Такое ощущение что мне заменили баллон с кислородом. И тот, что отравлял меня до этого выброшен наконец-то, заменен на новый, чистый.
У меня куча вопросов, уйма дел, которые я хочу выполнить и начну прямо сейчас.
Выхожу из клиники и меня встречает самый неожиданный человек этого дня.
– Матвей Яковлевич? Здравствуйте.
Сказать, что я удивлена, это равносильно тому, что промолчать вообще.
– Значит сама пришла. Здравствуй, Эмма. А я вот поговорить хотел с Олесей о тебе, но, как вижу, ты справляешься девочка.
– Стараюсь, – несмело улыбаюсь ему.
– Пройдемся? – указывает на дорожку от клиники в сторону парка.
– Конечно.
Спустя пятнадцать минут мы уже сидели на лавочке. Сегодня солнце грело на удивление так жадно и не щадя, что появилось желание поплавать.
– Сын уже рассказал тебе о том, что ему самому, пришлось в этом всем поплавать?
– Да и мне жаль, что…
– Я так сильно испугался, – его голос дрогнул, что мне самой захотелось плакать. – Инга была моей самой большой любовью. Такая потрясающая женщина. Не видел красивей ее ни до, ни после тоже.
– Согласна с вами. Она была очень красивой женщиной.
– Теперь понимаешь в кого такой красавец сын, – засмеялся, а я за ним. – Но в тот день, когда я поехал сказать ему, что ее не стало, никак не мог ожидать, что Саша не отвечает мне, потому что сам при смерти. Я так себя виню, Эмма…
– Почему? Вы не виноваты, Матвей Яковлевич.
– Я был поглощен женой, забыл про сына. А его психи и плохое настроение скидывал на происходящее в доме и с его матерью. Я не должен был его бросать. Не должен был, – руки мужчины затряслись, и я взяла их в свои ладони.
– И вы, и Саша в тот момент, были неспособны анализировать и вообще замечать что-то.
– Думаешь, что я тебе помогаю с сыном? Нет, дочка. Ты спасаешь нас не меньше. В моем доме стало очень одиноко. Мы с Александром близки, но нет, между нами, чего-то связующего.
– Вы про внуков? – смеюсь.
– И про них тоже. Пообедаем?
– С удовольствием.
Он встал, подал мне свою руку, согнув ее в локте, и мы направились в сторону выхода из парка.
– Эмма, я хочу предложить тебе работу в благотворительной организации помощи больным детям, – такое предложение озвучил мне в кафе днем отец Саши.
А еще пригласил на обед во вторник, то есть завтра к себе домой.
Я так поняла, он редко выезжает в город предпочитая дом, книги, общество садовника и роз, а еще домработницы Валентины.
Не знаю, чем заслужила появление в своей никчемной жизни этих двух мужчин, но чувствую, что должна принять эту помощь. Точнее обязана в какой-то степени. Это то самое дело, которому я хочу отдавать всю себя.
Чувствую себя счастливицей.
«Как поэтично, Эмма!»
Добралась до дома быстро после вечерней уборки офиса. Зарплата порадовала, сегодня даже на маршрутке поехала, все же ненавидя общественный транспорт. А точнее ненавидя все окружение, так как одной стало проще быть, чем в обществе за эти годы.
По пути зашла в магазин купила немного еды и отправилась в комнату, которую теперь не могла назвать берлогой в полном ее смысле.
Мне нравится засыпать с мыслью, что завтра новый день, в котором уйма дел.
Улыбаюсь, отмечая про себя, отдаваясь сну, что последней мыслью становится его лицо, и тот поцелуй в щеку.
Глава 13
Александр
С того самого вечера, после ужина в моем доме я не перестаю думать о ней. Пока мы гуляли по саду, она многое успела рассказать, поделиться своими мыслями.
– Я думала, что, закапываясь делаю все, чтобы меня не трогали, не лезли, не вторгались в душу и не топтали грязными ногами. Но по факту, делала все для них, создавая почву для обсуждений, сочинения небылиц, чтобы топить в своей же злости.
Она стала идеальной мишенью для того ублюдка. Слишком чистая, слишком верная, слишком идеальная. Легкая добыча. К нему я уже скоро верну свое внимание.
Да, я хотел бы знать Эмму трехлетней давности, или даже раньше, но сейчас эта сформированная женщина куда больше идеальна для меня.
«Для меня?»
За эти дни я забыл о том, что у меня есть невеста, свадьба через полгода и в принципе жизнь. Я с радостью окунулся в ее проблемы, плохо это или нет?
Офис во вторник – это муравейник. Если вчера, все пытались отойти от выходных, то сегодня они стали работать как надо.
Увольнение Кристины сыграло по большей части на административном уровне офиса. До сих пор вспоминаю слова этой ненормальной в момент, когда уже подходил к ее кабинету и успел вовремя.
Телефон вновь разрывается и на этот раз я поднимаю трубку.
– Милый, ну наконец-то. Чем ты занят?
– Привет, Ксения. Сегодня вторник, почти обед, я могу быть только в единственном месте в эту минуту – на работе.
Бесит, раздражает. Эта женщина не та, кто станет наводить уют в доме и жизни.
«А раньше ты чем думал, Давыдов?»
Вопрос без ответа!
«Волновало ли меня это до…? До чего?»
Не обмануть бы себя. Но сейчас она явно не стоит в списке тех, кого я хотел бы услышать.
– Ты не в настроении? – боже, ее голос. Все не то.
Бесит.
«Ты влип, брат!»
– Ксения, – рычу в ответ. – Зачем ты позвонила?
– Могу поднять тебе не только настроение. Я прилетела, – говорит, а потом просто пищит. Громко, нудно, убивает мой слух.
Быстро убираю телефон от уха и в голову вливается мысль – она приехала. Что теперь мне делать? Я уже решил в принципе.
– Алло? Ты слышишь? – кричит в трубку.
– Да, да. Нам нужно поговорить, Ксения, – четко проговариваю, не давая пути для отступления.
Если быть откровенным и честным, то я никогда не держался за этот брак. Этот союз был для меня своего рода маленькая галочка в списке жизненных дел.
– О, да. Нам определенно есть, о чем поговорить, – она странно веселая.
– Правда?
– Ага. Большой разговор, любимый.
– Хорошо, вечером…
– Нет, Саша. Я уже еду к тебе домой. Давно не видела твоего отца. Нам пора с ним находить общий язык. Давайте пообедаем все вместе.
Только не это.
– Хорошо. Я тоже скоро буду.
Забираю все вещи и быстро выхожу из офиса, в надежде поскорей закончить эти странные отношения.
Эмма
После больницы захожу домой забираю пирог, который испекла для обеда в качестве благодарности обоим Давыдовым и выезжаю на тот самый обед, о котором говорил мне Матвей Яковлевич.
В доме вкусно пахнет. Охрана пропустила меня сразу же, стоило мне подойти к воротам. При свете дня это место еще более волшебное. Наполненное таким светом и теплом, что невольно хочется задержаться.
Присела на диванчик гостиной ждать хозяина дома. Валентина принесла чашку чая.
Приятную тишину прерывает хлопок двери, а после по каменному полу раздается звонкое цоканье женских каблуков.
Не успеваю даже подумать ни о чем, как в комнату входит эффектная девушка.
Удивительно, но как же мужчины падки на внешние данные. Да она хороша фигурой и кукольным личиком, но, если вынуть все, что в нее залили, станет обычной Марфой из деревни. Уверена, что она и сама себя уже не помнит.
– А ты еще кто такая? – чуть ли не верещит.
– Добрый день. Я гостья Матвея Яковлевича.
Сощуривает свои глаза, оценивая меня и чему-то кивает. Проходит к креслу напротив и грациозно присаживается на край.
– А, по-моему, ты причина, по которой мой жених не звонит мне уже несколько дней.
– Не понимаю вас, и при чем тут я?
– Ну-ну. Я Ксения.
– Эмма, – стоит мне сказать свое имя, как она тут же округляет глаза.
– Быть этого не может. Значит угадала, – сказала и начала громко смеяться.
Догадываюсь, о чем она подумала. Но мне почему-то плевать на это.
Меня странным образом не задевает ее смех, слова.
– Не старайся Барби с Самарского завода, у меня иммунитет.
– Что? – выпучила свои глазки.
– Иммунитет говорю к таким, как ты и полное противоядие, так что спрячь свои виниры. На пустые разговоры я не даю реальных эмоций, а ты пытаешься меня задеть. Не в этот раз. Но, если решишь сойти за умную и толкнуть речь о том, какая я невоспитанная и не хорошая, не утруждай себя, я уже в курсе.
– Да ты ненормальная.
– Это тоже возможно, доктор Фрейд. Еще будут факты?
– Хм… Вадим описывал тебя другой, – стоило ей произнести это предложение, как изнутри словно пламя поднялось. Жгучее, выжигающее все на своем пути. – Не смотри на меня так. Мы с ним хорошие… друзья. Обожаю слушать его истории о тебе. Это наша любимая тема. Вместо анекдота, знаешь?
– Тварь…
– Оу… Мне показалось или ты злишься? Не переживай, мы говорили о тебе не так уж часто. У нас было много других важных дел, – снова противно смеется.
Неужели ее намеки – это то, о чем я думаю? Фу.
– Здравствуй, Ксения. А я думаю откуда этот противный звук, а это ты. Все никак не научишься смеяться тише?
– Добрый день, Матвей Яковлевич, – чуть ли не сквозь зубы шипит она, пытаясь улыбаться.
Тут он подходит ко мне и садится рядом, а после обнимает.
– Здравствуй, Эмма.
Так тепло и так уютно произносит, что я тут же забываю о присутствии той, кого никогда в жизни бы не видела.
– Здравствуйте.
– Как ты, дочка? – не успеваю ответить, как входная дверь снова оповещает о новом человеке.
Все устремляют взгляд ко входу и оттуда появляется… Саша.
«Это что подстава?»
– Эмма? – тут же произносит он удивленно, но в то же время так тепло.
Девушка подскакивает со своего места и привлекает все внимание к себе.
– Милый, – бросается ему на шею, а после устраивает чертов спектакль, который почему-то отдается мне привкусом горечи. Необоснованной, но своевременной.
«Замечталась идиотка! Ты слишком много себе вообразила!»
Она обхватывает его лицо и целует.
"Имеет на это полное право! Разве не так, Эмма?"
Не могу смотреть на это. Не хочу… но не отвожу глаз, я должна убедиться, что этот мужчина не мой.