Роман вжался спиной в сиденье и попытался стать ниже, когда красные точки от ЛЦУ запрыгали по салону, перескакивая с места на место. Одна из них скользнула по груди Нестерова, покружившись возле сердца, и ушла дальше вбок.
Питаемый артефактами двигатель заглох в самый неподходящий момент, оставив их торчать посреди заполненной бронетехникой центральной площадки полевого лагеря «Обсидиана».
И вот теперь к ним снаружи приближались вскинувшие оружие солдаты в черной униформе, явно не очень радостные по поводу того, что в одной из их машин сидят бойцы спецназа ЦАЯ и беглый сталкер.
– Ну, давай же, черт тебя дери, давай! – шипел Шекспир, тщетно пытающийся завести машину.
Ключ зажигания наотрез отказывался проворачиваться в замке, а в ответ на все манипуляции военного лишь раздавался протестующий треск, сопровождавшийся миганием ярко-красных лампочек на приборной панели.
– Немедленно выходите из машины, или мы откроем огонь! – раздался усиленный встроенным в шлем мегафоном голос.
Это говорил ведущий адептов офицер. Его лицо скрывало забрало с выдающейся вперед дыхательной маской. За спиной мужчины два экзоскелета подняли руки с тяжелыми трехствольными орудиями. Роман был готов поклясться, что слышит, как подающие механизмы с глухими щелчками досылают бронебойные снаряды в стволы громадных пушек.
– Ну что же ты… – Шекспир стиснул зубы, все еще пытаясь завести машину. – Вал! Давай за пулемет, выиграй нам немного времени!
– Понял, – пробасил сидевший справа от Шекспира оперативник и, развернувшись в кресле, полез вверх к установленному в потолочном люке оружию.
– Это последнее предупреждение…
– Да заткнись ты! – выдохнул Шекспир и со всего размаху ударил по приборной панели.
Под ней что-то звякнуло, и внезапно красная лампочка сменилась зеленой. В тот же момент загрохотали автоматы снаружи. На джип обрушился настоящий град, но, к чести обсидиановских инженеров, машина выдержала. Лобовое стекло пошло трещинами, в нем образовались вмятины от попаданий.
– Да стреляй же ты по ним! Уже наплевать на маскировку! – закричал Шекспир, проворачивая ключ в замке зажигания.
Еще больше пуль разбилось о бронированные борта джипа, сдирая краску и высекая искры. Вал кивнул и вдавил кнопки на рукоятках. Пулемет со свистом пришел в движение и выплюнул длинный хлыст пуль. Очередь врезалась в ближайших адептов, разрывая фигуры в черной броне на части. Брызнула кровь, во все стороны полетели кровавые ошметки, несколько тел повалились на землю. От десятков дырок на трупах поднимался легкий дымок.
Остальные противники, рассыпавшись, залегли за стоящими вокруг автомобилями. Двое, включая офицера, скользнули в распахнутые двери припаркованных джипов, также собираясь встать за пулеметы. Роман, подавшись вперед, перебрался на переднее сиденье и схватил оставленный здесь Валом автомат. Распахнув дверь, сталкер высунулся наружу и, вжав «АК» в плечо, дал три короткие, отсеченные очереди по ближайшему пулеметчику. Поднявшийся было в люке боец «Обсидиана» задергался, когда в него впились пули, и, нелепо взмахнув руками, провалился обратно в салон.
Шекспир в этот момент выдавил сцепление и вжал педаль газа в пол. Заревев перегоняющим аномальную энергию мотором, джип наконец сорвался с места и понесся вперед. Не сбавляя скорости, он протаранил собой троих адептов, которые, припав на одно колено, встали в проходе между двумя обтянутыми брезентом грузовиками и вели огонь из автоматов. Послышался характерный треск ломающихся костей, и солдат в черном раскидало в стороны, словно тряпичные куклы. Джип подскочил на чем-то, что оказалось под колесами, черканул боком о борт одного из грузовиков и вырвался на волю.
Вывернув руль, стиснувший зубы Шекспир бросил машину влево и, обогнув обложенный мешками с песком комплекс ЗРК, нацеливший свои ракеты в серое небо, помчался прямиком к закрытым воротам лагеря. В этот раз никто не пытался броситься наперерез из будки охраны, лишь только сзади по броне машины продолжали барабанить пули.
На полном ходу угнанный джип врезался в ворота и с громким скрежетом опрокинул их на землю. Прогрохотав по ним колесами, автомобиль вильнул вбок, объезжая раскинувшуюся прямо на дороге аномалию, и понесся вперед по пустому разбитому шоссе. В каким-то чудом уцелевшее зеркало заднего вида Шекспир успел различить выстроившихся в воротах солдат в черном, все еще ведущих огонь. Затем их скрыл поворот дороги, и военный позволил себе откинуться на спинку сиденья и медленно выдохнуть…
…Проводивший джип взглядом Айзек положил ладонь на корпус автомата одного из бойцов и покачал головой, мягко опуская оружие.
– Хватит. Прекратить огонь. Пусть уходят… Мы ведь все равно знаем, куда они направляются. Так что, пожалуй… так получится даже лучше…
– Брат-командир? – раздался из-за спины голос адъютанта. – Вас вызывают на командный пост. Наставник Янус на прямой линии. Он хочет обратиться к войскам.
Айзек посмотрел вслед машине, исчезнувшей за поворотом дороги, и кивнул. Скоро, очень скоро, сталкер Эхо, ты останешься по-настоящему один…
Этаж Штаба Тактического Контроля ЦАЯ в Женеве напоминал потревоженный муравейник. Десятки сотрудников с распечатками перебегали с места на место, перемещаясь между помещениями, везде звонили телефоны, выли предупреждающие сигналы, а вышестоящее начальство требовало немедленного отчета, перекрывая запросы друг друга полномочиями все большего и большего уровня. Альберт Ховард быстрым шагом двигался в сторону широких дверей, возле которых стояли двое солдат ООН в полной боевой броне. По тревоге им из арсенала были выданы штурмовые винтовки и блоки защитных артефактов, лица скрывали противогазы. В кармане пиджака разрывался смартфон. Он начал трещать с того момента, когда Альберт вошел в здание, и ни на секунду не замолкал, пока мужчина поднимался в скоростном лифте.
При приближении Альберта охранники развернули в его сторону оружие и шагнули вперед, перекрыв собой двери.
– Ваш пропуск, пожалуйста, – пусто и безлико произнес один из противогазов.
Альберт нахмурился, видя вспыхнувшие на его груди красные точки от ЛЦУ.
– Какого черта… Парни, вы же знаете, кто я, так? – опешив, выдохнул он. – Дайте пройти.
– В штабе чрезвычайная ситуация, мистер Ховард. Согласно протоколу, никаких исключений, – откликнулся все тот же солдат, не двигаясь с места.
Альберт раздраженно поморщился и полез в карман за ламинированной карточкой. И ведь сам же составлял эти протоколы, искренне надеясь, что никогда не придется к ним прибегать…
Охранники молча следили за его действиями, их пальцы лежали на спусковых крючках, готовые изрешетить мужчину пулями при любом подозрительном движении.
«Да что же, черт возьми, там такое случилось-то?!» – подумал Ховард, вытаскивая удостоверение.
– Вот, вот! Теперь довольны? – осведомился он, поднимая карту и почти тыча ею в лица стражей.
Еще секунду пропуск отражался в тонированных линзах противогазов, заменявших охране темные очки. Затем солдаты сделали шаг назад и взяли под козырек.
– Проходите, сэр, вас уже ожидают, – синхронно прогудели бойцы и вновь замерли, как изваяния.
Кивнув, Альберт почти бегом ворвался в зал управления. Тот представлял собой полукруглое помещение с высоким потолком и расходящимися от центра каскадами пультов, за которыми сидели десятки операторов. Мужчины и женщины в форме встревоженно переговаривались по гарнитурам с отрядами ЦАЯ в различных мировых Зонах. На громадные мониторы, висящие на дальней стене, выводилась информация со спутников, камер слежения, дронов и нашлемных камер солдат ООН и Центра. Самый широкий из мониторов занимала географическая карта мира, на ней красными точками горели Зоны и вспыхивали предупреждающие окна.
– Так! Я здесь! Кто-нибудь мне наконец объяснит, что, черт возьми, у нас происходит? – громко крикнул Альберт, подбегая к краю центрального возвышения и смотря на экран.
Там в этот момент вспыхнула еще одна пометка – где-то в Аризонской пустыне перестали отвечать комплексы радиосвязи, поддерживавшие коммуникацию внутри Западно-Американской Зоны.
– Массированная атака неизвестных вооруженных сил на наши контингенты по всему земному шару, – удивительно спокойным голосом сообщил человек в форме, стоящий со скрещенными на груди руками.
Альберт обернулся на командующего Сэндевана – руководителя армейского крыла ЦАЯ при миротворческих войсках ООН.
– Что значит «неизвестных», Генри? – вновь нахмурившись, осведомился он. – У нас что, вообще никакой информации? Где аналитический отдел? Где беспилотники, в конце концов, почему нет ни одной картинки?
– Беспилотники рухнули, не долетев до целей: кто-то взломал нашу защиту и отправил «птичек» прямиком в землю под углом девяносто градусов, – пожал плечами Сэндеван. – А по противнику? Судя по обрывкам радиоэфира, там «черная униформа, черное оружие, черная техника». Если спросишь меня, я ставлю руку на отсечение, что это «Обсидиан». Но пока у нас нет официального подтверждения, они будут оставаться «неизвестными».
Альберт раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но лишь покачал головой, пораженный безразличием офицера. Как он может быть сейчас так спокоен? Ведь это же его люди сейчас там, под обстрелом, атакуемые неизвестным противником. Его парней там сейчас убивают, а он говорит об этом так, как если бы пришла сводка погоды.
Сэндеван заложил руки за спину и, задрав голову, вновь посмотрел на мониторы. Его лицо, казалось, было высечено из камня, как у статуи – ни один мускул не дрожал при виде бегущих строчек о потерях. Казалось, оно и вовсе было пустым и отрешенным.
– Есть связь с базой в Тихом океане! – раздался голос одного из операторов.
– Вывести на экран! Быстро! – распорядился Альберт, подаваясь вперед и хватаясь за поручень ограждения.
Карта мира сменилась стилизованным изображением спутниковой тарелки и полосой загрузки, пока система расшифровывала сигнал. Затем пошла разверстка, и зрителям предстала зернистая, периодически подвисающая и запаздывающая картинка.