пяти-шести других клиентов на Западном побережье.
— Я только что вернулась из Оуктона. Там происходит широкомасштабное внедрение LSS, и я полностью уверена, что LSS поможет в решении всех перечисленных вами проблем, — попыталась сгладить остроту ситуации Эми.
— Насколько быстро?
— Всего лишь через несколько месяцев вы заметите значительные улучшения — и они будут постоянными. Качество и все остальные ключевые параметры будут только улучшаться. Более того, мне кажется, что
наши продавцы уже должны начинать рассказывать клиентам об LSS. Возможно, вам стоит подготовить презентацию о LSS, которую каждый продавец мог бы иметь в своем ноутбуке.
Гарт отрицательно покачал головой.
— Почему нет? — удивилась Эми.
— Потому что клиентам все это неинтересно. Их совершенно не волнуют ни бережливое производство, ни шесть сигм. Их интересует только то, что я уже упомянул. Приемлемая цена. Совершенство каждой приобретаемой детали. Более короткие сроки поставки. Гибкость и мобильность в работе. И другие подобные вещи. Их совершенно не интересует, каким образом мы будем этого добиваться. С моей точки зрения, единственное приемлемое место для всей этой системы LSS — в самом низу третьей страницы нашей рекламной брошюры.
Эми начала немного раздражать его речь.
— Гарт, я знаю одного адмирала из ВМФ, который ни за что не согласился бы с вами.
—Хорошо, здесь вы, может быть, и правы, — признал ее собеседник. — Ну, а обычные, среднестатистические клиенты? Я почти уверен, что им это неинтересно. Результаты. Исполнение. Работа с продавцом, которого они знают, которому доверяют и который способен вызвать улыбку на лице покупателя — вот что их интересует. Извините, что я все это говорю, но я хотел быть полностью откровенным с вами.
— Да, спасибо. И прошу вас, пожалуйста, оставайтесь откровенным всегда, — попыталась улыбнуться Эми. Она с минуту помолчала, раздумывая над услышанным, а затем спросила:
— Вы действительно думаете, что Оуктон начинает вредить нашему бизнесу?
— Смотрите, Эми, мы все знаем, что Hi-T является мировым лидером в производстве уникальных и высокоточных композитных материалов. Скажем так, нам нет равных с технической точки зрения. Существуют несколько клиентов, которые фактически вынуждены работать с нами, так как мы можем делать то, что не под силу остальным. Но таких клиентов мало. У основной массы покупателей есть альтернатива при выборе поставщиков, которые имеют отличные производственные мощности как в Азии и Европе, так и в Соединенных Штатах. Если Оуктон будет продолжать обманывать их ожидания и лишать нас клиентов, отношения с которыми выстраивались годами... что же это, как не вред для бизнеса?
Через несколько часов Эми, переборов в себе страхи, позвонила Мерфи Магуайеру.
— Мерф, мне нужно с вами встретиться. Что скажете насчет встречи завтра около восьми утра?
Мерфи помолчал, в затем негромко сказал:
— Мне кажется, я знаю, о чем пойдет речь. Я хочу сказать, что сожалею о своем утреннем срыве. Этого больше не повторится.
— Я ценю ваше раскаяние, но боюсь, что нам нужно поговорить еще кое о чем. Итак, мой офис, завтра в восемь утра.
—Да, я обязательно буду,—тихо ответил он.
Мерфи был настолько расстроен и разозлен случившимся, что Джейро специально позвонил ему вечером домой удостовериться, что все в порядке.
— Нет, я не в порядке, — ответил Мерфи на его осторожный вопрос. — Джейро, я не могу с этим смириться. Я сделал самую дурацкую вещь за последние несколько месяцев — я начал врать самому себе, что смогу справиться с происходящим. Но ведь можно было сразу понять — слишком много лет я провел на заводе, чтобы спокойно наблюдать за тем, как его разрушают.
— Почему ты думаешь, что его разрушают?
— В точности не знаю. Но я здесь проработал двадцать пять лет, а кроме того, у меня острое чутье, которое подсказывает, что нам следует беспокоиться, а не доверять всецело этим ребятам.
— Мне кажется, Мерф, эти ребята знают, что делают. У них есть таблицы, данные и формулы. Уэйн, Курт и все остальные производят впечатление компетентных людей. Да и кроме них в процесс вовлечена куча народу. Мы все — и я в том числе — очень хотим, чтобы наши усилия увенчались успехом.
— Это меня и пугает, Джейро. Я думал, что ты, в отличие от большинства других людей, обладаешь немалой долей здравого смысла.
— Без обид, Мерф, но лично мне LSS представляется дорогой в будущее.
— Ну что ж, тогда тебе, Джейро, и идти по этой дороге. Потому что я этого сделать не в силах.
Когда на следующее утро Эми Киолара появилась в офисе в половине восьмого, Мерфи Магуайер уже ждал ее. Эми встревожилась, увидев его раньше, поскольку хотела подготовиться к этому разговору.
— Вы пришли немного раньше, — сказала она.
— Знаете, я почти не спал ночью, — устало сказал Мерфи. — И если вам это удобно, я бы предпочел разобраться с нашим делом как можно быстрее.
— Но я не собираюсь вас увольнять, — возразила Эми, — если вы беспокоитесь из-за этого.
Она вытащила из сумочки ключ и открыла дверь офиса.
— Входите, Мерфи.
Он присел в кресло перед ее столом. Эми обратила внимание на то, что голубые глаза Магуайера сильно покраснели, будто он действительно провел ночь без сна. Не теряя времени, она приступила к разговору.
— Итак, я хочу знать: что происходит между вами и Уэйном Ризом? — задала Эми волновавший ее вопрос. — Почему вы так злы друг на друга?
— Я бы сказал, что это профессиональная разница во мнениях, — ответил Мерфи. —Уэйн полностью предан идее LSS. Я же являюсь сторонником так называемой теории ограничений, или ТОС.
— Теории ограничений?
— Да, мэм.
— Что это такое?
— Если вам интересно, попытаюсь дать максимально простое объяснение. Согласно теории ограничений, любая система — в нашем случае бизнес-система, а в случае Оуктона производственная система — содержит в себе ресурсы разной степени доступности. Производительность системы ограничивается наименее доступным ресурсом. Иногда такой ресурс, имеющий наиболее жесткие ограничения, называется бутылочным горлышком или узким местом системы. Соответственно, наиболее эффективный способ управления системой в целом заключается в оптимизации потока за счет максимизации производства в узком месте. Все остальные ресурсы в таком случае должны подстраиваться под потребности этого узкого места с точки зрения скорости их использования. Вы понимаете, о чем идет речь?
— Нет, к сожалению, я пока не поняла практически ни одного слова, — покачала головой Эми.
Мерфи кивнул.
— Ну что ж...
Эми на минуту задумалась.
— Мерфи, скажите-ка мне лучше вот что... А почему вы со своей теорией ограничений и Уэйн с его LSS не можете до сих пор найти общий язык?
— Сразу скажу, что есть масса вопросов, по которым мы согласны друг с другом. Например, по поводу перемещения по территории завода мелких
партий. И быстрая переналадка оборудования позволяет значительно повысить гибкость — я с этим полностью согласен. Разумеется, у нас нет разногласий по вопросам качества и постоянных улучшений — хотя должен искренне признаться, что мы, работники Оуктона, за последние годы несколько притормозили процесс улучшений, — признал Мерфи.
— А в чем же тогда заключаются ваши противоречия?
— Их немного, но они крайне важны. Уэйн верит в сбалансированную производственную линию. Я сторонник несбалансированной линии. Цель Уэйна состоит в сокращении мощностей до уровня, в точности соответствующего величине спроса со стороны потребителей, а затем — в использовании этих мощностей на сто процентов. Я же считаю, что для максимизации выпуска нам излишняя мощность не повредит, а загрузка большинства ресурсов на сто процентов крайне неэффективна. Уэйн борется за совершенство. Я уживаюсь с реальностью постоянного несовершенства. Уэйн верит в то, что с помощью последовательных усилий и инвестиций все существенные отклонения могут быть устранены. Я убежден, что отклонения будут возникать всегда, и даже если вам удастся их устранить, пройдут десятилетия, технологии устареют, и вам придется начинать все заново. Но есть один принципиальный вопрос: я верю — даже знаю наверняка, — что в любой системе должно быть основное ограничение, регулирующее ее деятельность. Для нас таким ограничением является «Годзилла», то есть автоклав. Уэйн же отказывается признавать важность поддержания «Годзиллы» на пике эффективности.
— Хорошо! Постойте! Тайм-аут! — воскликнула Эми* Она оперлась на бювар, лежащий на письменном столе, и в отчаянии потерла виски. — Да, это напоминает мне драку между республиканцами и демократами.
— Прошу вас, мэм, я не думаю, что мы настолько плохи.
—Для меня очевидно, что вы—сторонники различных бизнес-систем как таковых и методов управления Оуктоном в частности.
— Каждый из нас придерживается философии, в чем-то перекликающейся с позицией другого, но существует ряд непреодолимых различий.
— Правда? Вы действительно думаете, что не можете преодолеть разногласия?
— Нет, если мистер Риз не признает нескольких фактов, в существовании которых я неоднократно убеждался за многие годы работы в Оуктоне. Уэйн, бесспорно, обладает массой достоинств, но при этом он крайне упрямый человек.
«Ну да, а давно ли он сам смотрел в зеркало? Все мы плюшевые...» — подумала Эми.
— Позвольте мне резюмировать все сказанное. — Мерфи осторожно нарушил установившееся в кабинете молчание. — Эми, я много размышлял над этим вопросом. Пожалуйста, поймите, я — командный игрок. Но, покопавшись в своей душе, я пришел к заключению, что больше не могу оставаться в Оуктоне. Есть такая поговорка: «Следуй во главе, иди за лидером или отойди в сторону». В нынешних условиях никто не даст мне возглавить процесс, я не могу заставить себя пойти за Уэйном, поэтому я должен выбрать третий путь.