Новая Россия в постели — страница 4 из 39

Согласно официальным данным, в 1997 году в России женщинами было совершено 184 942 преступления, из них на почве, связанной с сексом, — 9602.

Глава третьяКлубные девочки

В Москве несколько десятков — если не сотен — ночных клубов: «Феллини», «Метелица», «Тропиканя», «Карусель», «Ап энд даун», «Утопия», «Титаник», «Найт флайт», «Грезы», «Куклы», «Монте-Карло», «Солярис» и т.д. и т.п. Администрация одного из них любезно отвела мне на несколько ночей столик в ресторане, и за этот столик ко мне одна за другой подсаживались клубные девочки, делились опытом, а в обмен получали какую-нибудь мою книжку с теплой надписью. За пять ночей я поговорил, наверное, с тридцатью, если не больше, красотками — во всяком случае, такого богатого ассортимента у меня не было уже лет двадцать — с тех пор, как я работал в советском кино. Вот что я услышал.

1

— На Тверской девчонки куда дружнее и лучше, чем здесь, в клубах. Там девчонка тебя никогда не бросит одну. Если ты вместе, то вместе — даже когда попадаешь на «геморрой», то есть на много человек или на маньяка. А тут у меня был такой случай. Я и еще одна девочка уехали с очень хорошим человеком — такой дяденька на «мерседесе», в очках, никогда не подумаешь, что от него можно что-то нехорошее ожидать. Ну, приехали, а там оказалось еще восемь человек, причем совершенно непохожих на него, а только что вышедших из заключения. И я удивилась — она троих обслужила и говорит: ну, я пошла! Тут еще работы, как говорится, невпроворот, а она встала и пошла. И они ее отпустили, а я осталась…

2

— У меня есть подруга на Тверской — ее в клубы не берут, она полненькая. Они когда от «бобиков», от облавы прячутся, то собираются в какой-нибудь парадной или подворотне, сидят и рассказывают всякие случаи. А потом она приходит домой — мы с ней на пару квартиру снимаем — и мне пересказывает, так я просто в шоке, какие случаи могут происходить. Одну девчонку взяли какие-то наркоманы и увезли аж в Западную Украину. Там ее месяц держали на одном чифире и черном хлебе, в итоге забрали ее кожаный костюм, на который она два месяца работала, дали ей какие-то штаны и тапки и выкинули на шоссе, она до Москвы на дальнобойщиках добиралась…

3

— А еще у меня была подружка, Ленка, ей не везло с мужчинами — всю дорогу попадались одни садисты и маньяки. Как ни придет домой — так с синяком или с фингалом. Однажды взял ее мужчина, привез на шикарную квартиру. Сидят, пьют шампанское. Она смотрит: он ей подливает и подливает. Она говорит: ты чего, папаша, я уже не хочу больше. А он ей — бам в глаз, схватил за волосы и — в кровать. В кровати привязал и — бить! Она кричит: по лицу не бей! А ему все равно — бьет и бьет. Правда, не до смерти. В итоге он, когда кончил, подарил ей золотые сережки, дал еще сотку баксов и деньги на такси. Говорит: извини, дорогая, я садист, я без этого не могу.

4

— Мне вообще на мужчин тоже не везет. Я вышла замуж в 16 лет в глубинке, в Новокраматорске. Родила ребенка и через полгода развелась, потому что он кололся. Ему было 18 лет, богатый мальчик, самый завидный жених в городе. А потом старшие пацаны с нашего двора — им по 25 было — взяли его под свое крыло, им же выгодно такого на иглу посадить и тянуть с него деньги. Если бы я могла повторить свою жизнь, я бы, наверно, удержала его, а тогда мне все по барабану было. Я считала, что я уже взрослая и он взрослый. В итоге я с ним развелась и познакомилась с другим парнем, он меня привез в Москву. Он сам бандит, и через полгода его убили. Убили, и мне просто некуда было идти. А я до этого на Курском вокзале познакомилась с одной бабушкой, хорошая такая бабушка, я ее с ребенком оставила и пошла на Тверскую. Это два года назад было, но про Тверскую уже тогда все слышали. Я прихожу, смотрю — стоит девчонка. Я подошла, она говорит: да, я тут работаю. Я говорю: а как тут устроиться? Она показала: иди во двор и там увидишь. Я пошла. А там стоят девчонки — все в мини-юбках, а одна в брюках. Я к ней: возьмешь меня на работу? Она: нет проблем, тебе плачу половину, а половину мне. Ну, там везде так — половину отдаешь. Я начала работать. Еще не знала, как определять мужчин, и первое время попадала на всякие «геморрои» — то на бандитов нарвешься, то еще на кого. На Тверской очень страшно, там клиенты тебе столько нарасскажут — что они такие хорошие, бриллиантовые. Но верить никому нельзя, а надо самой смотреть, потому что сутенерке все равно, с кем ты поехала, ей лишь бы деньги.

— А разве это не ее работа — определять мужчин? За что же ты отдаешь ей половину?

— Потому что она держит точку и за это отстегивает милиции, я слышала, две штуки ежемесячно. Плюс каждый день по 500 баксов «бобикам» — там же автобус проезжает, забирает девчонок, и нужно откупаться, чтобы не забирали. Причем милиция работает посменно — дневная смена у них до девяти вечера, а ночная после девяти. И вот одни до девяти проедут — им плати, вторые после девяти — тоже плати. А кому неохота платить сразу двум сменам, то они или с пяти до девяти работают, или после девяти до ночи. Это только так считается, что улицы принадлежат я не знаю кому — государству, Лужкову? А на самом деле улицы принадлежат милиции, и они с них хороший доход имеют. Даже при том, что на Тверской маленькие цены, поскольку там симпатичных девчонок немного, там в основном с Украины и со всего ближнего зарубежья. Я там больше чем за двести очень редко уходила. Сто пятьдесят — сотка — даже симпатичные девчонки уезжают за такую цену.

— А есть мужчины, с которыми ты забываешь, что это работа? С которыми тебе самой интересно в постели?

— Не было такого ни разу. Потому что в душе все равно чувствуешь, что он за тебя заплатил. Один раз был такой случай. Клиент говорит: «Все, я не буду тебя трогать, делай что хочешь — вниз, вверх, от души!» Но все равно до секса не доходит настоящего, от души не можешь — чувствуешь, что делаешь за деньги.

Зато был такой случай: меня с Тверской взял депутат Государственной думы. То есть он не сам подъехал, а его помощник. А депутат, чтобы не светиться, через улицу за «Минском» прятался, у нас точка была напротив гостиницы «Минск». И вот они меня купили, я подумала: какой шикарный мужчина — красивый, высокий, лет тридцати пяти. А я люблю мужчин не молодых, а которые в самом соку. Тем более что мы поехали в «Карусель». А если тебя везут в «Карусель», то это уже хорошо — накормят и вообще. И вот мы там сидим, отдыхаем, у него на пиджаке значок депутата Государственной думы, я расслабилась, думаю: надо с ним любовь закрутить, чтобы стал постоянным клиентом. А он такой козел оказался — по концовке они повезли меня трахаться в мидовский гараж, на минус пятый этаж. Я была в шоке. Притом их двое, а я одна. И после, когда он меня вывез из этого гаража и дал денег на такси, я ему все высказала, что я о нем думаю.

— Что же ты ему сказала?

— Я сказала: как вам не стыдно, депутату Государственной думы, заниматься любовью в гараже!

— Неужели ты за два года в Москве ни в кого не влюбилась?

— Знаете, я до сих пор не знаю, что такое любовь. То, что у меня с мужем было, это, конечно, бурно проходило, но я считаю — это детская любовь, мне было 16 лет. А после того как моего второго мужчину убили, я вообще боюсь мужчин приблизить к себе. Хотя сейчас у меня тоже есть мальчик, он меня купил на Тверской, и мы с ним уже полгода, он говорит: «Люблю, не могу без тебя!». Но как так можно любить человека и позволять ему ходить на эту работу? Это же тоже нелогично. Хотя у меня уже есть привычка к нему — вот мы ссоримся, он уходит, а я его жду. Не знаю — это любовь или что? Я очень верю в Бога и чувствую, что я плохо делаю: он женатый на самом деле, а я его держу у себя. Правда, у меня тут была очень сложная операция, киста, но поскольку я тогда еще работала на Тверской, то для меня сто долларов скопить на операцию было очень трудно. А он мне принес сто долларов и еще носил передачки в больницу. Было так приятно, что кто-то о тебе заботится…

— Как же ты управляешься с ребенком? С кем он сейчас?

— Ой, я не жалею, что у меня ребенок. Мне очень приятно с ним по улице ходить, все думают, что это мой брат. Он такой классный, удивительный! Я даже боюсь его фотографию носить, чтоб не сглазили, — он очень восприимчивый, у него постоянно что-то болит, чешется. Я как пойду к гадалке, они говорят: это сглаз, это сглаз! А он такой ребенок веселый! И он понимает, что маме плохо, что он мужчина в семье. Мужчине три года, а он мне помогает мыть полы — вообще ухохочешься! Все размажет — ой! И убирает за собачкой своей — я купила ему собачку. Но папой никогда никого не называет. Вот некоторые девчонки рассказывают, что у их детей тоже нет отцов, так они каждого мужчину называют папой. Кто подойдет, сразу — «папа!». А мой — нет, никогда. Просто «ты» и все. Не знаю почему…

— А как ты в этом клубе оказалась?

— Меня с Тверской снял человек, который здесь заведует девчонками. Он меня увидел и за мой внешний вид привез сюда и сказал: «Чем там бегать от милиции, лучше будешь здесь работать». Я, конечно, согласилась. К тому же здесь цены выше Тверской. Правда, говорят, что полгода назад здесь вообще за 400 долларов девочки уезжали. Но я в это не верю — чем те полгода отличаются от этих? Хотя я по телику слышала — у нас экономика вниз пошла. Не знаю… Но все-таки я на свой заработок могу снять квартиру и ребенка с нянечкой оставлять. Притом здесь и расходы другие, чем на Тверской. Здесь надо дорого одеваться. Богатые люди разбираются — если на девочке платье за 200 долларов, то, значит, она чего-то стоит и пользуется успехом…

5

— В данный момент у меня есть любимый человек. Я с ним в клубе познакомилась, но не как с клиентом, а на дискотеке. Потому что я тогда не здесь работала, а в эскорт-сервисе девочкой по вызову. А в клуб я на дискотеку ходила, и мы познакомились. Он не русский, он армянин, очень красивый и интересный мальчик, и я от него долго скрывала, чем я занимаюсь. Он стал ко мне в гости приезжать, а я снимала квартиру еще с одной женщиной, ей было 46 лет, но она тоже занималась этим. И она меня наставляла: «Зачем он тебе нужен? Если ты этим занимаешься, то у тебя должна быть цель. Ты деньги собери, стань на ноги, а сейчас никакой любви не должно быть». Но я уже не могла с ним расстаться. А он, конечно, что-то почувствовал, тем более что у меня дома эти звонки постоянные от мужчин и от диспетчера эскорт-сервиса. И он мне такие условия поставил: или ты признаешься, кем ты работаешь, я готов к любой правде, какая бы она ни была, или мы расстаемся. Ну, я ему призналась и рассказала, что меня побудило работать. Я приехала в Москву из Саратова, сразу после музыкальной десятилетки, поступила тут в Институт культуры на фортепиано и проучилась год на одни пятерки. Но денег не было ни на жизнь, ни за учебу платить. К тому же я страдаю диабетом, то есть нужны лекарства. И я все перепробовала — я работала агентом по продаже, продавала всякие мелочи и до того докатилась, что у меня не было денег даже домой уехать. И тогда я сознательно пошла на это дело, я открыла «Московский комсомолец», там написано: «Требуются массажистки». Я позвонила, они говорят: это интим. Я пришла, хозяин-сутенер велел мне раздеться, посмотрел фигуру и сказал: ты подходишь. Только, говорит, нужно одежду другую, макияж, причесочку. И я стала работать девушкой по вызову. Но совмещать эту работу с учебой трудно, и через год мне стало неинтересно учиться, я этот институт бросила.

Мой парень меня выслушал и понял, потому что он сам тоже молодой, даже моложе меня. Он работает на рынке, мало зарабатывает, а учится в консерватории на вокале, мечтает стать певцом. Он говорит: я не богат, но хотелось бы, чтобы ты все же бросила это дело, ведь другие девчонки работают на рынке в ларьках. И я уже хотела это дело бросать, но тут в эскорт-сервисе мне предложили: будешь работать только днем, а своему любимому скажешь, что работаешь массажисткой. У нас, говорят, полно и замужних женщин, которые только днем работают, и даже их мужья ничего не знают.

И я переезжаю к нему жить — а он с родителями живет, — и я им говорю, что работаю массажисткой. И все это скрывалось где-то полгода. В один прекрасный момент мы с ним поссорились, а мне как раз на работу ехать, он говорит: ты когда домой приедешь? Я говорю: когда захочу, тогда и приеду! И уехала. И, как назло, в этот день мы с одной девочкой поехали на вызов и на «геморрой» попали. Хотя говорят, что в эскорт-сервисе безопасно, но там как? Диспетчер принимает вызов, берет у клиента адрес, пробивает его на компьютере, который связан со всеми эскорт-фирмами в Москве, и смотрит — были по этому адресу проблемы или нет? Если были проблемы, то никто туда, конечно, не едет, а если не было, то охранник берет двух-трех девочек и на машине с водителем везет по этому адресу. Охранник первым поднимается в квартиру, осматривает и, если там все безопасно, поднимает девочек. Клиент выбирает девочку, расплачивается с охранником, и тот уезжает. Но что с тобой через пять минут случится — никто не знает. Ты можешь отзвонить в контору, что с тобой все в порядке, а через пять минут может войти толпа и сделать с тобой все что хочешь.

В тот раз так и получилось. Мы поднялись, хозяин квартиры выбрал двух девочек, и охранник уехал. А через десять минут там уже было восемь человек, они нас били, издевались и только где-то в час ночи это закончилось. Все разошлись, а хозяин квартиры, который меня бил, говорит уже по-хорошему: оставайтесь до утра, завтра мы нормально пойдем в ресторан. Ну, мы с подругой его потихоньку развели, говорим: мы согласны, только нам нужно взять из дома вещи, чтоб переодеться, хочешь — поехали с нами. И поехали с ним на такси на Кутузовский проспект, на ту квартиру, где эскорт-сервис. Поднялись наверх, говорим охраннику: так и так, там внизу нас бандит ожидает. А ему лень спускаться, он говорит: «Буду я с ним вязаться? Он десять минут постоит и уедет». Я звоню своему любимому и говорю: тут такая история, я вся в синяках, приезжай и забери меня. А он решил, что я у какой-то подруги загуляла, он говорит: я сейчас приеду и тебе еще задам!

И вот, представляете, где-то через час он приезжает, а мы в подъезде и побитые. И я ему призналась, сказала, что после нашей с ним ссоры я назло ему поехала на заказ и попала на «субботник». Потом мы выходим из подъезда и, оказывается, тот парень все еще ждет. Хотя мы были уверены, что он уже давно уехал. А он нас подзывает: идите сюда! Мой любимый начинает с ним драться, голову ему разбил. И вот этот момент был самый приятный — мой любимый отомстил за нас тому подонку!

А потом у нас с любимым начались денежные проблемы, потому что мы ушли от его родителей, сняли квартиру. И в один прекрасный вечер я пришла сюда и тут же уехала, и на второй день уехала, и для меня это показались большие деньги — за два дня четыреста долларов! Я говорю своему парню: ты уже знаешь, кто я, закрой на это глаза, я соберу деньги, и мы с тобой что-то придумаем, какой-то бизнес, и я брошу это дело. Конечно, некоторые подруги смеются надо мной: зачем он тебе нужен? он знает, что ты работаешь, он тебя все равно бросит. А я говорю: вы меня и раньше предупреждали, что армяне жутко ревнивые и что он, как узнает, где я работаю, меня зарежет. А я уже полтора года с ним, он меня ни разу даже шлюхой не обозвал. Конечно, когда здесь работаешь, иногда попадаются и приятные клиенты. Но это все равно не то. А когда приходишь домой — вот где самое родное! Он тебя поцелует, обласкает, это совсем другое. И когда я болею, он моя лучшая сиделка. Если бы сейчас его не было со мной, то я не знаю, как бы я работала…

6

— Вообще это все сказки, что в эскорт-сервисе безопасно. Это там говорят девчонкам, чтобы они не боялись ехать на заказ. Со мной тоже был случай.

Охранник поднялся в квартиру к клиенту, потом выходит и говорит: там один парень пьяный, но он спит, а второй трезвый, нормальный, пошли. И завел нас. Тот парень, который трезвый, выбрал меня, и охранник ему говорит: давайте расплачиваться. А тот достает пистолет и охраннику к голове.

Охранник: ладно-ладно, до свидания! И ушел. А я осталась. Правда, там надо мной не издевались, а просто попугали и все. Но после этого меня в ту контору эскорт-сервиса просто не впустили и даже по телефону не стали со мной разговаривать — боялись, что я тому парню с пистолетом все их координаты сообщила, и налета ждали. А потом дали телефон одного человека с Петровки, 38, — он является крышей нескольких контор эскорт-сервиса, если у них какие-то проблемы с милицией, то он их решает. И вот я с ним встретилась, он меня спросил, что там было и как, и говорит: я не могу запихнуть тебя обратно в ту же контору, но я тебе дам другой телефон. То есть устроил в другую свою контору. Там девочка по вызову стоит сотку за два часа, из них ты получаешь сорок, а остальное распределяется хозяину, диспетчеру, охраннику и водителю. И как-то мы вдвоем с еще одной девушкой поехали на заказ. Там было двое мужчин лет по тридцать пять и вроде как порядочные. Но как только охранники уехали, они нас перевезли в другую квартиру, и там их было 15 человек. Они нас не били, но заставляли вдыхать кокаин и показывать им шоу. И сами, конечно, все под кокаином, нанюханные. А я лично никогда не употребляла наркотики и не хотела. Они говорят: «Ах, ты не пробовала?» Берут за волосы и головой об стол — бац! бац! «Ну что, понюхаешь?» Что делать? Голова дороже, естественно. И в течение двух суток заставляли нас показывать стриптиз и каждые сорок минут нюхать кокаин. Двое суток мы не пили, не ели, даже в туалет водили нас под надзором. А диспетчеры из эскорт-сервиса нас потеряли. Но если бы они и знали адрес, они бы за нами все равно не приехали. У них охранники только с виду крутые. И хотя я запомнила, где это было, но кому я пойду жаловаться, что меня изнасиловали и что там хранятся наркотики?

7-8

— А на Тверской, я считаю, девочки очень глупые. Мало того, что это очень унизительно — их там продают, как лошадей на рынке. Так еще неизвестно, куда завезут. Там же без разговора: садись в машину и поехала! А здесь с человеком общаешься, изучаешь его. И я лучше ночь просижу и никуда не поеду, но зато выберу такого, чтобы все было без проблем.

— Я, например, прямо говорю: «Нет, я с вами не пойду». И если у него есть достоинство, он говорит: что ж, иди! А бывают такие, которые ничего собой не представляют — они очень злятся, требуют, чтоб пошла, грозят: вот ты выйдешь из клуба, я тебя все равно найду! Это обычный вариант. Хотя порой и до драк доходит.

— А бывают клиенты, которые увлекают как мужчины?

— Бывают! Но это надо в себе подавлять, потому что нельзя забывать, где он тебя взял. Бывает мужчина — красавец, и в постели хорош, и прямо тянет к нему. Если он согласен и дальше продолжать встречаться, то почему бы и нет? Существуют постоянные клиенты.

— А есть отличие в постели между клиентом и любимым мужчиной?

— Знаете, бывает, клиент так сделает, что любимый такого не сделает! Да, вы не поверите, но есть клиенты, для которых кайф доставить удовольствие женщине. Он к тебе, как к ценной вещи, относится и все, что знает о приемах секса, все тебе дарит. И очень много таких — я даже удивилась! А порой бывают другие: развлекайте меня! То есть он лежит, как бревно, а ты вот лазай вокруг него. Но тут, конечно, ничего не скажешь — он деньги платит. Или порой получается, что каждый день уезжаешь, тебе даже девчонки завидуют и ты сама думаешь: вот полоса везучая! Но потом идет отвращение к самой себе — ну, грязная женщина, со всеми подряд! И даже с любимым уже, как с клиентом, двигаешься по инерции, никакой нет страсти. Но об этом ему не говоришь, конечно, а стараешься все исполнять, как раньше…

— А есть, знаете, такие клиенты, которым надо играть, что у тебя оргазм. Он говорит: я не кончу, пока ты не кончишь. Вот недавно нас с Ингой взял один и буквально замучил. Он возомнил, что он такой супер в постели! И дошло до того, что мы ему сказали: «Ну, все! Давай кончай, и мы поедем!».

— А разве не бывает оргазма на работе?

— Бывает, но редко. Бывает, что мужчина Приятный, интеллектуальный и вся обстановка такая, что от этого просто таешь и все непроизвольно получается. А есть такие — он хочет, чтобы ты ему за сто долларов все, как волшебница, сделала.

— Или еще такие есть: он тебя купил и относится к тебе как к машине — на зсех скоростях хочет тебя попробовать. Измочалит просто…

— Но знаете, что мне в этой работе нравится? Что я общаюсь с разными людьми. Я люблю новые знакомства и стараюсь, чем бы человек ни занимался, вникнуть с ним в каждую тему. То есть на этой работе волей-неволей становишься психологом. И у меня уже выработалось — я десять минут пообщаюсь с человеком и могу сказать, что у него в квартире и что на уме. А второе, конечно, деньги. Такие деньги девушка не заработает нигде. В Москве даже с московской пропиской трудно на такую работу устроиться. А живые деньги заработать — нет, только таким путем…

— Вот и я побыл с двумя, спасибо.

9

— Я познакомилась с любимым мужчиной на работе. Он меня купил на Тверской для своего брата. К нему из Тюмени приехал старший брат, и он меня привез на свою квартиру как приятный брату сюрприз. И мы с его братом удалились в другую комнату, а наутро он меня тоже захотел И, когда я уже собралась домой уехать, он говорит: а можно я тебя тоже? Я говорю: можно, если доплатишь денег. Он доплатил, и мы с ним были, а когда я приехала домой, он в тот же вечер позвонил и стал звонить каждый день. Я его воспринимала чисто как клиента и пыталась из него денег побольше вытянуть. А потом мы стали встречаться просто так, на добровольных началах. Сначала он мне сексуально понравился, как мужчина, а потом и как человек. Я почувствовала, что я влюбляюсь потихоньку. Но мы с ним никуда не ходили — он очень домашний человек. Я не хочу сказать, что он бандит, да он и не был таким, просто он этим зарабатывал на жизнь. А меня он привлекал тем, что он взрослый, справедливый и очень спокойный. Он меня никогда не попрекал, чем я зарабатываю на жизнь, а предложил жить вместе, и мы полгода жили, я тогда бросила эту работу. У нас было какое-то подобие семьи, летом мы проводили время на природе, в гости ходили. А потом у него начались проблемы по его делам, и я начала снова работать, а это еще больше осложнило наши отношения, и мы расстались.

Теперь у меня нет никакой глобальной цели. Я живу только на полгода вперед…

10

— А собрать здесь какую-то большую сумму, как девчонки думают, это нереально. Чтобы за собой следить и быть в форме, нужны деньги на одежду, маникюры, педикюры, солярии. Сейчас у меня тоже есть молодой человек, мы познакомились здесь, он до этого никогда девушек не покупал, у него на это нет денег. Но на свой день рождения он пришел сюда и взял меня. А потом мы начали просто так встречаться. У меня тогда был мужчина, который меня содержал, но я с ним рассталась и осталась с этим. Правда, он приносит деньги, которых мне не хватает на жизнь, и в результате я снова работаю. Мы живем вместе, он платит за квартиру, он ненамного старше меня, но я его практически не люблю и, кроме секса, у нас никаких отношений нет. Мы никуда не ходим, не разговариваем — днем его нет, а ночью меня нет.

— Значит, того секса, который здесь, тебе не хватает?

— А здесь нет секса.

— Нет??!

— Нет. Я почему и начала с ним встречаться, что у нас в первый же раз, когда он меня взял, возникла сексуальная гармония. И поэтому мы продлили наши отношения — ему тоже нравится сексом со мной заниматься. Но не более.

— Значит, здесь у вас просто работа без эмоций?

— Почему? Бывает, что мужчина нравится и внешне, и в сексе, но это редко и только в самом начале работы. А потом возникает профессионализм.

— Как быстро?

— Трудно сказать. Я думаю, на Тверской никакого профессионализма не возникает вообще, потому что там никого не нужно заманивать. А здесь профессионализм возникает месяца через три, наверно. Потому что здесь ты можешь мужчину сама выбрать и удовлетворить так, чтобы он тебя еще раз взял. Вот это уже профессионализм.

— А что еще входит в профессионализм?

— Главное — почувствовать, что человек от тебя хочет и чего ему вообще не хватает, зачем он тебя купил.

— А чего не хватает русскому мужчине?

— Русскому?

— Или не русскому — какая разница!

— О, большая разница! Русский мужчина — он более несчастлив, более закомплексованный. Многие стараются казаться не тем, кто они есть на самом деле. Он взял женщину на день, и ему хочется перед ней выступить, показать себя.

А иностранцы — они более свободные. Если им нужен секс, то они берут женщину для секса и не разговаривают с ней особо. Имеют ее и уходят без всяких проблем. А русский мужчина начинает учить ее жить, проводит всякие психологические беседы. Хотя я считаю, что если мужчина взял меня для секса, то он и должен иметь со мной секс. А если для беседы, то беседовать со мной о той области, в которой он мужчина. А не рассказывать мне, какая я сливная яма. Правда, русский мужчина и платит больше. Иностранцы — они экономные, на этом деле их ничем не удивишь. А русские более эмоциональные, они быстрее раскручиваются, им нужно свой кураж показать, и они начинают просто швырять деньги. Но они и более проблемные. Их труднее удовлетворить, потому что у них всегда какие-то комплексы, им обязательно нужно поощрение сделать, подыграть, что они такие необыкновенные. Хотя в принципе мужчине следует понимать: если женщина идет с ним за деньги, она ничего чувствовать не должна. Но с русским мужчиной это не проходит, он от этого впадает или в ярость, или в депрессию. Поэтому, если я иду с русским мужчиной, то я должна дать ему то, чего ему не хватает. Притвориться, как мне с ним хорошо, замечательно — чтобы он почувствовал себя мужчиной.

— То есть вы хотите сказать, что иностранец берет женщину, чтобы удовлетвориться физически. А русский — чтобы почувствовать себя мужчиной. Правильно я вас понял?

— Я бы сказала, что иностранец действительно берет проститутку, а русскому мужчине не столько нужна проститутки, сколько гейша и нянька.

— А есть в вашем деле профессиональный рост?

— Конечно! Каждый месяц, даже каждую неделю! Особенно если кто-то идет с тобой рядом. У меня есть подружка, мы с ней обсуждаем каждую нашу поездку.

— Вы обсуждаете технику секса или технику общения с клиентом?

— Чаще технику общения. Потому что техника секса — это все-таки запретная тема и что-то стесняет. К тому же у каждого должны быть свои секреты, не совсем же выкладываться, правда? Поэтому мы главным образом делимся друг с другом секретами, как вести себя с человеком, чтобы он тебя еще раз пригласил.

— А поделитесь со мной…

— Чтобы мужчина тебя пригласил еще раз, нужно его немножко недоудовлетворить. То есть обычно мужчине кажется, что он может еще, — даже тогда, когда он уже не способен на это. И тогда он просит его возбудить. А я считаю, что если мужчина просит его возбудить, то ему, по сути, уже не надо. И нужно в этот момент уйти — тогда мужчина живет воспоминанием о том, как он хотел еще. И он начинает звонить, приглашать. А если мы работаем вдвоем — нас двое и мужчин двое — то мы стараемся не меняться. Чтобы мужчина, который с ней, наглядевшись издали, как я там мелькаю, захотел и меня. При этом я ему на прощание могу сказать пару ласковых слов, даже поцеловать — чтобы он ощутил меня как-то поближе и настроился. И тогда на следующий день он обязательно звонит и говорит: я тебя приглашаю.

— И все-таки кто сильнее? Иностранные мужчины или русские?

— В плане секса? Потенции? Я считаю, что тут без разницы. Физиология одна и та же. Просто иностранные мужчины конкретно видят свою цель — им нужно удовлетвориться физически, и они на этом концентрируются. Не больше. А наши мужчины — им надо все. Он ложится и говорит: делай со мной что хочешь. А что именно — они не говорят. И потому с ними труднее. К тому же русский мужчина, например, не любит, когда к нему подходят. За границей это нормально, а у нас нет. Нашему надо самому проявлять инициативу, завоевывать женщину. Даже если он заплатил и знает, что я с ним поеду, он все равно старается меня завоевать. У меня был клиент, который даже стеснялся пойти со мной в постель. То есть он меня купил, заплатил, мы с ним приехали в сауну и стали разговаривать. Долго разговаривали на разные темы, было очень интересно, а потом он мне говорит: «Знаешь, я не смогу с тобой пойти в постель. С тобой хочется, чтобы отношения развивались долго, медленно. А так я с тобой стесняюсь». И все. Отвез меня домой, дал свой телефон, мы с ним иногда перезваниваемся, но и только — он очень занятой человек.

— А кого хочется встретить?

— Вообще? Для себя? Для себя хочется встретить заботливого. Но не в том смысле, чтобы дал денег и все — что хочешь, то и делай. Кстати, когда здесь работаешь, то деньги приобретают меньшую ценность. И хочется не только материальной заботы, но и духовной. Чтобы человек был внимательный, чуткий даже в мелочах. Мне, например, в отношениях с моим любимым мужчиной уже не хватает свежести ощущений. То есть приходишь домой, а он уже не делает таких комплиментов, как раньше. Я ему говорю: хочу иметь друга в твоем лице. А он: с друзьями не спят. Это такая глупая мысль! А я хочу, чтобы духовная близость была, чтобы мой мужчина был не только любовником, но и другом…

11

— Господи, сколько ж в тебе роста?

— Во мне? Метр восемьдесят три.

— А лет тебе?

— Честно? Честно мне шестнадцать.

— Сколько??!

— Шестнадцать. Я тут работаю всего месяц…

— А до этого нигде? Ни Тверская, ни эскорт-сервис?

— Нет. Я окончила школу моделей, но работу манекенщицей не нашла. А мы живем вчетвером — я, моя мать, младшая сестра и дедушка. Но он уже старый, только мама зарабатывала на всех четверых. А теперь я ей помогаю и говорю, что работаю тут танцоршей. Я и правда ищу работу или танцоршей, или стриптизершей, но в этом клубе сцена для меня маленькая, я высокая. И я обзваниваю другие клубы, а пока… Вообще, я по жизни человек способный. Если мне показать, что и как, то я быстро осваиваю.

— И какое у тебя за этот месяц самое сильное впечатление?

— Самое сильное? Несколько дней назад меня взял один молодой человек, ему 26 лет. Мы поехали в гостиницу «Молодежная», сняли там номер, играли на бильярде. И он начал говорить, насколько я ему нравлюсь. Потом мы пошли в номер, он стал признаваться в любви — сначала плакал, вставал на колени, говорил: ты мне одна нужна, только ты, больше никто, я хочу быть рядом с тобой, я тебя люблю — такие вот вещи. Потом он меня спросил, делаю ли я минет. Я сказала да и тут же получила удар по лицу, в висок. И после этого он начал меня бить по лицу, по голове и по телу. Притом он был трезвый, не накуренный, совершенно нормальный. Просто он сказал, что бьет из-за тех мужчин, с которыми я спала. И если я буду продолжать этим заниматься, если, говорит, ты еще раз в этом клубе появишься, я об этом обязательно узнаю и тебя убью. А если я буду ему полностью принадлежать, то он меня больше не тронет. И начал рассказывать, как он хочет и видит, что утром будет просыпаться рядом со мной и меня обнимать. А после этого он взял меня силой, разорвал на мне все колготки, но денег, естественно, не дал. Потому что, как он сказал, он меня любит, и я должна ему принадлежать и не работать нигде. Когда он уснул, я оделась, вышла из номера, дождалась, когда откроется киоск, купила себе колготки и уехала домой.

— Это было всего несколько дней назад? И ты снова работаешь?

— Но ведь бывают и приятные случаи.

— Например?

— Три недели назад, когда я сюда только пришла, взяла себе чай — через десять минут подходит мужчина и говорит: «Поехали. Мы уже двух девочек взяли, ты третья». И мы поехали в клуб «Грезы», посидели там за столом, потом пошли в сауну — там, в «Грезах», сауна небольшая, но очень уютная. И мы хорошо отдохнули, напрягов не было.

— А у тебя уже были клиенты, от которых ты получила удовольствие?

— В основном всегда работаю я, и клиенты мной довольны. Но были и такие, от которых я получала удовольствие. Они говорили: ты мне нравишься, я принимаю тебя не за ту, кем ты работаешь, а за девушку и хочу доставить тебе удовольствие. И они делали все для этого. Это было приятно. А вообще, мне не нравится, чем я занимаюсь, мне просто нужны деньги…

12

— А есть такие, которые покупают девчонок просто, чтоб поглумиться. Например, возьмут четырех девчонок, поставят по углам «раком», а сами сядут посреди комнаты и будут играть в карты. То есть для секса они им не нужны. А вот так им весело. А раз был случай: одну девчонку купил священник. Ну, она сначала не знала, он же в пиджаке был. А потом видит: он молится постоянно, молитвы читает: грех, грех. Потом поставил посреди комнаты стол и стул, раздел ее. полночи заставил ее раздетой Библию читать и в конце концов трахнул. Но при этом молился жутко, прости меня Господи!

А однажды на Тверской подъехал мужчина, щупленький такой и жестами разговаривает, показывает на одну девочку. А она не хотела с ним ехать, говорит: что я поеду с глухонемым, с ним даже не поговоришь. Но мы ее уговорили, а назавтра она приезжает, рассказывает. Он молчал, молчал, а в семь утра вдруг заговорил. Она даже перепугалась — неужели его сексом так пробило, что вылечился? А оказывается, он какой-то обет дал, что до семи утра не будет разговаривать. А потом как разговорился! Она от него еле ушла…

— А сколько вы на Тверской отработали?

— Почти полтора года.

— А в милицию попадали?

— Конечно. Почти каждый день. Но там как? Если это муниципалы, то они тебя отведут в отделение, трахнут и отпускают. Причем некоторые персонально выбирают — «Ты, пойдем, мне нужно поговорить с тобой». А некоторым все равно, они говорят: «Ну, кто пойдет на второй этаж убраться?» Которые новенькие и не знают, те идут. А кто не идет, тех держат до утра в клетке. Или пока «мамочка» выкупает. И цена самая разная — от пятидесяти тысяч рублей до полтинника долларами. А если милиция в автобус заберет, то это еще хуже — неизвестно куда отвезут и с ними трудней договориться. Мы работали около гостиницы «Москва» и на Лубянке, напротив «Детского мира». И нас возили в «семнашку», «восемнашку», «шестьдесят восьмое», «сто восьмое». А сейчас у меня есть подружка, она работает на Тверской возле «Карусели». Там десятое отделение, и она говорит, что там могут и двадцать часов продержать. Но в конечном итоге милиция — вся! — берет деньги. Даже если у тебя есть регистрация московской прописки на полгода, они ее порвут и возьмут штраф за нарушение паспортного режима. Или еще бывают случаи: приезжает какой-нибудь чин из милиции, берет девочку, везет на квартиру, все с ней делает, а потом показывает удостоверение, дает свой телефон и предлагает его постоянно обслуживать за защиту, за «крышу». У меня, когда я на Тверской работала, было два таких телефона. Фээсбэшников у нас тоже достаточно. Эти в любовь начинают играть, причем солидные дядечки, полковники. Мы с ними пару раз поехали в баню, они заплатили, а потом стали жадничать и играть в любовь, всякую защиту обещать от бандитов и от милиции, прописку, загранпаспорт через МВД. Но сколько бы ты ихних телефонов ни имела, на Тверской все равно страшно работать. У меня подружку на Новый год увезли в какую-то деревню Овражки. И вся деревня ее поимела, она потом неделю в постели лежала. А покупали двое таких цивильных ребят, хороших. Или на день рождения подарят — привезут имениннику, а там все перепьются, пятнадцать человек ее трахнут, а имениннику уже ничего практически не достанется. Или еще одна — ей из бани голой пришлось бежать. Зимой причем. Потому что клиенты привезли ее в баню, остригли наголо и начали бить. Я когда сюда пришла с Тверской, нас трое парней взяли — меня и еще одну девочку. По двести пятьдесят баксов. Для меня после Тверской это нормально было, но она их так допекла: как же так? вас трое, нас двое и всего 250? В результате один парень просто психанул, сказал: «Ладно, тебе триста». И вот она за триста была с двумя, они ее впереброс, конечно, замучили, она пришла на следующий день в клуб и девочкам говорит: «Я попала!» А я на нее смотрю и говорю: «Ты еще не попадала ни разу!» Потому что двое это не пятнадцать, как на Тверской бывает. Но она москвичка, а москвички, они все-таки разбалованные, они на Тверской не стоят, они сразу с клубов начинают. Хотя на улице столько девчонок хороших! И ни за что пропадают. Одну мою подружку малолетки вывезли в лес, двинулись наркотиками и говорят: «Беги, а я в тебя буду стрелять. Попаду так попаду, а нет — живой останешься». То есть малолетки и «хачики» хуже всего. Малолетки берут, чтоб глумиться, а «хачики» могут попользоваться, а потом другим «хачикам» за полсотни продать, а те следующим. Или в магазине на продукты обменять. Мою подружку двое взяли однажды, с виду приличные и заплатили сразу, а утром говорят: «Давай мы тебя домой отвезем». И повезли. А по дороге: «Давай в магазин заедем, продукты купим». Ну она пошла с ними, они набрали продуктов, а ее вместо денег оставили. Или есть которые вообще «пушку» тебе к голове приставят: веди на квартиру, где живешь. А девчонки всегда по двое-трое живут, поэтому специально договариваются насчет сигнала. Это обязательно. Скажем, три стука — все в порядке, я одна пришла. А если как-то иначе стучишь, то там тишина,, сидят и не открывают. А еще у нас тут одну девочку просто пытали…

— Стоп! Я уже устал от этой чернухи! А какие-то романтические истории бывают?

— Бывают, но редко. У меня подруга есть на Тверской, очень симпатичная девочка. Ее один парень взял и влюбился, с ходу ей хорошие часы подарил и сказал: я через пару дней приеду и вообще заберу тебя с улицы. Но буквально на следующий день ее покупают три парня и везут в Люберцы. А это плохое место, туда если попадаешь, то на три дня минимум и еще не знаешь, выберешься ли живой. И вот ее туда привозят, поднимают в какую-то квартиру, а навстречу выходит этот самый парень. Увидел ее и говорит: «Больше всего я бы не хотел тебя здесь увидеть». Короче, ее там поимели пятеро за ночь, а утром, когда все спали, он ей помог одеться и сбежать, вывез ее оттуда. И действительно, забрал с Тверской, снял ей квартиру и дает деньги на жизнь.

— Ну, какая же это романтика? Я думал, он из-за нее их всех перебьет. Или выкупит любимую девушку.

— Нет, этого там нельзя. У них свои правила. Он со своими бандитами драться не будет. И денег они у него не возьмут, это для них оскорбление. А насчет романтики… У меня у самой в прошлом году был случай. Меня в складчину купили трое ребят, а потом разыграли, кому со мной быть. Потому что денег у них больше не было. Ну, и так получилось, что с тем, кому я досталась, у меня как бы любовь началась. Я работу бросила и к нему поселилась, полгода с ним прожила. А потом ушла от него, но не потому, что мы с ним поссорились, а потому, что там жить невозможно. Он не бандит, он автомеханик и с родителями живет. И вот он утром уходит на работу и — до ночи. А дома только я, его отец и мать. И отец у него весь мир ненавидит, как проснется — весь день матом всех поливает. И меня, и свою жену, и сына, и Ельцина, и телевизор — всех подряд и безостановочно. А это смежные комнаты, никуда не денешься, одно развлечение — за хлебом сходить. Ну, я полгода терпела, а потом ушла. Но есть девочки, которым повезло, можно сказать. У меня подруга была, мы с ней обе из Волгограда, так она с Тверской на «субботник» попала. И потом с одним из тех бандитов сошлась, он на ней официально женился, прописал на своей московской квартире, у нее теперь машина «фольксваген», мобильный телефон…

13

— Вообще в каждом клубе свои правила. У меня подружка в «Карусели» работает. Там так: ты приходишь, с тобой руководство знакомится, их там трое или четверо. Ну, естественно, ты должна им понравиться, они тебя поимеют и берут на работу. И два раза в месяц ты прямо в кассу платишь по 500 долларов. А все остальное, сколько заработаешь, там твое. Но там за выезд минимальная цена с клиента — 500 баксов, а если прямо там, в «Карусели», в кабинке, то 400 за час. И конечно, ты должна клиента на выпивку раскрутить, это само собой. А здесь цены пониже, и мы с каждого клиента отдаем администрации 50 долларов…

14

— Я раньше «мамочкой» на Садовом кольце работала, и один телеведущий постоянно к нам приезжал. Вроде известный человек, при деньгах, свое шоу на телевидении, а брал девочек на минет за пятьдесят долларов.

— Ты такая юная и хрупкая — на «мамочку» совершенно не похожа.

— Ну почему? Зато меня пару раз чуть не дернули. Подъезжают бандиты: иди сюда! Я говорю: какую вам девочку, выбирайте. Они говорят: мы уже выбрали, садись. А с ними спорить нельзя, так я от них деру! На Садовом удобно — перебегаешь через улицу и в милицию, а там родные «мусора». Хоть мы их ругаем постоянно…

— А как же случилось, что ты «мамочкой» стала?

— Ну, я не москвичка, я с Тверской начинала. С мужем в Подольске развелась, осталась с ребенком. Мне подруга говорит: тут ребята из Москвы приехали, хочешь за ночь сто баксов заработать? Я говорю: точно не местные? Она говорит: точно. Ну а потом мы с ней стали на Тверскую ездить. Я где-то с месяц поработала и посмотрела, что мне это по деньгам не подходит. Ни квартиру снять, ни няньку для ребенка. Тут в меня влюбился водитель моей «мамочки», говорит: «Тебе это надо? Давай я тебе буду девочек поставлять и определю на Садовом на свою точку. Я там ментов знаю». Ну, и поставил на Садовое. Но я там так намучилась! Эта родная милиция, которая ездит, и постоянно денег им надо! С одной «пэбэшкой» я поругалась, так они приезжают, забирают моих девчонок и везут не в наше отделение, а в другое, где их будут держать всю ночь! Или до того упали, что, скажем, муниципалы моих девчонок заберут в наше отделение, я прихожу туда, забираю их, а эти «бобики» уже на улице перед отделением стоят и ждут, представляете? Ребята, которые в том отделении работают, приходят с улицы и говорят: «Ксюша, ты подожди своих уводить, посидите в обезьяннике немножко, а то они вас цапнут и повезут в другое отделение!» А клиенты?! Про бандитов я не говорю, это вам уже рассказали. Но вот нормальные вроде ребята подъезжают — вдвоем, на хорошей машине и хорошо одеты, а сзади такая дорогая бульдожка сидит. И они спрашивают: «Красивые есть девочки?» Я говорю: «Вам две или одну на двоих?» Они говорят: «Знаете, нам в принципе для собачки. Но мы восемьсот баксов заплатим!..» Да, да, это со мной было, я перекреститься могу!

— Мне говорили, что точка на Тверской стоит тысячу долларов в месяц. Это правда?

— Ну, это на Тверской. А на Садовом зависит от смены ментов, от их жадности. Кому-то за смену двести тысяч рубликов дашь, кому-то больше. Там два «форда» было, так один «форд» вообще денег не брал. Они приезжали и брали какую-нибудь девочку на час, на два. А другие деньги брали. Ну, и залетные, конечно, менты, из других отделений. Или автобус, «пэбэшка». Но у меня девочки в двух машинах сидели, и как видишь, что ментовский автобус катится, сразу в машину прыгаешь и уезжаешь, по кругу катаешься, пока они не проедут.

— И сколько девочек у вас было?

— Ой, и по четыре бывало, и по десять. Но я почему сюда перешла — сейчас же полиция нравов, они уже так достают, что работать невозможно. У них рация может настроиться на любую волну. А все сутенеры с мобильными телефонами работают — или им клиенты звонят, или они клиентам: мол, ждите, сейчас девочек подвезем. А те перехватывают волну, слушают и ловят. И второе: я там на точке замерзала жутко. Уже и тех денег не захочешь — с семи вечера и до семи утра, по двенадцать часов на морозе. Там без водки просто не обойтись, а хлоп стакан и уже: «Здравствуйте, дорогие мальчики!»

15

— А я на клиентов по-другому смотрю. Я считаю, что это новые люди. Если они находят деньги платить за девочку по 300 — 500 баксов за ночь, то, значит, они умные — ведь не все же бандиты. И вот смотришь, что он собой представляет, изучаешь, откуда они такие деньги берут. Это же интересно.

— И откуда они такие деньги берут?

— О, это по-разному. Сначала я их на категории делила. Первые, у кого связи есть, потому что на голом месте ничего не бывает, правильно? Чтобы твой бизнес стоял, нужно везде поддержку иметь — и в милиции, и в криминальном мире. Законы нужно знать. И конечно, начальный капитал, чтобы раскрутиться. Это одна категория. А вторая категория — например, у меня был друг, он карманник. Он говорил: я не боюсь деньги тратить, потому что я завтра своими руками их обязательно найду. Всегда найдется лох, который откроет мне карман. И действительно, у него всегда были деньги, он мог мне три тысячи дать запросто. Но быть карманником — это тоже и талант требуется, и техника. А третьи — кто торговлей занимается, там по-своему приходится попотеть. Я была на одной даче на вечеринке, так там на всех стенах картины, и каждая стоит двадцать тысяч долларов. Там даже каждый стул — ручной работы и резьба по дереву! То есть я такого уровня за три года работы не видела, хотя у меня были клиенты с двухэтажными квартирами в центре Москвы. Ну, я прислушалась к их разговорам, и, оказывается, чем они занимаются? Торговлей сахаром. Причем хозяину дома 32 года, а жене 27. Я смотрела на них и балдела — они так поднялись, а жили когда-то в коммуналке. Я думала: как они начинали? А потом мне один клиент объяснил. Он сам бизнесмен, очень хорошо поднялся, но начинал с того, что на своем заводе воровал люрекс. То есть все равно все начинается с воровства, без этого не бывает.

— Выходит, здесь хорошая школа бизнеса, так?

— И бизнеса, и жизни. Здесь людей начинаешь понимать — вот так, на раз. Я раньше по молодости влипала в разные дурацкие ситуации. То мы с подружкой познакомились на улице с двумя парнями, они говорят: девчонки, поехали на день рождения. Ну, мы по глупости поехали. В результате нас там оттрахали и наутро пинка под зад. Или в компанию меня пригласили, я приперлась, а там такое началось — пришлось с балкона прыгать. А тут… Тут ты клиента просвечиваешь, и если он с понятием, то он с тобой как с хрустальной вазой — все-таки заплатил за тебя, деньги вложил. А те, которые проявляют насилие, — ну что? Если он какое-то бычье, то я с ним, во-первых, и не поеду, а если попала — ну, я буду лежать, как бревно, какое ему удовольствие? Ведь когда человек к тебе бережно относится, то даешь ему не только секс, но и душу. Вложил деньги, так и получи хрустальную вазу в ленточке. Конечно, я могу ошибиться — я кому-то отказала, а другая поехала с ним и назавтра говорит: «Ой, все было так классно!» Ну хорошо, значит, я потеряла какую-то сумму. Это все-таки лучше, чем на «субботник» попасть. И потом, если это хороший клиент, он никуда не денется, он еще придет, и я уже знаю, что с ним можно ехать, он проверенный. Потому что я однажды попала — так мне на всю жизнь хватило, там каждые пять минут за бутылку хватались, чтобы мне и подруге головы разбить. Когда мы с ней оттуда вышли, мы просто обнялись и поздравили друг друга, что живые…

— А кроме физического риска, есть же еще и, так сказать, венерический риск. Как вы с этим обходитесь?

— У меня при себе в сумочке всегда масса всяких препаратов — от противозачаточных до антибиотиков, миромистина и прочего. И презервативы, конечно, стабильно. А потом мужчины — они же сами боятся, они такие же трусы, как и мы. Они с тобой даже оральным сексом никогда не займутся, если ты скажешь, что у тебя зуб гнилой. А если скажешь, что когда-то сифилисом болела, так он и анальным сексом с тобой не будет заниматься. Особенно женатые. Они вообще десять раз зальются миромистином и будут кричать «помогите!», чтобы его не трогали. Хотя это глупо, конечно. Правда, у меня был один страшный случай. Я здесь сидела с одним клиентом, молодой такой приятный парень, он говорит: я тут по жизни отрываюсь, потому что мне немного осталось. Ну, и мы с ним разговорились по душам, я ему про своего ребенка рассказала, а он говорит: знаешь, я не буду тебя покупать, потому что я болен СПИДом. И рассказывает историю, говорит: вообще я таких, как ты, ненавижу. Я говорю: почему? Он говорит: потому что одна из вас, сука такая, заразила меня СПИДом. И теперь, говорит, мне осталось немного, но я хочу отомстить именно таким, как ты, — чтобы была и с фигурой, и хороша лицом. То есть как та, которая его заразила. Я говорю: и скольким ты уже отомстил? Он говорит: многим. Мне стало так страшно! Я говорю: я в таких, как ты, сама убила! Потому что скорей всего ты сам виноват — ты ее заставил провести половой акт без презерватива, правильно? Он говорит: правильно. Я говорю: ну вот! И мстить за это просто глупо. С тех пор я его в нашем клубе ни разу не видела. А еще у меня случай был: меня взял один онанист. То есть он меня привез к себе домой, нарядил в какие-то одежды, а сам стал онанировать. Залил спермой всю кровать, короче — не очень приятное зрелище было. Но мне по барабану, на самом деле. А когда он лег спать, я говорю: открой дверь, я домой поеду. Он говорит: ты не выйдешь отсюда. Я говорю: почему? Он говорит: по кочану! будешь тут неделю жить! А у меня закон: я у клиента никогда до утра не остаюсь. Оттрахалась и ушла по-любому. Потому что никогда не знаешь, что тебя ждет через пять минут. И вот я помню этот момент — он заснул, а я видела, что ключ он спрятал под матрац. И телефон — под подушку. И я, как кошка, как хищница просто, ходила по квартире и ждала, когда он заснет покрепче. А потом на цыпочках подкрадывалась и совала руку под матрац. Он меня два раза на этом ловил и сказал: еще раз это сделаешь, я тебя привяжу и отметелю. Я поняла, чем это пахнет, и сижу на кухне. Проверила все окна, шпингалеты и вижу, что десятый этаж — ни выйти, ни спрыгнуть. Думаю: что будет? Может, мне открыть воду, затопить квартиру, он вызовет сантехника, и я отсюда выскочу. Потому что я как представила жить тут с ним неделю — мне жутко стало. Или, думаю, поджечь квартиру — приедут пожарные и меня выпустят. А третья у меня мысль была: подойти и его зарезать. Представляете, до чего дошла? Тут звонит телефон, буквально в этот момент. Он берет трубку и оказывается, что к нему друг летит из Ленинграда, надо ехать встречать. Я встрепенулась, он говорит: ты чего? ты сиди, не рыпайся, я сейчас за другом съезжу и вернусь. Я как подумала, что теперь их тут двое будет — вообще смерть. А он одевается, натягивает ботинки, достает этот ключ и идет к двери. Я сижу. Он открывает дверь, а меня как осенило, я говорю: «Ладно, хоть бы пожрать дал чего. Где у тебя колбаса?» И он такое машинальное движение сделал — на кухню, к холодильнику. Тут — это надо было посмотреть! Такой прыжок был — пантеры! Я выскочила в эту дверь и сразу на лестницу. Пулей скатилась вниз, отбежала от подъезда и стою, чтоб сердце не выскочило. Тут он выходит. А это Чистые пруды, лето — то есть народу на улице уже полно. Он идет за мной на расстоянии пятидесяти метров и просит: «Подожди, давай поговорим. Я тебе на такси дам!» А я боюсь к нему подходить, вдруг за горло схватит. Я говорю: отвяжись, мне уже ничего не надо! Потом выхожу на угол, где таксишная стоянка, и думаю: тут он мне ничего не сделает. Поворачиваюсь и говорю: ладно, давай на такси. Он дал и еще дверь мне у такси открыл, так культурно, как будто ничего не было. А потом он в клуб приходил, так я его всем девчонкам показала, говорю: имейте в виду, он маньяк. Но это еще что! Тут одну девочку просто пытали, я вам ее приведу, вы про нее обязательно напишите. А то многие говорят, что у нас легкие деньги. А они нелегкие. И дело не в том, чтобы клиенту как-то особо отдаться, а в том, что у нас профессия повышенного риска. Как у космонавтов. Им ведь тоже много платят не за то, что они в космосе кувыркаются, а за то, что они оттуда могут не вернуться. Так и у нас — мы, можно сказать, каждую ночь в космос выходим. У меня, например, была ситуация, когда я вообще кончала жизнь самоубийством. Ну, это когда моего мужа посадили и мне было некуда деться. Но меня спасли, и с тех пор мне уже не хочется этого делать.

— А чего хочется?

— Романа! Да, вы не смейтесь, даже при нашей работе очень хочется романа! Конечно, клиентов своих мы любим, но хочется найти такого мальчика, который бы не знал, чем ты занимаешься, и сыграть ту наивную дурочку, какой ты когда-то была. Чтобы целоваться в машине, неделю друг друга хотеть, а в итоге чтоб началась какая-то страсть — этого все хотят. Потому что не в деньгах счастье. Правда, хотелось бы чувствовать себя в шоколаде, но главное все-таки — чтобы тебя кто-то дома ждал. Не мама, не папа, не ребенок, а любимый мужчина. У меня это было, я это когда-то прочувствовала, и мне это снова надо. Потому что когда после всех дел, даже после самого лучшего клиента, сауны и ресторана с шампанским приезжаешь в пустую кровать, то уже ничего не надо — ни «мерса», ни тряпок, ни мобильного телефона…

Я вот когда лежала в роддоме и видела глаза женщин, у которых нет мужей, — на самом деле это катастрофа! А мне в это время муж звонил, ночевал под окнами, приходил с цветами — это шикарно было! А теперь его нет, и иногда просто хочется лечь в больницу, чтобы к тебе пришли с цветами. Или пусть без цветов, но чтобы человек за тебя беспокоился! А здесь даже с лучшим клиентом ничего такого нет. Да, все может быть роскошно, страсть до утра, всякие ласки, но утром мы расстались и — все! Он не знает, что со мной. Может, я от него вышла и мне кирпич на голову упал. Но ему это по барабану, он мне позвонит, только когда у него в штанах настоялось. И ту женскую ласку, которая в тебе накопилась, ты ни на какого клиента не выльешь. Если ты ему скажешь, что ты его любишь, он скажет: ты что, дура? Поэтому я считаю, что даже при такой работе роман необходим. Вот у меня муж сидит, но он мне пишет такие письма, там такие слова любви — дай Бог, как говорится, каждой! Конечно, я непорядочно по отношению к нему поступаю. Но у меня нет другого выхода — я привыкла жить хорошо, и притом у меня ребенок. К тому же, когда он выйдет из тюрьмы, он никогда не узнает, чем я занималась. Я разорвусь, но не скажу. Все что угодно придумаю — что торговала наркотиками, была сутенеркой. Только не это! Потому что ему будет больно, а я его люблю. И считаю, что я счастливый человек — у меня есть эти письма, и в трудную минуту они меня держат. Он мне сам пишет: устраивай свою жизнь, как считаешь нужным для себя и ребенка, но знай, что у тебя есть человек, на которого ты всегда можешь рассчитывать. И как бы моя жизнь ни сложилась, я его, конечно, дождусь. А любовь… Любовь всем нужна — и девочке на Тверской, и мужчине-миллионеру. У меня был клиент, он мне дал пятьсот долларов и говорит: я могу все купить — тебя, официанта, этот клуб. И действительно, он откуда-то из Башкирии, нефтью торгует, у него денег — море. Просто море. Мы поехали к нему в гостиницу, так оказалось, что он снимает целый этаж, пентхаус. У него какие-то туфли из крокодильей кожи по полторы тысячи баксов, какой-то «Ролекс» номерной, как у Клинтона, бриллианты на пальцах. А он говорит: я хочу, чтоб меня полюбили не за мои деньги, а просто так. Мне, говорит, иногда хочется надеть какое-нибудь старое пальто, сесть в метро и встретить такую, которая меня полюбит как такового, а не за деньги. Но он прекрасно понимает, что этому не бывать — он такой полный, пожилой и нехорош собой. Конечно, у него есть любовница, которая говорит, что она от него без ума. Но он-то не дурак, он понимает, что она без ума от его денег, потому что он ей в Москве трехкомнатную квартиру купил. А в Уфе от него жена ушла — ну, он ей тоже квартиру оставил, машину, деньги. Он мне говорит: если ты сопрешь у меня золотую зажигалку или бриллиантовые запонки, я от этого не обеднею, у меня их уже столько переворовали! Хотя я и не собиралась ничего у него спереть…

— Но он хоть мужчиной оказался?

— Честно говоря, нет. Я пошла в ванную, возвращаюсь, а он уже спит. Я его растолкала, он говорит: знаешь, иди, мне уже ничего не нужно! И он это так сказал… Ну, я написала ему трогательную записку — мол, если вы проснетесь и вам будет не хватать просто двух слов «доброе утро», позвоните мне по такому-то телефону. Он мне позвонил, мы поговорили и все, он говорит: мне ничего не нужно, я тебя взял, чтобы излить душу. То есть на самом деле ему нужно было к психотерапевту идти, как на Западе ходят. А у нас это не принято, у нас принято все изливать проституткам. Я вечером прихожу в клуб, рассказываю девчонкам, а они говорят: «Дура! Надо было просить у него норковую шубу! Он бы обязательно купил!» А я как-то не подумала об этом, я посчитала, что он в принципе несчастный человек, несчастней меня. Во всяком случае, меня-то уж точно любят не за деньги, а за то, какая я есть. Конечно, среди клиентов полно свиней, но полно и хороших. Только у меня к таким какая-то жалость. Я считаю, что нормальный мужчина не придет покупать проститутку. Если у него шикарная жена, шикарная любовница, то зачем ему проститутка? Я думаю, что проститутку покупают от несчастья. Правда, молодым ребятам — да, им надо проститутку и именно отсюда, из клуба — красивую, чистую, хорошим мылом помытую, в красивом белье и хорошими духами надушенную. А нормальный взрослый мужчина, он покупает женщину от лени. Вместо того чтобы добиться ее — именно добиться своей обходительностью, умом, талантом, внешностью, — вы сами придумали нам эту вторую древнейшую профессию. От своей лени. Потому что здесь не надо выкладываться, здесь заплатил деньги, и она поехала.

— У вас какое образование?

— Никакого.

— Жаль. Из вас бы получился замечательный адвокат. У вас язык… Мне и править ничего не придется…

— Это единственный мой талант. Кроме секса, конечно. И еще меня вечно внутренние вопросы мучают. Вот вы мне скажите: если мужчина живет с проституткой и знает, чем она занимается, это любовь? Я раньше думала: ну, какая это любовь? Как он может через это переступить? Тем более если он не за ее счет живет, а сам деньги зарабатывает. А теперь я думаю: а вот мама моя знает, чем я занимаюсь, но она меня любит! Так, может, и с мужчиной то же самое? Может, это не просто любовь, а сверхлюбовь? И меня это мучает — вот если бы я была мужчиной, я бы смогла жить с проституткой? Что вы об этом думаете?

— Знаешь, это все-таки не мой сюжет. Это, наверное, сюжет для Никиты Михалкова, для фильма «Раба любви». Или для второй серии «Москва слезам не верит».

16

— У меня потеря девственности была, я считаю, очень правильно поставлена. Было Восьмое марта, ресторан, подарки, компания и мужчина намного старше меня. И он мне говорит: выбор твой. Хочешь — оставайся, и сделаем это, хочешь — уходи. А у меня подруга была прожженная уже такая, она мне говорит: «Ты что, дура? Ну, есть у тебя какой-то мальчик. Семнадцать лет, как тебе. Ну, приведет он тебя домой, когда его мама на работе. Ну, выпьете вы чашечку кофе, и он тебя трахнет — вот и весь твой праздник на всю жизнь. А здесь — ресторан, цветы, подарки! Если ты сейчас своей девственности не лишишься, ты ее никогда не лишишься!» И вот я помню: я стою в туалете и думаю, как быть. А потом махнула рукой и пошла. И после этого у меня была такая бурная жизнь! Просто атака жизни! Куралаш! И мне подруги говорят: наконец-то! теперь тебя хоть можно в свет вывести!

17

— Привезли нас на трехэтажную дачу и заставили все там мыть, убирать. До нас там две девочки пробыли трое суток, потом их отпустили, а нас привезли. Шесть мужиков — они всю ночь гуляют, каждую девчонку по три раза трахнут, а утром надо еще всю дачу убирать. А нас трое было, и одна девочка такая пухленькая, они ей говорят: «Вот мы тебя на шашлыки и пустим!» Причем один был солидный мужчина, он сидел за столом, а остальные так — они ему как шавки прислуживали. И еще там охранник был и собачка большая во дворе бегала. То есть ни убежишь, ничего. К тому же они нас раздели практически догола и наши вещи в другой комнате заперли. Потом, через двое суток, все разъехались по женам, наверно, а охранник остался и стал сам гулять, говорит: теперь моя очередь. А эта девочка пухленькая пошутила, говорит: «Вот мы тебя на шашлыки и пустим!» Как он ее избил, бедную! Говорит: «Меня по тюрьмам резали и пытали, а ты меня, сука поганая, на шашлыки?» А я могу море выпить и не запьянеть, я — к нему и стала разводить: давай выпьем, давай еще выпьем, давай потанцуем… Короче, мы его напоили, повели танцевать, прижимаемся к нему и щупаем, где у него ключи, в каком кармане. И собачку позвали, чтоб он ее покормил. И пока она ела, мы ее на кухне заперли. А его еще подпоили — вусмерть, он уже на ногах не стоял. Постелили ему постель, стали раздевать, я говорю: снимай штаны! Стянула с него штаны, достала ключи, открыли комнату, где наши вещи, что-то по-быстрому на себя натянули и бегом с той дачи. И пешком по лесу, по какой-то дороге, километра четыре пробежали, а потом одна машина нас бесплатно до Москвы подкинула.

Но это что? У меня подруги со второго этажа прыгали, одна девочка себе позвоночник сломана, бедная. То есть они из окна прыгнули на козырек над подъездом, а оттуда на асфальт. Две нормально прыгнули, а третья позвонок себе сломала. А она взрослая уже, у нее ребенок.

18

— У меня пять недель беременности. Отработаю еще недельки две, потом два месяца не поработаю, потом опять. А что делать? По-другому никак не выходит. Все думаешь: вот сейчас денежек соберу и брошу это дело. Не получается. Хотя Полина собрала 20 тысяч на квартиру, но ее за эти деньги так пытали — она скоро придет и сама вам расскажет…

19

— Девушку купили двое ребят, причем приличные с виду, нормальные. Купили, привели на квартиру, а там третий был. И они при ней убили его ножом, зарезали, а потом дали ей ножик в руки и сказали: подержи. Почему они такой план придумали, я не знаю. Можно было какого-то киллера нанять или еще что. Но им, наверно, так дешевле вышло. Они ей сказали: «Подержи нож» — и ушли. Она там побыла какое-то время, потом выходит, а ее у подъезда уже милиция ждет. Поднялись в квартиру, сняли с нее отпечатки пальцев, а там и на ноже ее отпечатки, и везде. И девочка теперь в тюрьме, сидит под следствием…

20

— А которые ничего собой не представляют как личности, те начинают при тебе звонить по мобильному телефону, разговаривать, изображать из себя такого делового и крутого. Хотя кто на самом деле деловой, тот спокойный. У меня был случай, меня купил один взрослый мужчина, он вообще молчал. Едем в машине — молчит, ни слова. Поднимаемся в лифте в гостинице — снова молчит. Потом все-таки говорит: да ты расслабься, не нервничай. Я говорю: да нет, что мне нервничать? И стала так свободно в лифте, стою. Наконец выходим из лифта, а там в холле стоит диван. Он говорит: сядь и подожди немного. А сам ушел в свой номер. Ну, я сижу пять минут, десять. Думаю: надо встать и уйти. А потом думаю: неудобно, человек уже деньги заплатил. Тут выходит этот мужчина — уже переодетый, в пижаме, и говорит: большое спасибо, до свидания. Я говорю: как? уже все? Он говорит: все. Я говорю: я вам ничем не обязана? Он говорит: нет, нет, нет, спасибо, спасибо, до свидания. Вызвал лифт, и я уехала. Не знаю — или у него кто-то был в номере, или он сам передумал и решил, что лучше не рисковать…

21

— В моем представлении мужчина должен быть прежде всего мужчиной во всем, а не только в постели.

— А если сложить всех ваших мужчин — я не хочу их считать — но если их всех сложить и посмотреть среднестатистически, то получится тот, которого вы называете мужчиной?

— Ну, половина получится.

— А чего будет не хватать?

— Он должен быть открытым. А открытых людей я еще не встречала. Не в том смысле, что он должен сесть и все мне про себя рассказать. А в том смысле, чтобы я видела, что он для меня всегда открыт и доступен. Без этого я не могу с человеком надолго остаться. Но за все время не было такого клиента ни разу.

22

— Пришли трое мужчин, двое кавказской национальности, а один русский. Кавказцы все время бегали в казино, а потом один из них вообще пропал. А с нами все время был русский и три часа нас развлекал, угощал, рассказывал, какие у них машины, какие они крутые и что он, мол, даже водителю своему купил «вольво». То есть полностью вошел к нам в доверие. А мы были вдвоем с подругой. Мы хотели взять еще одну девушку, но они говорят: третью девушку мы не берем, потому что у нас один человек ушел, он проиграл все деньги и еще у нас взял и тоже проиграл. Поэтому мы сейчас едем домой, берем деньги, даем вам и едем развлекаться. Вы же еще спать не хотите? Мы говорим: нет, не хотим, но у нас правило: мы берем деньги вперед. Ну, они стали нас убеждать, что ничего не случится и вообще нас, мол, знают там, нас знают здесь. И мы поехали на доверие. Вышли из клуба — никакого «мерседеса» или «вольво», а стоит «Москвич». Сели в этот «Москвич» и поехали. Едем по Варшавке, говорим: далеко еще? Они говорят: нет, уже подъезжаем. А вокруг — заброшенные дома. Моя подруга спрашивает: здесь же никто не живет. Они говорят: а мы хотим вам показать, где мы здесь офис покупаем. И заезжают в тупик, кругом одни гаражи. Тут они закрывают кнопочки и говорят: «Раздевайтесь! Вы хотели, чтобы мы вам заплатили? Да это мы с вас сейчас получим!» И начали обзывать, оскорблять, бить, насиловать. А тут откуда ни возьмись едет «бобик» мусорской. Просто нам повезло! Они говорят: сидите, мы пойдем с мусорами разбираться. И они вышли, стали с милицией разбираться, давать им деньги. Я хватаю вещи, что можно надеваю, вылетаю из машины и кричу: «Помогите!». Ну конечно, милиция нас забирает, их держит, а они, конечно, поливают нас всякой грязью, что у них тут гаражи, а мы к ним сами в машину залезли… И милиция повезла нас всякими потайными тропами. Я, конечно, заинтересовалась, говорю: почему вы нас везете такой странной дорогой? Они говорят: а вы что хотите — чтобы мы вас высадили и они вас опять подобрали? Милиционеры все сделали правильно: вывезли нас на дорогу, посадили в такси, и мы поехали домой. А второй случай вообще неприятный. Их было трое, они тут выбрали самых красивых, один из них был такой высокий и седой, он сказал, что он писатель Эдуард Успенский. Может, вы слышали про такого?

— Не только слышал, но лично знаю. Только Эдик Успенский невысокий, он ниже меня ростом.

— Правда? Тогда скажите ему, что кто-то под него прикидывается. Короче, они долго торговались, потом мы к ним приехали, а среди них был один поляк. То есть их было трое и нас трое. Ну, мы и рассчитывали, что будет один на один. А они решили меняться, попробовать каждую. И моя подруга начала протестовать. И получила ногой по лицу. А потом они напились, позасыпали, и мы от них по водосточной трубе с третьего этажа сползли, я себе все колготки порвала. А так больше ничего не было, все остальное всегда было классно.

23

— Я с Дальнего Востока, 400 км от Петропавловска. Когда мне было 19 лет, я познакомилась с одним бизнесменом из Германии, он мне сделал заграничный паспорт и забрал меня в Берлин. И я полгода жила в Берлине, а потом узнала, что он женат, у него четверо детей. Но он снимал мне квартиру, полностью содержал, у меня была машина с шофером. И мы с ним ездили в Бельгию, в Люксембург, по всей Европе катались, а потом — все, я перестала его интересовать. И я поняла, что я была для него как игрушка — таких, как я, у него миллион. Когда у человека есть деньги, он может себе позволить все что угодно — сегодня из Москвы привезти себе девочку, завтра из Ташкента, а потом еще не знаю откуда. Но в Европе у меня никаких случаев не было, там меня Бог хранил. А тут я с одним клиентом уехала, а на вторые сутки проснулась у одних гаражей полностью голая. То есть я с ним выпила шампанское, а что потом было — совершенно не помню, просто провал в памяти. Конечно, там было что-то подсыпано, и они меня во все места изнасиловали, а потом выбросили в гаражи. Слава Богу, меня люди разбудили, когда у меня еще пульс бился…

24

— Просто тяжело жить, когда живешь одна. Я жила с одним человеком четыре года, но, оказывается, очень трудно жить вдвоем, когда оба друг друга любят. И мы расстались.

25

— У меня близкую подругу взяли фашисты, привезли на квартиру и стали над ней издеваться. Их там оказалось шестнадцать человек и одна девушка, тоже фашистка, которая тоже издевалась не меньше других. У моей подруги были шикарные длинные волосы, они их обрезали и выбрили ей на голове свастику. Изнасиловали везде и во все, бычками прижигали грудь, как Зое Космодемьянской, мочились на нее и три дня запирали в шкафу, когда она была им без надобности. Потом она как-то выползла и хотела спрыгнуть с балкона, с третьего этажа. Они ее на этом застукали и ногами избили так, что сломали ребро. Она стала просто мешок с костями, и один из них повез ее в лес закапывать. Взял с собой лопату, топор, все. По дороге она пришла в себя, говорит: сколько угодно тебе денег дам, только отвези меня домой. Он говорит: я не могу. Она говорит: я никуда не пойду жаловаться, забуду адрес, все забуду, только не убивай меня! Он говорит: ладно, мне пока ничего не надо, только покажи, где ты живешь. А мы с ней как раз только квартиру сняли, заплатили посреднику. Ну, она ему сказала адрес, он ее заставил бутылку водки выпить, хотя она и так была полумертвая, привез на квартиру и там бросил. А она побоялась даже «скорую» вызвать, потому что пришлось бы объяснять в милиции, откуда это все. Короче, когда мы приехали домой, она там валяется, уже опухать стала. Ну, мы отвезли ее в больницу, сказали, что она шла по улице, машина остановилась, ее схватили, изнасиловали, избили и выбросили. И мы до ночи сидели около нее в больнице — она просто на мумию была похожа, вся искалеченная, в ожогах от бычков. А когда приехали домой — вся квартира сожженная. То есть буквально пока нас не было, они приезжали, чтобы, наверно, ее добить, сломали дверь и все в квартире пожгли. А она, конечно, прекратила работать, у нее по сей день с головой не все в порядке, зрение стало минус пять и волосы перестали расти…

Но лично со мной ничего такого не было, у меня, наоборот, был очень хороший случай. Когда моего молодого человека посадили, я здесь познакомилась с мужчиной. Я с ним уехала, пробыла с ним двое суток, он мне дал тысячу долларов. После этого мы с ним встречались четыре месяца. Эти четыре месяца мне очень запомнились — я жила как в раю. Мы с ним снимали квартиру, ездили отдыхать в Карловы Вары, это вообще было просто чудесно. А потом он пропал.

— А чем он занимался?

— Ну, он тоже из криминального мира.

— А посадили кого?

— Посадили моего первого мальчика. Мы с ним на дискотеке познакомились и прожили два года — он не знал, чем я занималась. У нас такая любовь была! Он меня содержал, я не работала, хотя у меня, правда, еще были старые клиенты, с которыми я иногда встречалась. Но его посадили и надолго — за бандитизм, бывшая 77-я статья. И теперь я предоставлена сама себе…

26

— Я из Новосибирска, а здесь уже три с половиной года. Я не вижу ничего хорошего в будущем. Или я уже отчаялась. До этого клуба я ходила в «Найт флайт». Там иностранцы, они не напрягают, все происходит один раз, и деньги они дают те, о которых договорились. Без проблем.

— А есть разница между русскими мужчинами и иностранными?

— Знаете, есть отличие в поведении при сексе. Иностранцы мягче, они больше уделяют внимания, чтобы и женщина получила удовольствие. А русские меньше. А в потенции все одинаковые…

27

— А бывает, что, не предупреждая, увозят в другие города. Меня в Самару отвезли. Бандиты. На машине. Я была и еще одна девочка. На четыре дня. Я смотрю, мы от Москвы уже отъехали прилично. Девочка в слезы, они ей дверь открыли: иди! Я ей говорю: куда ты пойдешь, зима, сиди уже! Ну, они нас четыре дня подержали в Самаре, доплатили и отпустили. Но это, я считаю, не случай. Хуже, когда раздевают, снимают дорогие вещи. Или приезжаешь в какую-то баню, а там их сидит человек сорок. Я лично раз пять только из бань убегала. Как правило, какие-то вещи оставляешь и убегаешь. А бывает, что три-четыре месяца не работаю. Клиент оплачивает мою квартиру, дает деньги на жизнь…

— А любовь бывает?

— У меня очень часто. Скажем, попадаешь на много человек, и кому-то ты понравишься, он тебя от них увозит — как бы спасает. Не от бандитов, конечно, потому что у бандитов другие понятия — там, если хочешь увезти, увози утром. А вот когда просто попадаешь на компанию, которая решила в складчину одну девочку взять на десятерых. И вот потом с этим «спасителем» встречаешься раз, второй, и начинается роман…

28

— Наверно, девчонки вам про меня уже все рассказали. Я с Алтая, и у меня такая отвязная внешность — я всем нравлюсь — и бандитам, и бизнесменам. И я тут где-то полгода каждый день уезжала, буквально каждый. А у меня цель была собрать на квартиру. Потому что у меня ребенок маленький, я ж не могу с ним по чужим квартирам мотаться. И я собрала двадцать тысяч, девчонки об этом знали. Ну, кто-то позавидовал, конечно. В конечном итоге однажды меня взял один такой приличный молодой парень, привез на квартиру, а там еще трое. И они сразу приковали меня наручниками к батарее парового отопления — и за руки, и за ноги. И стали бить, издеваться и требовать, чтобы я сказала, где у меня деньги спрятаны. Но чем они больше били, тем я больше злилась и говорю: убейте, но вам, подонкам, все равно не скажу! Я ж ради ребенка работала, а не на них, правильно? Они мне стали бритвой грудь резать, говорят: если не скажешь, отрежем совсем! Ну, я тогда говорю: вы без меня все равно не найдете, везите меня домой, я все отдам. Они обрадовались и повезли. А я с подругами квартиру снимаю, и у нас на случай бандитского налета есть сигнал — если я не открываю квартиру своим ключом, а стучу таким стуком «тук-тук, тук-тук-тук», то нужно милицию вызывать. И вот девчонки с ходу милицию вызвали и затаились. А эти услышали, что милиция подъехала, надавали мне еще и убежали. Но мы, конечно, с той квартиры тут же съехали. И сейчас я уже на своей квартире живу, но мне за нее еще двадцать кусков нужно выплатить. Так что вы меня извините, я не могу с вами долго сидеть, я пошла работать…

29

— Вообще когда уезжаешь за большие деньги — за 400 — 500 долларов, то больше отдыхаешь, а сексом уже почти не занимаешься. А когда за маленькие — за 200 — 250 баксов, то и работать приходится, буквально работать. Месяц назад меня купил один парень за двести. Мы приехали к нему домой, все нормально, но когда ложились спать, он говорит: попробуй только уйти, пока я сплю! А утром приходит его друг, и они меня заставили с ним тоже побыть. Потом пришел сосед и говорит: пошли ко мне. а после я тебя отпущу. Приходим к нему домой, а он вообще никакой, у него ничего не получается. Он начинает психовать, я говорю: «Я хочу домой». А он начинает ругаться и водку глотать. Я от него запираюсь в ванной, он выламывает дверь, я выскочила на балкон, уже хотела прыгать, а там четвертый этаж. Стою на балконе голая и кричу, но сейчас ведь кричи не кричи — никто не подойдет. Какая-то женщина посмотрела снизу и пошла. А он меня с балкона в квартиру затащил и стал бить, чтобы я не кричала. Тут заходит его друг, который меня купил. У меня истерика, я заскочила на кухню, схватила нож и говорю: сейчас буду вены резать! Ну, и тогда тот, который меня купил, забрал меня и отпустил. А в другой раз меня купили и увезли в Быково, на какую-то дачу. Там их оказалось шесть человек, я с ними всю ночь была, а утром появился еще один жирный и противный. Он меня заставил и с ним побыть, а потом повез к электричке. По дороге останавливает машину и требует, чтобы я ему делала минет. А я уставшая, всю ночь не спала, голова болит — ну, я ему кое-как сделала, он говорит: ты неправильно делаешь. Я говорю: а как правильно? Он говорит: ты кричи, когда делаешь. Я говорю: а как я буду кричать, когда я минет делаю? Ты чего вообще соображаешь? Тут он меня за волосы схватил и начал мне грудь до синяковщипать, говорит: все равно будешь кричать. Ну, я покричала, и он меня отпустил.

— А бывают приятные клиенты?

— Ой, хороших много! Мы с подружкой один раз вышли на Тверскую и встретили одного мужчину, такого приятного! Он нам немножечко о жизни рассказал и сказал, что сюда, на улицу, лучше не выходить. Денег еще дал по сто долларов, и так на нас замечательно повлиял — мы больше не пошли на Тверскую, только в клубах работаем.

На пятую ночь, под утро за мой столик подсели администраторы клуба, сказали:

— Что мы можем вам интересного поведать в отношении вашей темы? Вы, наверно, достаточно с ними пообщались. Они любят поговорить о том, какие они бедные и несчастные. Это их профессия — производить впечатление. А вообще они делятся на несколько категорий: кто работает на вокзалах, на Тверской, уличные, клубные и так далее до тех, кто с машинами и мобильными телефонами и меньше тысячи за ночь не берет. Впрочем, есть и еще выше — кто летает к шейхам, к западным миллионерам… Но если взять обычную проститутку, то ее услуги стоят столько, на сколько она выглядит, плюс надбавка за то место, где она этого клиента берет. В нашем клубе это от двухсот и выше. Мы по уровню где-то между «Метелицей» и «Титаником» — по музыке, по сервису. А по девочкам, я думаю, на первом месте стоит «Метрополь». Есть еще «Четыре комнаты» и «Монте-Карло», но туда приезжают за девочками только денежные мешки. А у нас клуб молодежный, мы ориентированы на культурный и безопасный отдых. Конечно, иногда появляются здесь и вольные охотницы, которые приходят срубить денег, они назначают любые цены, но мы таких отлавливаем и выставляем. Потому что наши девочки у нас под контролем и мы, как приличная организация, за них отвечаем. Не в том смысле, что клиент может предъявить нам претензии за венерическую болезнь, — мало ли где он ее подхватил! А в том случае, если девочка взяла у него деньги, сказала: «Жди меня у гардероба», — а сама через другой выход смылась. С нашими девочками такого быть не может, мы за это отвечаем и поэтому посторонних охотниц сюда не пускаем.

— Значит, если девочка клиента надула, он может к вам обратиться с претензией. А если клиент девочку надул — скажем, увез, а там их оказалось десять мужчин, — то она к вам не может обратиться за защитой. Так?

— Да. На территории клуба мы ей гарантируем защиту. Если она не хочет с ним ехать, он ей тут ничего не сделает. А за пределами клуба что мы можем сделать? Это их риск и их деньги, которых они ни на какой улице не заработают. К тому же они сами умеют таких наказывать. Если он кого-то обманул или избил, то ему в этот клуб уже приходить бессмысленно, она его всем девочкам покажет.

— А откуда вы их берете?

— Как правило, девочки приводят своих подруг. Ну, если она красивая и поговорить может — то пусть сидит, всем же приятно, когда красивые сидят. Хотя, вообще говоря, проблема не в том, как их находить, а в том, как от них избавиться. Их очень много. На мой взгляд, женская природа вообще тяготеет если не к профессии проститутки, то к некоему менталитету проституции. Ведь при любых раскладах женщина всегда тяготеет К выбору материального благополучия. А уж в недоразвитых странах это вообще становится профессиональным занятием довольно значительного женского контингента. Сейчас в России их огромное количество! Есть же статистика — в Москве порядка 300 тысяч проституток.

— Триста тысяч??! Это вы загибаете! Я в это не могу поверить…

— Это официальные данные, которые в нашей стране всегда отличаются большой точностью в сторону понижения.

— Ну какие могут быть официальные данные по проституткам? Кто их регистрирует? Проще посчитать, сколько в Москве салонов.

— Салонов? Я думаю, что речь идет о сотнях. В свое время я их обзванивал и выяснил, что только на моей ветке от станции метро «Каширская» до кольцевой их было восемнадцать. Поэтому по Москве, на мой взгляд, речь идет о сотнях, если не о тысяче. А число проституток — ну, прикиньте сами. Значит, несколько сотен салонов и плюс проститутки есть при каждом клубе, это однозначно. Плюс Тверская, Садовое кольцо, ВДНХ, Ярославский проспект и практически в каждой гостинице, даже самой дешевой. Плюс «дальнобойщицы» на окружной дороге и на плечевых ветках. То есть это огромное количество молодых продажных женщин, и часть из них время от времени пробуют счастье в различных клубах. Я сегодня имел разговор с пятью новыми проститутками, которые пришли сюда, чтобы каким-то образом пробиться на работу. Но попадают считанные единицы, потому что здесь все важно — внешний вид, коммуникабельность, элементарная вежливость. На Тверской девочки посылают куда подальше, и там это проходит, а в клубе это исключено. Хотя клубов нашего уровня на данный момент в Москве очень много. Причем я подчеркиваю — именно на данный момент. Ведь у каждого клуба есть свой жизненный цикл и своя специализация. Скажем, в «Метелице» усилиями руководства были созданы особые условия для привлечения проституток, и за счет этого «Метелица» так долго держится — там их буквально сотни. И туда ходят только за проститутками. А наш клуб специализируется на других вещах — казино, дискотека, просто отдых. Но конечно, если клиенты интересуются женщинами, у нас есть и женщины — чтобы клиенты не ехали отсюда на Тверскую, в «Тропикану», «Метелицу» или еще куда-то. Проститутки — это непременная часть бизнеса ночного клуба. И, возвращаясь к нашим овцам или козам, что я могу о них сказать? Во-первых, восемьдесят процентов из них наркоманки. Во-вторых, это совершенно отдельная глава — взаимоотношения проституток с «крышей». Это эпопея, здесь возникают трагиэпические ситуации.

— Например?

— Это сложно детализировать. Но в общих чертах ситуация такая. Любая проститутка боится ехать с бандитом. Потому что бандит — это по натуре своей человек темпераментный. Я окончил Щукинское училище и могу вам сказать, что бандит и актер — это профессии сходные — те и другие живут эмоциями. И что получится из этого доброго и вежливого бандита после того, как он выпьет вторые пол-литра, не знает никто! Там мозги уже полностью отключаются, человека несет, а темпераментного человека может занести очень далеко — бывают и мордобои, и все остальное. Не далее как третьего дня одной нашей девочке нос сломали. С другой стороны, любая проститутка хочет иметь свою собственную «крышу», своих бандитов, которыми она может манипулировать и пользоваться для того, чтобы упрощать свои отношения с начальством, подругами и другими бандитами. И возникают всякие коллизии. Скажем, вчера сюда пришел один бандит и не мог ни одну девочку снять — никто с ним ехать не хочет. Он стал беситься, приходит к нам. Мы спрашиваем у девочек: в чем дело? Оказывается, он неделю назад одной из них не заплатил. А он просто не помнит — заплатил он или не заплатил, он был, извините, нажрамшись. Нормальному посетителю девочки говорят: «Милый, заплати мне здесь, а потом поедем». И хотя она с каждым играет в любовь с первого взгляда, но объясняет, что ей нужно отдать деньги, иначе якобы ее отсюда не выпустят. То есть с простыми клиентами все просто, как при капитализме: товар — деньги — товар. А бандит — это же наследие социализма, бандит говорит: ну, со мной отдавать не надо, а тебе потом заплачу! Как Госплан. И начинаются партийные стучания кулаком в грудь: да ты чего? что я, не заплачу, что ли? ты за кого меня держишь? И ситуация, когда бандит платит здесь, бывает очень редко. А там, на выезде, они могут заплатить, а могут не заплатить. И вот эта тема — кто может заплатить, а кто может не заплатить, с кем можно ехать, с кем нельзя — это целый отдел их жизни. Об этом идет речь беспрерывно. Потому что можно и много денег получить, а можно и по морде. Затем — обсуждение постоянных клиентов и передача опыта. Они же вам тут понарассказали, я уверен, на десять книг!

— Врали?

— Думаю, что нет. Но я на их поломанные носы смотрю сквозь пальцы, потому что они сами эту работу выбрали и любая работа имеет свои минусы.

— А если навскидку — какой процент составляют иностранцы, лохи и бандиты?

— В нашем клубе иностранцев — со странами СНГ — процентов 30 — 35. Много прибалтов, казахов, украинцев и тех, кого в Москве называют «черными». А если говорить о настоящих иностранцах, то их, наверно, процентов десять. Лохи — лохов у нас безденежных очень много. Наш клуб направлен на людей безденежных, на молодежные мероприятия. А бандитов последнее время очень мало. Они перестали к нам ходить. Крупных бандитов тут практически нет. И денежных бизнесменов тут тоже катастрофически мало — один-два процента. Они ходят в другие клубы, благо их сейчас в Москве очень много. У меня такое впечатление, что их в одной Москве больше, чем во всей Америке. Но это вам видней.

Глава четвертая