Живущий сразу метнулся в свою лачугу, Моин оторопело смотрит на нас и тянется к длинному ножу на поясе, я жестко прикладываю кинжалом плашмя по голове размахивающего факелом пленника, после чего он валится на сплошной камень скалы. Норль обегает нас и несется к навесу, под которым свалено наше оружие, в это время третий Живущий выбегает из домика, держа в одной руке копье и во второй арбалет.
Приходится бежать к нему, похоже, что эта машинка натягивается просто руками, я понимаю, что скоро последует выстрел именно в Норля, который уже сбил с ног проводника и с удовольствием пинает того.
Я вхожу в НЕЗАМЕТНОСТЬ и оказываюсь около стрелка в тот момент, когда тетива зацепилась, как ей положено за выступ на ложе и шустрый парень спешно наложил болт, не успев еще направить арбалет на Норля, но начиная уже поднимать машинку в его сторону.
Смысла сохранять ему жизнь нет никакого, поэтому я сходу пробиваю ему шею насквозь кинжалом и аккуратно выхватываю арбалет из сразу ослабевших рук. Потом осторожно кладу его на камни и некоторое время смотрю, как развлекается приятель.
Норль весело подкидывает пинками тело парня, еще пытающегося закрываться руками и плечами, но тут я вспоминаю, что не вижу нашего основного пленника, который Живущий и ищу того взглядом.
Черт возьми, а Живущий не завалился в беспамятстве от моего удара плашмя, а если и завалился, то не очень надолго. А уже жив-живехонек удирает от нас в сторону Скалы, отбежал на полсотни метров, активно работая ногами, даже привязанная к телу рука ему не мешает.
— Норль! Убегает! — я подхватываю лук приятеля и колчан, подскакиваю к нему и сую в руки опешившего напарника.
Но он быстро ориентируется, забыв сразу же о несчастном проводнике, с разворотом натягивает лук и первой же стрелой попадает куда-то в крестец беглецу, завалившемуся со всего размаха на камни и истошно орущему от боли.
— Черт, — снова ругаюсь я.
Если Стражи сейчас идут к нам или опустили дверь в Скале, чтобы проветрить помещение, такой визг они точно не пропустят.
Теперь я бегу к бывшему пленнику, так же перебиваю ему с размаху шею, чтобы прекратить этот истошный вой.
Мужик начинает захлебываться своей кровью и быстро отходит.
Потом в НЕЗАМЕТНОСТИ я выглядываю из-за камней на повороте, до которых едва не успел добежать второй Живущий и с облегчением вижу, что горизонт чист.
Показываю внимательно смотрящему на меня Норлю, что пойду проверю весь маршрут до самой Скалы и вскоре разглядываю стену, в которую мы сегодня заходили и выходили.
Как там с шумоизоляцией в Скале — мне непонятно, расстояние до подстреленного беглеца оказалось километра полтора. А через сплошное нагромождение высоких скал и извилистых проходов между ними звуки дикого крика не должны донестись до ушей занятых своим делом Стражей.
Как оно получится — посмотрим, а пока я бреду обратно к Норлю, пора передохнуть и немного подумать о жизни нашей грешной.
Глава 12ПРОДОЛЖАЕМ ВОЕВАТЬ
Первым делом вижу уже получившего всю свою долю испытаний по жизни ловкого беглеца Живущего, отошедшего в мир иной и густо залившего каменную осыпь под своим телом кровью.
Это не беда, камни легко перевернуть. А тело придется утащить хотя бы до лачуги, где оставить лежать, пока его там не найдут Стражи. Хоть и хлопотно, но так заранее предупреждать проверяющих и карающих Стражей о больших проблемах у Живущих точно не стоит. Пусть познакомятся с ними немного попозже, на пару минут хотя бы.
Я возвращаюсь к Норлю и замечаю, что приятель уже потешил свою местами кровожадную натуру, проводник Моин лежит и вяло стонет. Похоже, что ему переломали все, что можно могучими ударами сильных ног.
Что тут поделаешь, по сравнению со мной, бывшим человеком гуманного двадцать первого века, Норль гораздо жестче и безжалостней из своего девятнадцатого, по моим примерным прикидкам и сравнениям, столетия. Да и по призванию он — охотник, к крови и обнаженному мясу относится просто равнодушно. К тому же страдания неприятного для него лично человека его не трогают от слова совсем, наоборот, очень радуют и веселят варварскую натуру приятеля.
В этом мне с ним хорошо повезло, есть кому радикально решать морально неприятные лично мне вопросы, допрашивать пленников и добивать умирающих. Хотя с последним делом я и сам хорошо справляюсь, полученные проценты и меня привлекают.
Поэтому я ничего не говорю ему, просто забираю какую-то плетеную циновку из лачуги, возвращаюсь обратно и, взвалив на нее тело беглеца, оттаскиваю его в саму лачугу. Где и оставляю его лежать, глядящим широко раскрытыми глазами на плетеную крышу домика.
Еще я переворачиваю камни, засыпаю сверху следы крови и наведя относительную маскировку, подхожу к телу третьего Живущего. Обыскиваю его на предмет пояса, кошеля и ножен, еще теплой одежды, из которой у него имеется крайне замурзанный толстый халат. Его я тоже оттаскиваю и кладу прямо на его брата по бизнесу, накрываю этим самым халатом, кровь на осыпи больше не маскирую. Она растеклась всего в пяти метрах от укрытия, на таком расстоянии мы уже будем готовы вступить в схватку. Да и тела в домике хорошо видны оттуда, то есть, их торчащие ноги.
— Чего делаем теперь? — спрашивает уже успокоившийся приятель, задумчиво разглядывая покалеченного проводника.
— Сейчас решим. Эти наши попутчики внизу слышали крики, но точно не знают, что здесь случилось. Я спущусь вниз и предложу им один из трех вариантов. Пусть выбирают какой хотят.
— Щедрый ты сегодня, — усмехается приятель.
— Да, пусть сами выбирают, как поступят. Нам они здесь не нужны, но и убивать или вязать парней и мужика я не хочу. Или уходят прямо сейчас, или ждут до следующего утра нас и идут с нами к реке, могут еще попробовать усилиться на столе вместе с нами. Только тогда у них не останется шансов на оправдание, если появятся Стражи, а они рядом с нами окажутся. Стражей мы перебьем, а им придется вместе с нами пускаться в бега.
— Думаю, что они сразу же уйдут, с нами без Живущих точно не останутся, — категоричен приятель.
— Тоже так думаю, хотя они слишком слабые, чтобы самим пройти до реки и переправиться через нее. Стражники или Дикие попадутся по дороге и все — шансов не больше половины, но это уже будет их выбор. Ты приглядывай за стороной, откуда могут Стражи появиться, этого тоже давай в укрытие, там его ждут два приятеля. Да, спроси у него, где у Живущих тайник с деньгами, здесь наверху или в срубе, хорошо так спроси, только рот ему заткни, чтобы не пугал народ воплями.
Я больше не говорю, что делать Норлю с Моином, он и сам разберется без моих мудрых указаний, поэтому начинаю спускаться по лестнице вниз. К ждущим хоть какой-то ясности уже успевшим усилиться носильщикам, как я продолжаю их называть про себя.
Внизу вижу, что народ уже собрался с вещами и ждет указаний, конечно только от Живущих. Однако, где теперь их достать? Поэтому я сразу без долгих разговоров предлагаю им три мои варианта.
— Только смысла нет пробовать усиливаться снова, это мне Живущие сказали, что на таком деле так просто лишние деньги с народа рубят, — добавляю я.
Понимая, что класть носильщиков на стол нет никакого резона именно нам. Да и такие хлопоты совсем ни к чему, когда времени свободного точно не окажется, зря я эту тему по доброте душевной поднял.
Это мы с Норлем уже убили по паре хорошо прокачанных, по сравнению с другими, бойцов, нам и капнет за это неплохо, есть какой-то смысл идти в Скалу. У этих же пассажиров по сравнению с сегодняшней ночью ничего не изменилось, так что брать на себя ответственность за них и тратить нужное и самим время — точно не стоит.
— А что Живущие говорят? — спрашивает после долгого молчания пожилой мужик.
— Говорят, что можете идти, только Моин здесь остается, так что сделайте кружок, — я показываю направление рукой. — И шагайте на берег реки. Лучше бы вам нас дождаться, честно говоря.
— А можно их увидеть? — настаивает парень, один из двоих.
— Нет, они очень заняты сейчас. Вы получили все, зачем сюда пришли и не отнимайте больше время у Живущих, — усиливаю нажим на собеседников я и со мной больше не спорят.
Да и как со мной поспоришь, когда они все слышали крики наверху скалы и понимают, что раз я выжил, значит это другим не повезло. А из других здесь только хозяева и проводник, больше никого не было и уже нет. Закидывают сумки и мешки на плечи и быстро уходят, постоянно оглядываясь на вершину скалы, надеясь увидеть там одобрительно машущего им рукой Живущего.
Все же хотят получить, так сказать, монаршее повеление и отпущение грехов.
Ладно, могли и с нами остаться, только не поняли еще наши попутчики, что мы с Норлем гораздо круче всех этих Живущих и Стражей. Не поняли и ладно, догонять и объяснять не стану? Ни к чему они нам здесь, как свидетели.
Я захожу в сруб Живущих, такой капитально построенный и хорошо утепленный, не спеша оглядываю широкие лежанки и каменную печку в центре единственной комнаты, отделенной от улицы узким коридором. Тюки с одеялами, одеждой и продуктами лежат не распакованными, с ними еще придется повозиться, собрать для себя нормальный такой набор продуктов на пару недель автономного плавания.
А лучше на месяц, как мне кажется.
Мы с Норлем за последние три-четыре дня столько натворили, что пора нам переходить на нелегальное положение и искать возможность уехать из этих мест. Хотя бы в город Клепер, где легко затеряться и получить возможно максимальный уровень средневекового сервиса. Нормально отдохнуть, побывать в бане и выспаться на настоящем белье для благородных господ. И притом не один раз, ночевать под открытым небом уже надоело до тошноты.
Где-то здесь должен быть спрятан тайник, хотя скорее всего наверху он устроен. Этот сруб часто остается без присмотра, особенно когда первых прошедших инициацию выводят из Скалы и спускают вниз. Сидящий в домике наверху не может в темноте реально контролировать подступы к срубу, зато в своей лачуге он сидит почти постоянно.