По голове получают ладонью и дворянка, и оба мужика по очереди. Они, конечно, посильнее огребают, чем она, так и вина на них потяжелее лежит.
Уже вышли за грань добра и зла по моему мнению, так что не скоро в себя придут неудавшиеся насильники несовершеннолетних девочек. Пусть здесь считается нормальным возрастом вступления в семейную жизнь те же четырнадцать лет.
Мужик на кровати оказывается более понятливый, когда я стащил его с девчушки или у него сразу упал после доходчивой процедуры объяснения. Это оказался один из главных помощников Крона, поэтому он виновен вдвойне, я отправляю его в глубокий нокаут ударом руки, понимая, что мечом точно перестараюсь в такой момент.
Теперь я тороплюсь в следующие небольшие комнаты, где нахожу еще пару насильников такой уже возможно и более взрослой дворянской дочери, так же вышибаю из них сознание ударами руки и скидываю на пол.
— Сиди здесь, — говорю несчастной девчонке с непередаваемым ужасом на лице, судорожно закрывающей голые белые ноги подолом платья.
Затем проверяю другую спальню, в которой вижу труп пожилого, хорошо одетого мужика с болтом в груди.
Это его подстрелил Норль из башни, значит замок потерял опытного мажордома.
Теперь пора спуститься вниз, посмотреть, чем закончилась стычка приятеля с возбужденными легкой победой крестьянами. И как теперь могут развиваться наши отношения с Беглецами, тем более после полученной ими суровой и заслуженной трепки.
На лестнице мне попадается моих двое охранников, и я отправляю их на верхний этаж:
— Баб в одну комнату соберите, этих козлов спускайте вниз! — отдаю им приказ, и они убегают его исполнять безо всяких вопросов, что не может не радовать.
Правда и лицо у меня сейчас такое, что сильно доходчивое для всех, кто захочет жить.
На третьем этаже я сразу же вижу похожее на мое, крайне суровое лицо Норля, сильно разозленного, и Крона с Кнопфом, стоящих между приятелем и несколькими воинами Беглецов, пытающимися что-то доказать моему напарнику, впрочем не подходя слишком близко к нему.
В углу большого помещения, где стоит большой стол и видно, что обедала семья феодала, валяется тело одного из бойцов Крона. В другом трясутся перепуганные насмерть служанки и повариха, судя по усыпанной мукой одежде.
— Чего не понятно? Он ударил меня в грудь ножом, за это я убил несчастного придурка ударом руки, даже не стал пачкать честную сталь, — ревет сильно злой Норль, еще не видя меня.
Зато, Крон и Кнопф меня видят и обращаются теперь ко мне, потому что со здорово разъяренным приятелем нет смысла разговаривать. Никаких доводов он не примет, так и в своем праве полностью сейчас оказался.
— Мастер Серый, что творит твой Великий Мастер!!! Он убил нашего товарища! — надрывается Крон, и толпа за его спиной вторит ему.
— Так ваш товарищ оказался насильником трудящихся женщин и ударил ножом Великого Мастера! Чего вы хотите? Прощения? Случилось то, что и должно случиться! — рявкаю я и все на секунды замолкают.
— Я понимаю, что ваш товарищ требовал продолжить веселье и насиловать нашу добычу, именно нашу с Великим Мастером? Именно нашу добычу. И немного вашу, но только немного, что не дает вам права на чем-то настаивать. Вот когда захватите любой замок или село сами, без нашей помощи, тогда я не стану спорить, что вам можно там делать и что нельзя. Кроме одного, за насилие над детьми — посажу на толстый кол с перекладиной, как принято у нас на юге поступать. Будет время подумать о своих грехах, когда в заднице торчит такое украшение! — и я совершаю ритуальный жест верующего человека.
— А нападение на любого нашего человека, не говоря уже о Великом Мастере Норле, всегда карается смертью на месте. Но просто смертью, уже без подпорки в заднице, это я вам могу легко обещать.
Я смотрю на всех мужиков и вижу, что они очень несогласные со мной, но и внятных аргументов у них тоже нет.
— Кнопф, оставляй двоих наших, которые наверху, охранять эти этажи и пойдем все посмотрим, что нам досталось от прежнего хозяина. Крон — забирай своих сверху, пока я их не убил совсем, — сразу же говорю деловым тоном, показывая, что обсуждать больше нечего.
Не знаю, оказались бы рядом с нами все те валяющиеся без сознания крестьяне наверху, может и полезли бы тогда Беглецы в драку. Но семеро остаются пока на верхнем этаже и один уже здесь дохлый валяется, плюс при караване кто-то остался, так что перевес у мужиков не такой значительный над нами и нашими охранниками.
А нас они уже сильно боятся, да и как не испугаться обычному человеку такую машину смерти, как Норль или ваш покорный слуга.
Поэтому Крон отправился наверх приводить в чувство своих недотеп-насильников и когда он спустился вниз с теми, кого не пришлось вести под руки по крутым ступеням, он уже попритих в своих требованиях.
Наверно оценил вид несчастных девочек, да и слова про добычу осознал, что далеко не все здесь теперь принадлежит его отряду.
В общем-то, почти ничего и не принадлежит пока, кроме небольшой доли за участие в штурме верхних этажей донжона и смерти одного из своих в бою.
Но и накосячили его подчиненные на солидный штраф, который перешел уже в сплошные убытки, когда я увидел зарубленным одного из ремесленников, валяющимся неподвижно около донжона.
— Крон, ну зачем твои дебилы этого-то трудового человека зарубили? Мы же пришли их освобождать от векового гнета! — снова не выдерживаю я, поднимая градус общения. — Да вас из леса выпускать нельзя! Кто нам обувь шить будет и наконечники на копья ковать?
Сказать ему нечего, облажался он как командир, поэтому только пожимает плечами.
— У нас свои мастера есть по обуви и кузнец тоже имеется.
— А воевать кто за них будет? Ихние мамаши? — ору я. — Так они этих ублюдков родили и больше ничего тупым уродам не должны!
— А что ваш маршал требует от своего войска в таких случаях? — приходит мне в голову мысль задать еще один вопрос и по реакции Крона я понимаю, что точно не одобряет такой разгул насилия славный маршал Комменволь.
Не одобряет и сурово наказывает, что и требовалось доказать.
Глава 26ХЛОПОТЫ В ЗАХВАЧЕННОМ ЗАМКЕ
Да, по итогу захвата замка мне конкретно захотелось порубить всех союзников и оставить в живых стражников.
Те то меня так не выбесили до крайней степени, что я имею дело с моральными уродами высшей категории.
Просто и тихо умерли, и разлеглись на первом попавшемся месте, ничего не требуя взамен и никому не жалуясь визгливыми голосами потом на несправедливость судьбы, проявленную по отношению именно у ним, несчастным придуркам.
Понятно, что во время крестьянского восстания судьба женского пола в захваченных имениях или еще где — очень печальна. Благородные так и так должны помереть, отчего не с удовольствием для вчерашних рабов, которых ждет в любом случае страшная смерть в скором времени. Тех же служанок, не измученных крестьянским трудом и достаточно холеных по сравнению с привычными повстанцам замученными жизнью бабами сам бог велел поиметь за приближенность к классовым врагам, да и просто потому — что можно.
Как говорится, семь бед — один ответ!
Надеюсь, я хорошо объяснил своим поведением сегодня, что при мне такой произвол терпеть не стану, готов убить сразу и навсегда, выступить в роли божьей кары для грешников.
А уж за то, что видел наверху — можно и долго дать помучиться.
Черт, неужели мне и правда придется на кол кого-то сажать? Нет, лучше махнуть острым мечом и произвести расчет на месте сразу без долгих прощаний.
А эти мрази еще что-то гундят Крону в уши и хоть он видит, что у меня терпение на исходе, не отреагировать на жалобы своих помощников и отчаянных бойцов с малышом ортом не может. Ему приходится лавировать между нами и отбросами своей банды, как теперь можно назвать его отряд. Это еще ладно, что он сам не совсем такой отморозок.
Но единственно, что меня радует, это те из Беглецов, которые не полезли в донжон и скромно остались охранять двор, башню со входом и стены замка. Не потому, что нам грозит какая-то опасность, просто у этих воинов еще остались чувство собственного уважения и какая-то внутренняя порядочность.
И они примерно знают, что там случится в захваченном здании с женским полом.
Их, как и обычно — относительное меньшинство, на таких мужиков я еще собираюсь использовать свое красноречие, крутые лозунги про трудовой народ и некоторые притягательные плюшки от излишка нашего барахла и еще того, что я смогу найти в замке.
Еще из отрадного — никто из Охранников не повелся на такое притягательное насилие над побежденными, все остались исполнять долг, так что эти парни дальше отправляются со мной.
— Если есть недовольные моими поступками, пусть скажут и вызовут меня или Великого Мастера, тогда Божий суд решит наш вопрос! — провозглашаю я и естественно не дожидаюсь желающих умереть в этот солнечный день.
Сейчас желающие не вызвались, но в дальнейшем могут попробовать, поэтому вскоре желательно расстаться с потенциальными союзниками. Ну, именно с этим шайкой и продолжить общаться с более крупными по размеру и количеству людей отрядами, где должна присутствовать какая-то дисциплина и единоначалие.
Ну, я на это надеюсь. Хотя какая там дисциплина в разбитой и бегущей в ловушку армии?
Мы уже нормально так засветились среди восставших, скоро про нашу помощь узнают все командиры остатков великой недавно армии и лично ее маршал. Так что основное задание для начала — поближе познакомиться и поучаствовать вместе в боях, выполнено. Но требуется еще минимум человек тридцать-сорок для начала уже в мою личную будущую армию, чтобы надежно занять замок над пристанями. Да и Венсен тоже не стоит в тылу оставлять враждебным надолго, для него человек двадцать требуется.
— Тогда предлагаю посмотреть, что в этом замке имеется из добычи и оценить ее, — на это предложение и крестьяне, и Охранники реагируют согласно.