– Немного, – приняла жест внимания, поблагодарив его.
– Ладно молодые, спать пойду. А ты, кажется, хотел показать Эмме наш сад.
Встал и ушел практически, насвистывая какой-то мотив.
– Ну, что? Посмотришь наш сад?
Выдохнула и будто выпустила из себя все, что было. Все что жгло меня изнутри. Такого облегчения не было в моей жизни очень давно.
– С удовольствием.
Этот вечер становится все более загадочным.
Глава 11
Александр
Я подошел к веранде в тот момент, когда Эмма еле говорила от слез. Мне хотелось защитить ее. Снова оказаться рядом и сжать в своих руках, пока она не перестанет плакать.
Сделал шаг и увидел, что отец слушал ее, и сам еле держался, обнимая девушку. Увидев меня, махнул головой отрицательно, чтобы не двигался дальше, и я ушел. Но не далеко. За угол, чтобы видно не было.
Слышал все ее слова и верил, что она сможет. Отец тот еще мотиватор. А она безумно сильна, просто еще не знает об этом.
Сводник быстро убежал, а мы остались вдвоем. И не было ничего важней для меня в тот момент, чем эта прогулка по вечернему саду.
Кода мы остановились около каких-то там роз, и Эмма стала увлеченно рассказывать о них, я поймал себя на мысли, что хочу поцеловать ее.
Сегодня она другая. Будто ожившая. И мне нравится смотреть на нее такую.
Нас разделяет всего шаг. Стоит преодолеть его, и я смогу сделать это, но меня останавливает что-то. А вспомнив почему я отлучился, захотелось материться.
Сейчас я думаю о Ксении и не понимаю, почему я вообще решился на гребанный брак, да еще с ней.
Красота? Да она вполне красивая и эффектная женщина. Статус ее семьи? Меня он, не то чтобы волновал, просто это приятный бонус. Любовь? Об этом и речи быть не может.
Удобно. Вот и все. Было просто удобно.
Что изменилось? Вроде бы ничего, но перспектива уже не имеет прошлого восторга.
«Признайся, Давыдов. Просто, признайся сам себе!»
Черт…!
Спустя полчаса разговоров, мы снова вошли в дом. Отец, который так сильно хотел спать сидел с газетой и внимательно читал, только глаза его были выше букв.
– Уже уходите?
– Да, Матвей Яковлевич. Благодарю за ужин. И у вас просто потрясающий сад.
– За ужин, все благодарности Валентине. А за садом, я ухаживаю вместе с Петром. Приходи к нам на обед как-нибудь, я покажу тебе теплицу, где мы вырастили экзотические виды. Тебе понравится.
Отееец.
– С удовольствием. До свидания.
Быстро выходим из дома и едем назад, туда, куда я в жизни не стал бы ее возвращать. Может предложить ей мою квартиру. Все равно она пустует всегда.
«Ага. И пошлет она тебя далеко и надолго.»
Сжал челюсти, чуть ли не до хруста и продолжил движение.
Как только она стала вылезать из машины, я отправился следом. Хоть провожу.
В коридоре было темно до ужаса.
Дошли до двери, и Эмма замялась.
– Спасибо за этот вечер. У тебя хороший отец, – вдруг сказала полушепотом.
– Нужно было это сказать ему. Он любит комплименты получать не меньше, чем одаривать ими.
Мы стояли так близко, что казалось она сама не хотела уходить. А ведь замок уже открыла.
Словно услышав мои мысли, Эмма разворачивается и хватается за ручку.
– Спасибо, что согласилась, – решаюсь на эти слова.
Застывает камнем.
– Ты очень помог мне сегодня, Саша. Спасибо.
Стоит почти спиной ко мне. Делаю небольшой шаг к ней и склонившись целую в щеку. Едва касаюсь ее удивительно нежной кожи и не могу отлипнуть.
Эмма делает шумный вдох, а я еще сильней впиваюсь губами в нее.
– Теперь все зависит от тебя, Эмма, – шепчу ей. – Входи и я поеду.
Делает быстрый шаг за порог, разворачивается, прикрывает дверь, и когда остается пара сантиметров, поднимает голову и смотрит мне в глаза.
«Твою мать…»
Эмма
– С ума сойти…
Дотронулась до своей щеки, где только что были его губы.
Это что было?
Зачем?
На полусогнутых ногах переоделась в домашние штаны и футболку.
Воспоминания этого вечера впечатались в мое сознание и крутились, как пластинка на повторе.
Я приняла решение или меня подвели к черте, после которой я автоматически согласилась на что-то? Но лгать себе не стану, я, черт возьми, рада.
Я злюсь на остальное, что мне пришлось вспомнить и о чем рассказать, но я рада, что он привел меня на этот ужин. Он знал. Просто знал, что там будет. И я благодарна Саше.
Встала по середине комнаты и осмотрелась.
– Боже, что за убогое место.
Схватила пакет и стала скидывать туда всю грязь, все что было не предназначено для жизни. Старые осколки жизни.
– К черту все. Всех. Имею право жить.
Ходила по комнате и паковала все, что было ненужно мне, все, что посчитала старым.
Под кроватью, столом, за холодильником нашла кучу бутылок. Недопитых или оставленных на потом. Скинула их в отдельный пакет, чтобы сжечь.
Не знаю сколько времени у меня ушло на все это. Но уже в полночь, в моей комнате стояли три огромных пакета с мусором. Вытащила все на помойку и без сожалений и промедлений выбросила.
– Все. Пора заканчивать с этим всем. Я обещала сыну, а ему лгать я не буду.
Закинула в бочку тот самый отдельный пакет и подожгла. Пламя разгорелось не шуточное, точно сжигая все, что я оставляла сейчас позади.
«Я начну с начала. Не ради кого-то, просто ради себя. Впервые, ради себя!»
Вернулась в комнату и легла на чистое постельное белье, прикинув в голове, сколько всего я могу изменить в ближайшее время. Но завтра я начну с первого самого. Мне нужен врач. Мне нужна хотя бы консультация. У соседки Веры есть ноутбук, посмотрю варианты бесплатной помощи.
Закрывая глаза и отдаваясь сну, я думала об этом вечере.
Снова так произошло. Всего один день понадобился, чтобы однажды я упала на колени, и сейчас ровно столько, чтобы я попыталась встать.
Глава 12
– Здравствуйте. Я по записи, к Соловьевой Олесе Игоревне. Колесникова Эмма Витальевна.
Девушка, за стойкой регистрации улыбнулась, и поздоровавшись стала просматривать список записей к психологу. Я выбрала ее вчера, среди немногочисленных клиник, которые способны обеспечить помощь бесплатно, либо за низкую оплату.
Подобные места живут практически за счет благотворительных фондов или же определенных меценатов, которые, по сути, могут являться и владельцами, но об этом никто не знает. Уважаю таких людей, и сожалею, что их осталось мало.
– Эмма Витальевна, прием начнется через семнадцать минут, прошу подождать на диване.
– Спасибо.
Кругом куча методик снятия стресса. Брошюры о пагубной привычке, завуалированные под тему психологии и так далее. Хотя откуда мне знать? Может быть все действительно взаимосвязано?
Я нервничала, потому что, прочитав по-быстрому все, что следует вообще знать ужаснулась, ведь степень зависимости еще стоило определить. Отсюда и методы лечения, продолжительность и вообще сам курс возвращения к жизни. А он у каждого свой.
Удивительно, но ровно через указанное время, дверь открылась и из нее вышла молодая девушка, наверное, моего возраста, а за ней сама врач.
Девушка в чем-то ей клялась, а Олеся Игоревна лишь улыбалась и принимала ее слова.
Самое интересное произошло после, когда девушка вышла, врач подошла к девушке за стойкой регистрации и четко, но почти обреченно произнесла:
– Готовь палату через пару дней клинике. Повезем ее туда. Скоро опять придет.
– Мне жаль.
– И мне. Кто следующий?
– Эмма Витальевна.
– Анкета?
В руки врачу попали мои данные, которые я заполнила вчера онлайн. Быстро пролистав три страницы, она подняла голову и наконец обратила на меня внимание.
– Добрый день, рада вас видеть Эмма.
Встала и направилась к ней.
– Здравствуйте.
– Пройдемте в мой кабинет.
Мы разместились друг напротив друга с чашками чая.
– Итак, Эмма. Я прочла вашу историю. Во-первых, спасибо, что пришли. Я не знаю, что послужило толчком к этому шагу, но вы здесь и значит нам с вами не придется начинать с нуля. Вы сделали выбор сами. Во-вторых, давайте договоримся: я помогаю вам до тех пор, пока вы сами желаете этой помощи. Как только вы срываетесь, я не про алкоголь, и перестаете идти вперед я ухожу. Мы не маленькие дети. Но помогать я хочу тому, кто сам этого хочет, а поселить в вас желание жить я не могу.
– Хорошо, – произнесла дрожащим голосом.
– Да не бойтесь вы меня. Я была обязана вас предупредить. У меня куча клиентов, и они требуют моего внимания, а тратить его просто так я не хочу.
– Я вас поняла.
– Итак, вы тут. Чего вы хотите? Сейчас. В данный момент. Первое, что вы желаете в списке ваших желаний.
Я сделал рваный выдох и произнесла то, что само сорвалось с языка.
– Хочу к детям. В приют…, – почему-то у меня сразу увлажнились глаза.
– Замечательно. Что вас останавливает сейчас взять и поехать?
– Я жила в Москве, когда посещала детские дома, а тут в Питере сразу все и оборвалось. Кто меня сейчас пустит?
– Так, я поняла, – она стала писать в блокноте и одновременно с этим говорить. – Эмма, я могу вас записать в группу волонтеров, которые…
– Я согласна.
– Отлично. Вам необходимо до субботы пройти разные медицинские манипуляции. Надеюсь, это понятно? – киваю, не веря в происходящее. – И, вот тут самое главное. Я не надсмотрщик, проверять вас на трезвость среди дня или недели не стану. Дальше мы определим объем моих сил, которые потребуются для нашей работы. В субботу от вас потребуется лишь присутствие. Желание пообщаться, возможно, что-то рассказать. Но вы не можете прийти туда, в любом другом состоянии, кроме трезвого.
– Я справлюсь, – кривовато улыбнулась, нервничая и волнуясь.
В голове пульсировала неоновая надпись: «Ты возвращаешься к жизни!».
Дальше она задавала кучу вопросов, много писала и постоянно улыбалась.
Мне понравилась она. Ее светлая энергетика, ее настроение, старание понять и узнать… помочь.