Электричества нет. Оперировать на поверхности опасно, если произойдёт нападение, всё может закончиться плачевно. Да и на поверхности солнце бывает далеко не всегда, январь месяц в полста километрах от Москвы, места далеко не самые солнечные, операционную таким способом всё равно не осветишь.
Да и раненый, которому срочная операция требуется вечером или ночью, не доживёт до яркого полудня. Решение устроить госпиталь под землёй и освещать его всеми доступными смекалке способами было правильным. Игорь даже как-то исхитрился привыкнуть к недостатку света в операционной. Временами ему казалось, что в наиболее ответственный момент операции он видит разрез или вскрытую полость пациента лучше, чем обычно. Словно что-то в мозгу будто дорисовывает картину, и позвоночный столб снова теплеет. Наверное, зрение как-то приспособилось к новым условиям, но при чём тут позвоночник? Видимо, какие-то спонтанные реакции периферийной нервной системы на почве экстремальной ситуации…
Закончив умываться, Игорь погасил одну свечу, оставил её рядом с умывальником и направился в спальню. Вообще кабинет, служивший ему квартирой, был однокомнатным. Но размером он был достаточно большой, квадратов двадцать с чем-то, и Игорь разделил его ширмой на две части. Самодельные ширмы – это сейчас вообще хит сезона, модный способ разграничения жилища. Рабочие уже научились делать их вполне нормального качества: лёгкие, непрозрачные и тонкие. Ставишь такую в нужном месте кабинета, и у тебя появляется гардеробная, в которой лежит всё твоё немногочисленное шмотьё и многочисленное снаряжение.
Ставишь вторую ширму в другом месте – и вот тебе спальня. Маленькая, но уютная. Потому что бойцы Интеграла притащили ему откуда-то с поверхности самый настоящий двуспальный матрас. Толстый и жёсткий! И пару пластиковых паллет под него. В результате получилась роскошная кровать, у него такой до блэкаута не было, если судить не по внешнему виду, а по уровню комфорта. Так что жить можно. Вочи, правда, не работают, и в сети какую-нибудь увеселительную киношку не посмотришь, но сейчас и не до такой ерунды. Столько всего нужно сделать, что времени едва хватает поесть и немного выспаться. Вот бы ещё на поверхность выходить почаще, чтобы не забывать, как выглядит небо и пахнет воздух.
– Можно войти, о, Великий Шайтан? – робкий стук в дверь сменился благоговейными интонациями Габдулхая. – Это я, Габдулхай!
– Входите, рабы мои! – добродушно произнёс Занз Виэт, тщательно проговаривая слова.
За полгода, которые ему удалось провести в отпуске в родной галактике, он несколько отвык от местного произношения. Будучи истинным профессионалом своего дела, Занз Виэт всегда изучал язык тех, под кого придётся мимикрировать в ходе шпионской работы, если данная работа имеет продолжительность свыше месяца и характеризуется высокой интенсивностью. Потому что всегда надеяться на лигвотрон – это непрофессионально. Лингвотрон может оказаться повреждён, подавлен враждебной аппаратурой или даже уничтожен, поэтому хороший нефелим всегда разговаривает с объектами разработки сам. Тем более что гипнограмма, содержащая основные местные языки, в силу примитивизма таковых не является чем-либо сверхсложным и усваивается за десяток часов.
В состав информации, которую получает мозг из лингвистической гипнограммы, в числе прочих аспектов, входит правильное произношение. Поэтому проблем с произношением как таковым у прослушавших гипнограмму не бывает. Но есть чисто механические ошибки, вызванные биологией речевого аппарата. Например, агенты Серых разговаривают на местных языках чисто, но не везде. Там, где особенности произношения конкретного языка подразумевают раскатистое звучание звука «р», у Серых возникают некоторые проблемы. Вызваны они именно биологическим строением голосовых связок.
Дело в том, что в фонетике языков Серой расы раскатистое «р» полностью отсутствует. Потому что их голосовые связки априори не способны на такое произношение. И никакая гипнограмма тут не поможет, здесь требуется либо хирургическая операция на голосовых связках, либо смириться. Поначалу, когда-то давно, свыше пяти с половиной тысяч лет назад, когда агенты Серых лично занимались здесь совершенствованием своих гибридов, все они делали такие операции, чтобы не засветиться перед агентурой Сияющих из числа местных жителей.
Потому что для носителей языков, произошедших от деградировавшей формы языка Сияющих, речь Серых слышится картаво. Сейчас, когда гибридизация достигла значений, близких к максимальным, носителей того или иного процента генетики Серых среди местных аборигенов великое множество, и необходимость в операциях на голосовых связках у агентуры Серых давно отпала. Ибо носителей их генетики теперь абсолютное большинство и ошибки в произношении давно уже стали нормой для поверхности этой планеты.
Не обязательно, что каждый гибрид Серых картавит, это зависит от степени смешения с генетикой других рас, но именно вкрапления генетики Серых данную картавость обуславливают. Там есть мелкие нюансы, но обобщённо картина именно такая: картавят те гибриды Серых, кому не повезло с конкретным генетическим вкраплением – им достались от Серых предков именно те хромосомы, которые отвечают за биологическое строение голосовых связок.
То же самое, только в меньшей степени, касается прочих дефектов речи. Исконная фонетика Серых сильно отличается от фонетики высокоэнергонных рас. Ошибки в произношении раскатистого звука «р» распространены наиболее часто, но помимо них имеются и другие звуки, произношение которых биологически Серым не свойственно. Например, некоторые вариации звука «л», который у всех высокоэнергонных рас выражен явно, Серые произносят смазанно, из-за чего он звучит ближе к «в», а сам звук «в» в их исполнении является чем-то близким к дифтонгу «уо». Проблема с произношением также касается звука «б», который у Серых более оглушён и часто либо похож на звук «п», либо и вовсе полностью им заменён. Помимо этого, есть и прочие нюансы вроде тяготения Серых произносить вместо безударного звука «о» звук «а» или перемодулировать «о» на «у», что тоже обусловлено генетикой, ныне прочно вошедшей в фонетику гибридов. А произношение большинства, как известно, быстро изменяет общее произношение народа на свой манер.
Естественно, у голосовых связок рептилий тоже имеются свои особенности. В силу которых рептилия тяготеет к произношению шипящих звуков. Из-за этого строго модулируемые высокоэнергонными расами звуки, допустим, «с», «ш» или «ч», могут получаться у рептилий излишне шипящими. Сияющие воспринимают это как шепелявость. Там тоже есть свои нюансы, например, детские болезни, травмирующие голосовые связки младенца, но это уже частности. Всё те же носители генетики деградировавших Сияющих такими болезнями обычно не болеют. Подобные заболевания у них становятся возможны лишь при сильном падении качества генотипа, которое приводит к серьёзному ослаблению иммунитета и резко снижает способность организма сопротивляться болезням и следующим за ними осложнениям.
Занс Виэт, будучи рептилией, тоже имел характерное строение речевого аппарата, что придавало его глухим согласным некоторое шипение. За сотню лет почти непрерывной работы на поверхности Йоз он отточил правильность произношения до идеального, но разговаривать конкретно на русском всё равно было сложно, в силу чего он предпочитал польский. Посему при разговоре на русском приходилось следить за произношением очень тщательно. За время полугодового пребывания на Родине эта тщательность несколько смазалась, и теперь Занз Виэту приходилось обращать