II
Теллус, где-то над Южным Океаном
– Напоминаю задачу: стартуете, набираете скорость, трижды облетаете вокруг островка…
В голосе Фламберга звучало раздражение – магистру явно не нравилось то, чем занимался в передней кабине Фельтке. А механику не было дела до недовольства начальства – он звякал железом, пристраивая на открытую турель пулемёт «льюис». Аргументы насчёт малой вероятности встречи с неприятелем он отмёл как несостоятельные. Бережёного бог бережёт, камрады – так, кажется, говорят русские?
– Итак, делаете три круга. Один – на уровне поверхности и ещё два ниже, чтобы осмотреть снаружи газовые грозди. Особое внимание на большие, хорошо заметные со стороны устья тоннелей – их отметьте на схеме, потом обследуем. Как закончите – выполняете поворот… – Фламберг пошарил по горизонту в поисках соседнего Летучего острова, сверился с наручным компасом на широком кожаном браслете, – …как закончите, поворачиваете на северо-восток и на высоте плюс триста футов идёте к цели.
«Плюс триста футов» – это был термин из лексикона пилотов палубных флапперов. У них в обычае было отмеривать высоту не от поверхности, а от уровня, на котором находится в данный момент корабль-носитель.
– …итак, идёте к цели на высоте плюс триста футов. – Фламберг снова покосился на механика, копошащегося в «гидре», – облетаете островок по кругу, рассматривая поверхность. Если не заметите опасности – садитесь, обследуете, так сказать, своими ногами. Часа, думаю, хватит?
Пилот и Нойманн синхронно кивнули. И зачем, спрашивается, повторять? Дело-то пустяковое – смотаться на флаппере на несколько миль, не выходя из зоны видимости наблюдателей, и осмотреть заведомо пустой клочок суши, плывущий под облаками в завихрениях воздушных течений. Что тут, скажите на милость, может случиться неожиданного? Разве что, найдут ещё один потерпевший крушение цеппелин со Старой Земли…
– Личное оружие при себе? – осведомился выбравшийся из «гидры» Фельтке. – Проверьте, герр Нойманн, душевно вас прошу…
Штурман поморщился. Формально он был старше по званию, но командир цеппелина, покидая островок, оставил за старшего в команде воздухоплавателей именно старшего механика. Так что пришлось открывать кобуру и демонстрировать длинный «морской» парабеллум. Стоящий рядом пилот повторил его жест, вытащив из-за пазухи большой револьвер.
– Зер гут! – одобрительно кивнул Фельтке. – Машингевер я приладил – хорошо стоит, крепко, турель вращается легко. В сумках с левой стороны борта – четыре запасных диска. Как сядете – вы (кивок пилоту) выбираетесь из флаппера, имея оружие наготове. Штурман прикрывает вас с пулемётом – и так, пока не осмотрите место посадки. Всё ясно?
Снова сдвоенный кивок. Фламберг отвернулся, с независимым видом заложил руки за спину и осматривает горизонт. Спорить со старшим механиком ему не с руки, тем более, что тот говорит дело – но то, как демонстративно Фельтке делает вид, что не замечает его присутствия, несказанно раздражает магистра несказанно. Как будто не он старший начальник на их «разведывательной станции»!
…ракетница с ракетами – во второй сумке, по левому борту. Как сядете – серию из двух белых ракет. Когда осмотритесь – две зелёные, если всё будет в порядке, разумеется. И ещё две белых дадите перед взлётом. Чтобы мы, значит, не волновались. Посматривайте на нас, сигнал к экстренному возвращению – красная ракета. Всё ясно, камрады?
Прочие воздухоплаватели, включая Ремера и Чо, которая робко выглядывает из-за его широченной спины, почтительно наблюдают за происходящим с положенного расстояния. Маленькую японку в пробный вылет не взяли, несмотря на все уговоры, хотя она и упростилась. «Потом, если надо будет, обследовать островок, полетишь, – заявил Фельтке. – А пока посиди дома, никуда он от тебя не денется…»
Старший механик откашлялся, повернулся к магистру и вытянулся почти по стойке смирно. Фламберг, конечно штатский, штафирка, но и дисциплины, орднунга, никто не отменял. Сказано – начальник, значит, изволь соблюдать субординацию!
– Герр Фламберг, всё готово к вылету. Экипаж проинструктирован и может занимать места в аппарате. Изволите отдать команду, или подождём всё-таки до завтра?
С подготовкой они несколько затянули, восточная кромка неба начала уже темнеть. Фельтке не нравилась идея устраивать испытательный полёт, на ночь глядя, но магистр был неумолим.
Что ж, Фламбергу, конечно, виднее. Как говорил один из приятелей механика ещё на Старой Земле (фу ты, уже и словечки местные начал употреблять!): «наше дело телячье, обгадился и стой». Сказано лететь вечером – значит, полетят. Приказ есть приказ, пусть даже и отданный таким начальством.
Л’Тисс ошиблась, и на этот раз, в виде исключения, это была приятная ошибка. Уже в сумерках, когда восточная сторона горизонта утонула в сумраке, на фоне тёмно-лиловых облаков возникли и стали расти три пятнышка. Патрульный клин, откликнувшийся на её призыв, состоял из малого «облачника-гнездовья» «Хрустальное жало», несущего на своих подвесках дюжину «виверн», и двух сопровождающих его лёгких «облачников» – транспортов с положенным по штату комплектом боевых арахнидов и абордажников. Не меньше сотни умелых, опытных бойцов, обученных и брать на абордаж воздушные корабли, и десантироваться на сушу, пользуясь треугольниками-крыльями, и много ещё чему.
«Облачники» подходили, не выдавая себя всплесками ТриЭс – Л’Тисс особо предупредила, что у противника имеется специалист, способный засечь даже короткий сеанс связи. Командир отряда, молодой и амбициозный клин-лидер, сразу оценил важность полученного сообщения, а потому не ограничился приказом «полный вперёд. Поиграв высотой, он нащупал подходящий воздушный поток, в результате чего вверенные ему боевые единицы прибыли на место почти на сутки опережая расчётный срок.
Опознав гостей, Л’Тисс выждала ещё около получаса (клин тем временем приблизился и завис на дистанции трёх лиг и на полторы лиги выше Летучего островка) и приказала отдавать швартовы. Невидимый на фоне быстро темнеющего неба и чёрно-лиловых облаков, «облачник» оторвался от островка и стал неспешно набирать высоту.
Л’Тисс поправила на лбу серебряную диадему с вставками в виде хрустальных, наполненных зеленоватым свечением, сосудов. Сосуды эти были открыты с внутренней стороны, и их содержимое (желеобразная субстанция, которую человеки называли «контактный слизень») плотно прилегало ко лбу, соединяя сознание владельца с полуживыми, похожими на толстенные паучьи сети, решётками, закреплёнными на оболочке «облачника».
Наездница сосредоточилась, уловила нужные ТриЭс-эманации – и удовлетворённо кивнула. Да, человеки по-прежнему на островке. Несколько смущало то, что во время последнего сеанса наблюдения их аур-отпечатков было меньше – и это случалось уже не в первый раз. Прячутся они, что ли? Но ведь «ловчие сети» приёмных решёток способны уловить ТриЭс волны, испускаемые аурой человеков на расстоянии в несколько лиг…
Впрочем, какая разница, сколько их там? Завтра с утра с ними – со всеми, до единого! – будет покончено. И Л’Тисс сама, своими руками вырежет сердце из груди мелкой косоглазой мерзавки, осмелившейся противостоять ей…
Вдали что-то сверкнуло. Л’Тисс поспешно приникла к «глазу» – и выругалась. В кромки острова сорвался и пикировал, набирая скорость, крошечный металлический жук – летающая машина человеков. Начинка диадемы немедленно переслала в её мозг низкое гудение – волны ТриЭс, расходящиеся от работающего двигателя флаппера. Вот он трижды обогнул островок, набрал высоту и полетел в их сторону.
Значит, больше скрываться незачем. Три, пять минут – и пилоты неизбежно заметят «облачник», а потом – разглядят зависший полутора лигами выше островков боевой клин. И постараются принять меры.
Хотя – что они могут сделать? Ловушка, путь и слишком рано, но захлопнулась. У человеков, и тех, что сидит в кокпите флаппера, и тех, кто остался на островке, нет ни единого шанса.
Она потянула на себя пульсирующий стебель переговорника, растущий из стены рубки.
– Клин-лидеру – Л’Тисс из клана Следа Гранатовой Змеи. Летающая машина человеков направляется в нашу сторону. Мы поднимаем на перехват «стрекозы». Срочно сбрасывайте ваши «виверны»!
И кивнула командиру «облачника». Сопляк торопливо вытянулся, отдавая салют знаменитой наезднице, и схватился за переговорник. Л’Тисс знала, что сейчас произойдёт: в единственном тесном ангаре засуетится вокруг пары «стрекоз» обслуга, рабы, подгоняемые жалящими укусами кислотной лозы, поволокут к «вивернам» связки «грозовых труб» и тяжеленные коконы с «живой ртутью. Конечно, тихоходным, хотя и юрким, «вивернам», ни за что не поспеть за стремительным флаппером – но когда его атакуют с высокого горизонта, пилот наверняка попытается уйти вниз. И, если повезёт, станет её, Л’Тисс, жертвой.
– Я возьму «стрекозу». – объявила она командиру облачника, всем видом показывая, что не потерпит возражений. – Через полминуты, самое позднее, мы должны стартовать, иначе я сама вырву сердце у того, что допустит промедление!
«Стрекозы» сорвались с клеще-захватов под корпусом «облачника» даже раньше, через пятнадцать секунд. Но было уже поздно – первая же атака «виверн», обрушившихся на одинокий флаппер с высоты почти в две лиги, увенчалась успехом. За который пришлось заплатить, поскольку стрелок в носовой кабине, встретил атакующих метким огнём с недоступной оружию человеков дистанции. Головной инсект, «виверна» пилот-лидера боевой группы «Хрустального жала», напоролся на трассы – и закувыркался, разбрасывая в стороны клочья псевдохитина с брызгами желеобразной начинки кольчатого «тела». А стрелок уже перенёс огонь на ведомого – и достал-таки, хоть и в самый последний момент, когда сверкающие струи «живой ртути» уже дырявили тонкий металл корпуса и беззащитную человеческую плоть. Лишившийся управления флаппер перевернулся брюхом вверх и сорвался в своё последнее пике – вниз, вслед за двумя врагами, растерзанными пулями «льюиса».