– Вот сука, – не сдерживаясь бью рукой по столу.
– Не кипятись. Ты мне добро даешь на проверку?
– Иди ты нахер. Не мог сразу начать? Одновременно? Столько времени потратили, Стас. Че ты ржешь?
– То, что потратили мы меньше недели. Я даже на выходных работал, козел неблагодарный.
– Ага, я уже в курсе. Олеся попросила тебя не нагружать. И да, не надо больше. Выходные с женой и дочкой проводи.
– Кстати малая сказала, что ты позвал на шашлык в субботу? Ее тоже возьмешь?
– Ее зовут Эмма. И да, возьму.
– Так че там, серьезно все? У тебя же отец девок, через свой сканер пропускает и ни одна не прошла даже первой проверки.
– В том то и дело, что Эмму обожает. Он скорее мне голову оторвет, чем ей слово скажет.
– Ооо, Матвей Яковлевич удивляет. Я уж думал, что ему Ксюху терпеть придется.
– Да ну. Не напоминай.
– Лады. Пойду работать. Начну с главного отдела по тендерам и админке.
– Давай, только по тихой. Удаленным лучше, наверное?
– Ого, скоро тебе придется меня уволить и сам сможешь все делать.
– Иди болтун.
Жму руку другу, и остаюсь сидеть на месте, наблюдая за сотрудниками, которые заняты своим обедом, разговорами. Понять не могу кто этот мудак? Вот кто?
Глава 22
Эмма
В фонде снова творился хаос. После прошедшего вечера, на котором было собрано достаточно денег для операций трем малышам, пришло время сбора кучи документов, подготовки родителей к предстоящему, и в принципе важные моменты и планировки транспортировки мам и их детей.
День пролетел моментально. Лишь в восемь, когда все стали собираться домой я поняла, что даже не ела, лишь один раз мне предложили кофе. Я была естественно на подхвате, но, если бы не я, девочки мало что успевали бы, поэтому мои ноги вибрировали от усталости.
Приехала домой, и только стоило пойти в душ, как я обнаружила, что у меня начался новый женский цикл.
Я знаю, что Саша не предохранялся. Но не боялась последствий. Дело не только в цикле. После операции, мне четко сказали, что мои шансы забеременеть вновь практически нулю равны. Я была так подавлена, что стало наплевать.
Предохранение стало скорее желанием обезопасить себя от нежелательных болезней. Поэтому, если он заговорит о последствиях, а он заговорит, у меня будет что ответить ему.
Он попросил меня написать, во сколько я смогу с ним увидеться, но сегодня я уже не способна на встречу с ним.
Хочу просто спать.
Встала под горячую воду, желая смыть с себя этот день и вновь нахлынувшие воспоминания.
«Какая дура», – вдруг меня осенило. – «Ему дети нужны, а я голову мужчине морочу… Боже».
Надо поговорить с ним срочно.
Быстро домываюсь и влетаю в комнату.
Нахожу телефон на столе, а в нем натыкаюсь на несколько смс с незнакомого номера.
Открываю первое и леденею от того, что там написано.
– Что за бред?
Читаю вновь:
«Уронили Эмму в грязь.
Разорвали сучке сердце.
Потому что, она мразь,
Сует нос в чужое дельце»
Следующее:
«Нравится идиотка? Старания были для тебя. Надеюсь оценила. Еще хочешь?»
– Что это такое?
Листаю вниз и мне видится лишь первая строчка, от которой мне становится жутко и плохо, а открыв в голове словно взрыв боли происходит.
«Обманули Эмму в раз.
И заставили страдать.
Отобрали ее сына,
Бросив падлу умирать.»
Руки трясутся так, что телефон падает из них и разлетается по комнате. Мне становится больно дышать, потому что горло хватает спазм.
Я пытаюсь переварить все написанное, но не могу.
Я не могу понять этих слов.
Я не понимаю кто это.
Я знаю, что это не Вадим.
Мне страшно. До жути страшно.
Ноги подкашиваются, и я падаю на задницу.
Быстро встаю на четвереньки и начинаю собирать куски долбанного «кирпича», потому что там было еще несколько смс.
– Не получается… – начинаю истерить, когда телефон не поддается. Батарейка не вставляется.
Руки снова пробирает волна дрожи, а из меня вырываются хрипы.
Наконец нажимаю кнопку, но ничего не происходит.
– Давай же. Ну. Пожалуйста… пожалуйста… – плачу, как ненормальная. Слезы капают на темный экран, и я готова пойти купить новый, на последние деньги.
Ставлю на зарядку, и он тут же оживает. Боже, я готова кричать от счастья.
Лихорадочно зажимаю кнопку и жду эти чертовы двадцать секунд, пока он врубится.
Вхожу в сообщения и продолжаю читать.
«Думаешь, что сейчас ты получишь ответы? Да или нет, – вот в чем вопрос. Нетушки! Согласись, ты заслужила все это от начала и до самого конца!»
«Ах да, главное. Если тебя все-таки интересует ответ на твой вопрос и более детальная информация. Ну допустим координаты сама знаешь КОГО, ты должна понять, что твой грязный ротик должен быть мертв. Малейшее колебание воздуха и паф… пелена рассеется. Ха-ха-ха!»
– И все?
Перечитываю вновь и вновь, но ничего.
– Я схожу с ума. Нет я сошла с ума. Я не верю. Я не могу в это поверить. Что мне делать? Что?
Смотрю на телефон и решаюсь позвонить.
Гудок…второй…третий… ничего пусто… нет ответа…
Долбанная тишина.
Вранье!
Это ложь!
Грязная ложь.
Начинаю набирать сообщение, как вдруг приходит новое от того же абонента:
«Не смей мне звонить, идиотка! Или пошла нахрен!»
«Я не верю. Это все вранье.»
«Тогда иди на хер.»
Что мне делать? А если… а если…
– Боже, – кричу в голос, так громко, как могу и ложусь на пол, обхватывая свои поджатые ноги к груди руками.
Мыслей круговорот… они меня душат, они меня убивают. Не дают надежды, и окрыляют одновременно.
Я повторяю одно единственное «А что, если…»
Подскакиваю и ввожу сообщение.
«Я поняла вас. Больше не буду звонить. Просто скажите… просто скажите, что это правда. Только скажите. Напишите, это правда?»
Ожидание умеет убивать. Самое главное – это чего ты ждешь. Каков итог? Моя цель жизненно важна. Необходима.
Минута. Две. Три… десять…
Я по-прежнему на полу, в халате, после душа. Замерзла, но не двигаюсь, будто могу упустить ответ. Боюсь потратить даже секунду.
Молчание. Молчание… Слезы уже высохли, только грудная клетка периодически вздрагивает от прошедших всхлипов…
Это словно мистика. Но что, если он живой? Мой малыш. Три года. Где же ты тогда? В чьих руках?
– Может вам лучше сосредоточиться на восстановлении? Перестаньте думать о муже. Самое важное это ваше здоровье.
Эти слова мне сказала одна молоденькая санитарка. Единственная что помогала мне, что не смотрела, как остальные. Почему они смотрели так? Я не знаю, как описать…
Я накручиваю себя. Выдумываю. Нет. Я же помню тот день. Я помню те сутки до мелочей. Ту боль…
Все. Я устала. Мне просто нужно поспать.
Встаю с пола. Откидываю прочь покрывало и заваливаюсь в кровать.
Только закрываю глаза, как мой телефон пиликает.
Хватаю его и вижу, что мне спокойной ночи желает Саша. Я так и не позвонила ему.
Отвечаю коротким ответом. Убираю телефон недалеко, чтобы услышать утром будильник.
Но сон не идет. Я мечусь по кровати. Я мучаю себя.
Кто этот человек? Кто? Мой или его знакомый? Не друг. Враг! Что попросит взамен? С меня нечего брать. Отняли ведь даже покой, все забрали…
Закрываю глаза, что вновь полны слез. Горячие дорожки бегут потоком. Тонкой прямой линией к вискам.
– Я так хочу, чтобы все закончилось. В одни миг, малыш. В один день.
Опускаю руку и трогаю тонкий, немного корявый шрам.
Было так больно. И снова они ковыряют эту рану. Снова заставляют вернуться назад. Будто я не имею больше право на будущее.
«А разве имеешь?»
Опять рождается ненависть к ним, к себе, к этому миру… людям.
– Люди так жестоки маленький мой… так жестоки…
Проснулась от громкого стука в дверь. Подорвалась так резко, что чуть не свалилась с кровати.
Подбежала к двери и рванула на себя ее, потому что так стучат только при пожаре.
– Вера? Что случилось? – соседка была на «веселе».
– Давай одевайся, пойдем. Там Гоша столько всего накупил, а ты итак давно не была у нас.
– Вер, ты больная что ли так стучать? Я думала случилось чего.
– Так и случилось. Мой мужик работу нашел. Давай, отмечать пойдем. А то выглядишь, как дерьма кусок.
И вот он, тот момент, когда пришло время принимать окончательное решение.
Когда будущее кажется блеклым, пугающим, но прошлое еще больше приводит в ужас.
Ад раскрывает руки и тянет их ко мне, тянет меня вниз, медленно, аккуратно заставляя принять новый выбор.
– Вер я… подожди, – не знаю, что я собиралась сказать, но отвлек меня сигнал мобильного. Смс.
Подбежала к кровати под удивленным взглядом той же соседки и увидев номер телефона замерла.
«Боюсь. Страшно. Больно.»
– Эй, Эм, нормально? Ты че побелела так? Плохо?
Смотрю на нее и не вижу девушки. Просто пятно. Будто зрение пропало.
«Да».
Двоится или троится в моих глазах?
Может ли так исказиться зрение, что ты видишь именно то, чего так хотела и одновременно страшилась увидеть?
«Каким был мой вопрос? Что значит это «да»?»
– Ну так, что? Идешь?
– Что? Нет конечно. Нет. Иди Вер. Иди, – выпроваживаю ее за порог, и вновь обращаю внимание на телефон.
Мой вопрос и этот ответ.
Бросаю телефон на кровать и зажимаю рот рукой.
Немой крик застревает где-то в горле и весь мой привычный мир рушится за секунду, как и я.
Жив? Жив… Господи… он правда жив?
Мой сын?
Мой малыш?
Моя крошка…
Мой маленький…
А кого же…? Кого хоронила я?
Нет. Кто-то играет со мной. Надо мной издеваются.
– Нет, – мотаю головой из стороны в сторону.
Быстро набираю смс и жду.
Я не верю. Твари. Снова хотят меня окунуть в грязь. Не дамся. Не позволю. Никому не позволю.
«Доказательств хочешь?»
«Милейшая женщина, Ирина Сергеевна Шевченко, главный акушер нам с тобой известной клиники, с удовольствием взяла в свои грязные, по локоть в крови руки, пару сотен тысяч. А помнишь ту, что так рьяно совала тебе документы, кажется Раиса. Ох, прости, но среди них совершенно случайно затерялся листок с отказом от ребенка. Знаешь, он такой крикун оказался. Но очень милый мальчик, хоть я и ненавижу детей. И правда крупный, как тебе и говорили. Просто богатырь, Эмма. Полностью здоровый мальчишка. Жаль, что ты отказалась от него. Интересно, где он сейчас? Обычно таких здоровых и красивых сразу забирают те, кто поистине любит детей и хотят стать мамой!»