– Ты кто? – Шквал жестом показал, чтоб гостья приблизилась.
Она робко, чуть ли не приставным шагом подошла на пару метров и остановилась, вцепившись худыми ручками в быльце кровати. Аж костяшки выступили.
Теперь ее можно было рассмотреть получше. Стало видно, что это отнюдь не подросток, а вполне взрослая девушка лет двадцати четырех. Блондинка с довольно крупной для ее субтильной комплекции грудью, заметно топорщившей платье.
– Кто ты? – снова поинтересовался командир, на всякий случай держа «Абакан» на изготовку.
Мало ли. Помнит он рассказы однополчан о таких вот девочках, мочивших его товарищей в той же Сирии из припрятанных под лохмотьями пистолетов или взрывавшихся на блок‑постах.
– Све‑ета… – захлюпала гостья. – Светлана Копейкина. Мы из Конаково, с фабрики.
– Ишь, Копейкина, – хмыкнул Жук. – Хорошо хоть не Рублева…
Шквал коротко глянул на него, и приятель заткнулся, поняв, что не до шуток теперь.
– Мы?.. – переспросил командир. – Ты здесь не одна?
– Не‑ет, – гнусила девчонка. – Нас с женщинами‑работницами и детишками эвакуировали на автобусе, когда оно… все это… началось. А автобус наш возьми, да и сломайся. В яму мы угодили, колесо застряло. Вот и сидим, ждем, может, кто пособит… Меня бабы на разведку послали… А тут ваш костер… И пахнет так вкусно…
Капитан снова с укором посмотрел на командира. И дозор не выставили, и о маскировке напрочь запамятовали. Расслабились, радуясь благополучному спасению, и забыли, что вокруг – Зона‑матушка…
– Присаживайся, подкрепись, – протянул ей свой котелок Гамбургер, для которого расстаться со съестным было настоящим подвигом.
– Но там баб… женщины, детишки малые… – Глаза Светланы наполнились слезами.
– Ты ешь, ешь, – велел ей Шквал. – А мы пока посоветуемся, как вашему горю помочь.
Ее не нужно было долго упрашивать. Ложка быстро заскребла по дну котелка. Ишь, как наяривает, и впрямь голодная. Видимо, не врет.
Сталкеры отошли на пару метров.
– Что делать будем? – вполголоса спросил у друзей командир.
– Да что тут думать? – вскинулся Гамбургер. – Нужно идти на выручку.
– И что мы с этим гаремом делать станем? – охладил его пыл Капитан. – Как товарищ Сухов, будем куда‑то сопровождать? Пусть выходят на дорогу и возвращаются в Конаково. Там уже более‑менее безопасно.
– Изверг! – возмутился Гамбургер.
– У нас с провиантом и боеприпасами туговато, – поддержал Капитана Жук. – Посмотреть, что там с их автобусом. Если удастся – починить, и пусть едут, куда ехали. А нет, так вывести их на дорогу в Конаково.
Мнения разделились. Решающее слово оставалось за Шквалом.
– Для начала сходим поглядим, что и как, – подытожил он. – А там на месте сориентируемся…
* * *
– Далеко еще? – настороженно озираясь по сторонам, справился у проводницы Шквал.
Они отошли от лагеря уже на добрых пару километров, а автобус так до сих пор и не нашли. Происходящее нравилось командиру «гидр» все меньше и меньше. На душе скребли чупакабры (а кто еще мог на ней скрести в Зоне‑то?).
– Еще малость, – заверила его бодро шагающая впереди Светлана. – Вон за теми березками.
Назвать деревья, на которые указала девушка, березками можно было только с издевкой. Обычно это стройные, с тонким стволом и ветвями деревца. Здешние же деревья выглядели по‑иному: какие‑то причудливо искривленные, с безобразными наростами, от корня вверх чуть ли не в человеческий рост поросшие мхом, с веток свисали лохмотья коры. Стволы некоторых берез были не округлые, а почти квадратные .
Такие Шквалу уже приходилось видеть. В Шатурском районе Подмосковья, в месте, получившем название Бермудский треугольник Мещеры. Именно там находился тайный схрон, подаренный беглым олигархом Спиридоном Александровым (он же кипрский бизнесмен Спирос Александриди) Дракону. И как раз там старый сталкер и свел Шквала с будущим работодателем, упросив своего «крестника» приютить попавшего в житейскую передрягу коллегу в каком‑нибудь из своих средиземноморских имений.
Вспомнив о своей жизни на беззаботном Закинфе, Шквал тяжело вздохнул. И чего ему не сиделось в тепле да покое? Вот же непонятная русская душа. Вечно ей чего‑то не хватает. Зимою лета, осенью весны, как поется в одной старой песне.
Тем временем они поравнялись с «квадратными» березами.
Ага, вот и пресловутый автобус. Зарылся передними колесами в яму, задние вон как высоко задрались. И впрямь без сильных мужских рук тут не обойтись. Но где же пассажиры?
– Э‑ге‑ге, бабоньки! – дурашливо окликнул Гамбургер, выходя на открытое место. – Вы где? Выходите, мы вас не съедим! Вот, с нами ваша подруга.
Оглянулся, ища глазами Светлану. А куда подевалась Копейкина‑то? Вроде вот тут сейчас была…
Вспышка.
Жуткая головная боль.
Темнота…
* * *
Сознание возвращалось медленно, рывками. Тело отказывалось повиноваться. Невозможно было пошевелить ни руками, ни ногами.
Шквал почувствовал, что некто взял его за подбородок и повертел голову туда‑сюда.
В глазах немного прояснилось. Командир «гидр» скосил глаза на переносице и смог разглядеть на ладони свисавшей над ним чужой руки татуировку – щерящуюся косой ухмылкой фиолетовую мертвую голову. Ага, приплыли.
– Он оклемался, шеф! – раздался над ним хриплый голос.
И вслед за этим Шквал ощутил болезненный тычок в бок. Снова попробовал пошевелиться и понял, что усилия тщетны. Он был надежно связан по рукам и ногам.
– Но‑но, не балуй! – рявкнули над ним тем же хриплым басом и для убедительности вновь ткнули в ребра ногой.
– Хватит, Шило! – последовал негромкий, но властный приказ.
Голос показался сталкеру знакомым.
– Усади его.
Шквала приподняли и усадили, оперев обо что‑то спиной. Зрение уже практически восстановилось. Командир «гидр» огляделся.
Он находился в каком‑то темном помещении, скорее всего подвале или схроне. Сырые каменные стены, невысокий потолок. Освещение шло от артефактной лампы, привычной для Зоны. Арты, используемые в ней, попадались часто и работали долго и надежно. Одного «светляка» вполне хватало на год, а то и полтора. Потому и ценились арты‑работяги прилично, однако затраты с лихвой окупались.
Стол из грубо сколоченных досок, такие же грубой работы скамьи, на которых сидели пятеро или шестеро вооруженных до зубов крепких парней среднего возраста.
На полу рядом со Шквалом в аккуратный ряд были сложены его соратники. Все девять, с облегчением пересчитал командир. Так же, как и он сам, спеленатые веревками. Кто уже успел очнуться и очумело пучил глаза, пытаясь сообразить, где он и как здесь очутился. Кто еще находился в отключке.
– Я же говорил, брат, что мы еще свидимся, – устало молвил один из сидящих за столом парней.
Сталкер вгляделся в его лицо. Да, точно. Это тот самый хмырь, который в Развороте хотел нанять их для переправки артефактного ружейного боекомплекта. Гвоздодер, кажется.
– Вижу, узнал, – осклабился «череп».
– На память пока не жалуюсь, – сдержанно ответил Шквал.
– Я тоже, – зловеще прошипел Гвоздодер. – Лучше б тебе тогда было согласиться. Мы хорошие бабки были готовы заплатить… А ты нас подвел… Так нельзя поступать с «черепами»… Теперь будете ответку держать…
Здоровяки из его команды дружно поддержали предводителя.
– Так вы нас из‑за того дела повязали? – спросил сталкер, лихорадочно соображая, как выбраться из передряги.
«Черепа», конечно, отморозки. Им человека прикончить раз плюнуть. Но, как и большинство топчущих Зону, они сребролюбивы. Даже, наверное, чуть больше прочих бандитов. Но что им могут предложить «гидры»? Пресловутый Сундук Мертвеца так и не найден, наличности маловато, а артефакты, конечно, кое‑какие в закладках на базе имеются, но вряд ли они впечатлят «черепов».
– Не только, брат, не только из‑за того, – ответил бандит. – Хотя мы на приличную сумму попали, не выполнив заказ. Водятся за вами и иные долги…
– Что такое?.. – напрягся Шквал. – Кому мы должны?..
– Не торопись, – осадил его Гвоздодер. – Скоро все узнаешь. Вот придет наш бугор, он вам векселя к оплате и предъявит…
Вот не было печали, еще какой‑то «бугор». Разве не Гвоздодер сейчас возглавляет группировку? Сталкер напряг память, пытаясь вспомнить, под кем ходят «черепа». Поговаривали, что они с Темными какие‑то подозрительные делишки имеют. Что, решили отдать им «гидр» для жертвоприношений Хозяевам Зоны? Или… самим Хозяевам зачем‑то понадобились аквасталкеры?
– Да ты не гадай, – посоветовал ему Гвоздодер, наверное, прочтя по лицу мысли сталкера. – Расслабься. Выпить хочешь? Или покурить? Это мы мигом… Шило, попотчуй гостя дорогого…
Двухметровый детина поднес к губам Шквала пластиковый стаканчик. В ноздри пахнуло крепким сивушным духом. Холодная жидкость обожгла горло пламенем. Сталкер закашлялся и сплюнул.
– Фу, гадость какая! Вы из чего водку гоните?..
– Не перебирай харчами, – назидательно изрек Гвоздодер. – Бог весть, может, это последняя в твоей жизни выпивка…
– Кто тут задаром водкой угощает? – раздался в подвале оглушительный рев Гамбургера.
«Гидры», похоже, пришли в себя. Эх, если бы не проклятые веревки, то еще можно было бы посмотреть, кто кого. В его команде есть такие парни, что могут и с голыми руками против вооруженного шкафа выстоять. Тот же Гамбургер. Или братишка Жук. Кстати, чего он помалкивает? Особой сдержанностью морпех вроде не отличается.
– Водочки хочешь? – хихикнул Шило Гамбургеру в ответ. – Так это я сейчас, это я мигом.
Он подскочил к связанному здоровяку и изо всех сил засадил ему сапогом в бок.
– Как, крепенькая? – подленько заржал «череп».
– Вот с‑сука, – процедил сквозь зубы Гамбургер. – Лежачего бить, да еще и связанного. Только педики так поступают. Ты педик, да?
– Я тебе сейчас покажу педика! – взвизгнул по‑бабьи Шило. – Сейчас сам у меня раком встанешь!
И принялся охаживать «гидру» ногами. Тот сначала стойко терпел боль от ударов, но вскоре застонал, задергался.