Фельтке в ответ хмыкнул – и поправил рукоятку большой латунной ракетницы, торчащей из-а пояса рядом с кобурой. К ракетнице имелось полдюжины картонных цилиндриков с разноцветными крышечками. Жаль только, сигналить пока было некому. Механик снова сплюнул – на этот раз уже не так раздражённо.
– Ладно, камрад, тебе и карты в руки. Ты, помнится, говорил как-то, что раньше служил в Пограничной страже?
– В Береговой охране. – поправил Ремер. – В Туманную гавань меня перевели перед самым налётом инри.
– Вот и командуй, а то я больше в небесах летал, и как воевать делать на твёрдой земле, не представляю совершенно.
Он шумно втянул воздух, принюхиваясь – из-за деревьев, где мелькали языки костра, доносились весёлые голоса и аппетитные ароматы жареного мяса. Один из парней Ремера подстрелил из карабина косулю – местное зверьё непуганое, и даже падение Летучего островка не отвадило его прочь.
– Пошли, что ли, перекусим? – предложил он. – Что-то я проголодался, кишки подводит. И за дневальными надо приглядеть: сплошной бардак на биваке, уже и шнапс, поди, хлещут! Совсем распустились в плену у остроухих, страх перед родным начальством потеряли, прохвосты…
IX
Теллус, Загорье.
Близ Заброшенного Города.
– Эй, вы там целы?
Мальчишки задрали головы и Елена помахала им рукой. Во время катастрофы она находилась в рубке шагохода, и как раз пристегнулась к управляющей рычажной системе для проверки. Это и спасло её от травм, а то и чего похуже, когда машину стало мотать из стороны в сторону, и незакреплённые предметы принялись летать по рубке, круша всё на своём пути. Продолжалось это… она так и не поняла, как долго. Когда «Баргузин», наконец, замер, Елена кое-как отстегнулась от ремней и выбралась наружу через нижний люк.
Картина, представшая перед ней, ужасала. Почти всё оборудование в ангаре переломано и перекалечено. Ограждения люков снесены; палуба то тут, то там заляпана кровью, но людей почти не видно. В противоположном углу ангара – расплющенная «гидра», на которую упал другой флаппер, «кальмар»; ещё две машины, вроде целы и стоят на своих ложементах, и рядом суетится одинокий техник. Но остальные-то где?
Минут через пять ситуация прояснилась, подтвердив худшие её предположения. Из полутора дюжин человек, находившихся на момент катастрофы в ангаре, невредимыми остались хорошо, если пятеро или шестеро – считая её саму. Половина пропали без вести – скорее всего, вылетели при толчках из люков. Ещё четверых, включая водителя и бортмеханика шагохода, насмерть придавило сорвавшимися с креплений грузовыми контейнерами. Остальные были в той или иной степени искалечены – переломы, ушибы, рваные раны и прочие ужасы.
Елена отыскала в хаосе смятого и перекорёженного металла латунную трубку внутрикорабельной связи и выдернула из амбушюра кожаную затычку. На мостике её услышали только с третьей попытки – а услышав, велели замолчать, прекратить задавать идиотские вопросы и немедленно доложить о ситуации. Что она и сделала, то и дело срываясь на крик. Доклад её был выслушан, после чего собеседник велел сохранять спокойствие и умолк.
«…а как его сохранять, когда вокруг такое? «Баргузин» сбили, это ясно, и он лежит на земле, переломанный пополам. Чего теперь ждать – бомбардировки с воздуха, нападения?..»
О мальчишках Елена вспомнила не сразу, а вспомнив – заледенела от ужаса. И испытала громадное облегчение, когда, выглянув наружу через обломанный край ангарной палубы, увидала внизу, в примятом кустарнике, две щуплые фигурки.
Слава Творцу-Создателю, оба живы и, кажется даже, здоровы – исцарапанные, бледные от испуга физиономии и взъерошенные шевелюры не в счёт.
– Сейчас сброшу вам верёвочный трап! – крикнула она. – Поднимайтесь живее, поможете! Тут такое творится, ужас…
– Не надо трапа, барышня! – крикнул в ответ один из мальчишек, кажется Сёмка. – Мы и так залезем, пара пустяков. Верно, Вить?
Его товарищ кивнул, подпрыгнул, и, подтянувшись на согнутой балке каркаса, стал карабкаться вверх. Елена с тревогой наблюдала за «зайцами», но всё обошлось – оба без приключений добрались доверху. При этом, правда, пострадали недавно выданные форменки и матросские штаны – на них то тут, то там красовались дыры и пятна свежей зелени, оставшиеся после близкого знакомства с кустарником.
«…да какая разница? Руки-ноги целы – и на том спасибо…»
– Пойдёмте со мной. – решительно приказала она. – В ангаре полно раненых. Надо им скорее помочь, а врач с санитарами что-то не торопятся. Вы как, крови-то не боитесь?
Алекс появился в ангаре спустя четверть часа. Был он предсказуемо мрачен, исцарапан и правую руку держал несколько на отлёте – видимо, подумала Елена, им, на мостике, тоже крепко досталось. Елене сразу захотелось броситься к нему, проверить, что с рукой – но нет, нельзя, он и вряд ли это одобрит…
За командиром следовал, как привязанный, мичман-связист – на лбу у него топорщилась оборванными соединительными жилками нашлёпка контактного слизня. Атака «медуз» къяррэ явно застигла парня в момент работы с ТриЭс-устройствами связи.
«…но позвольте, Алекс не далее, как несколько часов назад категорически запретил их использовать?..»
Но расспрашивать она, ясное дело, не стала – командиру корабля виднее. Алекс обозрел ангар, выслушал сбивчивый отчёт Елены насчёт раненых и погибших. Подошёл к разбитым флапперам, выматерился вполголоса, испуганно оглянувшись на девушку – не услышала ли? (Она, разумеется, сделала вид, что не слышит, и вообще смотрит в другую сторону) – и только тогда вкратце обрисовал ситуацию.
На мостике, к счастью, обошлось без погибших. Алекс вовремя распорядился всем убраться с внешнего балкона, а оставшийся по долгу службы сигнальщик пристегнулся к ограждению специально предназначенным для этого страховочным поясом. Раненых и перекалеченных, правда, хватало, и одним из них был профессор Смольский – учёный ударился об угол стола и сломал предплечье. Девушка порывалась немедленно бежать к отцу, но Алекс её удержал.
«Извольте задержаться, сударыня, – заявил он вежливо, но решительно. – Помощь профессору окажут и без вас – собственно, её уже оказали, когда я уходил, ему как раз накладывали шину на пострадавшую руку, – а вы сейчас нужны мне здесь. Вы, кажется, говорили, что наш водитель погиб, и бортмеханик – вместе с ним?
Елена кивнула. Бортмеханик шагохода, низкорослый, сутулый, похожий на обезьянку, капрал-драгун числился, как и она сама, запасным водителем шагохода, так что она сразу поняла, что последует за этим вопросом.
И не ошиблась.
– Корабль разбит и взлететь, скорее всего, больше не сможет. – продолжал Алекс. – Не меньше трети личного состава выведено из строя, погибли, ранены, покалечены. Обороняться, случись нападение по земле, мы пока не в состоянии: для этого предстоит снять с дирижабля пулемёты и оборудовать хотя бы временные огневые точки – замаскировать, разметить сектора огня. А значит…
Он сделал многозначительную паузу. Слушатели – И Елена, и подобравшиеся незаметно Сёмка с Витькой – ждали, затаив дыхание.
– …а значит, необходимо, пока не стемнело совсем, произвести наземную разведку. А для этого…. – он дёрнул подбородком в сторону висящего на грузовых талях шагохода. – Кроме вас управлять этим агрегатом некому, так что – готовьтесь. Я распоряжусь, чтобы боцман занялся выгрузкой, а вы пока проверьте все системы. Механики флапперов вам помогут.
Хоть Елена и ожидала именно такого приказа – она всё же растерялась.
– Я? Проверять системы? Да я училась водить эту штуку меньше двух недель – и теперь должна отправляться одна, на эту вашу разведку?
Она хотела добавить нечто вроде: «Да вы с ума сошли, молодой человек!» – но вовремя прикусила язык. Всё же, Алекс – командир корабля, «первый, после Бога», и говорить с ним в таком тоне попросту неприлично. К тому же, она с удивлением обнаружила, что радуется полученному заданию – разве не к чему-то подобному она готовилась, когда вынудила отца позволить ей управлять двуногой машиной?
– Можете взять кого сочтёте нужным из команды. – сухо ответил Алекс. Его явно не порадовал излишне вольный тон собеседницы. Только пилотов флапперов не трогайте, у них будут свои задачи… очень скоро.
Мне нужны бортмеханик, стрелок и ещё кто-нибудь, в качестве наблюдателя и управлять клешнёй… – принялась перечислять Елена, но тут её перебили.
– Возьмите нас, госпожа Еле… э-э-э… фройляйн Смольская! – Сёмка едва не подпрыгивал на месте. – Мой папаня – лучший водитель в драгунском полку! Да вы его знаете, он и вас учил управлять с этой штуковиной. Я ему часто в мастерских помогал, технику знаю, и из картечницы, митральезы то есть, стрелять умею!
– И меня, меня тоже возьмите! – вторил другу Витька. Я справлюсь, сударыня, вот увидите! Глаза у меня ух, какие зоркие – всё разгляжу! Не пожалеете! И с клешнёй справлюсь, невелика хитрость…
Елена неуверенно взглянула на Алекса.
– Решайте сами, сударыня, теперь это ваша прерогатива. – он изо всех сил постарался скрыть улыбку. – Только уж механика возьмите… м-м-м… кого постарше. А сейчас – извините, мне совершенно некогда. Он коротко бросил руку к козырьку своего кепи, повернулся и заторопился к трапу.
Теллус, Загорье.
Недалеко от места падения «Баргузина»
Фламберг выбивался из сил. Конечно, крошечная Чо и весила-то всего ничего, но тащить её приходилось, пробиваясь через густой подлесок, обходя поваленные деревья и сгнившие выворотни, перебираясь через бесчисленные ручьи и бочаги. Сколько он прошёл – магистр не знал; чувство времени давно ему изменило, а останавливаться лишний раз и вытаскивать большие, похожие на луковицу, часы не было ни сил, ни желания. День клонился к закату, небо стремительно темнело, и это единственный временной ориентир, который ещё у него оставался.
По бедру с каждым шагом колотила сумка, куда он сложил захваченные в каюте К’Нарра приспособления. Умом он понимал, что надо бы остановиться, перепаковать ценный груз –