долгосрочной перспективе.
Этот же принцип безотказно действует в любой ситуации, когда вам нужно что-то исправить в своей личности или характере, будь то отучение от обжорства, половой распущенности или каких-то иных не устраивающих вас привычек или качеств. Если знаете за собой склонность к излишней болтливости во время застолий, примите твердое решение в следующий раз, как будете обедать или ужинать в компании, говорить на 25 % меньше. Просто затыкайте себе рот перед каждой четвертой репликой, которую вас тянет произнести, и, вместо того чтобы высказываться, молчите и внимательно слушайте других.
Практиковаться нужно не ради достижения совершенства, а просто потому, что, если вы верите в серебряную пулю, которая убьет в вас упыря, или в волшебную палочку, которая превратит вас в принцессу, вы не получите, не добьетесь и не достигнете ровным счетом ничего!
Как изменилась моя жизнь
Мне всю жизнь жилось несладко — во многом по собственной вине. И вот полгода назад услышал я по радио Ваш рассказ о том, что такое перфекционизм. Мои знакомые во мне этого в жизни бы не заподозрили (в квартире-то у меня полный бардак), но вы словесный портрет перфекциониста будто с меня писали! Мне до этого даже в голову не приходило, что я «отчаявшийся перфекционист», а тут послушал вас, сопоставил с собою, обдумал все — и таки да, все сходится. Я же первенец у родителей — и всю жизнь не мог им угодить в полной мере, был недостаточно хорош и далек от совершенства в их понимании. Так что, как только мне стукнуло восемнадцать, я молниеносно свалил из отчего дома — и больше туда ни ногой! Ну и еще достаточно упомянуть, что я в жизни себе ни в чем ни малейшего послабления давать не привык.
А тут послушал Вас — и впервые в жизни осознал, что как ушел из дома, так только тем и озабочен, что пытаюсь найти возможность вернуться к родителям (ушел-то я, не попрощавшись, и за девять лет ни разу с ними не виделся, не звонил и не списывался). Теперь вот детскими шажочками пытаюсь вернуться к тому образу жизни, который мне по душе… и к тому себе, которым хочу быть. Не уверен, хватит ли мне смелости когда-либо снова вступить в контакт с родителями, но знаю одно: я впервые в жизни собою доволен.
Все в том же роскошном фильме «Три амиго» есть потешная сцена, где персонаж Стива Мартина оказывается в застенке скованным цепями по рукам и ногам. Сначала он пытается вырваться из оков одним мощным рывком, приговаривая: «У меня выйдет, выйдет, выйдет!» — Но всякий раз, оттолкнувшись от стены, к которой прикован, и устремившись к рычагу, которым размыкаются оковы, он чуть-чуть до него не добирается, и туго натянутые цепи отшвыривают его обратно к стене.
А ведь такое с нами и по жизни случается, верно? Вот же оно, кажется, рядом, желанное — скажем, сбросили вы 15 кило и прочно сели на здоровую диету, — и тут — бац! — приглашение на свадьбу племянницы. В день свадьбы вы специально питаетесь весь день даже легче обычного — плошка овсянки на завтрак, овощной салатик на ланч и все. Ну а раз все выходит так хорошо, то вы, так и быть, позволяете себе за свадебным столом один-единственный малюсенький кусочек сладкого торта. А четверть часа спустя вдруг ловите себя на том, что доедаете уже третий, причем здоровый кусок, — и говорите себе: «Сорвалась… Ну и пропади оно все пропадом!» — и принимаетесь уплетать за обе щеки и четвертый, и пятый…
Рецидивы старого неизбежны. Вопрос не в том, случится ли у вас срыв; вопрос в том, как скоро он случится и как вы с ним справитесь. Выработано ли у вас умение убеждать себя в том, что черную полосу можно и нужно просто перетерпеть — и двигаться дальше?
Например, женщина в жизненной ловушке хождения по кругу неудач скажет себе: Все опять профукала. Три куска слопала, обжора ненасытная! Откуда только во мне столько тупости?! Да что уж теперь, так и буду толстухой до самой старости. Ну а раз так, раз уж мне не дано похудеть, то и черт с ним, еще один кусочек торта мне, пожалуй, и не повредит, а настроение исправит.
Женщина же, овладевшая навыками, о которых я веду речь, будет мыслить иначе: Эх, зря я, наверно, позволила себе второй кусок, не говоря уже о третьем. Но я же до этого так здорово с собою справлялась, работала над собой, грамма лишнего себе не позволяла. От второго куска точно не умру. А вот этот, третий, доедать, пожалуй, не буду, не то сделаюсь снова такой, как была, когда жрала без удержу и вовсе себя не контролировала. И вообще, встану-ка я из-за этого стола и пойду поболтаю с кем-нибудь. Да вот хоть с Мартой. Она же вся такая позитивная и духоподъемная. Вот с нею и потреплюсь о том о сем, а главное — от стола прочь!
Для меня это не просто теория. Я на собственном опыте все это пережил.
Я, к примеру, обожаю тыквенный пирог и способен им объесться. Как-то вечером за ужином в ресторане Санде вдруг нахмурилась, точно вспомнила о чем-то важном. Оказывается, на следующий вечер мы ждем гостей, а ей рано вставать и весь день участвовать в украшении церкви к празднику, и ей никак не выкроить время, чтобы приготовить угощение для гостей самой от и до, в чем она, кстати, мастерица. И она мне говорит: «Лими, прошу, сделай мне одно большое одолжение — зайди завтра утром в Marie Callender’s[39], принеси два пирога — тыквенный и меренгу с лимоном».
На следующее утро, придя в кулинарию, обнаруживаю, что тыквенные пироги там продают по акции «2 по цене 1» и, естественно, приношу домой два тыквенных пирога и обещанную меренгу с лимоном. Время 11:00 утра, дома пусто, а я еще даже не завтракал. И вот смотрю я на стол, и до меня доходит, что вот же — лишний тыквенный пирог стоит прямо передо мной, на завтрак. Самое то — кусок пирога со взбитыми сливками, с кофе.
Отрезал себе щедрый ломоть, взял в руку и уплел его, откусывая, чтобы вилку потом не мыть. Это была моя первая ошибка. Когда кусаешь с руки, даже вкус распробовать не успеваешь. Боже ж ты мой, я и заметить не успел, как прикончил первый кусок. Прямо раз — и нет его, провалился в меня, да так, что я даже и вкуса не почувствовал. Вдруг смотрю и вижу, что это был уже второй кусок, а когда и как я первый слопал — это мой мозг не зафиксировал. Такие вот пироги — с тыквой. Мало того, тут еще и мои вкусовые рецепторы проснулись и будто взбесились: пирог-то, оказывается, не просто вкусный — а само совершенство!
И я думаю: Вот ведь, зараза, вкуснятина-то какая, и кофе под него прямо-таки расцветает. Сварю-ка себе еще чашку — и повторю на бис.
Антракт на варку кофе — и второе действие. Отрезаю себе еще кусок, даже чуть потолще двух предыдущих. В конце-то концов, с какой стати мне самого себя обделять?! И третий кусок провалился, как не было его, подобно самому первому. Смотрю на пирог: трех восьмых недостает, больше половины на месте, а главное, от второй чашки кофе едва отпито, а закусить ее больше нечем, кроме как все тем же пирогом.
Отрежу-ка я себе тоненький-тоненький кусочек, с палец толщиной, не больше, чисто для того, чтобы кофе не пропадал, думаю я, но с палец толщиной — это разве дело, когда тут такое кулинарное чудо, что пальчики оближешь? Ам! — и нет его… Так я несколько раз и повторил по тоненькому ломтику на один укус, пока не увидел, что от пирога остается уже меньше трети.
Тут я оказался перед адской дилеммой. С одной стороны, до моего мозга стали наконец доходить сигналы от желудка, и он заверещал: Перегрузка! Перегрузка!
Но это же лишь один аспект проблемы, с другой стороны, меня могут ожидать и куда большие неприятности: вот-вот вернется домой Санде, застанет меня дома одного — и что я ей скажу? «Хм, знаешь, милая, тут к нам недоеденный пирог как-то сам собой загулял?» — Лучше уж доесть!
Ну ты даешь! — возмутилась совестливая часть моего я. — И так ведь объелся уже сверх всякой меры!
А знаешь, Леман, — отвечает голосу совести мое альтер-эго, — ведь есть же, есть у тебя прекрасный выход из ситуации.
Какой, интересно?
Уничтожь ты эту улику. Съешь ее — и дело с концом.
Логично, что тут спорить. Быстрым взмахом ножа я разрезал остаток пирога напополам — и расправился с ними как волк с ягненком. К моей чести, два последних куска я умял хотя бы без взбитых сливок.
Короче, поглотил я целый пирог без остатка. Сижу, не в силах шевельнуться, но помню, что обязан довести дело до конца и уничтожить все улики, в том числе и фольгу от упаковки. Что делать, собрался с силами — и заныкал ее на самое дно мусорного ведра.
Затем я отсиделся немного, расплачиваясь страшной тяжестью в желудке за то, что не устоял перед соблазном, а минут через двадцать подоспела и Санде.
— Привет, мой сладкий, — говорит. — Пироги принес?
— Ага, на кухне лежат у холодильника.
— Сейчас кофейку свежего сварю. Выпьешь чашечку?
— Само собой.
Санде пошла варить кофе, а затем кричит мне из кухни:
— Знаешь, а пирог-то твой тыквенный такой ароматный, что просто объедение — самое оно к кофе. Отрезать тебе кусочек?
— Нет-нет, милая, не надо! — отзываюсь я, а у самого желудок буквально лопается и рвотные позывы к горлу подкатывают. — Я тут решил себе небольшую разгрузочную диету устроить, последить за своим питанием.
Так что, сами видите, я такой же слабак, как и вы, только я, наверное, промахи в свое время допускал даже понелепее и похуже любого из вас. И мне пришлось учиться и учиться делать правильный выбор в мелочах на каждом шагу, так что и вы научитесь.
Вот лично каждому мой совет: в следующий раз просто не пускайте все на самотек, а возьмите секундную паузу, прежде чем что-то подобное сделать, и подумайте хорошенько над тем, что происходит: оно вам надо? Если нет, спокойно отговорите себя от глупости или убедите дать задний ход, если не удалось сразу понять, что вас снова понесло не туда. Вредные привычки слишком часто дают о себе знать всего лишь из-за того, что мы позволяем себе рефлекторно поддаваться вдруг встретившемуся на нашем пути соблазну (будь то изысканный торт на свадьбе, любимый тыквенный пирог или что бы то ни было еще), — а затем еще и не можем остановиться, пока не случится непоправимое, — и все из-за того, что мы не в полной мере задействуем столь мощный инструмент, как свой разум, иными словами — забываем включать мозги.