– Такого. Ты там что-то забыл?
– А тебе какое дело? – сует руки в карманы.
Идиот. Я ж его даже левой уложу тут.
– Самое важное, мудило.
– Защитник значит?
– От тебя мне не придется ее защищать, потому что ты и на сантиметр к ней не приблизишься, а рискнешь я тебя в порошок сотру.
– Давыдов, – храбрится петушок, – я не Золушка, чтобы плакать из-за бала, которого ты меня лишил. Клал я на благотворительность.
– Знаю. Это лишь начало, подонок.
«Черт, не получилось играть в скрытую. Но он уже знает обо мне, значит Ксения успела разболтать. Стерва.»
Разворачиваюсь, но понимаю, что даже сейчас я не могу просто уйти…
Я вспоминаю ее слезы, ее боль… словно пелена перед глазами появляется, я хочу убить этого ублюдка. Порвать на части, за каждую минуту этих гребаных лет, что он забрал у моей женщины.
Возвращаюсь в обратное положение и бью тварь в морду кулаком, разбивая нос и походу ломая его. Судя по объему крови и характерному хрусту. Правда ловлю падлу, чтобы не сдох сейчас от удара об пол, так как он тут же начал падать.
Кричит скукожившись, как креветка и скулит, как щенок.
– Рот закрой, пищишь, как девчонка.
– Ты пожалеешь об этом. Ты и эта сука… – долбаеб. Сам себе роет могилу. Бью ему затрещину, такую звонкую, что от стен отскакивает эхом, а то вырубится, если я ему снова кулаком впечатаю.
– Откроешь свой рот еще раз в сторону Эммы, я перестану быть добрым, шавка.
Встаю, мою руки и выхожу, слушая все это время чуть ли не истерику.
Но против Эммы он и слова больше не сказал.
В зале по-прежнему людно. Шампанское льется рекой, а ее я так и не вижу.
– Жанна, где Эмма.
– Она только что отпросилась, Саш, встревоженная такая. Не нравится мне это. Если найдешь ее, позаботься о девочке.
– Куда она ушла?
– Думаю за вещами. Это в сторону администрации, там мы взяли себе комнату отдыха. Не ошибешься.
– Спасибо. Вечер прекрасный, благодарю. Чек я оставил, где положено.
– Так Матвей же уже внес…
– Мне не жалко. А они смогут поправиться и жить. Если не будет хватать звони.
– Ох, Сашка, где мои тридцать, не был бы ты холостяком ни минуты.
– А кто сказал, что я являюсь таковым? – подмигиваю ей и под звонкий смех убегаю на поиски Эммы.
Подхожу к нужной мне комнате и слышу приглушенный плач.
Начинает трясти от того, что я пропустил их встречу, что не защитил ее.
Беру себя в руки и медленно вхожу.
«Вот, как он умудряется везде быть впереди меня?»
Отец прижимает Эмму к своему плечу, сидя на диване вместе с ней. Она так доверчиво к нему прижимается, а меня снова пелена злости перед глазами.
«Надо было и второй раз кулаком вмазать!»
Подхожу ближе и слышу тихое бормотание. Даже не услышала, что я вошел.
Папа смотрит на меня и кивает головой. Сажусь, с другой стороны, от девушки, и она тут же выпрямляется.
– Саша… – то ли удивленно, то ли с облегчением, но ее глаза были такими красивыми в этот момент, хоть и заплаканными.
«Попал ты Санек. Жестко и надолго.»
– Все хорошо, – стоит произнести эти слова, как она тут же бросается ко мне на шею и крепко обнимает.
Отец встает и быстро выходит, оставляя нас наедине и прикрывает дверь.
– Я так рада, что ты тут, – льнет так доверчиво, так ласково.
Перетягиваю ее на свои колени, а сам откидываюсь на спинку дивана, еще крепче сжимая хрупкую, тонкую фигурку.
Зарываюсь носом в сгибе шеи, вдыхаю аромат, исходящий от нее, и кайфую.
Какое же это наслаждение, быть с ней рядом, вот так просто обнимать и чувствовать ее всю.
– Он здесь. Этот…
Отодвигаю ее от себя и прикладываю палец к губам. Даю понять, что не нужны нам разговоры… не сейчас.
– Все потом, – шепчу ей, получая в ответ милую улыбку.
Убираю мешающие локоны за ухо и притягиваю ее голову к себе, обхватив затылок.
Выдыхает в мои губы и тут же сама подается вперед.
Лед и пламя – это мы. Сейчас в данную минуту. И я растоплю эту маленькую льдинку.
Врываюсь в сладкую глубину ее рта своим языком и напористо ласкаю ее. Эмма подвигается ближе ко мне, прямо на мой вырывающийся наружу член, видимо хочет вплотную сидеть, но из-за того, что она в платье, и мы не в уединенном месте, я не могу посадить ее к себе лицом.
Одной рукой скольжу по ее бедру, дохожу до края юбки и собираю ее, поднимая вверх.
Кожа покрывается мурашками, и тело бьет мелкой дрожью. Дохожу до края чулок, нащупывая кружева…
– Твою мать…
– Что? В чем дело? – хмельная и такая милая, она заглядывает в мои глаза.
– Нам лучше уехать отсюда.
Облегченно выдыхает.
– Согласна.
Поднимаюсь вместе с ней и ставлю на пол, чтобы она собралась. Сейчас уже прохладно вечерами.
Быстро хватаю ее за руку, как только она берет свою сумку и практически выбегаю на улицу.
На сегодня я отпустил водителя, поэтому быстро нахожу тачку, сажаю в нее Эмму и выруливаю подальше от этого места.
Пока еду в апартаменты, не могу отпустить напряжение в паху. А еще хочу постоянно чувствовать ее рядом с собой, поэтому мне недостаточно просто держать ее за руку.
Останавливаюсь на светофоре, быстро отодвигаю свое сидение и поворачиваюсь к девушке.
– Скорее запрыгивай на меня.
– С ума сошел?
– Сойду, если тебя сейчас же не будет на моих коленях.
– Саша, это опасно.
– Опасно сейчас со мной спорить, – рычу в ответ, на что она просто смеется.
– Ну, Саааш…
– Эмма, – цежу сквозь зубы.
Громко цокает, но выполняет мою просьбу… или приказ? Какая разница.
– Мне неудобно, – пытается сесть боком, как и там в комнате, но я хватаю ее за бедра и разворачиваю лицом к себе, отчего платье полностью задирается.
"Бля, это жестоко".
Усаживаю Эмму прямо на моего бойца, вжимая в себя, желая ворваться в нее на всю длину одним движением.
Она скорее автоматически двигает своей попкой усаживаясь удобней, но эффект приносит почти, незабываемый. Меня трясет, как ненормального.
Девушка зарывается пальцами в мои волосы и громко дышит в мое ухо.
«Плохая была идея».
Едем медленно, до квартиры остается пара кварталов и на каждом светофоре мы попадаем на красный.
Стоит остановиться, как я тут же тяну ее за волосы открывая доступ то к красивой шее, то к груди, которая все еще скрыта тканью гребанного платья, хотя острые соски торчат и чувствуются замечательно.
Паркуюсь и вылетаю из машины. Держу Эмму за руку и практически бегу к лифту.
Тут везде камеры, которые хочется разбить к чертям.
Прикладываю палец к панели и лифт уносит нас на самый верх.
Наконец-то…
Глава 20
Эмма
Еще никогда я не таяла в руках мужчины так, что подкашиваются ноги. Так, что сердце стучит настолько плавно, лишь бы не заглушать этих чувств.
Так, что голова кругом идет от каждого прикосновения…
Входим в квартиру и не останавливаясь ни на секунду, Саша подхватывает меня под попу, а после того, как я сжимаю в замок свои ноги на его талии несется куда-то… наверх? Понять не могу откуда в квартире лестница.
Ладно, потом разберусь.
Целуемся, кусаемся, будто изголодавшиеся звери, хотя, отрицать данный факт в принципе будет глупо… мы и правда голодны с ним…
Его руки сминают мои ягодицы, и уже задранное платье практически трещит по шву.
Слышу стук двери, которую мужчина открывает по видимости с ноги, а после я лечу на кровать.
– Сумасшедший, – смеюсь скорее от испуга, а не от веселья.
– Еще какой. Даже не представляешь насколько.
Меня будоражит его вторая сущность, которая просыпается в нем, когда он на эмоциях.
Отползаю дальше, по огромной кровати, ложусь на спину и прогнувшись в спине стягиваю с себя платье, аккуратно и дозированно открывая свое тело.
Черное белье не самое дорогое конечно, но думаю, что его сейчас волнует лишь то, как скорее от него избавиться, а не рассматривать качество.
Стоило мне откинуть в сторону ткань, как кровать прогнулась и надо мной навис самый настоящий хищник.
– Невероятная, – гладит мою талию, поднимается выше, ведет ею сбоку, касается груди и так же медленно уносит прикосновения вниз, к моему бедру. Смотрит на мое тело, так нежно, изучает меня…
Сгибает ногу в колене, гладит округлую ягодицу. Вторую свою ногу я сама отвожу в сторону и теперь он упирается своим членом в самый центр моего возбужденного тела. Туда, где я уже горю и промокла насквозь.
Двигаю тазом и протяжно стону ему в губы от удовольствия. Хочу поцарапать его спину, но он еще в рубашке, опускаю руки к его заднице и надавливаю на нее, притягиваю ближе.
– Хочешь, чтобы я просила тебя, Давыдов?
– Поверь тебе не придется просить, Эмма. Не в этот раз.
Смеюсь и начинаю расстегивать его пуговицы, а он в этот момент целует меня и делает движения, имитирующие секс.
«Вот только я хочу не имитацию, чертов соблазнитель!»
Отрывается от меня и заглядывает в глаза.
– Я хочу, чтобы ты жила тут, – оглушает меня своей то ли просьбой, то ли констатацией им решенного вопроса.
– Чего? – возбуждения словно и не было.
– Эмма, я серьезно.
Да у меня дар речи пропал. Парламентер – неудачник.
– Да вижу я. Только с какой стати? – пытаюсь выбраться из-под него. – Встань, мне так неудобно.
– Будешь на месте лежать, – рычит в лицо. – Ты слышишь, что я говорю? Я просто хочу, чтобы ты жила в нормальных условиях, Эмма.
– Да, дай мне встать, блин, – повышаю немного голос. – Взял испортил все.
Выползаю из-под него и встаю с кровати. Беру свое платье и начинаю его выворачивать, путаясь в чертовых лямках. Психую и чуть ли не до треска натягиваю ткань в руках.
– Блядь, Эмма, – вскакивает через полминуты и вырывает из рук эту муку.
– Вернул быстро, – протягиваю руку, ожидая, что этот детский сад закончится и я вернусь в свою убогую комнату.
«Хорошо, что я уже уволилась из его компании!»