Но и пленные нам сейчас точно ни к чему, мы уже добрались до цивилизации и обжитых мест, поэтому не можем держать непримиримого врага в веревках около себя. Как того же Торфина поначалу.
Лучше ему быстрее умереть и не мучиться, ведь отпускать его на свободу никак не стоит. Чтобы не вешать за собой хвост из большого количества мстителей за погибших. Которых убили пришельцы каким-то подлым способом, издалека и всех сразу.
А их уже под двадцать человек набирается, этих погибших, как это ни печально признать.
Глава 4УДАЧНАЯ ТОРГОВЛЯ ЛОДКАМИ
Пора бы поселенцам, живущим в интересном месте перед местной святыней, признать перед самими собой, что они сцепились не с теми ребятами, не по своему умению. Чтобы уже просто тихо зализывать свои человеческие и моральные раны, мечтая о мести когда-нибудь. Поэтому крайне желательно, чтобы наша погоня просто исчезла, растворилась на большой реке безо всяких следов, ведущих к нам.
С другой стороны, мужиков и воинов там под тысячу проживает во всех селениях и городке, вряд ли они признают свою неправоту и извинятся перед всего двоими, пусть и очень крутыми, бойцами.
Пора бы нам исчезнуть в ночи так, чтобы никто не мог указать направление, куда мы уплыли.
Для этого у нас имеются все условия, поэтому добравшись до Каны и спокойно спускаясь по течению, привязав с боков и около носа нашей лодки трофейные плоскодонки, мы с Норлем быстро начинаем чистить трупы от доспехов и прочего добра.
У погони доспехов почти нет, кроме одной кольчуги и пару наручей, но дальше заниматься этим интересным делом нам не дает наступившая почти мгновенно на реке темнота. Поэтому мы с трудом гребем с большой усталостью в сильно натруженных за сегодня руках к другому берегу и встаем там на ночлег.
Просто бросаем якорь в виде тяжелого камня на относительно мелком месте, прикрытом со стороны берега деревьями. Переносные аккумуляторные фонари, работающие очень много времени без подзаряда и имеющие внутри себя небольшую раскладную солнечную панель, мы сняли со штатных мест в ботике. Справедливо рассудив, что нам они еще очень-очень понадобятся по жизни. С их помощью и рассмотрели удобное место стоянки под нависающими кронами деревьев.
— Нам бы за пару часов, как немного рассветет, разобраться с трофеями и телами, потом уйти отсюда, — говорит мне Норль, перекусывая вместе со мной пайками из ботика.
Потом мы приходим к общему мнению, что по одному пайку нам точно маловато после сегодняшней суеты сражений и побед. Поэтому добиваем еще по одной пластиковой коробочке перед тем, как лечь спать.
Рядом с нами на лодках осталось десять совсем мертвых тел, двоих мы уже успели спустить в воду и с остальными собираемся поступить так же завтра.
— Ты понял, почему нас так плохо приняли? — этот вопрос интересен и мне, хотя задает его именно Норль.
— Так точно и не определить. Первый парень кричал что-то про воров и трусов. Мы еще не успели себя так проявить, похоже, что нас приняли за кого-то другого, которого можно ограбить и даже убить. Он и копьем ударил так, что вонзил бы острие мне на ладонь в грудь, значит собирался точно меня убить. Сразу или попозже.
— Мы почти не можем говорить на местном, за кого они могли нас принять? — недоумевает приятель и я, лежа в темноте, могу только пожать плечами:
— За мародеров, трусов и воров. Так и сказали. Но и сами вели себя очень вызывающе.
— А местная Система? Что это такое? — продолжает бубнить он, но я уже засыпаю, сильно уставший за сегодня.
Два ночных спутника этой планеты не дают столько света, как родная Луна, но бегущую гладь воды рассмотреть получается, как и деревья, прикрывающие нашу колонну со стороны берега.
Утром я просыпаюсь очень рано от плеска весел рядом с нами и подняв голову, вижу двух местных рыбаков, осторожно огибающих в стороне лодки и наш полуботик, с любопытством поглядывающих на такое интересное зрелище.
Норль тоже проснулся и тихонько толкает меня ногой, мол, пора что-то делать.
Я поднимаюсь и первым делом, потянувшись, здороваюсь с рыбаками и предлагаю купить у нас лодку, в основном жестами:
— Отдадим недорого. За третью часть цены! — такое предложение сразу заинтересовало мужиков в серых портах и рубахах.
Они тормозят веслами и собираются осмотреть предложенный товар, но я предлагаю им подождать две местные единицы времени, с которыми точно и сам еще не разобрался.
— Чтобы смотреть — деньги привезите и забирайте сразу. Или мы сами к вам спустимся по течению, — такое у меня условие.
Этих моих слов хватает, чтобы рыбаки передумали рыбачить и погребли вниз по реке, где расположено поселение.
Вчера мы успели сложить тела врагов во всех лодках как можно ниже и прикрыли их щитами и веслами, даже накинули несколько своих мешков с барахлом сверху. Но при приближении станет сразу понятно, что груз у нас слишком опасный, чтобы вести речь о нормальной торговле.
И мы тоже слишком опасные, чтобы приближаться к нам с деньгами, зажатыми в руке, раз перебили столько народа и сами спокойно спим.
То, что эти лодки уведены от известных, скорее всего, им соседей — вряд ли остановит процесс покупки. Тем более, что изменить внешность плоскодонок не так и трудно, да и наверняка, что такие задиристые и надменные по поведению соседи не радуют рыбацкую деревню нормальными отношениями.
И значит стоит на них немного заработать, можно просто перепродать дешевый товар дальше.
Но знать рыбакам о том, что люди, перебившие погоню с того берега — это именно мы, такое нам и им совсем ни к чему. Крови натекло немного с тел, если и натекло, добитого из лука парня мы отправили на дно первым делом, поэтому следов произошедшего побоища остаться в лодках не должно.
Мы быстро осматриваем тела, просто снимая пояса, более-менее нормальную одежду и обувь, закидываем всю добычу в наши лодки. Через час отплываем с мели, где течение совсем слабенькое ближе к центру реки, там оно гораздо сильнее и глубина, наверняка, что не менее тридцати метров.
Вчера мы спустились на пару километров ниже устья речки, на которой и произошла наша эпическая битва, поэтому постоянно посматриваем в космо-бинокль в ту сторону, опасаясь появления новой погони.
Само устье в линзах бинокля прямо как в пяти метрах от нас видно, проспать новую погоню мы не боимся. Как проснулись и переговорили с рыбаками, сразу же осмотрелись по всем сторонам и на берег Норль вылез, чтобы определиться с возможными проблемными соседями.
Скорее всего, что не дождавшись своих воинов обратно, народ из поселения пустит людей в разведку по берегам реки, в надежде найти какие-то следы пропавшей карательной экспедиции. Поэтому мы будем держаться противоположного берега, постараемся сегодня отсидеться где-нибудь в укромной бухточке или просто под нависшими над водой деревьями.
Уже в сумерках собираемся проскочить мимо устья злополучной речки и плыть дальше вверх по течению, заметая следы. Понятно, что с пятью лодками за спиной это сделать затруднительно, поэтому есть конкретная задача — избавиться от как можно большего количества трофейных посудин сразу, пусть и за любую цену.
На середине реки мы дрейфуем по течению, по очереди подтягивая лодки и переваливая тела через борт, они сразу же уходят вниз и пропадают из поля зрения. За это время мы спускаемся в сторону поселения, откуда появились рыбаки, поэтому гребем к нему, чтобы совершить обмен хороших лодок на небольшие деньги.
Подгребая к мосткам, мы видим солидную делегацию из мужиков, высыпающих из одного дома в центре деревни. Некоторые вооружены топорами и даже пара так себе луков имеется, как смог разглядеть в наш чудо-оптический прибор Норль.
— Неужели и эти захотят помереть в такое прекрасное утро?
Как позже оказалось, рыбаки немного вооружились не для нападения на нас, просто побаиваются такого слишком щедрого предложения с нашей стороны.
Слишком оно дешево выходит и хотят поэтому еще сбить цену, как оказалось после начала переговоров.
— Заберем три лодки за десять золотых! — провозгласил пожилой мужчина, оказавшийся главным переговорщиком с той стороны.
Странно, откуда в деревне столько золота и не пудрят ли нам мозги рыбаки?
Зато понятно, раз они снизили цену, примерно пятнадцать золотых и стоит одна качественная лодка. Ну, может двенадцать, никак не меньше.
Я только покачал головой и предложил ему отдать четырнадцать монет за три лодки. Начался, как я понимаю, нормальный торг, мы подплыли еще ближе к мосткам и демонстрируем свой товар лицом, я подтянул все лодки к нашей, поставленной на якорь, пока Норль присматривает за порядком, демонстрируя готовность пострелять из боевого лука.
В каждой лодке я продемонстрировал наличие весел и скамеек, даже небольшие деревянные ведерки, чтобы вычерпывать воду, имеются в комплекте.
Цена понемногу поднялась до двенадцати золотых, еще я попросил ведро сушеной рыбы у главного переговорщика, которая сушится здесь везде и ее нам навалили во множестве на край пристани.
Потом мы хлопнули по рукам, находясь на расстоянии нескольких метров друг от друга
Передача денег идет за каждую лодку по отдельности, сначала в последней я получил четыре золотые монеты, которые называют местные далеры, мы перелезли в предпоследнюю, где уже получил две золотые монеты и горстку серебра, которое пришлось посчитать и оказалось, что их не двадцать четыре, а только двадцать две, на что я махнул рукой. Да и переговорщик показал на гору вяленой рыбы на причале, которая нас ожидает, что, мол, этого вполне достаточно, чтобы заменить пару не хватающих монеток.
За третью лодку насыпали одного серебра, теперь не достает уже четырех монет, но я не стал спорить до конца. Хлопнул мужика по ладони и показал ему, приложив палец к губам, что покупку пока светить не стоит.
Мужик закивал головой, что он все понял и я увидел, как первую и затем вторую лодку вытаскивают на берег, переворачивают и четверо мужиков волокут тяжелый груз в стоящий поблизости длинный сарай.