Мне лично из всех фильмов со Стивом Мартином больше всего нравится снятая в 1986 году по его же сценарию комедия «Три амиго». Считал и считаю этот шедевр недооцененным критиками, он однозначно тянет на пять с плюсом, и мы всей семьей столько раз его пересматривали, что я весь сценарий помню наизусть. Выразить не могу, насколько я был потрясен, узнав, что и сам Мартин считает «Три амиго» вершиной своего творчества и относит его к разряду непревзойденных комедий из числа тех, как он выразился в одном журнальном интервью, которые смотришь не отрываясь от начала и до конца, да так, что «голову теряешь от смеха».
Интересно, что Мартин всю свою жизнь примерял на себя абсолютно разные образы собственной личности. Так что, если кто-то вдруг вздумал бы навесить на него ярлык «Йорк» и на этом успокоиться, это было бы печальным заблуждением. Вот мы говорили, что в школе Мартин был «записным паяцем», а он между тем школу окончил на отлично, поступил в Университет штат Калифорния в Лонг-Бич и там тоже ходил в отличниках, собирался стать профессором философии, а потом вдруг взял и бросил колледж ради карьеры стендап-комика с ее стандартными и в целом туповатыми шуточками, ужимками и толстыми намеками. Затем он на какое-то время неожиданно посерьезнел, и в его жизни начался отрезок «прямой, как стрела», выражаясь словами одного биографа. Мартин коротко постригся, сбрил усы и бороду и стал появляться на сцене драмтеатра в безукоризненной белой тройке. Надолго у него серьезности не хватило, и вскоре Мартин вернулся к безумно забавному стилю, который можно назвать феерическим гротеском, и тут он, казалось бы, напал на свою жилу.
Однако вслед за колоссальным успехом «Придурка» Мартин еще раз посерьезнел и снялся в главной роли в «Грошах с неба», мрачнейшей драме с трагической развязкой. И хотя за этим беспросветным мраком снова последовала череда комедий, Мартин продолжил регулярно возвращаться в серьезное амплуа (в частности, в «Большом Каньоне» и «Испанском узнике»). Наконец он снискал еще и лавры признанного драматурга и прозаика. Литературные критики весьма высоко оценили такие его произведения, как пьеса «Пикассо в „Резвом кролике“»[33] и повесть «Продавщица».
Это уже явно дела Немецкого Дога или Королевского Пуделя, но никак не Йоркширского терьера-последыша! Хотя его безумные комические антрепризы и вписывались в модель поведения Йорка вроде бы идеально, Мартин всю жизнь ухитрялся ускользать от приклеивания к нему стойкого жанрового ярлыка. Живет он у себя в Лос-Анджелесе, между прочим, в угловом особняке весьма хитрой Г-образной архитектуры: оба фасада там глухие, без окон, — и сам Мартин называет его «домом, который говорит: „Прочь отсюда!“»
О том, что в крови этого, казалось бы, игривого экстраверта-йорка есть и густая примесь крови угрюмого интроверта, свидетельствует даже дизайн визиток Мартина. Раздавать автографы и общаться с поклонниками ему не по душе, и вместо этого Стив одаривает их визитками, на которых за его факсимильной подписью значится: «Настоящим удостоверяю, что вы имели честь лично встретиться со мною и убедиться, что я человек добрый, вежливый, интеллигентный и остроумный».
Мне кажется, что у Стива Мартина явно прослеживаются и наклонности, присущие Королевскому Пуделю (в частности, перфекционизм). На вопрос о том, как он пишет свои работы, он как-то раз ответил: «Я? Да потихоньку-помаленьку. Иногда годы уходят на то, чтобы закончить. — И тут же включает Йорка: — Никогда не считал и не желаю считать это работой. Да я самой мысли, что мне нужно потрудиться что-то написать, не пережил бы». — И дополнительно в подтверждение своего йоркширского характера Мартин добавляет, что и комедиантом он не работает, а просто является таковым по своей природе: «Это у меня ген такой — нести дичь, — говорит он. — Короче, я шут».
Слова Стива Мартина показывают, насколько полезно бывает получше познать самих себя. Он понимает, что хочет веселья. Он не хочет утруждать себя раздумьями над замыслом книги, но при этом в полной мере отдает себе отчет и в том, что пишет не просто забавы ради, а еще и о важнейших вещах. Есть в нем и эта жила серьезного глубокомыслия. И он осознанно увязывает между собой разнородные аспекты своей многосоставной личности, то есть делает то, о чем мы с вами говорили в понедельник.
Вы лжете самому себе
Я не смогу изменить себя.
Мне некогда меняться.
Мне нет дела до мнения окружающих.
Пытаюсь изменить себя, но тщетно.
Пример Мартина также убедительно показывает нам, что человек способен изменить личность, не изменяя себе, а в полной мере оставаясь собой по своей истинной сути. Пьесу «Пикассо в „Резвом кролике“» сам Мартин называет «переломной точкой» в своей жизни. «Помню, как смотрел ее [постановку] через год и думал: „Вот это да, этим я реально горжусь“». — Успехи на драматургическом поприще высвободили ему время для реализации столь разноплановых проектов, как написание эссе об искусстве игры на банджо для журнала Oxford American и статей о современной живописи для журнала Art News.
Отчасти такая метаморфоза стала следствием обретенной с возрастом зрелости. Мартин объясняет: «Помню, по молодости, услышав от других что-нибудь типа: „Плевать мне, что они там обо мне думают“, я отвечал: „Да что вы? Надо же! А я вот прислушиваюсь к мнению окружающих, потому что мне оно вовсе не безразлично“. А затем стал обращать внимание на то, что это же все люди старше меня — те, кто твердит, что „мне все равно, что обо мне думают“, — и меня осенило: „Ага, так до этого же надо еще дорасти; наверное, с возрастом и я так смогу“. Так я начал понемногу понимать, в чем дело. Действительно, со временем перестаешь заботиться о чужом мнении. Но к этому еще надо прийти. Нужно завершить начавшийся переход в новое качество».
Комиков до глубины души беспокоит реакция окружающих, ведь от нее зависит их карьера. И для Мартина признание в том, что его все меньше волнует чужое мнение, стало воистину впечатляющим шагом по пути развития личности. Классный клоун на то и классный, что может и остудить пыл, и вызвать леденящий ужас, если надо.
Глубочайшим потрясением, побудившим Стива Мартина к пересмотру своих взглядов на жизнь, стала череда невосполнимых потерь, когда он за год с небольшим лишился сначала отца, а следом и двух своих ближайших друзей. На эту же черную полосу в жизни Мартина пришелся и болезненный и при этом весьма грязный развод.
Возможно, подобного рода жизненные обстоятельства как раз и побудили вас обратиться к этой книге. Гибель близкого друга, потеря работы, кончина отца или матери или какое-то еще тяжелое потрясение заставило вас глубоко задуматься, вероятно впервые в жизни, о том, что в вашей жизни главное, — и не пора ли вам начать меняться, как Скруджу на святки[34].
В ответ на обрушившиеся на него тяготы жизни Мартин, как он сам говорит, «типа изменился» — и психологически, и профессионально. «Посмотрел я на то, что делаю, — и остался недоволен, — поясняет он, — как киноактер я очень и очень далек от совершенства. В писательстве — да, все просто великолепно, и я остался очень доволен собой. На самом деле только это меня и спасло от эмоционального краха — тот факт, что все-таки есть хоть что-то, чем я могу по праву гордиться».
И тогда Мартин взял трехлетнюю паузу в актерском деле, чтобы заняться работой над собой. Друзья быстро заметили перемены в нем. «По-моему, он сделался более открытым, — считает режиссер Фрэнк Оз. — Во-первых, он стал более теплым и душевным человеком, а во-вторых — более разноплановым. Если хотите, он перебродил и стал больше похож на выдержанное вино, чем на виноградное сусло, и это, бесспорно, хорошо».
Мощное заявление, правда ведь? Вот вам лично разве не хотелось бы услышать подобный отзыв о себе от кого-то из друзей, скажем: «Да, Сюзанна теперь стала как марочное вино, не то что раньше — сусло суслом!»?
Голливудский продюсер Брайан Грейзер рассказывает, что раньше ему приходилось мириться с тем, что Мартин мог, к примеру, позвонить ему, разбудив среди ночи, со словами: «Слушай, у меня к тебе очень важный разговор», — а через полминуты, так ничего толком не сказав, дать отбой: «Ну все, бывай!»
Это и есть характер поведения забродившего виноградного сусла.
С тех пор Мартин сильно изменился и твердо решил столько-то раз в неделю проводить званые ужины, поочередно, в порядке ротации, приглашая на них друзей. С тем, чтобы целенаправленно упорядочить свою социальную жизнь и расширить круг общения за счет гостей, не имеющих отношения к голливудской тусовке, дабы обогатить свой личный опыт и понимание жизни.
Такого рода отношение — это уже зрелое, выдержанное вино.
Теперь, когда ему далеко за шестьдесят, Мартин имеет возможность оглянуться назад и переоценить прожитые годы. «Мне в свое время нужно было бы личной жизни столько же внимания уделять, сколько я уделял профессиональной, — сказал он одному журналисту. — Не знаю, как так вышло, но теперь все меняется. Единственное, о чем жалею, что поздновато меня жизнь этому научила. Недавно вот посидели, поговорили с одной мудрой женщиной, — ей за восемьдесят, — так она мне прямо так и сказала: „Ну вот наконец-то вы за ум взялись, умнеть никогда не поздно“».
Так что Стив Мартин в своем развитии не останавливается, а продолжает работать и работать над собой. Он признал за собой допущенные по жизни слабости и ошибки — к примеру, склонность к поверхностным отношениям с людьми — и решил изменить себя, дабы не повторять их впредь. Не теряя присущего ему чувства юмора — воистину бесценного природного дара, — Мартин углубил свою личность настолько, что теперь слывет среди друзей еще и «мудрым человеком».
Поэтому я вам и советую считать свою личность вещью в работе, далекой от завершения. Какие слабости обнаружились в вас в результате чтения этой книги? Какие изменения в отношении к себе, людям и жизни вами задуманы?