Апокалипсис подходила к рингу в отстранённом состоянии. Ей не было слышно громогласного ринг-рефери, шума трибун, что-то пытающегося ей сказать соперника, отсчёта судьи. Она испытывала душевные терзания по поводу своего брата. За всю жизнь он не произнёс ни слова, но то, как он общался сейчас, не было знакомо девушке. Перед ней был незнакомый человек в знакомой оболочке.
Неизвестность окутывала неприятной пеленой. Возможно, она должна была пойти с ним и узнать его лучше, возможно, она не права в том, что выбрала ещё один пояс. Через поток мыслей Апокалипсис заметила несущегося на неё врага. «Ты готова?» – услышала она самый приятный голос в своей жизни. Голос бледного парня по имени Дэйв. «Ещё бы!» – мысленно ответила она.
– ААА… АПОКАЛИПСИС!!! В своём взрывном стиле завоевывает ещё один пояс! Кто сомневался в её умениях? Точно не я! Максимальный дивизион трясётся от того, что им предстоит! Наконец-то этих снобов кто-то подвинет! Слава Апокалипсису! – подытожил бой ринг-рефери.
Глава 4. Пропажа
В максимальном дивизионе у Апокалипсиса, заменившей себе последние части тела, не считая мозга, на аугментации, было всего три противника, так как все остальные бойцы отказывались от схваток и отдавали свой рейтинг. Этот дивизион был устроен не как все, бои тут были самыми зрелищными и продолжительными, но первые три места оставались за одними и теми же людьми на протяжении двух столетий. На первом месте был легендарный Гарпун, образ которого стал прототипом для многих художественных героев. Второе место закрепилось за Эли, которая публично объявила о завершении карьеры, однако не смогла разорвать контракт с Гранд-ареной. И замыкает эту троицу тот, кто принимает всех стремящихся к чемпионству бойцов и отправляет их в утилизацию – Сарвара. Прошлого Сарвары никто не знает, известно то, что он появился, как только Эли объявила себя полководцем Рейда. Трёхметровый молчаливый титан уже две сотни лет истребляет всех, кто пытается подняться выше, но не бросает вызов своей необъявленной хозяйке. Со временем бойцы осознали, что шансы сразить гигантского стража крайне малы. Отчаянные бойцы, уверенные в своих способностях, появлялись всё реже, но эти бои вызывали неподдельный восторг у зрителей. Кэсс вошла в дивизион как та, кто бросит вызов непроходимому монстру. Поэтому у бойцов не было особого желания противостоять ей, а у организации мотивов отказывать ей в продвижении.
На бой Апокалипсис вышла в новом облике. Теперь она была похожа на двухметрового рыцаря, облачённого в красные тяжёлые доспехи. Её ловкость и навыки боя в сочетании с приобретённой силой не оставляли шансов противникам. Гигант в противоположном углу был на метр выше и гораздо шире, но её это не беспокоило, он был лишь ступенью на пути к абсолютному чемпионству. Кэсс всё ещё не верила в то, что сейчас в её честь скандируют лозунги миллионы людей, хотя совсем недавно она боролась в затхлых помещениях за мелочь со ставок. Она воспринимала происходящее как игру, в которой ей необходимо победить.
Третейский судья в виде дрона объявил о начале боя. Как и предполагалось, Сарвара оказался гораздо медленнее Апокалипсиса, та попросту разбирала его на детали. С каждым новым ударом у стража отлетали различные части, а современные аугментации Кэсс в комбинации с безупречными блоками выдерживали любую контратаку. Со временем массивные удары, от которых резонировали трибуны, стали для Сарвары критическими. Он не сдавался, теряя последнюю возможность защититься. «Сдавайся!» – выкрикнула Апокалипсис стоящему на коленях гигантскому туловищу. Но молчаливый Сарвара лишь безуспешно пытался встать на ноги. «Сдавайся!» – выкрикнула Кэсс ещё раз, вырвав его металлический торс из аугментированного таза, но тот никак не реагировал. Зрители молчали вместе с непобедимым титаном, большинство охватил шок от происходящего. «Почему ты защищаешь её? Что она с тобой сделала? Почему ты молчишь?» – спросила аугментанта Кэсс, но тот лишь двигал плечами, пытаясь нанести ей ущерб. Апокалипсис посмотрела на дрона-рефери, тот не останавливал бой, ведь Сарвара не сдавался. Тогда Кэсс подняла остаток противника над головой и выкинула за пределы ринга. Дрон, вопреки здравому смыслу, начал обратный отсчёт, чтобы непреклонный боец смог забраться обратно, но тот, естественно, не мог пошевелиться. Всю следующую неделю тем для обсуждений было две: первая по значимости – Эли выходит на ринг после стольких лет, а вторая – не играл ли Сарвара в поддавки с бойцом, которого продвигала сама рейдерша.
«Как же я счастлив, что меня закрепили именно за тобой! У нас двоих самый быстрый карьерный рост! Что думаешь, может, отпразднуем, только ты и я?» – встретил свою подопечную Адам. Но девушка молча прошла мимо. «Ладно, отпразднуем потом. Я рад, что мы работаем вместе», – продолжал менеджер, поспевая за бойцом.
Кэсс была рада тому, что теперь сможет наказать Эли за мучительные изнуряющие тренировки и, что самое главное, за то, что она не смогла попрощаться с Дэйвом. После первого боя рейдерша к ней растаяла: стала более внимательно относиться к состоянию девушки, начала давать полезные советы, разрешала спать в своей квартире, если Кэсс задерживалась допоздна, в общем-то, превратилась в настоящую наставницу. Но доверие было безвозвратно утрачено после месяца мучений. Кэсс хотела стать новой надеждой для обездоленных и сломленных, справедливой и гуманной, такой, какой она считала Эли когда-то.
Согласно контракту, Эли не могла отказаться от боя с претенденткой, зато благодаря своему положению, она выбирала место проведения боя. Эли из ностальгических соображений наотрез отказывалась выходить на сцену Гранд-арены, поэтому схватка должна была произойти на территории Племени, в самом центре рынка рейдеров. Эта арена отторгала от себя новый взгляд, помимо постоянных боёв, здесь не гнушались пролить кровь на трибунах, обычно это происходило из-за споров, выяснения отношений или банального столкновения плечами. Вопреки такому описанию, у каждых ворот Племени столпились громадные очереди, кто-то жаждал посмотреть на бой вживую, а кто-то заработать на первых.
Под восторженные крики толпы Апокалипсис выбежала на ринг. Она сразу начала разминаться, показывая всем, что она в отличном состоянии. Для своего гротескного тела она ловко меняла стойки и перебирала руками, то и дело выбрасывая какой-нибудь удар. Эли всё не появлялась, хотя её объявили пару минут назад. Кэсс остановилась и стала взволнованно оглядываться по сторонам, пытаясь не терять своего задора, но противницы не было видно. Через пять минут Эли появилась со свитой из десятка своих лучших бойцов. Она поднялась к рингу, но не стала в него заходить.
– Я не потерпела ни одного поражения за свою жизнь! – выкрикнула рейдерша. – И ты, очевидно, тоже… Я вижу в тебе своё отражение, более молодое, уверенное и целеустремлённое. Ты – это я, но чистая, неиспорченная… Сегодня победа будет моей, как бы то ни было.
Под ликование зрителей Эли перепорхнула через защитную сетку и вышла к середине ринга.
– Ты не права, я не опущусь до твоего уровня никогда. Ради своих близких я готова пожертвовать своей жизнью, а ты готова избавиться от них для своей выгоды! – отрицала слова своей наставницы Кэсс. – И победа тебе точно не достанется.
– Ты лучшая копия меня… – продолжала Эли, приняв оборонную стойку.
– Верно, сейчас ты это почувствуешь, – с яростью высказала Кэсс и приготовилась нападать.
Массивный аугментант-судья грозным голосом начал отсчёт до боя: «Один… Два… Три… Бой!» Апокалипсис уверенным рывком ринулась вперёд, однако настичь соперницу не удалось. Эли покинула ринг с той же лёгкостью, что и взошла. Судья, немного замявшись, начал обратный отсчёт от пятнадцати. Под недовольные выкрикивания и свисты Эли уходила всё дальше от ринга. Растерянная Кэсс подошла к защитной сетке и смотрела вслед наставнице. «Десять!» – сквозь гул послышался громогласный голос судьи. Растерянность сменилась закипающим в мозгах девушки гневом.
– Вернись и дерись! – выкрикнула любимица публики.
– Ты получишь то, чего хочешь, если это твоё самое большое желание, – спокойно отвечала Эли. Она остановилась, но не оборачивалась к ученице. – Подумай, что будет дальше, твоя оболочка теперь походит на мою, спокойной жизни уже не будет. Впереди только кровь и смерти. Ты ведь машина для убийств, смекаешь?
– Ошибаешься! Я буду защитницей тех, кто не может себя защитить! – уверенно укрепляла свою позицию Кэсс.
– Три! – вмешался в диалог судья, сказав слово громче, чем обычно.
– Детка, ты такая наивная. Ты не в силах управлять самой собой, как и мы все… – высказалась Эли и двинулась со своими бойцами дальше. – До встречи!
– Боец в левом углу дисквалифицирован! – прокричал судья, вклиниваясь в безумные вопли дерущихся трибун.
Кэсс, не обращая внимания на общий гул, глядела на свои руки, которые смастерили из самых дорогих сплавов и технологий, и пыталась отринуть слова полководца. Но с этого момента её одолевали некоторые сомнения. «Последний бой – и я вернусь к семье. Я им помогаю», – утешала она себя мыслями. Этот бой и правда мог быть последним. Апокалипсис теперь была брендом. Самая богатая спортсменка в истории, победившая нескольких чемпионов и заставившая сдаться полководца Рейда. За столь короткий срок Кэсс вошла в залы легенд. Один бой на Гранд-арене – и никому неизвестная девушка станет первым абсолютным чемпионом в аугментированной категории. Но сбыться её задумке не было суждено.
«АПОКАЛИПСИС!!!» – завершил свою речь ринг-анонсер.
Гарпун уже разминал свои древние аугментации в предвкушении сражения. Кэсс выходила из своего зала, как вдруг все источники освещения погасли, вокруг наступила кромешная тьма. Адам окликнул её зловещим голосом из гущи темноты: «Ты лучшее, что со мной случалось. Пора отпраздновать наш успех». Этот устрашающий хриплый низкий голос не принадлежал менеджеру. Девушка повернулась и в тусклом аварийном свете, который просачивался в помещение из арены, увидела искажённое лицо человека, с которым у неё только что был разговор. Послышался громкий свист, будто бы воздух разрезали невероятно острым предметом. Кэсс упала и не могла пошевелиться, она не чувствовала тела. Её голову обхватили руки и подняли вверх, последнее, что она увидела через окровавленную обугленную дыру в поднимающей руке, было ужасающее, растекающееся по воротнику пиджака лицо Адама.