Если, конечно, эти богопротивные магические выверты можно назвать «техникой»…
Фламберг покачал головой.
– Я бы поставил на то, что это дело рук къяррэ. Судя по тому, что я успел разузнать – им даже делать для этого ничего не нужно. Само присутствие представителей этой расы, не говоря уже об их кораблях, вызывает сильнейшее возмущение в ауре ТриЭс. А инри, можете мне поверить, сейчас не до того – даже если они ещё целы».
– Послать группу на север? – неуверенно предположил Алекс. Правда, пешком они буду добираться не меньше двух месяцев, да ещё неизвестно, дойдут ли…
Елена, как прилежная ученица, подняла руку. Алекс кивнул.
– На шагоходе можно добраться гораздо быстрее.
– Угольные брикеты вы тоже на нём повезёте, фройляйн, или предпочитаете топить дровами? – язвительно осведомился Кеттлер. На его присутствии настоял профессор Смольски. – А ещё ведь надо тащить с собой запасы питательной смести – уж их-то раздобыть будет негде.
– Малейшая поломка – и вы встанете посреди тайги, и будете торчать там, как статуя Фридриха Великого на бульваре Унтер-ден-Линден. – буркнул фон Зеггерс, соглашаясь с политеховцем. – правда, вместо голубей на вас будут гадить белки, но это ведь несущественно, правда?
По палатке прокатились смешки. Алекс покосился на пруссака с осуждением, но тому всё было нипочём. Елена густо покраснела и закусила губу.
«…как бы не устроила скандал…»
Фон Зеггерс тем временем продолжил:
– А если серьёзно, фройляйн, то будь шагоходов два – ещё можно было бы подумать, а так, одной машиной… Нет, фройляйн Элене, как хотите, а это дурная затея.
Девушка насупилась, но возражать не стала: понимала, что оппоненты кругом правы. Внезапно лицо её посветлело, она звонко щёлкнула пальцами.
– Эврика, господа! Один из наших зайцев взял с собой клетку с почтовыми голубями.
– Точно! – подтвердил Алекс. – Помнится, такелаж-боцман, который изловил, докладывал: здоровенная такая, плетёная из ивовых прутьев. Если птички уцелели при падении «Баргузина» – это шанс.
– А не слишком далеко? – с сомнением осведомился Кеттлер. – Сколько мы пролетели, герр лейтенант, около двух тысяч миль?
– Почти две с половиной. – ответил Алекс. – Далековато, конечно, но других вариантов я не вижу.
– Известны случаи, когда почтовые голуби возвращались домой, преодолев три тысячи тысяч вёрст, это около двух тысяч миль. – заметил профессор. – Причём некоторые полёты были даже и над океаном. Я хочу сказать: гарантий, конечно, нет, но чем, в конце концов, мы рискуем.
– Они наверняка долетят! – решительно заявила Елена – а про себя отметила, что вовсе не испытывает такой уверенности. – Мальчики говорили, что они у них не простые: имеют клейма и особые номера, присвоенные Имперским обществом спортивного голубеводства.
– Ну, раз имперским обществом… – иронически ухмыльнулся Фламберг. – Согласен, пусть будут голуби. Только депешу следует предварительно зашифровать моим личным кодом.
Алекс обвёл присутствующих взглядом – возражений не последовало.
– Значит, решено. А вы, фройляйн… – он посмотрел на Елену, – немедленно выясните, что там с голубями. А то выяснится, что их чем-нибудь придавило, а мы тут время теряем.
Елена кивнула, вскочила и выбежала из палатки.
– Что ж, с этим решили. – сказал Алекс. – Теперь, мессир, я бы попросил вас рассказать подробнее о къяррэ. Так или иначе, нам предстоит иметь с ними дело – так что хотелось бы узнать всё, что можно.
– Таким образом, – подытожил фон Зеггерс, – в нашем распоряжении сейчас пять исправных пулемётов, снятых с огневых точек «Баргузина». Остальные либо сорваны с креплений и потерялись при падении корабля, или исковерканы настолько, что годятся только на запчасти. Механики, правда, обещают привести в порядок один «льюис», но я бы результату не доверился.
– Что с патронами? – спросил Алекс.
– С этим порядок. Итого, один мы можем поставить на шагоход, ещё два передать пешей группе, а два надо оставить здесь. Оставлять базу без нормальной защиты нельзя. Мало ли что из тайги повылазит?
После ухода Елены, беседа перешла на обсуждение вылазки к Заброшенному городу, где обосновались къяррэ. Что вылазку эту придётся производить пешим порядком, было очевидно всем – преимущество противника в воздухе, особенно теперь, после гибели «Баргузина», было подавляющим. Для этого, кроме шагохода, решено было выделить десяток человек из команды «Баргузина», и вооружить их карабинами, револьверами, прибавив к этому арсеналу хотя бы два пулемёта из числа тех, что допускают стрельбу с рук. Таких имелось целых три штуки: два «мадсена» и «льюис».
– Можно снять с шагохода митральезу и оставить для обороны базы. – предложил мичман-связист. – Тогда высвободится ещё один один пулемёт. И два свинтим с разбитой «гидры». Я спрашивал у механиков – оба в исправности. А ещё я бы предложил…
– Те пулемёты в расчёт не берите. – прервал подчинённого Алекс. Инициатива – это неплохо, хорошо даже, но лучше бы связисту заниматься своими прямыми обязанностями, а не лезть туда, где он ничего не понимает. – Их я велел переставить на «Кальмары». Пулемёты – единственный шанс уцелеть в схватке с «медузами», а эти два флаппера – всё наше воздушное прикрытие.
– Не устаю удивляться, – произнёс фон Зеггерс, – как легко къяррэ жертвуют собой. Они даже уклоняться он нашего огня не пытались, или маневрировать при заходе и в атаку – просто пёрли дуром на «Баргузин» и врезались с разгону в борт! Словно инрийские бомбококны, право слово… Может, у них там тоже пилоты-смертники?
Фламберг внимательно посмотрел на пруссака.
– А вы уверены, что там вообще есть пилоты?
Фон Зеггерс поперхнулся. Остальные в изумлении смотрели на магистра.
– Я как-то не задавался этим вопросом. – покачал головой Алекс. – Но теперь, когда вы об этом сказали…
– За те несколько дней, которые я провёл на борту «Хрустального Жала», мне довелось узнать о къяррэ практически всё, что знают о них сами инри. К’Нарр практически ничего от меня не скрывал, а если я что-то и упустил, то лишь потому, что не хватило времени.
– И с чего это вам такое доверие? – сощурился фон Зеггерс. Нехорошо сощурился, зло, отметил Алекс. Пруссак по-прежнему ни на грош не доверяет магистру, и никакие именные жетоны тут не помогут…
– Я ведь уже говорил, герр Зеггерс, лично вам объяснял…. – Фламберг с трудом скрывал раздражение. – Старик инри нуждался в моей помощи, и отлично понимал, что я почувствую любую фальшь, любую недоговорку. В конце концов, я учился у К’Нарра почти три года и успел изучить его характер и манеру излагать материал. И к тому же: зачем инри скрывать от нас сведения о къяррэ, раз уж они полагают, что те враждебны и нам тоже? Тем более… – он сделал неопределённый жест, словно обводя окрестности, – в такой ситуации?
Какую ситуацию имел в виду Фламберг – Алекс не понял, но переспрашивать не стал. Не хотелось выставить себя круглым дураком, не понимающим очевидных, с точки зрения собеседника, вещей.
«…можно подумать, он и без того как-то так не думает! Магистры ТриЭс – вечно они смотрят на обычных людей свысока…»
Вместо этого он спросил о том, что занимало его с того момента, как зашла речь о вылазке.
– Предположим, мессир, мы сумели проникнуть в Запретный Город. Что предполагается дальше? Собираетесь произвести диверсию? Или взять языка из числа самих къяррэ, и учинить допрос? А на каком языке, позвольте полюбопытствовать? И потом: мы знаем, что даже прикасаться к их механизмам смертельно опасно – возможно, это так же верно и в отношении отдельных особей? Ведь, как я понял, и сами инри толком не знают, что они такое – а ведь их раса воюет с къяррэ не одну сотню лет! Или этот ваш Н’Карр всё же успел рассказать что-то… эдакое?
– К’Нарр. – поправил его Фламберг. – Правильно его имя звучит «К’Нарр» То, что он мне поведал, я уже имел удовольствие изложить вам раньше… всё, что мог, разумеется.
Алекс хмыкнул. «Всё, что мог» – ну да, конечно, чего ещё ожидать от магистра и… шпиона!
– Касательно того, что я планирую делать в Заброшенном городе – ни о каких диверсиях и, тем более, взятии языка, речи, разумеется, не идёт. Нет, господа, я думаю совсем о другом…
Магистр поставил на стол металлически звякнувшую сумку – ту самую, с которой его подобрали в лесу – и извлёк из неё необычного вида прибор. Брови Алекса удивлённо поползли вверх. Эта штуковина была ему хорошо знакома: с её помощью Фламберг на борту «Династии» сумел определить появление загадочного «Тусклого Шара». Что ж, нельзя не признать: в тот раз устройство сработало весьма убедительно…
– Мы с К’Нарром успели настроить мой орбиталь на эманации ТриЭс, производимые… хм… назовём это устройствами, которые используют къяррэ. Чем ближе я окажусь к центру событий, тем больше смогу о них узнать – и это, поверьте, может стоить любых усилий и любых жертв!
– К центру событий, говорите? – Алекс вычленил из слов Фламберга то немногое, что сумел понять. – Каких именно событий, не секрет?
Фламберг снова усмехнулся – на этот раз невесело.
– Секрет, герр лейтенант. К сожалению, и от меня тоже. Но ведь мы для того и собираемся проникнуть в этот заброшенный, будь он неладен, город, чтобы его разгадать?
Полог палатки откинулся, на пороге возникла Елена. В руках у неё негромко курлыкал крупный голубь самого обычного вида.
– Все птички в порядке! – объявила она с торжественным видом, и выложила на стол маленькую, заткнутую с обеих сторон трубочку.
– Этот футляр привязывают голубю на спинку. Внутрь помещают письмо. Места, как видите, совсем мало, так что советую поискать листок потоньше. Между прочим, папенька… – она поискала глазами профессора, – помнится, в одной из книг, что ты взял с собой, рисунки были проложены рисовой прозрачной бумагой. Может, стоит пожертвовать ради общего дела?
Профессор озадаченно крякнул и развёл руками.
– Что ж… – Алекс встал и свернул лист с набросанной карандашом картой. – Будем считать, что со связью мы разобрались. Вас, герр Фламберг, и вас, герр Смольски – кивок в сторону магистра и профессор, – вас я попрошу задержаться, нам надо составить депешу. Что до прочих: господа, каждый из вас знает, что надо делать. Разведгруппа должна отправиться завтра в середине дня, с расчётом на то, чтобы приблизиться к холму в сумерках. Так что, времени у нас совсем мало.