Сомчай делает шаг вперед и… что-то вспыхивает у меня перед глазами и мир гаснет.
— Ты пойми, Кента-кун, как ты в ближнем бою отработал как профессионал, я и поверил… в тебя в смысле — говорит Сомчай, убирая компресс от моего лба: — ну и… выложился. Ай! Ну за что по голове-то?!
— За дело! Сорвался как последний мальчишка! Я тут Кенту на бой настраивала, а надо было тебя настраивать! Уу… тоже мне профи… — ворчит Косум, потирая ребро ладони.
— Да я ж случайно! У меня нога автоматом туда идет, а он наклонился! — говорит Сомчай, потирая свою лысую макушку: — И потом, мне ж дисквалификацию засчитали за нарушение правил! Все, как и планировали…
— От плана-то так же далеко как тебе до премии в этом месяце. Лучший работник года! — закатывает глаза Косум: — Чуть мальчишку не убил!
— Да и плевать на премию! — рычит Сомчай: — Вообще уволюсь нахрен! Я, между прочим — выпускник Стэнфорда с отличием! У меня защита научного проекта по «Автоматизации внешних кибернетических систем обслуживания сельскохозяйственных хозяйств малого и среднего бизнеса в сельской местности Малазии». А я тут как дрессированная обезьяна! Рычи страшней, Сомчай, сделай рожу убийцы, Сомчай… — он поворачивает ко мне и участливо спрашивает: — Голова не болит?
— Не, спасибо — головой я все еще ворочаю с трудом и очень осторожно, но уже с уверенностью могу констатировать тот факт, что она все еще на плечах. Мы сидим в раздевалке и мне оказывают первую медицинскую помощь — как ее понимают в подпольных клубах Кумы. Конкретней, моя голова лежит на коленях у Соры, которая бережно вытирает полотенцем капли жидкости, вытекающие из-под компресса у меня на лбу. Юрико подпирает стену, сложив руки на груди, у нее сложное выражение лица. Напряженное.
— Ты уж извиняй — еще раз говорит Сомчай: — моя вина. Но ты держался молодцом, не ожидал от тебя такой серии. Как у тебя получилось?
— А… это ерунда. Получилось только потому, что ты расслабился и за противника меня не держал. — говорю я: — Второй раз не вышло бы.
— Был бы ты весом побольше, да силенок тебе добавить — и не понадобилось бы второго раза. — поджимает губы Сомчай: — Моя ошибка. Я вообще сегодня много ошибок допускаю.
— О чем я и говорю — встревает в разговор Косум: — ты — вообще моя самая большая ошибка! Ошибка матери-природы. Жалко, что родню не выбирают.
— Вы — родня? — спрашиваю я. Неужели тайцы практикуют инцест? Хотя, осуждать людей за необычные пристрастия не наш путь, но все же… интересно же…
— Я ее брат — машет рукой Сомчай: — приехал по обмену опытом между университетами и остался. А она с… вот этим всем связалась.
— Понятно… — тяну я, переводя взгляд на Косум. Та делает вид, что изучает орнамент на потолке.
— Ты не обижайся на нее — говорит Сомчай: — она у меня немного странная. Всякую чушь может понапридумывать. Ямада-сан ее любит, а потому терпит и прощает ей выходки всякие. В конце концов все же хорошо прошло?
— Не знаю, как у вас в далекой стране, а у нас такое вот обычно обозначается словами «полная катастрофа» — говорит Юрико, отлепляясь от стены: — вот что мы на шоу вечером показывать будем? Позаписали тут пять минут позора. Кента, это же не только твоя репутация! Это наша репутация.
— Остынь, трюкачка — бросает Косум: — для школьника то, что он вышел против Сомчая и не умер — уже достижение. Уже прорыв. Для любого школьника, даже самого гениального и талантливого.
— А ты попробуй объяснить это аудитории! — взрывается Юрико: — Он тут летал из угла в угол как мячик в пинбольном автомате!
— Помолчите! — повышает голос Сора: — У него еще голова болит, а вы орете. А тебе, Юрико-тян — стыдно должно быть. Нашла о чем беспокоиться. Он, может, калекой останется до конца дней. Кента, пошевели руками и ногами — можешь?
— Да все со мной в порядке — я сажусь, Сора меня придерживает. Смотрю вокруг. Раздевалка. Косум, Сомчай, рядом со мной — Сора. У стены стоит Юрико, сжимая кулаки. На скамейке рядом — Лан и Лин с медицинской аптечкой. Спокойные — они тут и не такое видели, а помирать я не собираюсь.
— Ты уж извини, Юрико-тян, что не оправдал твоих надежд — говорю я: — но Сомчай — крепкий орешек…
— Если бы он еще плану следовал — шипит Косум: — уу... да что с ним сделать!
— И меня простите — склоняет голову Сомчай: — я ж не профессиональный боец я больше ученый… и немного плейбой! — при этих словах он подмигивает то ли Правой, то ли Левой. Правая вспыхивает, а Левая — улыбается и кокетливо поводит плечиком, едва не уронив аптечку, подхватывает ее в последнюю секунду. Косум закатывает глаза.
— В общем — получилось, как получилось — констатирует она: — чего уж тут. Ямада-сан велел передать, что у клуба перед тобой должок вроде как…
— Вроде как или должок? — прищуривается Сомчай: — Ну-ка, ну-ка…
— Должок — вздыхает Косум: — только ты не распространяйся особо. Как выйдешь из своего шоу — приходи, с Кумой поговоришь.
— Надо сказать, не ожидал. — признается Сомчай: — Так-то мой косяк, не рассчитал. Но я предупреждал Куму, что лучше Змея поставить или этих… красоток. — он опять подмигивает в направлении близняшек и Левая все-таки роняет со своих коленок аптечку, та ударяется об пол что-то катится по полу. Левая чертыхается и кидается поднимать.
— На вашем месте я бы планов особо не строила — бросает Косум в том же направлении: — он жуткий неряха и бабник. И галантный только до первого свидания.
— Подумаешь — отвечает Правая: — они не все такие?
— Туше — признает Косум: — тут ты права.
— Конверт давай — говорит Левая, протягивая ко мне руку: — давай-давай.
— Что? Ах, да, конверт… — я роюсь в кармане и не нахожу красного конверта. Куда он подевался?
— Только не говори, что ты его потерял… — глаза у Левой сужаются и мой мозг очень-очень быстро находит что сказать.
— Эээ… хороший нокаут — это как клиническая смерть! — говорю я, начиная нести околесицу: — Во время нокаута организм как будто на секунду… или дольше — умирает! Этого момента как раз хватило, чтобы я успел письмо передать!
— … — Левая замирает и ее лицо начинает выражать сложную гамму эмоций. Оправдание идиотское и я уверен, то мы сейчас найдем письмо и вместе посмеемся над моей остроумной шуточкой.
— Ты передал письмо? — говорит Правая и прижимает руки к груди: — Он передал наше письмо!
— Ты видел дедушку Чина? Как ему там? Ты сказал, что у меня есть жених? Сказал, что она — коза и у нее нет никакого жениха и она мне завидует?! — подскакивает ко мне Левая.
— Отвали от него! Видишь — он в ступоре после удара! — отталкивает ее Правая: — Дай ему отдохнуть! Ты … ты не говорил ему такое? Ну, про жениха… у меня есть жених! То есть будет, но ты же не говорил ничего?!
— Заткнулись все! — повышает голос Сора и как ни удивительно — все затыкаются. Она окидывает собравшихся недобрым взглядом.
— Все, хватит на сегодня — говорит она: — мы сейчас на студию поедем, у нас через час прямой эфир и голосование. Кто хочет Кенте вопросы задать — пусть пишет ему. Или после шоу увидитесь. У него голова болит и времени у нас нет.
— Если дедушка узнал, что ты фиктивно помолвилась — тебе кранты… — тихо шепчет одна близняшка другой. Сора делает вид, что не слышит.
— Ээ… секунду — говорю я, перед тем, как уходить: — Сомчай-сан?
— Да, малой? — отзывается он.
— Я просто хотел уточнить. У нас с вами нет никаких… нерешенных дел? Или там камня за пазухой?
— Что? Конечно же нет. Если что, так это я перед тобой виноват. Но слегка. Не сильно. Не так, чтобы по ночам не спать. Или ты про Косум? Она уже большая девочка и с кем она там решила сделать зверя с двумя спинами…
— Фу! Как вульгарно! — возмущается Косум, но по глазам видно — весело ей.
— Это ее дело. — заканчивает Сомчай и протягивает мне свою ладонь, по размеру напоминающую штыковую лопату: — Так что между нами мир и дружба, малой.
— Отлично — я с чувством немалого облегчения жму эту лопатообразную ладонь. Слава богу, что этот эпизод в душевой не повлек никаких последствий ни для меня, ни для репутации Косум.
— Так что заходи после шоу, обсудим дату свадьбы и когда с родителями знакомиться — продолжает Сомчай: — у нас там есть определенные традиции, лучше бы тебе их знать.
— Свадьбу?!
— Какую свадьбу?!
— Как свадьбу?!
— А как вы думали — Косум приличная девушка. Если что-то было — значит свадьба — рассудительно замечает Сомчай по-прежнему сжимая мою ладонь своей: — ведь Кента-кун — хороший парень и… наверняка хочет жить!
— Надо с ним еще одно письмо дедушке отправить — говорит шепотом близняшка.
— Точно. И посылку — кивает вторая.
Глава 21
Мы сидим в гостиной — все участники шоу. Вот только сегодня все необычно. Во-первых, убраны все эти мягкие мешки-кресла, в которых так любит сидеть Нобуо, освобождено пространство в центре, на подиуме. Висят какие-то плакатики с надписью «10-й сезон шоу», большие иероглифы над сценой гласят что «Первое голосование 10-го сезона!» и «Постараемся все вместе!». Кроме того, сразу бросается в глаза, что участники все одеты в свои сценические костюмы, никаких больше растянутых футболок оверсайз или спортивных шортиков и тапочек — сегодня все при параде. Эйка-чан в своей блестящей кожаной куртке с шипами на воротнике и плечах, такими, что кажется она поранит себя едва пожав плечами. Ее волосы стоят едва ли не торчком, она точь-в-точь звезда эстрады восьмидесятых, внизу у нее кожаные же шорты, плотно обтягивающие все округлости и черные чулки в сеточку, демонстрирующие пусть и не такие длинные, но очень аппетитные ножки. Еще ниже — ботинки на высокой платформе с металлическими носками, такими можно гвозди забивать, а по факту применения такие вот ботинки следует классифицировать как холодное оружие ударно-дробящего назначения. Губы у Эйки — ярко красные, макияж вызывающий, огромные кольца-серьги в ушах. А еще Эйка — курит. Электронную сигарету, конечно, но от этого ее образ становится более… законченным, что ли. Именно такую девушку вы встретите в полночь в дешевом кабаке где-нибудь в голливудском боевике категории «Б» за стойкой. И именно с ней у вас будет «неясное чувство», которые вы не будете признавать, но спустя триста трупов, два взорванных вертолета и одну спасенную от апокалипсиса страну — вы все же уедете в закат на старом «Харлее», а она будет сидеть за плечом, закрывая сакраментальную надпись на вашем кожаном жилете. Клянусь, только при одном взгляде на Эйк