Шекспир указал на груду ржавого металлолома, лежащую на бетонном возвышении, к которому все еще вел пандус.
– Вот там она стояла. Этакое… как бы описать… кольцо с катушками Теслы по бокам.
– Знаю, тоже его видел, – кивнул Бурый. – Я, насколько понимаю, видел этого самого «профессора» и его «фиаско».
– Да? Ну здорово, у нас еще и галюны из разных временных периодов… Хотя чего я хочу от заброшенной лаборатории псионических исследований, где все заполнено остаточными образами? Ну да ладно. Как я говорил, эти ребята готовили какой-то опыт, не знаю уж какой, но вот как только они включили этот самый чертов портал, из него тут же полезла какая-то хренова жуть. Вот, честно, сколько по разным Зонам по всему миру мотаюсь, а нигде ничего подобного ни видел. Ей-богу, как в кошмарном сне, только еще хуже. Клыкастые, глазастые, со щупальцами какими-то, рогами, хрен знает с чем еще. И вот эта вся пакость, недолго думая, начала всех тут жрать. Кровищи было как на скотобойне. Кто успел, добежал до дверей, остальные пошли на корм. Солдатня еще пыталась чего-то сделать, но их пулеметы этим уродам оказались как слону дробина. В общем, порвали тут всех прямо на моих глазах. Думаю, после этого лабораторию и законсервировали. А мне теперь, столько лет спустя, устроили ускоренный сеанс фильма ужасов.
Военсталкер поморщился и замолчал. Затем смачно сплюнул и развел руками:
– Так что сам понимаешь, чего меня так прихватило. – Он нервно усмехнулся. – Что ни говори, а староват я уже все-таки для подобных приключений, да… Ладно, страхуй меня, а то мало ли кто за этой дверью сидит.
Сказав это, мужчина быстрым шагом направился вверх по лестнице. Встав на верхнюю ступеньку, Шекспир взялся обеими руками за ржавое колесо запорного механизма. Раздался скрип, и металлические штыри, блокирующие дверь, медленно вышли из пазов в стенах. Провернув колесо до упора, военсталкер выдохнул и, сделав шаг назад, обтряхнул руки.
– Ну… Пошли, что ли? – пробормотал он и потянул тяжелую створку на себя.
Сверху посыпалась слежавшаяся пыль, больше похожая на серую вату. Сталкер поморщился, стряхивая ее с одежды.
– Не вдыхай, – предупредил Бурый, натягивая на лицо дыхательную маску. – Мало ли какая дрянь в ней могла завестись. Не хочу, чтобы у меня в легких что-нибудь проросло.
Шекспир кивнул. Ему приходилось видеть фотографии мертвых сталкеров, из груди которых – ну или из гортани, кому как не повезло, – торчали странные, похожие на ветви образования. Ученые, проводившие вскрытия, обнаружили, что это мутировавший грибок, который, попадая в легкие, начинал быстро развиваться, заполняя их целиком, а потом ища выход наружу. А еще они установили, что ничего, хотя бы отдаленно похожего на это, на Земле нет. Разве что кордицепс, но вот откуда ему взяться в восточно-европейской Старой Зоне?
Дверь наконец отворилась, и в темноту ударили лучи двух фонарей. Пятна света заскользили по стенам разгромленного помещения. В комнате управления не осталось ни одной целой вещи. Столы и стулья были разломаны, компьютеры превращены в металлический лом. Висевшие под потолком мониторы вырваны из стен с «мясом» и разбросаны по углам, а каждый экран разбит вдребезги. Кто бы тут ни побывал, он постарался уничтожить все оборудование с максимальной эффективностью. Так, чтобы те, кто придет следом, не смогли получить с терминалов даже крупицу данных.
То же самое можно было сказать и про местный персонал: ученых вырезали подчистую. На полу лежали десятки тел. Иссушенных мертвецов в истлевшей одежде. Жуткие мумии глядели на незваных гостей пустыми провалами глазниц, чернота в которых не исчезала даже под лучами света мощных армейских фонарей. Рты трупов навечно остались разинуты в беззвучном крике, часть погибших, судя по позам, пыталась закрыться руками от чего-то.
Напарники молча замерли на пороге, глядя на раскинувшийся перед ними склеп.
– Как-то тут совсем уж бесприютно… – наконец выдавил из себя Бурый. – Может, мы это?.. Пойдем отсюда, а?
– Единственный путь до транспортного контура лежит теперь через эту комнату, – мрачно откликнулся Шекспир, его голос стал глухим из-за противогаза. – Конечно, если ты не хочешь прогуляться назад и попросить старину Иванова об экскурсии по лаборатории.
Бурого заметно передернуло.
– Ну на фиг, – пробормотал он. – Лучше уж здесь.
Шекспир кивнул и обвел помещение фонарем еще раз. Световое пятно остановилось на ржавом техническом люке, виднеющемся в потолке между двумя разбитыми лампами, свисающими на оборванных проводах.
– Вот оно, – негромко сообщил военный. – В плане было сказано, что над комнатой управления должен быть служебный проход, идущий напрямую до самой транспортной магистрали. Не, ну все-таки кто так строит, а? Не лаборатория, а какой-то лабиринт Минотавра! Эй, Бурый, ты чего там молчишь?
Военсталкер обернулся на напарника, стоящего позади и вытаращенными глазами смотрящего в дальний угол. Стараясь не делать резких движений, Шекспир проследил за взглядом друга. Его палец тем временем скользнул по корпусу автомата, снимая оружие с предохранителя.
В затянутом паутиной углу ничего не было. Или же…
Шекспир моргнул и, вздрогнув от неожиданности, сделал шаг назад. У стены, резко очерченный в свете фонаря, стоял человеческий силуэт. Черная тень, сквозь которую просвечивали раскиданные на полу бумаги и разбитые мониторы. Призрак не шевелился. Просто висел на одном месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
– Вот же черт… – тихо выдохнул военный. – Бурый? Ты тоже его видишь?
– Привидение-то? Еще как вижу, – подтвердил сталкер, медленно кивая и не опуская дробовика. – И их тут, кстати, целая толпа…
Бурый повел оружием, и закрепленный под стволом фонарь осветил стену с длинным рядом железных шкафов, выкрашенных зеленой краской. На запертых дверцах серели глубокие отметины, оставленные широкими когтями. А перед ними парило еще больше черных силуэтов, видимых только тогда, когда на них направляли луч света.
– Шекс? Есть идеи, что это такое?
– Понятия не имею, – медленно процедил военсталкер.
Мужчина оглянулся, убеждаясь, что комната заполнена жмущимися к стенам призраками.
– Неупокоенные души, ноосферные проекции отголосков прошлого, продолжающиеся у нас с тобой галлюцинации, в конце концов!
– И чего нам теперь делать? – Бурый подозрительно смотрел на силуэты. – Может, как только мы войдем, они нас съедят?
– Ну, если бы хотели, то уже бы сожрали… – Шекспир вытащил из кармана пару гаек и осторожно одну за другой швырнул их в комнату.
Металлические шестиугольники поскакали по полу, один срикошетил о ножку стола и исчез в темноте. Другой замер посреди изуродованных тел, поблескивая в свете фонарей. Привидения никак не отреагировали на это.
– Ну, хрен его знает, пока вроде все тихо, – прокомментировал увиденное Шекспир.
– А если это они нас так подманивают поближе? – Бурый с сомнением взглянул на друга.
– Ну, есть только один способ это проверить, – объявил военный и шагнул в комнату.
Ничего не случилось. Призраки все так же висели на одном месте.
– Давай за мной, без резких движений и не наступая на трупы, – скомандовал Шекспир и, махнув рукой, двинулся к центру помещения.
Через несколько шагов он остановился возле стола, над которым был расположен люк. Нахмурившись, военсталкер раздвинул загромождающие столешницу обломки компьютеров и обернулся на подошедшего Бурого.
– Подстрахуй меня, – прокряхтел Шекспир, взбираясь на стол, ножки которого предательски задрожали под весом военного.
– От подстрахуя и слышу, – усмехнулся Бурый, но все-таки поднял руки, чтобы в случае необходимости поймать друга.
Шекспир медленно распрямился, стараясь удержать равновесие, и потянулся к виднеющемуся в потолке люку. Пальцы военсталкера ухватились за выступающую ручку и, провернув ее, потянули вниз. Раздался лязг, створка, поддавшись, раскрылась, и сверху вывалилась раздвижная лестница. Бурый едва успел отскочить в сторону и теперь с неодобрением смотрел на напарника.
– Предупреждать же надо! – выдохнул он. – Я чуть сердце со страху не выплюнул, когда эта штука рухнула! А если бы я ничего не разобрал и сдуру бы палить начал?
– К счастью для нас, ты не начал, – откликнулся Шекспир, соскакивая на пол. – Потому что боюсь, что местные соглядатаи этого бы не оценили.
Военсталкер обернулся и, подняв фонарь, вновь осветил тени у стен. Те все так же не двигались с места, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Шекспир удовлетворенно хмыкнул и хлопнул друга по плечу:
– Ладно, не стоит пользоваться их гостеприимством свыше необходимого. Давай, ты первый.
Бурый кивнул и вскоре скрылся в темном провале люка.
– Чисто! – через пару секунд раздался его голос, затем послышалась приглушенная брань. – Паутины только до хрена. И пылищи. Давай уже там быстрее, Шекс! Не хочу, чтобы пауки и на мне чего-нибудь сплели!
Шекспир усмехнулся. Поправив автомат, военный встал на первую ступень и еще раз взглянул на колышущиеся призрачные силуэты.
– Спасибо, – негромко произнес он и, коротко кивнув, не оборачиваясь полез наверх.
Узкий бетонный проход оканчивался небольшой аркой, сразу за которой потолок резко уходил вверх. Здесь начинался внешний транспортный контур лабораторий – громадное подземное кольцо, тянущееся вокруг всего комплекса и предназначенное для скоростной перевозки грузов и оборудования. Напарники, вышедшие наружу из затянутого паутиной и покрытого пылью коридора, на мгновение замерли, пораженные открывшейся картиной. Вправо и влево на сколько хватало глаз уходил темный округлый тоннель, достигавший навскидку в диаметре двух десятков метров. По его стенам змеились толстые кабели и собранные в пучки разноцветные провода. На прикрученных на высоте человеческого роста табличках виднелись полустертые от времени трафаретные надписи. В свете фонарей сталкеров блестели проложенные в два ряда рельсы. Между ними возвышались небольшие семафоры и рычаги перевода стрелок, издалека похожие на сгорбленные силуэты. Далеко впереди на путях просматривалась громада грузового состава. Серый тупоносый электровоз напоминал жуткое, слепое от рождения подземное животное, обреченное всю свою жизнь прозябать в этом лабиринте.