Первым умер ученый «Обсидиана», бежавший прямо от заполнявшей зал дымовой завесы. Человек нелепо вскинул руки, когда ему в спину вошло несколько пуль, пробив грудь насквозь и выбив фонтанчики крови. Пробежав по инерции еще шаг, он рухнул навзничь. Стоявшие рядом с ним адепты открыли огонь из автоматов, полосуя серую мглу очередями. Хирам и его бойцы как по команде повалились на землю, и все выстрелы прошли мимо.
Обычно Хирам не приветствовал убийство безоружных – даже когда он был зомбированным фанатиком «Обелиска» в Старой Зоне, его верования призывали убивать лишь вооруженных сталкеров, шедших к аварийной АЭС через Припять. Безумцев, дошедших туда без оружия, обелисковцы обычно попросту принимали в свои ряды как «новых агнцев». Но сейчас Хираму приходилось безжалостно выцеливать эвакуирующийся научный персонал «Обсидиана». Ведь каждый из этих ученых пытался унести с собой крупицы знаний об Установках, Резонансе и всей прочей страшной лабуде, о которой говорил Гахет. А значит, что если хоть кто-то из них выживет, есть риск того, что подобное повторится.
Еще три отсеченных выстрела положили конец бессмысленному существованию бойца «Обсидиана» с тяжелым пулеметом. На самый краткий миг Хираму показалось, что в момент, когда пуля пробила горло адепта, в безжизненных пустых глазах мелькнул огонек сознания, как если бы фарфоровая кукла обрела душу. А затем адепт упал, выронив оружие, и завалился лицом вперед. Его товарищи продолжали вести огонь широкими очередями, прикрывая отступление ученых и техников в экзоскелетах, грузящих контейнеры с артефактами. На башенках, венчавших грузовики, заработали многоствольные орудия, и в лицо Хираму брызнула кровь, когда трассирующий хлыст разорвал на куски бойца «Феникса», залегшего рядом. Наемник даже не успел вскрикнуть, когда от него осталось лишь воспоминание. Хирам откатился в сторону, и в ту же секунду из того места, где он только что был, вылетели фонтаны бетонной крошки.
– Проклятье… – пробормотал мужчина, поднимая тепловизор на лоб.
Дым почти рассеялся, и оперативники «Феникса» вновь оказались на равных с адептами «Обсидиана».
Хирам прильнул к оптике и вновь трижды нажал на спуск, прежде чем отскочил в укрытие за корпусом тяжелого джипа. По броне машины забарабанили пули, а наградой Хираму послужил короткий вскрик. Выглянув, наемник увидел, что один из врагов в черной униформе изумленно смотрит на свои окровавленные руки, в то время как по его броне растекается темное пятно. Через секунду убитого заслонил адепт в массивном экзоскелете, поднявший руку с орудием. Затряслась лента подачи боеприпасов, и боец открыл шквальный огонь, растерзавший еще двух оперативников «Феникса», не успевших вовремя спрятаться. Под ноги экзоскелету полетели гранаты, и мгновение спустя он и еще несколько фигур в черном исчезли в пламени взрыва. Осколки застучали по джипу, за которым укрылся Хирам, заставив мужчину пригнуть голову. Хирам вновь выругался, а затем сквозь стекло увидел человека в белом халате, которого кольцом окружали адепты-телохранители. Даже без оптики наемник легко узнал ученого. Его Гахет показывал им на брифинге. Доктор Лавров, один из ведущих научных сотрудников проекта «Резонанс» и один из тех, из-за кого сейчас все население Земли было в одном шаге от конца света. Даже под пулями ученый продолжал раздавать указания, руководя погрузкой последних контейнеров с артефактами, а его телохранители вели ураганный огонь по наседающим бойцам «Феникса».
Впрочем, ни один из них сейчас не видел Хирама. Пригнувшись еще ниже, наемник выскользнул из-за джипа и упал за широкую цистерну с топливом, стоящую рядом. Развернув сошки своей винтовки, Хирам упер их в бетонный пол и, прикрыв один глаз, прильнул к оптическому прицелу. Поймав голову доктора Лаврова в перекрестие, наемник задержал дыхание. И вдавил спуск…
Загрохотал тяжелый пулемет, залаяли штурмовые винтовки. «Обсидиан» устроил засаду. Посреди короткого надуличного коридора лежали опрокинутые столы и стояло автоматическое орудие на треноге. Рядом с ним, укрываясь за импровизированной баррикадой, сидели адепты – несколько рядовых бойцов в шлемах и два офицера в темных очках и кепи на головах. Все они сейчас изо всех сил давили на спусковые крючки, опустошая магазины своего оружия в Александра Хоффа. Бывший наемник стоял на месте. Пули вгрызались в его тело, снаряды из автопушки вырывали куски мяса, обнажая кости. Хофф поморщился и сделал шаг вперед. В руке он сжимал еще один артефакт из запаса с портупеи.
– Вам нужно было… придумать что-нибудь… получше… чтобы остановить меня, – зарычал он и сдавил артефакт в ладони.
Вверх по руке хлынуло алое свечение, и вскоре аномальная энергия окутала тело Александра, исцеляя раны и заставляя клетки регенерировать с невероятной скоростью. Адепты «Обсидиана» начали перезаряжать оружие, но было поздно. Заревев от боли и ярости, мутант, все еще носящий лицо Хоффа, раскинул руки в стороны и высвободил накопленную телом при исцелении энергию. По коридору прокатилась волна акустического удара, корежа потолочные балки и превращая окна в метель из осколков, секущих всех, кто попал под них. Автоматическое орудие запнулось. А затем разлетелось на куски скомканного металла. Столы брызнули щепками, плиты пола вздыбились и погнулись. Бойцы «Обсидиана» разлетелись на куски изувеченного мяса, кровь брызнула в потолок. Во вновь наступившей тишине раздавалось лишь хриплое дыхание Александра.
– Путь свободен, – сообщил он, откидывая с дороги остатки тяжелой треноги, на которой стояла турель, – лестница на крышу – с другой стороны перехода, прямо за углом.
Владимир старался не смотреть на темно-красные пятна, в которые превратились адепты, устроившие засаду.
За разбитыми окнами шумел ливень и сверкали молнии. Капли дождя барабанили по подоконникам с силой настоящего града. Аномальная гроза, последние несколько часов медленно и неумолимо наползавшая на город, наконец разразилась.
За вторыми дверями отряд не встретил никакого сопротивления. Лучи ЛЦУ бесцельно обшарили пустой коридор со следами панической эвакуации. На лестнице также было пусто – лишь глухой стук подошв по бетонным ступенькам отмерял пролет за пролетом. Свистунов периодически задерживал взгляд на висевших на лестничных клетках плакатах и информационных стендах, но все они давно выцвели и потускнели.
Наконец Александр ударом ноги сбил запертую стальную дверь с кодовым замком, ведущую на крышу. Тяжелая створка вылетела наружу, сбив с ног дежурившего возле нее адепта и, вероятно, убив его.
Отряд вырвался под проливной дождь. С чернильного неба хлестали потоки воды, молнии терзали горизонт, разрывая темноту своими вспышками. На вертолетной площадке стоял транспортный «Блэк Хоук», прогревавший двигатели. Бойцы «Обсидиана», охранявшие машину, открыли огонь. Владимир сумел различить возле бортового люка человека в дорогом костюме с кейсом в руке. Издалека он был как две капли воды похож на Гахета – единый стиль одежды, который предпочитали все представители ЦАЯ, давал о себе знать.
– Брааааааагин! Суууука! – заревел Хофф и, отпихнув с дороги одного из «Призраков Метели», сорвался с места.
Адепты сосредоточили стрельбу на бегущем Александре, но их было слишком мало, а расстояние было слишком небольшим, чтобы они смогли хоть что-то сделать. Прикрываясь от пуль мутировавшей рукой, Хофф сорвал крышки с трех контейнеров разом и позволил аномальной энергии вырваться наружу. Раздался громкий хлопок, изо рта Александра брызнула кровь, и вместе с ней наружу забил ослепительный свет. В следующую секунду телохранители Алексея Брагина перестали существовать. Их попросту расщепило на атомы колоссальной силой Выплеска в миниатюре, а все, что осталось, – это сухая пыль, которая еще мгновение сохраняла очертания человеческих тел, а затем рассыпалась под ударами дождевых капель. Не останавливаясь, рычащий Хофф врезался в Брагина. Раздался хлесткий удар, и человек в пиджаке отлетел к самому краю крыши, звучно приложившись спиной о бетон. Прикованный к руке кейс зазвенел, упав рядом. Никто не пытался остановить Александра. Один из бойцов «Феникса» хотел было вмешаться, но Гахет лишь покачал головой, и наемник остался на месте. Капли дождя прибили к земле пепел, в который превратились телохранители Брагина, и сквозь водяную взвесь на представителя Центра надвигалось чудовище, которым стал Хофф. Трясущейся рукой Брагин выхватил пистолет и открыл огонь. Александр поднял ладонь, выставив перед собой звенящий телекинетический щит. Одна за другой пули вязли в нем, словно в полупрозрачном киселе. Брагин продолжал отчаянно давить на спуск, но вскоре вместо выстрелов из пистолета стали вылетать лишь сухие удары бойка в пустом стволе. Хофф опустил руку, и смятые пули поскакали по залитой дождем крыше. Александр навис над съежившимся Брагиным, а затем, схватив его за горло, вздернул на ноги и оторвал от крыши. Человек в костюме повис в хватке мутанта, длинные когти царапали ему шею. Выронив пистолет, Алексей Брагин елозил пальцами по ладони Хоффа, ноги мужчины беспомощно болтались в воздухе.
– Есть… что сказать напоследок? – выдохнул Хофф.
На его губах осталась кровь вперемешку с черной мокротой. В ответ Брагин скривился в злой ухмылке.
– Посмотри на себя, – прохрипел он. – Ничтожество. Мы создали из тебя идеальное порождение Зоны. Новую зарю. Прообраз будущего для всего человечества. И мы же покончили с тобой одним махом, когда ты перестал быть нам нужен. Отобрали у тебя дарованную нами защиту, и теперь… Теперь ты умрешь от мутаций. Страшно. Медленно. И очень больно! Ты всего лишь подопытная крыса, на которой мы проверяли свое бессмертие!
Брагин безумно засмеялся и плюнул Хоффу в лицо. Александр поморщился.
– Верно, – согласился он. – Я умру.
Пальцы механического протеза сорвали крышку с предпоследнего контейнера, и бывший наемник вытащил наружу артефакт, похожий на зазубренный кристалл. А затем сжал кулак. Горящие красным призрачным огнем осколки посыпались на землю. На ладони Александра остался длинный кусок с острыми краями.