Подытоживая: на данном этапе у него есть все шансы провести спасательную миссию успешно. Лишь бы только не попасться трансформированным убийцам из воинской касты Сияющих.
По этой причине Занз Виэт старается лишний раз не появляться на глазах аборигенов, хотя именно его появление всегда подхлёстывает их работоспособность. Во время передвижения по дорогам Занз Виэт не покидает своего паланкина, и все его повеления доносятся до рабов посредством Габдулхая, которого он сделал своей правой рукой, и Иакова, который был возвышен до должности левой руки. Иаков, тот самый бывший священник, оказался очень активным и очень деятельным рабом. И не лишённым дара убеждения, который он усердно применял в процессе вербовки новых рабов и последующей обработки уже имеющихся. Так что на марше с рабами проблем почти не возникало.
Во время ночёвок, или лагерной стоянки, на которой колонна проводила несколько дней ради выпаса стада, или рейда по тому или иному населённому пункту Занз Виэт всегда размещался в самом большом здании, имеющем развитую цокольную часть без окон. Внутри резиденции повелителя всегда царила полнейшая темнота, зато выходов из неё должно быть много. Аборигены передвигаться в условиях абсолютного отсутствия освещения не умели, Занз Виэт же ориентировался там превосходно. Черксы более-менее справлялись, им помогали обоняние, обострённый слух и осязание. Так что предательски напасть на повелителя рабы возможности не имели. Зато он постоянно призывал к себе кого-нибудь для беседы, и оные рабы выходили обратно на поверхность более чем впечатлёнными тем, что в темноте Великий Шайтан ещё более ужасен и способен быть вообще всюду.
Это не только укрепляло культ, но и способствовало поддержанию высокой дисциплины в ночное время, когда уровень контроля за рабами со стороны приближённых к повелителю неизбежно снижался. Правда, теперь придётся потратить много времени на то, чтобы приучить подрастающих Черксов не пожирать рабов, потому что первое время молодняк будет выходить на охоту именно по ночам, но это решаемый вопрос. В дрессировке главное – терпение. А терпения нефелиму не занимать.
– Батя, не зря ли мы тащим с собой эту морковь? – Младший сын, навьюченный объёмистым рюкзаком, выбрался из глубокого снега и опёрся на ближайший древесный ствол, восстанавливая дыхание. – Столько груза на себе тащить по снегу! Что-то меня уже не хватает, а мы ещё не факт, что найдём эту конеферму…
– Может, и правда сначала найдём, а потом уже будем подарки дарить? – Старший сын с рюкзаком не меньше и ружьём за спиной, тяжело дыша, окинул взглядом простирающийся повсюду заснеженный лес. – Третий раз ищем, вряд ли сегодня нам повезёт, давно уже идём…
– Походы нам только на пользу. – Борис отдышался после ходьбы по глубокому снегу и вытащил из-за пазухи баллончик с краской. – Особенно Степану! Ноги крепче будут! А то с этой электроникой всю жизнь сами не напрягались, вот теперь надрываемся, потому что дохлые слишком! Забыли, как мы ледник строили?
– Батя, лучше не напоминай, – Степан упёрся в дерево обеими руками и задышал ровней, – я думал, надорвусь нафиг… Почему ледяные глыбы такие тяжёлые… вроде на вид они не такие уж большие…
– Может, они и не тяжёлые. – Борис потряс баллончиком и принялся рисовать им стрелку на древесном стволе. – Может, это мы слабые. Прадеды наши поколениями всё руками делали, и ничего, жили как-то. И неплохо, должно быть, жили, раз мы сейчас есть!
– У них интернета не было. – Младший сын отдышался и прислонился к дереву спиной, стремясь перенести на него хотя бы часть веса рюкзака. – Им не надо было иметь кучу времени, чтобы просмотреть все ленты, написать комменты, а потом ещё поставить дизлайки каждому уроду, который поставил их тебе… А когда времени полно, можно и ручным трудом заморочиться…
Старший сын коротко прыснул и тоже прислонился к дереву, отдыхая.
– Вот мы и заморачиваемся. – Борис нашёл взглядом дерево с предыдущей меткой и прикинул направление движения. Вроде правильно идём. – Времени у нас без интернета полно. Как у них!
– Да мы пашем с утра до ночи, – страдальчески хмыкнул Степан. – Им-то попроще было – у них хозяйство с малых лет было налажено, нужно лишь поддерживать в нормальном состоянии. А мы всё с ноля строим, да ещё наугад!
– Заканчивай смешить, – старший сын тихо хихикал, – отдышаться не даёшь! Хотя насчёт «наугад» – тут не поспоришь! Знать бы, что блэкаут возможен не только в блокбастерах, я б какую-нибудь энциклопедию народного хозяйства в стопицот томов заранее бы закупил…
Трофим перевёл взгляд на Бориса и устало произнёс:
– Бать, давай в следующий раз без моркови пойдём? Уж очень тяжко по снегу с такими рюкзаками…
– Да вроде взяли немного, – Борис подумал, что и сам с удовольствием бы пошёл налегке, – всего по десять килограммов. Вот ведь пойдём без гостинцев, так и найдём! Но заявляться к незнакомым людям без подарков нехорошо как-то… Мы ж у них лошадей выпрашивать пришли, им-то это зачем? А так хоть впечатление приятное произведём.
– На лошадей? – уточнил Степан.
– Ну не на людей же! – Борис улыбнулся. – Пахать-то на лошадях будем, а не на их хозяевах! Потому морковку и тащим, чтобы знакомство прошло успешно!
– Сегодня уже вряд ли их найдём. – Трофим устало поправил сбившуюся набок шапку. – Весь день ищем, надо бы назад поворачивать, не то будет как в первый раз: в лесу стемнело, а мы ещё до дома не дошли. Чуть не заблудились.
– Не было там никаких «чуть», – возразил Борис, убирая баллончик, – мы по меткам возвращались, всё было нормально, пока темно не стало и метки с корой сливаться не начали. Теперь я жёлтой краской рисую, тогда такой не было! Игнат вчера привёз из города, я сразу ему заказал.
– Это радует, – оценил Трофим. – Ну что, пошли, что ли? Назад или вперёд?
– Давай ещё сотню деревьев по прямой пройдём. – Борис посмотрел на небо, пытаясь определить, как долго ещё до наступления сумерек. – Потом обратно. Вроде километров пятнадцать должны были пройти. Послезавтра пойдём заново, возьмём курс ещё правее.
Лесной поход продолжился, и Борис вновь пробирался через глубокий снег, стараясь не потерять прямое направление и считая деревья, мимо которых проходил. Это хорошо, что сейчас снег. Если оглянуться, то хоть как-то видно, что цепочка твоих следов лежит более-менее прямо. Это помогает не плутать по кругу и выдерживать направление. Хоть и не сильно, но лучше, чем ничего. Но идти по колено в снегу тяжело, а тут ещё рюкзаки с морковью… Вроде действительно не много взяли, а выматывает с непривычки очень сильно.
Морковь Борис выменял в деревне у Саныча на зерно для коровы. Запасов проданного зерна, которое так и не успели вывезти покупатели, на складе осталось вполовину меньше, чем было. Всего тонн двадцать, может, чуть больше. Борис старался не думать о том, что будет, если завтра вернётся электричество и клиенты пришлют грузовики за оплаченным товаром. Пусть оно сначала вернётся. Потому что жить как-то надо. Коров кормить, птицу, самим есть, Игната с полицейскими и кузнецом обеспечивать. Ну и с деревенскими чем-то меняться. Держаться вместе выгодней, чем сидеть каждый на своём шестке. Ты с кем-то едой поделился, а кто-то тебе брезента подарил. Или телегу облегчённую из электропогрузчика смастерил. Теперь бы ещё лошадей найти, в телегу эту… Без грузового транспорта повышенной проходимости очень тяжко.
Саныч, вон, на своей корове воду с реки возит. И сетует, что корову жаль, она от таких нагрузок стала молока давать вдвое меньше. А деться-то некуда, на горбу столько не натаскаешь, сколько на телеге зараз увезти можно. Так что морковь эту лучше в подарок на конеферму отнести. Лошади морковку любят вроде… Да и досталась она выгодно. Саныч обменял её совсем недорого, он её сам выращивает, это избыток прошлого урожая, она уже увядать начала, нужно скоту скормить, не то пропадёт. Если с конефермой не повезёт, скормим коровам, они с удовольствием…
Где-то вдали глухо громыхнул выстрел, и Борис остановился, тревожно вглядываясь в лес.
– Вот это новость, – хмуро произнёс Трофим, снимая с плеча ружьё. – Я думал, мы посреди дикого леса.
Выстрел повторился вновь и в следующую секунду сменился грохотом беспорядочной пальбы.
– Там война началась? – Степан настороженно прислушивался. – Нифига себе, глухой лес… Да их там полно! Может, дальше не пойдём? Что-то мне как-то неспокойно!
– Пожалуй, лучше вернуться, – согласился Борис. – Ничего хорошего там нет. Я даже не думал, что в наших краях такая битва возможна. Наверное, это какая-нибудь пришлая городская банда вроде той, что кузнеца избила. Пошли домой!
– Подожди, батя… – Трофим невольно поднял руку. – Стрельба стихла! Слушайте! Похоже, лошади… Там конеферма! Мы правильно идём!
Все прислушались. Оттуда, со стороны затихшей перестрелки, доносилось лошадиное ржание. Звучало совсем тихо, но разобрать было несложно.
– Может, подойдём осторожно? – предложил Трофим. – Посмотрим издали, что там происходит? Если что не так, тихо уйдём! Зря шли, что ли…
– Рискованно как-то… – Борис несколько секунд колебался. – Ладно, давайте попробуем. Вдруг всё не так плохо на самом деле, как мы подумали. Идём!
Он на всякий случай приготовил ружьё и двинулся вперёд, шагая по колено в снегу.
Метров через двести глубина снежного покрова начала уменьшаться, и идти стало легче. Впереди, среди деревьев, замаячил просвет, и Борис из осторожности перестал идти напрямик. Переходя от дерева к дереву, он добрался до опушки и остановился. Впереди лежала большая поляна, покрытая идеально ровным снегом, окраины которой были испещрены цепочками звериных следов.
– Похоже, это озеро. – Трофим остановился рядом с отцом. – А где конеферма?
– Кажется, она должна быть правее и дальше. – Борис вновь пытался вспомнить то немногое, что увидел когда-то на экране приложения в момент совершения сделки по продаже сена.
– Отсюда ничего не видно, – констатировал Степан, тяжело дыша. – Куда теперь? Хорошо хоть снега меньше стало…