— Пожалуйста, замолчи! Я даже говорить об этом не хочу! — взмолилась Ана. — Сколько несчастий принес мне мой дурной язык. Жука, если узнает, не простит мне. Да и мальчикам будет неприятно.
Сандру на цыпочках вышел из гостиной. Больше всего он боялся сейчас, что его обнаружат. Тогда он просто провалится сквозь землю от стыда.
Мать права — ему было очень неприятно это слышать. Хотя Жука — замечательный человек, но стать его сыном Сандру почему-то не хотелось. А скорее всего, именно он — сын Жуки. Такой же смуглый и темноволосый.
После того как Кармела порвала со своим мальчишкой, Адалберту удвоил внимание к жене, не забывал несколько раз в день говорить ей комплименты, дарить цветы. Однажды он решился и задал прямой вопрос — есть ли у него хотя бы маленькая надежда вернуться в ее сердце и в ее спальню? И хотя Кармела решительно ответила — нет, Адалберту не сдался.
— Я докажу тебе свою любовь и преданность, дорогая! — пообещал он, целуя ей руку. — У меня есть план, как вернуть твое состояние, которое Фило прибрала к рукам.
— Не без твоей помощи! — напомнила Кармела, отдернув руку.
Она все помнила. Это любящий муженек когда-то предал ее, вынудив поставить подпись под документом. Адалберту клялся, что все осознал и хочет загладить вину. Но как он собирается вернуть деньги? Кармела сама давно мечтала об этом и советовалась с адвокатами. Это будет не так просто сделать. Адалберту она не верила. Тем более что он так и не сказал ей ничего конкретного, просто надавал обещаний и напустил туману.
Они разговаривали в саду и не подозревали, что их подслушивают. Изабелла подслушивала всегда. Это было ее хобби и развлечением. И всегда она оказывалась в нужное время в нужном месте. Ее очень забавляло ухаживание отца. Да и за матерью они с Фило приглядывали: как бы она снова не встретилась со своим мальчишкой.
Изабелла презирала этих неудачников, своих родителей. Адалберту честно признался ей, что никакого бизнеса в Буэнос-Айресе у него нет. Что он жил в самой дешевой гостинице и пытался продавать запчасти к автомобилям. И эти двое банкротов, без гроша в кармане, смеют что-то затевать против ее тетки!
Филомена по-прежнему была чуть холодна с племянницей. Ее нежная любовь к своей бамбине пока не вернулась, слишком страшным и позорным был скандал на свадьбе. И вот теперь появилась возможность услужить тетке. Изабелла тут же позвонила ей на комбинат:
— Тетя, это очень важно. Поэтому я отрываю тебя от дел...
И она рассказала Филомене о том, что отец собирается каким-то образом вернуть долю Кармелы в наследстве.
— Спасибо тебе за помощь и преданность, моя девочка, — поблагодарила Филомена, и в ее голосе Изабелле почудились забытые теплые нотки. — Ты на моей стороне, и я это ценю. Верность — прекрасное качество.
Жозе и прежде заходил к Китерии выпить чашечку кофе и поболтать. Но нынешний визит был не совсем бескорыстным.
Вчера он случайно встретил Ирену на площади у пиццерии. Девочка снова выглядела усталой и грустной: никто ей не верил, никто не хотел прислушиваться к ее предостережениям. Жозе ее утешал и очень настойчиво отговаривал идти в полицию.
— Я чувствую, тебе угрожает большая опасность. Не надо вмешивать в это дело полицию, — говорил он, с нежностью глядя на нее.
Но молодость упряма. Ирена твердила, что без помощи полиции она уже никому не сможет помочь, да и вести расследование ей уже не под силу. Например, сейчас просто необходимо поговорить с Китерией и осмотреть вещи ее покойной матери. Жулия незадолго до своей гибели получила предупреждение — анонимное письмо. Наверное, все жертвы получали подобные письма, в том числе и Ивети.
Но идти к Китерии Ирена боялась. Она уже привыкла, что ей не верили и выставляли за дверь. Жозе согласился, что сейчас, сразу после похорон, Китерию не стоит беспокоить. Тем не менее на другой день сам он уже заглянул в гости к соседке.
Дока Китерия на кухне варила кофе, Жозе как бы от нечего делать заглянул в шкатулку Ивети. Похоже, он быстро нашел там то, что искал.
— Нельзя, чтобы это кто-то увидел, — бормотал Жозе, проворно пряча находку в карман.
— Ну и что интересного ты там раскопал? — спросила Китерия, внося на подносе чашки с дымящимся кофе.
Жозе молча протянул ей фотографию, с которой улыбалась пятнадцатилетняя Китерия, юная, счастливая, полная надежд. Но Китерия не могла смотреть на себя. Это слишком больно.
— Понимаешь, что мечты рухнули, ничего не сбылось. Иногда сама, собственными руками коверкаешь себе жизнь, — со слезами говорила она.
И Жозе ее понял. И с ним бывало то же самое и бывает до сих пор.
— Иногда приходится делать то, от чего душе горько и больно. Как мне, например. Предавать дружбу, любовь, мечту, — вдруг прошептал он.
Китерия с удивлением взглянула на него. Когда это Жозе кого-то предавал? Всегда на него можно было положиться. Надежный, верный и мастер на все руки.
Китерия попросила его починить мамину музыкальную шкатулку. Она давно не играет. Единственная память об Ивети. Китерии так хотелось оставить на память какую-нибудь ее вещицу, например маленький медальон с Агнцем Божьим.
— Но я закрутилась на похоронах, и она с ним на небо пошла.
— Агнец Божий? — переспросил Жозе. — Так даже лучше. Агнец будет ее охранять там.
Никто не умеет так утешать, как Жозе. Китерия была благодарна ему за внимание и добрые слова.
Глава 33
До Марселу давно доходили слухи, что их поставщик Отавиу Буено строит вместе с сыном новый мясокомбинат в Коста-Брава. Вскоре и сам доктор Буено известил Филомену, что они с Диего выполнят свои обязательства до конца, но как только срок договора закончится, деловое партнерство будет аннулировано.
Для Филомены эта новость была большим ударом. Появление такого сильного конкурента принесет им немало хлопот. Отавиу не жалеет денег для затеи сыночка. Диего выписал из-за границы лучших специалистов, новейшее оборудование. Кроме того, они собираются расширить ассортимент продукции. Если комбинат Феррету выпускал только салями и копчености, то Коста-Брава грозился завалить рынок сосисками, полуфабрикатами и дешевыми сортами колбас.
— Это ты во всем виновата! — упрекал Марселу Филомену. — Ты пустила на комбинат этого молокососа Диего. Он шпионил за нами несколько лет, выведал все наши технологии, а теперь будет нам вредить.
Но Филомена только снисходительно усмехнулась на этот вздор. Она понимала, что Марселу терзает самая заурядная профессиональная зависть. Диего молод, умен, полон новых идей. Марселу — опытный специалист, но все же он олицетворяет собой вчерашний день. Филомена давно планировала перемены на комбинате: пора менять оборудование, расширять ассортимент. Если она это не сделает сейчас, Коста-Брава их задавит. Но где взять такие деньги? Ведь это миллионы. Филомена долго думала об этом и пришла к выводу, что у нее нет другого выхода, как превратить комбинат в открытое общество, часть акций продать, а на эти деньги модернизировать производство.
— Марселу, поезжай к этому честолюбивому мальчишке. Припугни его, обещай половину акций нашего комбината. Пускай он станет полноправным партнером, — приказала Филомена управляющему.
В это время в кабинет заглянул Адалберту и не поверил своим ушам: Филомена собирается поделиться с кем-то властью!
— Что поделаешь, Адалберту! Времена меняются, и мы вынуждены приспосабливаться, — улыбаясь, сказала она.
Марселу был неприятно задет доверительным тоном, которым Филомена не удостаивала даже его, своего управляющего. Какие у нее могут быть дела с этим ничтожеством? Он терпеть не мог будущего тестя и поспешил удалиться из кабинета, чтобы не общаться с ним.
Филомена успевала все: управлять комбинатом и следить за домашними делами. Близкие были под неусыпным ее контролем. По-прежнему ее интересовала Кармела. С мальчишкой, кстати, все кончено. Теперь необходимо, чтобы к свадьбе отец и мать невесты помирились и в церкви выглядели образцовой парой. Приличия того требуют.
Поэтому Адалберту запросто заходил к Филомене в кабинет поболтать, как идут дела. Пока что ему не удалось завоевать Кармелу, но он не отчаивается.
— Кармела — моя жена. Но истинной моей страстью всегда была ты, Фило, — шептал он Филомене, обнимая ее.
Нельзя сказать, что Филомене не нравились эти ухаживания. Они приятно щекотали нервы, хотя она знала им цену. Адалберту не удастся ее переиграть, как бы хитер он ни был. Когда-то они были любовниками и с его помощью Филомена завладела акциями сестры. И сейчас он сделает все, что она прикажет.
— Я вам не помешал? — ехидно спросил Элизеу, заглядывая в кабинет.
В последнее время он с удивлением замечал, что Адалберту ухлестывает за его женой.
Патрисию все чаще снимали для рекламы. Ее лицо уже примелькалось на страницах журналов и ярких обертках, когда известный модельер Игор Малевич предложил ей участвовать в весеннем показе мод. Патрисии снова повезло. Это выступление сулило новые возможности.
На показ мод отправились всем семейством — болеть за Пати. Вступив на подиум, она почувствовала себя актрисой. Страх и неловкость скоро прошли, она уверенно и легко двигалась, улыбалась и не боялась смотреть в зал. А там собралась самая блестящая публика, очень капризная и взыскательная. Но все прошло благополучно. Патрисия выглядела не хуже профессиональных манекенщиц. Друзья и родные уверяли, что даже гораздо лучше. И все же она не чувствовала себя счастливой. Клаудиу не приходил к ним уже несколько недель. А она из гордости не делала попыток встретиться с ним.
Каково же было удивление Патрисии, когда после показа он робко заглянул к ней в уборную.
— Прости меня, Пати. Я вел себя как последний дурак, — повинился он. — Ты была великолепна. И ты ведь знаешь, что твой успех — это мой успех.
За это время он осознал, как ему не хватает Патрисии. У Клаудиу были девушки, но с ними он расставался легко. Разве могут они сравниться с Пати — такой умной, сердечной и простой. Патрисия все простила ему за эти слова. Она была незлопамятной. В знак полного примирения они вместе отправились после показа в какое-нибудь тихое кафе отметить успех.