– Приветствую уважаемый Рейд и его лидера – бесстрашного, непобедимого, великого Вурхеза, – выкрикнула Имани, глядя на шрамированные лица рейдеров и грозные, исцарапанные и повреждённые в многочисленных боях тела аугментантов.
– Ты знаешь, зачем я здесь, – угрожающим низким голосом сказал Вурхез, заглушив все звуки в округе.
– Понимаю, произошла ужасная случайность, дело в том… – пыталась оправдаться мэр, но глава Рейда её даже не собирался слушать.
– Твои сыновья обрекли меня на страдания! Единственное, что я хочу сейчас слышать – это их предсмертные хрипы! – заревел гигант. – Где они?!
– Узнав о последствиях, они бежали, – Имани упала на колени. – Молю, ваше превосходительство, оставьте их жизни, мы постараемся всё исправить.
– Ты уже ничего не исправишь, я жду их тела сегодня. Если ослушаешься, то я найду их живыми, – раболепие мэра слегка смягчило гиганта.
– Как скажете… Великий Вурхез, – Имани не испытывала отчаяния, преклоняясь перед Рейдом, она искала варианты избежать наказания.
Вурхез с презрением смотрел на склонившихся чиновников Оазиса. В момент тишины благодаря своему усовершенствованному слуху он узнал нечто неожиданное для себя. Люди перешёптывались о страхе перед Азазелем и удивлялись его способностям. Если бы в механических глазах под иссохшим лицом Вурхеза были кровяные сосуды, то они непременно налились бы красной жидкостью.
– Довольно! Даю тебе пару часов на убийство ублюдков! – вновь заревел глава Рейда и обернулся к трапу корабля.
– Постойте! – неожиданно вскрикнула Имани. – Великий Вурхез, мою власть хотят свергнуть предатели и заключённые. Я всегда была верна вам, оставьте хотя бы одного из ваших непобедимых бойцов в помощь.
– Помнишь, когда-то я дал тебе эту власть? – надменно произнёс Вурхез. – И что теперь? Ты не смогла обучить своих оболтусов почитать мои интересы. Останешься ты или нет – только твоя забота. Я останусь тут главным в любом случае.
– Я останусь, – без энтузиазма произнёс Аарон и отошёл от своей позиции. Капюшон Азазеля повернулся в сторону полководца, в воздухе чувствовалось недоверие, но тысячелетний решил не противиться воле рейдера.
– Неожиданный порыв, – удивился Вурхез. – Ладно, как раз проследишь за исполнением приказа! На корабль, ублюдки!
Вурхез отправился восвояси с чувством выполненного долга и нетерпеливым ожиданием смерти обидчиков. Имани не доверяла Аарону из-за его связей с Кэндзи, поэтому послала рейдера подготавливать стражников, тот, по своему естеству, молчаливо согласился. Она закрылась в своём кабинете, села за панель управления и, нервно постукивая ногой, искала в голове спасение для своих сыновей. План спасения был недалеко, он стоял за дверью кабинета и пытался убедить стражников впустить его внутрь.
– Госпожа мэр, – обратился к Имани стражник, – тут какой-то пацан в респираторе, говорит, что вы обязаны поговорить с ним.
– Впусти его, – моментально ответила Имани.
Кэндзи вошёл в помещение, скинув с себя запятнанную кровью накидку.
– Тоже пришёл мстить людям, которые защищали свою жизнь? – недовольно поприветствовала Имани недавнего партнёра.
– Нет, мне нужно убраться из города, – нервно произнёс Кэндзи.
– Убраться из города? Что тебя так испугало? – заинтересовалась мэр.
– Азазель… уничтожил всю мою группировку. Он ищет меня за то, что я угрожал ему, – ответил Кэндзи, его руки тряслись от страха. – Ты можешь мне помочь, я знаю, пожалуйста, отвези меня во внешний мир!
– Угрожал Азазелю? – глаза мэра округлились. – Ха-ха-ха! Ты мне казался более смышлёным. Рейс во внешний мир бронируют за несколько лет, мне придётся кого-то выгнать, чтобы пустить тебя. А толку от тебя без банды не сильно много. Хотя… Я могу заручиться поддержкой Азазеля, если сдам тебя, – Имани ухмыльнулась. – Схватить его!
Стражник, что впустил Кэндзи внутрь, скрутил его руки за спиной.
– Постой, я сделаю всё, что ты захочешь! – Кэндзи обуяло чувство отчаяния.
– Да что ты можешь… – Имани задумчиво поднесла руку к своей щеке. – А близнецов он тоже убил?
– Нет! Они ждут меня в штабе, я могу приказать им бороться за тебя! – склонившись в отчаянии, кричал Кэндзи.
– У меня есть предложение поинтереснее. У Вурхеза длинные руки, он может достать моих детей даже во внешнем мире. Когда-то давно я познакомилась с ним, он интересовался мной только как политической фигурой, – Имани встала из-за панели управления и взяла бокал шампанского с подноса. – Он знает только, что мои дети – близнецы. Так что мы утолим голод монстра фальшивкой, а ты сможешь улететь с моими сыновьями далеко отсюда.
– Ты предлагаешь убить моих друзей? – казалось, отчаянию Кэндзи не было предела, но оно продолжало расти.
– Мы сделаем это гуманно. Они оденут офицерские костюмы, станут где-нибудь на крыше, а ты выстрелишь в ослабленные шлемы из снайперской винтовки. Они даже не заметят собственной гибели, – рассуждала Имани, переходя из стороны в сторону вальяжной походкой. – Один, конечно, заметит, но мучения будут недолгими.
– Согласен, – безжизненно ответил Кэндзи.
– Приятно, что мы всегда находим общий язык! – обрадовалась Имани. – Выдай ему два парадных офицерских костюма и винтовку из снайперского арсенала, – обратилась Имани к стражнику.
– Будет сделано, госпожа мэр! – ответил стражник и, подталкивая в спину, повёл парня в арсенал.
Кэндзи, скрывая истинные эмоции, выдал бронекостюмы близнецам. Он рассказал им выдуманный план по отмщению Азазелю, мол, тот придёт на разговор с офицерами, и они его схватят совместными с Оазисом усилиями, а сам отправился на пик Оазиса, дабы произвести предательские выстрелы. Одиночество окутало его мысли, даже полюбившиеся ему близнецы, которые уберегли его когда-то от очередной ночлежки на площади Гранд-арены, не казались чем-то родным. Кэндзи смотрел через прицел на затылок своего друга и всё сильнее сжимал амулет. Он убеждал себя, что это единственный верный путь, ведь он ещё многого должен добиться. Но палец не нажимал на спуск. Глава Городской агрессии не мог самостоятельно убить своих партнёров, а снайперы Имани были на позициях. Кэндзи уткнулся лбом в кулак и понял, что может переложить ответственность на тех, кто жаждет мести за смерть Кузнеца. Маргарита и Джонни, его названные дети.
Кэндзи накинул накидку с капюшоном и отправился на нижние этажи Оазиса. Он увидел, как впервые в истории люди бежали в обратном направлении от города-дистрикта.
– Мы не будем никого убивать, – скрестив руки, ответил Джонни на новость о местонахождении офицеров.
– Ещё как будем! – Маргарита выхватила винтовку из рук Кэндзи и стремительным шагом направилась к цели.
– Ну Рита! – попытался остановить подругу Джонни. Он случайно заметил амулет, который выпустил из руки Кэндзи. Он спешно полез в карман и вытащил медальон с точно таким же непонятным символом. – Это случайно не твоё?
Кэндзи побледнел, как будто увидел нечто ужасное.
– Откуда он у тебя? Родители ищут меня? Где ты их встретил? – Кэндзи осыпал вопросами парня.
– Эээ… Дело в том, что тех людей убил Скран во время рейда. Помнишь, я рассказывал, как срубил ему голову за это? Так вот… женщина дала мне медальон, – неловко признался Джонни. – Не знаю, почему я раньше этого не сказал. Рита, подожди! – Джонни побежал за мстительницей.
– Что же я делаю… – прошептал Кэндзи. Он упал на колени, сжимая амулеты в руке. По его щекам текли слёзы. Он вдруг понял, что на самом деле его мотивы эгоистичны, а не рациональны. Что он уже предал близких людей и предаёт их снова. Обрекая одних на смерть, а других на убийство. Не покидающее парня чувство одиночества сменилось стыдом, разочарованием в себе и своих решениях. Он вспомнил родителей, беспокоящихся о его благополучии, и друзей, готовых отдать за него жизнь.
– ОСТАНОВИТЕСЬ! ВСЁ НЕ ТАК! – донёсся до спорящей о морали парочки истеричный голос Кэндзи.
Глава 8. Свобода Кэндзи
Запрещённая музыка, чрезмерное употребление алкоголя, бесконтрольные половые связи, протест, общественное осуждение, заключение под стражу, непринятие родителями, спецовка, шахта лифта, жизнь по расписанию, угнетение воли – некоторые вещи из этого списка взаимоисключающие, но все они объединялись в буднях Кэндзи. Его закрытый дистрикт был в меру свободен, свобода человека здесь ограничивалась сводом законов и правил. Существовала классовая иерархия, но согласно доводам правления каждый мог достичь высокого поста, нужно лишь обладать уникальными качествами. Кэндзи такими свойствами не обладал, его судьба была предрешена и звучала как приговор: лифт-контроль. Он проверял шахту на наличие посторонних объектов, а также контролировал чистоту и исправность грузовых и пассажирских лифтов. Парень выполнял работу идеально, хоть и ненавидел своё предназначение. Он не мог смириться с судьбой простого рабочего, у него были амбиции, которые невозможно было реализовать в этом месте. Каждый вечер, обычно после работы, Кэндзи выступал со своей рок-группой на нижних этажах. Залы, где проводились концерты, наутро превращались в заводы и склады. Иногда рабочие находили пьяного до беспамятства парня под каким-нибудь станком или за стеллажами. Тогда солист отправлялся в вытрезвитель, где нередко встречал своих гитариста и барабанщика. В другие случаи он просыпался в постели незнакомой женщины, от которой он, впопыхах натягивая одежду, убегал.
Стоит сказать, что в дистрикте имелась творческая деятельность: живопись, моделирование, анимации, музыка, литература, даже был свой театральный кружок. Всю эту деятельность ограничивал список допустимых жанров, и музыка, которую больше всего любил выпускник школы искусств, в этот список не попадала. Родители-инженеры увлечений сына не понимали, они просили его вернуться к традиционной музыке, которую тот изучал в школе, а парень посылал их куда подальше, попутно обвиняя в смирении. Взрослая жизнь Кэндзи не менялась изо дня в день, из месяца в месяц, но у него теплилась мечта о том, что когда-то он выберется из этой башни забвения и сможет стать кем-то большим, чем лифтовой контроллер.